Тут профессор заметил, что Нелли давно уже не произносила ни слова.

– Что же это я, все о себе да о себе! – воскликнул он. – А вы-то как провели Рождество?

– О, мое Рождество не было таким утомительным, как ваше, – сказала Нелли. – Но у меня оно прошло без обручения. – Она посмотрела на профессора долгим взглядом. – Я была одна, лежала в кровати, кашляла и страдала от несчастной любви, – пояснила она несколько вызывающе.

– Да что вы! Ах, Нелли! Какая жалость! Я же не имел представления…

Сбитый с толку Даниэль Бошан поправил очки и сочувственно пожал девушке руку, не поняв ни слова из услышанного.

– Поэтому я и поехала в Венецию. Среди прочего и по этой причине, – уточнила она.

– Да, да, – закивал профессор. – Это я хорошо понимаю. Вы совершенно правильно сделали, дорогая моя Нелли. Когда на тебя падает крыша, надо поскорей выскочить на волю. – Он посмотрел на нее сочувственным взглядом. – Ничего, все наладится! Я всегда говорю: работа – это лучшее средство, чтобы отвлечься. – Он снова ободряюще пожал ей руку. – Вот увидите! Как сядете за магистерскую диссертацию, так и забудете этого человека.

Нелли в этом сильно сомневалась.

– Но работа-то у вас хорошо продвигается?

Нелли покачала головой. Интерес к магистерской диссертации в последнее время у нее резко снизился.

– Ну ничего, не вешайте голову.

Тут профессор снова озабоченно погладил ей руку.

– А если возникнут вопросы, вы всегда можете мне написать, вы же знаете. – Он кивнул ей ободряюще. – Ну а теперь-то вам уже получше?

– Да, немножко, – с улыбкой ответила Нелли и, к своему удивлению, поняла, что говорит чистую правду.

И в этот миг на террасу ворвался возбужденный молодой человек, его карие глаза гневно сверкали.

– Надо же, какая неожиданность! Надеюсь, я не помешал? – сказал Валентино Бриаторе и с размаху хлопнул что-то на стол.

Это были таблетки от головной боли.


На протяжении следующего часа Нелли много раз всей душой желала себе провалиться сквозь землю. Но какими бы ненадежными ни были деревянные сваи, на которых держался этот город, Венеция все же не исполнила ее желания.

В результате Нелли оказалась за одним столиком с тремя ничего не понимающими, находящимися во власти заблуждения мужчинами, один из которых считал ее лгуньей и подозревал в том, что у нее есть давняя связь со вторым, а этот второй даже не догадывался, что долгое время был предметом мечтаний Нелли в качестве потенциального любовника и, следовательно, невольным виновником ее душевных страданий. Ситуация накалилась до невозможности, когда к ним присоединился третий участник и, совершенно ошибочно оценив положение дел, принялся громогласно поздравлять ее с романтическим путешествием в Венецию в обществе «летающего профессора» (при этих словах он изобразил пальцами кавычки). Нелли утихомирила его, дав ему под столом хорошего пинка. Но вследствие этого действия на беду опрокинулся бокал, и его содержимое вылилось профессору на брюки.

Когда в довершение всего профессор, демонстрируя небывалую выдержку, как ни в чем не бывало спросил ее, кто же все-таки этот летающий профессор, и на Нелли обратили свои взоры три пары глаз (две пары голубых и одни – карие), ее охватило неодолимое желание опрометью выскочить из-за стола и бежать.

Помощь явилась с неожиданной стороны.

– А-а-а! – протяжно заговорил Шон.

Поняв наконец, что на самом деле все обстоит не так, как кажется, он пришел Нелли на помощь, избавив ее от необходимости самой отвечать на этот вопрос.

– А-а-а, это! – Он небрежно махнул рукой и засмеялся. – Это просто такой поговёрка. На самом деле нет летающего профессора, понимаете? Это поговёрка у летчиков, – сочинял он на ходу. – Когда говорят, что все будет хорошо с тобой и с летающим профессором, это значит пожелать ни пуха ни пера.

– Ах вот что! Очень интересно. Надо будет запомнить. – Профессор Бошан поправил сползающие с носа очки и погрузил вилку в лазанью.

По его лицу было заметно, что поговорка летчиков показалась ему весьма странной. Но он явно решил, что бесполезно пытаться понять шального барда. Эта девушка, бывшая в прошлом его любимой студенткой, сейчас, кажется, окружает себя странноватыми фриками. Вероятно, это вызвано несчастной любовью.

– Что сказал американец? – требовательно спросил Валентино.

