Дэ Дина - Как довести профессора

Профессор зря времени не терял. Он уже достал свой макбук и, сидя за кухонным столом, что-то внимательно изучал. Это было сексуальное зрелище — то, как он сидел, упершись локтями о стол, заставляя рубашку натянуться на его рельефных плечах и мощной спине, как сосредоточенно хмурил лоб, как ловко водил длинными пальцами по мышке…

На пару секунд я зависла, лицезрея эту картину, потом дала себе мысленный подзатыльник и бесшумно вернулась в коридор за планшетом и учебниками. Стараясь не смотреть в сторону Сафонова, я поудобнее устроилась на диване, поджав под себя скрещенные ноги, и включила планшет. Ожидая, пока загрузится рабочий стол, я покосилась на профессора.

Тот откинулся на спинку стула и с любопытством взирал на меня.

— Ну что, Дарья, ты готова?

Я подозрительно прищурилась.

— К чему?

— Буду готовить тебя к экзаменам, — Сафонов придирчиво взглянул на меня из-под очков.

Я занервничала.

— Я готова.

Живот тревожно скрутило. Все-таки Сафонов был придирчивым, требовательным и порой резким преподавателем. Его боялись все студенты. По своему предмету он никогда не ставил «автоматы», и на экзаменах выжимал из студентов всё — веру в человечество, судорожно перелистанные накануне конспекты, знания, которые, казалось, были погребены глубоко в недрах подсознания. Под пристальным немигающим взглядом профессора несчастный студент выворачивался наизнанку и удивлял сам себя. Мы с одногруппниками уже давно пришли к выводу, что в университет Сафонов попал прямиком из КГБ. Его психологические приемы поражали и подавляли.

Поэтому я слегка забеспокоилась. Но я была одержима математикой, и во мне взыграл азарт. Мне хотелось доказать Сафонову, что я достойный ученик. С первого курса я привыкла доказывать, что я не просто симпатичная девушка, а еще и личность с незаурядным умом.

Профессор недоверчиво окинул меня взглядом.

— Учти, Дарья, никаких скидок.

Но я уже закусила удила. Есть во мне эта слабость — я слишком быстро велась на «слабо». Думаю, в казино мне ход воспрещен, уж слишком я азартная.

— Никаких поблажек, Сергей Алексеевич…

Хищно улыбнувшись, я поднялась с дивана и продефилировала к столу. Сев напротив профессора, я положила планшет и книги на стол и нетерпеливо уставилась на него.

— Хорошо, Корнилова, — Сафонов плотоядно улыбнулся. — Первое задание…

Я открыла тетрадь и под диктовку записала задание. Задача была сложной, но всё же я смогла прийти к правильному решению. Не сдержавшись, я послала профессору ехидную улыбку. Съел?!

Мужчина снял очки и, задумчиво прикусив дужку, начал гонять меня по теории. Я бойко отвечала, выуживая из глубин своей памяти то, о чем даже не подозревала.

Наша подготовка больше была похожа на поединок. Я не хотела сдаваться. Но Сафонов по нарастающей усложнял вопросы. С каждым заданием мне требовалось больше времени на подготовку, я буксовала. Мои ответы уже не были такими дерзкими, а взгляд становился более растерянным.

Но профессор не злорадствовал, он терпеливо объяснял мне непонятные моменты. Мужчина отодвинул ноутбук и придвинул свой стул ближе ко мне. Карандашом он писал формулы на моем листке, поясняя каждое действие. Я, подперев голову ладонью, внимательно слушала.

Все-таки, несмотря на тяжелый характер и категоричность, Сафонов был выдающимся ученым и талантливым педагогом. В двух предложениях он просто и ясно доносил то, что раньше мне казалось непроходимым лесом.

Спустя два часа импровизированной лекции я сидела с открытым ртом, пытаясь разложить ценную информацию по полочкам.

— Я думаю, на сегодня хватит, — профессор устало откинулся на стул и аккуратно снял очки, потирая пальцами переносицу. Он тоже выдохся. Видимо, работа преподавателя не такая уж и простая, как кажется на первый взгляд.

Я потерла лицо ладонями.

— Это было круто! — я уставилась на мужчину. — Как будто мне взболтали и перевернули мозг! Спасибо!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сафонов искренне улыбнулся.

— Ты молодец, Даша. Не хочешь дальше пойти к нам в аспирантуру?

— Я так далеко не загадывала, — я задумчиво крутила в пальцах карандаш. — В своих смелых мечтах я хотела стать крутым айтишником…

Сафонов кивнул.

— Востребованная профессия. Без работы не останешься. Но подумай и о моем предложении. Мне кажется, в науке тебя ждет большое будущее.

Мужчина серьезно смотрел на меня. А я пыталась сдержать широкую улыбку в тридцать два зуба. Сафонов меня похвалил! Кому расскажешь, не поверят! Наш несговорчивый, упрямый, непреклонный Сафонов сказал, что меня ждет большое будущее!

Я сдержанно кивнула, и, опустив ресницы, чтобы не выдать счастливого блеска в глазах, стала собирать со стола бумаги.

— Но это не значит, что ты можешь расслабиться! — строго заметил профессор. — Тебе еще многому надо учиться.

— Конечно, Сергей Алексеевич, — покорно проговорила я, пряча улыбку.

Сафонов недоверчиво прищурился.

— Корнилова, ты смеешься над своим преподавателем?

— Что вы! Как можно! — я продолжала дразнить его и не могла остановиться. Неделю назад я не могла представить, что смогу подтрунивать над профессором. А то, что я останусь у него ночевать — это вообще за гранью добра и зла.

