Но ни о чем таком Нелли пока что не догадывалась. Возможно, красное вино заставило ее немного забыть привычную осторожность, а возможно, все неудачно сложилось само собой, но только вышло так, что Нелли еще больше перегнулась через парапет, чтобы лучше разглядеть гондолу с довольными, улыбающимися японцами и во весь голос распевающим гондольером, как вдруг сзади кто-то, торопясь пройти рядом с ней, на ходу нечаянно ее задел. Толчок в спину, удивленный возглас, и вот уже красная сумочка, только что стоявшая перед ней на парапете, камнем ухнула вниз и, не замеченная ни гондольером, ни кем-нибудь из пассажиров, приземлилась – нет, не на дно канала, а на корму гондолы. Не замечая, что повторяет любимое восклицание героини только что прочитанного романа Тодди, Нелли невольно открыла рот и от ужаса воскликнула «О!». За этим «О!» после первого испуга через секунду последовало более пространное «О нет!».

– Ah… non! Mon sac à main, mon sac à main![83] – закричала Нелли, совершенно некстати перейдя на французский язык, потому что у нее в этот момент выпало из памяти итальянское слово. Она взволнованно замахала руками, повторяя: «Ау! Послушайте! Моя сумочка! Моя сумочка упала!»

Группа японцев, сидевших внизу в гондоле, дружно задрала головы, и все, глядя наверх, закивали и радостно замахали руками, растроганные этим знаком европейского дружелюбия и гостеприимства. Какое-то длинноволосое японское дитя с брекетами на длинных зубах достало даже свой смартфон, чтобы запечатлеть на снимке эту славную женщину там наверху, которая так усердно махала руками и что-то кричала на своем языке, не жалея усилий на то, чтобы выразить свое доброе отношение к путешественникам.

И вот под пение гондольера, который, не отвлекаясь на посторонние впечатления, невозмутимо продолжал распевать «O sole mio», не забывая при этом элегантно работать веслом, гондола скрылась под мостом Риальто.

В каком-нибудь кинофильме Нелли сочла бы это происшествие ужасно смешным – ведь именно такие сцены важны для хорошей комедии, – но, к сожалению, как известно, веселым бывает только искусство. А жизнь – сурова, порой даже чересчур.

После того как гондола с сумочкой скрылась из поля зрения ее растерянной владелицы, та осталась на мосту в оцепенении, точно каменная статуя.

В голове у Нелли крутились те же мысли, какие всегда приходят людям в подобных случаях. Она подумала: «Этого не может быть!» Подумала: «Это происходит не со мной!» Подумала: «Не может быть, что это моя сумочка упала в гондолу!»

Освоившись с мыслью, что несчастье, случившееся на мосту Риальто, было не фата-морганой, привидевшейся в кошмарном сне, очнувшись от которого ты понимаешь, что ничего такого на самом деле не было, она выругалась таким французским словом, которого никогда бы не произнесла в других обстоятельствах, но которое очень точно описывало положение дел.

Ведь потерю сумочки можно было бы спокойно пережить, даже если она, как в этом случае, стоила очень дорого. Самое трагическое заключалось в том, что, собираясь сегодня выйти в город, Нелли тщетно осматривала квартиру в поисках tesoro, то есть сейфа, чтобы спрятать ценные вещи, которые не обязательно было брать с собой, уходя на экскурсию по незнакомому городу.

Убедившись наконец, что в маленькой квартирке никакого сейфа нет, и вдобавок заметив, что ловкому домушнику не стоило бы труда забраться в нее со двора через кухонное окно и унести все, что только можно украсть у беззаботного туриста, она решила ничего не выкладывать из сумочки. А это, как она с ужасом сейчас осознала, означало, что там осталось все, буквально все, что у нее было: наличные деньги, банковские и кредитные карточки, удостоверение личности, записная книжка с адресами, даже план города и обратный билет, действительный в течение четырех недель. И там же, разумеется, остался ее мобильный телефон и ключи от квартиры в Сан-Поло.

Нелли чуть не разревелась. Куда, куда вдруг пропала вся прелесть солнечного дня? Канула вместе с уплывшей венецианской гондолой!

Надо было что-то предпринимать. Но что? Что делают люди в таких обстоятельствах? Идут в полицию. Или во французское посольство.

Нелли не знала наверняка, есть ли в Венеции французское посольство, но про квестуру[84] ей было известно из одного романа Донны Леон. Поэтому она обратилась к первой встречной женщине, которая показалась ей более или менее похожей на итальянку, и попросила рассказать, как туда пройти.