– Это слишком сложно, я потом тебе объясню, – пообещала Нелли. Она пододвинула свою дымящуюся лазанью Шону. – Спасибо.


В конце концов все как-то утряслось в атмосфере всеобщего благоволения. Первым попрощался Шон, сказав, что ему надо вернуться в гостиницу за рюкзаком. Он собирался ехать в Париж и признался Нелли, что, пока болтался по Европе, все время вспоминал не только «сладкий грушевый пирог», но и Madame la tigresse.

Они разговаривали, отойдя немного в сторонку.

– Как ты думаешь, Жанна бюдет рада? – спросил он неуверенно.

Нелли улыбнулась. Странно было видеть этого большого и сильного парня таким оробевшим.

– Я уверена, что да.

– Только ты ей ничего не говори. Это будет surprize. Okay?

Нелли пообещала, что не скажет. В последнее время она обогатилась опытом по части сюрпризов и сочла, что сюрприз Шона имел все шансы на успех.

– Но и ты тоже не рассказывай, пожалуйста, Жанне про эту встречу, – попросила она.

Шон подхватил футляр с гитарой и, обняв Нелли на прощание, шепнул ей:

– Ты уж извини, меня, пожалуйста. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.

Затем он прищурил один глаз:

– Но ведь это же он, летающий профессор, да?

– Да. Но только он этого не знает и не узнает никогда, – так же шепотом ответила Нелли.

– Почему ты не выберешь тот, другой, – посмеиваясь, сказал Шон, прежде чем удалиться большими шагами через кампо, где к этому времени заметно похолодало.


Когда Нелли вернулась за столик, профессор Бошан уже успел расплатиться по счету. Мужчины молча ждали ее возвращения. Один при ее приближении встал, другой остался сидеть.

– Ну, пожалуй, и я уже пойду, – сказал Бошан.

Коротко кивнув Валентино, он вместе с Нелли отошел на несколько шагов от ресторана.

– Было очень приятно неожиданно вас встретить, и можете быть спокойны: я сохраню ваш маленький секрет. – Он дружелюбно улыбнулся девушке. – Можно сказать вам одну вещь? Хотя, конечно, не мое это дело. Вы, Нелли, прелестная девушка. Не надо предаваться печали. Забудьте этого человека. Гоните тяжелые мысли и наслаждайтесь отдыхом! И дайте о себе знать, когда вам понадобится моя помощь. Я знаю, что вы напишете превосходную работу. – Он обстоятельно протер немного запотевшие стекла очков. – Берегите себя, Нелли!

Нелли кивнула. Затем она привстала на цыпочки и поцеловала Бошана в щеку:

– И вы, профессор, тоже берегите себя!


Солнце скрылось за домами, и площадь постепенно опустела. На террасе не осталось никого, кроме Валентино и Нелли.

– Наконец-то одни! – иронически заметил Валентино, когда Нелли вернулась к нему за столик. – Какой замечательный спектакль! Старый dottore из Болоньи, Скарамучча с гитарой, обманутый Арлекин и прекрасная Коломбина, которая водит его за нос. Комедия дель арте в ее лучшем виде! – Он подпер голову рукой и пристально посмотрел через стол на Нелли. – Я с нетерпением жду твоих объяснений.

– Ах, Валентино, поверь мне, пьеса далеко не так замысловата, как тебе кажется, – сказала Нелли.

– О, для меня она была достаточно замысловата.

Валентино откинулся на спинку стула. Он все еще сердился.

– Что там за шашни у тебя с профессором?

– Да ничего между нами нет.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

– Да, – сказала она, глядя ему в глаза. – У Бошана в Болонье невеста. Они помолвлены, и он по уши в нее влюблен. Ради нее он переехал из Парижа.

– Он держал тебя за руку!

– Он только хотел меня утешить, Валентино. Сегодня утром я нечаянно встретилась с ним на Пьяцетте. Я как раз рассказывала ему, как провела Рождество – одна лежала с гриппом и страдала от неразделенной любви, и вдруг ты врываешься на террасу, как берсеркер! – сказала Нелли то, что, вообще-то, было чистой правдой.

Она улыбнулась:

– Кстати, спасибо тебе за таблетки от головной боли.

– Которые, оказывается, были тебе совсем не нужны.

– Да. Извини, что я соврала. – Нелли пристыженно опустила глаза.

– Ты не пришла ко мне на свидание, – сердито буркнул Валентино.

– Да. Знаю. Но профессор приехал в Венецию только на один день.

– И ты не могла мне просто сказать все, как есть?

