Валентино в кожаной куртке и с большой сумкой стоял на тротуаре рядом со своей лодкой, которая ждала у причала, и махал рукой. Нелли удивленно подняла руку, но тут же поняла, что Валентино на нее не смотрит, а с радостной улыбкой машет другой женщине – той самой, с длинными рыжими кудрями.

У Нелли сжалось и на секунду замерло сердце, а затем отчаянно забилось.

– Чао, Тициана! – приветствовал женщину Валентино в своей обычной жизнерадостной манере. Он так и ел глазами рыжеволосую красавицу, которая быстрым шагом спешила ему навстречу.

Нелли, крадучись, немного прошла следом за ней и через несколько шагов притаилась в ближайшем подъезде. С расстояния в несколько метров она наблюдала, как обнялся с ней Валентино. Очевидно, встречались они не впервые.

– Как хорошо, что ты смогла прийти! – услышала она голос Валентино. – Я все приготовил для нашей поездки на Лидо. – С широкой улыбкой он кивнул на большую дорожную сумку, стоявшую на тротуаре. – Ах, Тициана, даже не могу выразить, как я волнуюсь! – воскликнул он. – Наконец-то все готово!

Он опустил сумку на дно лодки, затем спрыгнул сам.

– Давай! Не будем терять время! Дождаться не могу, когда он воспарит!

Он протянул руку, чтобы помочь молодой женщине войти в лодку.

– Я тоже очень волнуюсь, – сказала Тициана. Она со смехом оперлась на его руку и села в лодку. – Кроме того, я обожаю таинственность! У меня здесь, – она похлопала по кожаной сумке, которая была при ней, – есть чем подкрепиться.

– Carissima! Это наверняка нам придется очень кстати! – Валентино сел за руль.

Перед тем как заработал мотор, Нелли еще услышала, как он крикнул своей Кариссиме:

– Мне сегодня совсем непросто было вырваться. Нелли желала непременно со мной встретиться. В последнее время она не хочет отпускать меня ни на шаг. Иногда мне даже кажется, что она о чем-то догадывается, а это было бы…

Остаток фразы потонул в тарахтении мотора.

Но Нелли хватило и того, что она услышала. Совершенно расстроенная, она проводила глазами лодку, в которой умчались Валентино и Тициана, стоявшая рядом с ним с развевающимися волосами, как королева.

Они были очень красивой парой.


Жаль, что Нелли не услышала окончания фразы, которую сказал Валентино. Сколько больших и мелких недоразумений на свете мирно разрешилось бы само собой, если бы мы могли дослушать сказанное до конца! Но у Нелли не было такой возможности.

Она застыла в оцепенении, а сердце словно попало под иглу работающей швейной машинки, которая так и прострочила его насквозь. Через некоторое время она медленно повернулась и, сделав несколько шагов, выкинула пакет с бутербродами в первую попавшуюся урну. Земля под ногами ходила ходуном, а может быть, это ноги подкашивались. Она уже ничего не понимала и чувствовала только, что вот-вот разрыдается. Нелли яростно отерла глаза.

На пути в Сан-Поло Нелли боролась с собой. А вернее сказать, с тихим голосом в душе, который предостерегал ее не делать поспешных выводов. Разве несколько дней назад на площади Санто-Стефано она сама не оказалась в двусмысленной ситуации? Так, может быть, и эта сцена означала не то, что могло показаться с первого взгляда, а имела какое-то другое, самое простое объяснение? Нет, навряд ли!

Нелли грустно покачала головой. Подозрения усиливались с каждым шагом, и когда она вставила ключ в тяжелую деревянную дверь на Калле-дель-Театро, они окончательно одержали верх.

– Так я и знала с первой минуты, – пробормотала глубоко оскорбленная Нелли. – Красавчикам нельзя верить!

Валентино Бриаторе и без синьорины Элеоноры будет наслаждаться своей dolce vita[123]. Да и с какой стати ему считаться с чувствами какой-то французской девушки, если та все равно через несколько дней исчезнет из его жизни?

Предаваясь своим горьким размышлениям, Нелли сидела на шафранно-желтом диване, уставясь на цветную гравюру с видом Венеции, которая висела перед ней на противоположной стене. Ей вдруг стало ужасно грустно. И тут она приняла героическое решение: чтобы не нарываться на новые унижения, не просить никаких объяснений у своего венецианского чичисбея, который был не похож на чичисбея и целовался не как чичисбей.

Пускай Элеонора Делакур – неудачница! Но когда нужно, она может быть такой же гордой, как та рыжеволосая королева.