Оказалось, что удобнее всего она могла бы добраться до Санта-Кроче, где располагалась квестура, на вапоретто, но, во-первых, у нее не было денег, а во-вторых, по описанию пожилой итальянки, туда совсем несложно было дойти и пешком. По крайней мере на первый взгляд.

Симпатичная женщина в черном, к которой она обратилась, объяснила ей с терпеливой улыбкой, что нужно снова перейти через мост Риальто и все время держаться левой стороны, потом, пройдя два квартала, свернуть налево, а там опять идти прямо; приблизительно метров через двести будет маленький мостик, рядом с которым есть магазин тканей, его нельзя не заметить, возле него надо опять свернуть налево…

Нелли решила попытать счастья и отправилась в путь.

Расспросив по дороге еще семерых прохожих, большинство из которых оказались не местными, а другие, почесав в затылке, начинали объяснения с обманчиво обнадеживающей фразы, от которой Нелли уже было тошно: «Квестура-то? Ну, это очень просто!»

Она так запуталась в переплетении всех этих мостов, каналов и улочек, что совсем потеряла ориентацию. Нелли помнила, что переходила через большой деревянный мост, на котором была указательная стрелка с надписью «Accademia», но это было уже довольно давно. Во всяком случае она сейчас забрела на такие калле, про которые у Тодди было сказано, что на них вообще не встретишь ни души.

И действительно вот уже минут пять, как Нелли никто не попадался навстречу.

Если бы хоть можно было позвонить кому-то по телефону! Она с тоской вспоминала кузину Жанну, от которой так высокомерно отделалась почтовой открыткой и которая сейчас, наверное, уже вернулась из Бретани. Даже от сварливого синьора Поцци она не отказалась бы сейчас в качестве потенциального спасителя, если бы только у нее был его номер и, конечно же, телефонный аппарат.

И тут она впервые вспомнила про записку в кармане брюк – единственное, что у нее осталось. На этот раз Нелли против обыкновения не восприняла это как некий знак свыше. Это была лишь соломинка, за которую она схватилась.

Через несколько минут Нелли в растрепанных чувствах влетела в небольшое кафе.

Плутая неведомыми путями, она непонятным образом забрела в один из самых отдаленных закоулков Дорсодуро[85] и, войдя в кафе, взволнованно попросила разрешения позвонить по телефону.

Бариста за стойкой очень удивился. Вероятно, к нему нечасто забредали туристы, чтобы попросить телефонную трубку.

– Si tratta di una situazione di emergenza! – заверила его Нелли. – Речь идет об экстренной ситуации.

Бариста молча протянул ей мобильный телефон.

Нелли облегченно вздохнула.

– Grazie! Grazie mille![86] – стала она взахлеб благодарить.

Бариста снисходительно улыбнулся.

– Prego mille[87], – ответил он, глядя на хорошенькую незнакомку, которая, вытащив записку, взволнованно набирала номер.


– Pronto[88].

Услышав знакомый голос экскурсовода с площади Сан-Марко, Нелли на радостях едва не лишилась чувств.

– Валентино? – переспросила она на всякий случай.

– Si![89]

– Ах, Валентино! Ну слава богу! Какое счастье, что вы взяли трубку! – сказала Нелли по-итальянски, блеснув своими познаниями. – Вы не откажетесь от своего сегодняшнего великодушного предложения звонить вам в любое время? Пожалуйста, приходите, не откладывая. Я нахожусь…

Она вопросительно посмотрела на баристу, тот назвал адрес, и она повторила его в телефон:

– Да, да, тут только один этот бар. Я заблудилась. И я… у меня пропала сумочка – со всем, что в ней было!

Нелли чуть не зарыдала от облегчения, что нашелся кто-то, кто ее знает, кто хотя бы немножко с ней знаком.

– Вы должны мне помочь! Помогите мне, Валентино, пожалуйста!

На другом конце на некоторое время повисло растерянное молчание.

– Не проблема! Конечно, я помогу вам. Буду через десять минут, – сказал Валентино Бриаторе. – Но с кем я, скажите, говорю?

Нелли хлюпнула носом:

– С Нелли Делакур. Девушкой с площади Сан-Марко. Которая с красной сумочкой.

14

Вообще-то, Валентино Бриаторе не рассчитывал, что ему позвонит девушка с красной сумочкой, которая так неожиданно упала в его объятия на площади Сан-Марко.

Но все же он на это надеялся.