– Я подумала, что будет слишком сложно объяснить, – пожала она плечами.

– Слишком сложно объяснить? Так-так! – Валентино вскинул брови, на губах у него заиграла понимающая улыбка. – Ну что ж, значит, не будем вдаваться в объяснения.

– Да, так, наверно, будет лучше всего, – с облегчением согласилась Нелли.

– Ну, раз этим все сказано, остается только одно…

– Только одно?

– Как быть с таблетками от головной боли?

– Таблетки можешь отдать мне, они, кажется, очень пригодятся.

Нелли провела себе рукой по лбу, почувствовав, что голова начинает болеть. День выдался сегодня такой, что волнений было предостаточно. И сейчас, когда напряжение несколько спало, она ощутила, как оно ее утомило.

– Может быть, к вечеру мне как раз потребуется таблетка аспирина. Мне кажется, у меня и впрямь заболела голова. Только этого не хватало. – Она покачала головой.

– Вот-вот! За маленькие грешки Боженька наказывает сразу по горячим следам. – Посмеиваясь, Валентино протянул ей коробочку. – Ну что, ты хотя бы успела получить удовольствие от свидания со своим старым профессором? До того как я влетел, словно какой-то берсеркер, и к нам присоединился твой неотесанный приятель, а ты все норовила упасть в обморок?

– Ну, честно говоря, – начала Нелли, метнув на Валентино лукавый взгляд, – честно говоря, это было не так здорово, как я себе представляла, но все же, в каком-то смысле… да. Это многое прояснило.

– Рад это слышать, – сказал он, внимательно глядя на нее. – А несчастная любовь?

– Можно сказать, прошла.

– Ну, это внушает определенную надежду, – улыбнулся Валентино.

Нелли наклонилась к нему через стол и взяла за руку:

– Ну так как же? Мой министр хороших мыслей больше не будет сердиться на меня за то, что я не пришла на свидание?

Валентино удержал ее руку.

– Смотря по обстоятельствам, – сказал он, став серьезным.

– Это как же? – спросила Нелли, почувствовав вдруг неуверенность.

– Ну, скажем, когда ты в следующий раз захочешь меня кому-то представить, то изволь уж придумать что-нибудь получше, чем называть меня тем человеком, который помог тебе вернуть пропавшую сумочку.

– И что же будет лучше?

Он широко улыбнулся.

– Ну, хотя бы так: это Валентино Бриаторе, реставратор старинных картин, который так целуется, что невозможно перед ним устоять, – предложил он, дурачась.

Коробочка аспирина просвистела по воздуху и довольно крепко угодила ему в лоб. Он пригнулся и закрылся руками:

– Эй… эй!

– Ой, знаешь, с тобой невозможно серьезно говорить, Валентино Бриаторе! – воскликнула Нелли.

– Знаю, – ответил он, смеясь. – Я до того хорош, что просто не верится, что такие бывают.

Вскоре они уже шли, взявшись за руки, через площадь Санто-Стефано. И когда Валентино провожал Нелли вечером домой, обоим было ясно, что она не позовет его с собою наверх на чашечку кофе или бокал вина.

У Нелли голова разламывалась от боли.

20

Дни все быстрее мелькали один за другим. Первая неделя в Венеции показалась Нелли бесконечно долгой. Каждый день приносил с собой столько нового и волнующего, и каждый час был до краев заполнен впечатлениями и приключениями. Вторую неделю Нелли начала с приятным ощущением, что впереди у нее целая вечность. Заблудившись, она открыла для себя кафе «Settimo Cielo», а потом целовалась с Валентино. Вторая неделя ознаменовалась также нечаянной встречей с Даниэлем Бошаном на Пьяцетте, и это стало главным событием, той вехой, за которой обозначился новый поворот.

По иронии судьбы забыть Бошана, прогнать грустные мысли и наслаждаться отдыхом ей посоветовал не кто иной, как сам профессор, и в этом ей виделась игра высших сил, которые забавляются, придумывая для нее все новые неожиданности. Возможно, ни о чем не ведающий профессор Бошан, глядя на то, как вел себя в ресторане Валентино, заподозрил, что это и был тот самый человек, из-за которого Нелли так страдала. Прощаясь с профессором, ей, правда, в какой-то момент показалось, что в его глазах за запотевшими стеклами вдруг что-то такое блеснуло, и на секунду она даже засомневалась, уж не догадался ли он обо всем, но как тактичный человек не стал докапываться до правды, а только намекнул, чтобы она его забыла? Этого ей уже никогда не узнать, но тем не менее она решила последовать его совету.