21

Вечером Валентино Бриаторе вернулся в Венецию с Тицианой и Лучано усталый до изнеможения, но очень довольный. Воздушный шар они оставили в сарае на Лидо в ожидании торжественного дня, когда ему надлежало предстать во всей красе. Несколько дней они трудились втроем не покладая рук, и их труды не пропали даром. И вот, приложив немало усилий, они перевезли шар на Лидо.

Благодаря помощи двух верных друзей пробный полет на тросе прошел удачно. Осталось только починить одну прореху в плетеной корзине, а в остальном все было превосходно.

В это время года на Лидо было почти безлюдно, большинство гостиниц закрыто, и даже белые кабинки на пляже, которые летом служили для переодевания купальщиков, еще не пробудились от зимней спячки.

Когда великолепный шар в красных, синих и золотых полосах, надувшись, поднялся над корзиной, все на радостях зааплодировали. Валентино посмотрел на Тициану и Лучано, которые, стоя на песке, ждали, когда монгольфьер, привязанный толстым тросом к скале, взмоет в воздух. Он почувствовал, как его снова охватило радостное волнение. Воздухоплавание в каком-то смысле похоже на езду на велосипеде – раз научившись, ты этого уже никогда не забудешь.

– Вот увидишь, твоя девушка на радостях лишится чувств! – воскликнул Лучано, на котором лежала забота о покупке и установке горелки. – Вот это будет всем сюрпризам сюрприз! – Он подмигнул Тициане. – Такого подарка на Валентинов день у меня для тебя, к сожалению, нет.

Тициана улыбнулась:

– Что поделаешь – ты у нас не такая романтическая натура, как твой друг.

Подбоченясь, она с гордостью любовалась на воздушный шар, который вдвоем с Валентино собирала по кусочкам.

– И вот снова монгольфьер старика Бриаторе соединит двух влюбленных, – торжественно произнесла она. – Замечательно! В натуре он выглядит еще более впечатляюще, чем на фотографиях в «Settimo Cielo».

Монгольфьер начал подниматься, и Валентино разразился счастливым смехом. Внизу в лучах солнца блестело море, в лицо дул легкий бриз. Одна мысль о том, что уже через несколько дней он полетит над лагуной с обожаемой девушкой и, подарив кольцо, купленное в ювелирном магазине близ Академии, объяснится ей в любви, наполнила его хмельным восторгом. Он поднял голову и взглянул на небо.

– Я люблю тебя, Нелли Делакур, я люблю тебя, – произнес он шепотом, удивив пролетающие облака.


Через два дня пьянящая радость Валентино сменилась глубокой озабоченностью. После поездки на Лидо он несколько раз пытался дозвониться до Нелли. Утром, днем и вечером он оставлял сообщение на ее автоответчике, но она не отзывалась на его обращения. На следующий день он стал названивать каждый час, оставляя на автоответчике все более настойчивые послания. Почему она не отвечает? Опять разболелась голова? Или, может быть, опять потеряла свою сумочку, причем на этот раз вместе с телефоном? Но в таком случае она пришла бы к нему в Ка-Реццонико или в «Settimo Cielo». Но в музее ему никто ничего не просил передать, и в кафе Нелли тоже не показывалась. Алессандро и Джакомо Бриаторе только растерянно пожимали плечами и качали головой.

– Странно, – говорили они в один голос.

Валентино тоже находил это странным, и, более того, у него появилось недоброе предчувствие, хотя для этого, казалось бы, не было никаких причин.

Неужели он сказал или сделал что-то такое, чем нечаянно ее обидел? Сколько он ни ломал голову, ответа не находил.

Так прошла суббота, а потом воскресенье. Он еще раз съездил на Лидо, чтобы сделать последние приготовления. Теперь все было закончено, все обсуждено, все готово. Лучано и Тициана встретят его четырнадцатого февраля вечером на берегу Лидо. Погода по прогнозу ожидалась благоприятная. Но все это имело смысл только в том случае, если там будет Нелли.

Может быть, она, не предупредив его, уехала на выходные дни в какую-нибудь дальнюю экскурсию? В душе у него проснулась ревность. Может быть, в Болонью к этому французскому профессору? Может быть, они поговорили по телефону и условились о тайном свидании? Тогда понятно, почему она не подходит к телефону! Если так, то, конечно, они встретились не для того, чтобы поговорить о Вирильо. В следующий миг он уже упрекал себя за такие подозрения. И тут на него напал страх. Вдруг с Нелли что-то случилось? Нет, нет, зачем сразу думать о таких крайностях! Озабоченному человеку всегда мерещится все самое страшное.