После их первой встречи, произошедшей не по ее воле, а для него ставшей нежданным подарком судьбы, молодая француженка не шла у него из головы. Между тем она ничего не сказала, кроме «grazie». Это было удивительно.

От одного взгляда этих больших серьезных глаз, которые вдруг возникли так близко, у него занялось сердце. На миг все вокруг словно куда-то исчезло, и они остались вдвоем. Все остальное безмолвно растворилось – туристы, голуби, Кампанила, и даже голубое небо над Сан-Марко истаяло в тишине перед взором этих глаз, в глубины которых Валентино Бриаторе погрузился и утонул, как в морской пучине.

Все это длилось лишь мгновение. Не больше одного удара колокола, эхо которого разнеслось от Кампанилы.

Она сказала «grazie» и высвободилась из его объятий, а он еще пытался острить и кривлялся, как обезьяна, со своим убогим английским, лихорадочно соображая, что бы такое сделать, чтобы она не исчезла из его жизни, не дав ему ни единого шанса хотя бы познакомиться с нею.

Он всучил ей свой телефонный номер, и она небрежно засунула его в карман брюк. Она даже не сказала ему своего имени. Для нее, очевидно, этот момент не был магическим. И когда она, коротко кивнув на прощание, удалилась решительным шагом в сторону Пьяцетты, он понял, что никогда больше ее не увидит.

И вдруг этот звонок! Кажется, есть все-таки божество, покровительствующее влюбленным! И это божество обладает чувством юмора. Похоже, кто-то свистнул у нее сумочку, и теперь она надеется на его помощь.

Валентино сунул свой telefonino в карман и, ухмыляясь от уха до уха, вышел из кафе, в котором только что пил кофе эспрессо и которое случайно оказалось по соседству с тем баром в Дорсодуро, в котором его в отчаянной тревоге ждала эта девушка.

Сначала он не узнал раздавшийся в трубке взволнованный голос. Кто эта женщина с забавным акцентом, которая спрашивала его, не откажется ли он от своего утреннего предложения, и умоляла прийти как можно скорее? А когда понял, что это она — та, чей образ преследовал его после столкновения на Сан-Марко, он в душе возликовал. Нелли Делакур! Вот как, оказывается, ее зовут! К его удивлению, она вдруг заговорила на вполне приличном итальянском. Это упростит дело. Валентино не сомневался, что на родном языке его слова будут звучать куда убедительнее, чем тот беспомощный лепет, которым он изъяснялся на площади Сан-Марко. Тут уж он сможет пустить в ход все свое обаяние и остроумие, чтобы произвести впечатление на француженку. К сожалению, он никогда не мог похвастаться особым талантом к иностранным языкам. Его таланты лежали в другой области.

Валентино не отличался той напористостью (с которой у некоторых ассоциировалось его имя), но и робостью не страдал. Это был высокий, видный мужчина, на которого заглядывались женщины. А сам он с тринадцатилетнего возраста с восхищением смотрел на женщин – этих загадочных, удивительных, чудесных созданий. В его глазах женщины были гораздо интереснее и привлекательнее, чем мужчины. И он замечал красоту, где бы ее ни встречал. Не только на картинах Тьеполо и Тициана, но и на площади Сан-Марко.

Но такого, как сегодня в полдень, с кудрявым, темноволосым венецианцем давно уже не случалось. А может, и вообще никогда.

Когда Валентино Бриаторе вступил на порог видавшего лучшие времена бара в Дорсодуро, его единственная посетительница понуро сидела за стойкой. Перед ней стоял бокал с граппой, – очевидно, бариста решил таким образом выразить молодой женщине свое сочувствие. При виде входящего Валентино ее несчастное лицо сразу просветлело.

– Даже не ожидал, что мы с вами так скоро опять встретимся, – сказал Валентино, расплываясь в улыбке.

– И я тоже, – правдиво ответила Нелли. – Спасибо, что вы сумели так быстро прийти. – Она улыбнулась и спрыгнула с высокого табурета. – Я просто не знаю, что делать. Все пропало! Мои деньги, все карточки! А без ключей я даже не могу попасть в квартиру, – закончила она упавшим голосом. – Если бы не ваш номер, то я… – Она беспомощно замолкла.

Валентино заулыбался. Растерянная и беспомощная женщина – это все равно что угадать шесть номеров в лотерее.

– Не беспокойтесь, уж как-нибудь поправим дело, – сказал он, делая успокоительный жест и мысленно поблагодарив Небо за то, что Нелли Делакур не выбросила его телефонный номер. – Ну так рассказывайте: где у вас стащили сумочку?