В эту ночь Валентино спал очень беспокойным сном. Было еще темно, и над головой, освещая дорогу, стоял одинокий месяц, когда он отправился на Калле-дель-Театро выяснять, что случилось.

Еще не было и половины шестого, а Валентино уже стоял перед зданием, в котором жила Нелли, и яростно нажимал на кнопку, названивая, как на пожар. Он только молил Бога, чтобы та кнопка, на которую он нажимал, оказалась правильной. И ему повезло. На пятом этаже открылось окно, и на улицу выглянула заспанная молодая женщина с растрепанными волосами.

– Валентино! – воскликнула Нелли, узнав его. – Скажи, ты что – рехнулся?

Он отнял палец от звонка и взглянул наверх.

– Господи! Нелли! – крикнул он ей. – Я уже два дня пытаюсь с тобой связаться. Почему ты не отвечаешь?

– У меня болела голова, и только, – сказала она и закрыла окно.

Он остался на улице – отвергнутый Ромео. Да что же это такое в самом деле!

Валентино снова нажал на звонок.

Через две минуты окно снова открылось.

– А ну-ка перестань названивать! Ты же весь дом перебудишь! – сказала Нелли.

– Клянусь тебе, я буду нажимать все кнопки подряд, если ты сейчас же не откроешь. Я хочу поговорить с тобой.

Она секунду подумала.

– Ну ладно, – вздохнула Нелли. – Тогда поднимайся наверх.

Немного запыхавшись, он остановился перед ее дверью. Нелли открыла ему и сразу села на один из двух желтых диванов.

– Прошу, – сказала она, указывая на другой диван.

Он посмотрел на ее длинную белую хлопчатобумажную сорочку, перехваченную под грудью узкой ленточкой и спадающую свободными складками. Ее нежные щеки разрумянились после сна. Она совсем не похожа на человека, страдающего жестокой мигренью, подумал Валентино. Он молча смотрел на нее.

Заметив его взгляд, она поджала под себя ноги и обняла руками колени.

– Ну, так зачем ты пришел?

Он поймал себя на том, что глазеет на ее ступни с тонкими лодыжками и длинными пальчиками. Второй палец был немножко длиннее остальных, как того требуют каноны красоты. «Я в первый раз вижу ее ступни!» – мелькнуло у него в голове.

– У тебя ножки, как у Флоры с картины Ботичелли, – сказал он.

Нелли пошевелила пальчиками и зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– Хорошо. Ты пришел среди ночи, чтобы мне это сказать?

– Нет, конечно же нет. – Он укоризненно посмотрел на нее. – Ты уже два дня не подходишь к телефону. Наверное, не так уж трудно понять, что я испугался. Я уже навоображал себе всяких ужасов.

– Да неужели? – В ее голосе прорывалась враждебность.

– Нелли, что с тобой происходит?

– Ничего, – ответила она. – Болит голова, я тебе уже сказала. Теперь, когда ты убедился, что я еще жива, я хотела бы еще поспать. Ты мне позволишь?

Он растерянно встал с дивана. Она разговаривала с ним, как чужая.

– Но сегодня я еще смогу тебя увидеть?

Она неопределенно качнула головой и посмотрела на него без всякого выражения.

– Не знаю… Может быть, позвоню, если мне станет получше. Договорились?

Она снова обняла колени и изобразила на губах улыбку, но глаза оставались серьезными.

– Ну что ж, тогда извини, что я тебя разбудил, – сказал Валентино. – Просто я беспокоился, – повторил он, как дурачок.

С сильно бьющимся сердцем он направился к двери. Что-то тут определенно было не так, он это чувствовал.

Нелли сидела на диване точно маленький кактус, растопыривший все свои иголки. Он чувствовал спиной ее пронзительный взгляд. Нет, уйти так он не мог.

Он обернулся и бросил на нее умоляющий взгляд:

– Нелли, я…

– А кто вообще эта Тициана?

– Тициана? – растерянно повторил он за ней. – Это моя старинная приятельница. Откуда у тебя вдруг такой вопрос?

Она секунду помолчала.

– Да так. Твой дедушка недавно ее упоминал.

– Тициану? Мой дедушка? – Теперь уже он смотрел на нее подозрительным взглядом. Неужели старик все-таки проболтался?

– И что еще он рассказывал? – начал дознаваться Валентино.

– А что, есть что рассказывать? – Она так и впилась в него взглядом.

И тут его осенило.