— Дарья, — Сафонов наклонился ко мне. Он сидел совсем рядом, и его дыхание задело мой висок. — Ты играешь с огнем.

Я и не заметила, как наша игра закончилась. Осталось только дыхание и мужское тело в опасной близости. Я незаметно отодвинулась в сторону и стала суетливо собирать со стола тетради.

Профессор как ни в чем не бывало встал и, задвинув стул на место, пошел к кухонным шкафам. Он достал пакет с фруктами и, промыв их под проточной водой, разложил в большой глубокой тарелке. Насвистывая какую-то живенькую мелодию, он поставил блюдо на столик возле дивана и со вздохом облегчения плюхнулся на мягкое сидение.

Абсолютно не обращая на меня внимания, он взял пульт и включил телевизор. «Вечерние новости будет смотреть или канал РБК?», — задумалась я. Но Сафонов зашел на интернет-портал и стал проистывать список фильмов.

— Даш, ты что предпочитаешь «Пилу-8» или «Ла-ла-лэнд»? — мужчина замер с пультом в руках и серьезно посмотрел на меня.

— Какое странное сочетание, — не удержалась я. — А еще фильмы в списке есть?

— Еще есть «Дитя тьмы», но его мы смотреть не будем.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Потому что после него ты не сможешь спать одна, и мне придется всю ночь держать тебя за руку… А мне завтра на работу рано вставать, — невозмутимо посмотрел на меня Сафонов. Как будто мы сидели на лекции в университете.

Я возмущенно фыркнула.

— За руку своих любовниц держи, а я уж как-нибудь обойдусь! — вырвалось у меня.

Я сказала это вслух?! Я мысленно застонала. Но взгляд не отвела. Я сказала, что думала, и он это заслужил, в конце концов!

Профессор смотрел на меня грустно и как-то устало.

— Даш, я уже говорил тебе, что это была случайная связь, и я жалею, что пошел на это. И я сожалею, что ты таким образом узнала об этом, — Сафонов с силой потер лоб пальцами, слова давались ему нелегко. — Но я всегда старался быть честным с тобой. Да, между нами есть связь, и меня тянет к тебе, как магнитом. Но я хотел поступить правильно и не запутывать тебя в сети этих тупиковых отношений. Да только сам запутался, веришь?

Он с отчаянием взглянул мне в глаза.

— Ещё и Саша… — Сафонов нервно сцепил пальцы в замок. — Вы вчера поговорили с ним? Что между вами происходит?

Я растерянно замерла возле стола со стопкой тетрадей в руках.

— Он признался мне в своих симпатиях, но между нами ничего не было и не будет в любом случае, — медленно проговорила я.

— Ты зацепила его. Раньше Саша всегда легко относился к девушкам, — с горечью произнес профессор.

Я аккуратно положила тетради на стол и медленно подошла к дивану. Присев рядом с мужчиной, я прикрыла глаза. Вся эта ситуация давила на нас, и мы оба не знали, что делать. Хотя, наверное, единственный выход был — перестать мучать друг друга и свести наше общение вне универа к нулю. Сухо, по-деловому, без недосказанности, без ревности и боли.

Я открыла глаза и посмотрела на мужчину. По моим глазам он все понял. Обреченно кивнув, Сафонов печально улыбнулся и взглядом пробежался по моему лицу, как будто впечатывал в память каждую черточку.

От его взгляда щемило внутри. Я медленно выдохнула, пытаясь унять ноющее сердце, но легче не стало. Наши отношения обречены с самого начала, мы оба это понимали. Но почему же так больно? Возможно, я впервые в жизни проявила силу воли и сделала правильный выбор. Я могла гордиться собой. Но внутри всё рвалось от пронзительной грусти. Глаза жгло от подступающих слез. Я попыталась представить Сафонова с другой женщиной, насильно вызывая в себе ярость и презрение к этому мужчине, но мне удалось выжать из себя только растерянность, смятение и душевную ломоту.

Мы молчали, каждый был погружен в свои мысли. Профессор осторожно взял мою ладонь в свою и переплел наши пальцы. Этот интимный жест стал итоговой точкой наших терзаний. Как будто касаешься остывающей сковородки. Еще больно, но ты уже осознаешь, что болезненный жар рано или поздно спадёт…



— Ну так что, смотрим Пилу-8? — с наигранным весельем поинтересовался Сафонов. Он еще держал мою руку, и в его глазах всё еще плескалась грусть.

— Настроение, конечно, подходящее для Пилы, но лучше всё же Ла-ла-лэнд.

Я постаралась поддержать беззаботный тон профессора, но хрипотца в голосе и застывшие в глазах слезы мешали это сделать.

Мужчина тяжело вздохнул и, приобняв меня за плечи, потянул к себе.

— Придется смотреть это сопливое кино… — проворчал он, укутывая меня в кольцо своих надежных ласковых рук.

Я без всякой задней мысли положила голову на крепкое плечо и пристроила согнутые ноги на мужских коленях. Было что-то дружеское и невинное в этих объятиях. Я вдыхала мужской будоражащий запах и чувствовала, как боль постепенно утихает, убаюканная близостью профессора.

Моей измученной душе необходимо было это спокойное тепло и крепкие надежные руки, обнимающие меня. Может, мы могли бы остаться друзьями? Я мысленно ухватилась за эту спасительную мысль, но тут же отогнала ее от себя.

Посмотри правде в глаза. Ты сможешь? Сможешь находиться рядом с профессором и не претендовать на бОльшее? Мимоходом узнавать про его женщин и не подавать вида, что ревность сжигает тебя изнутри? Не смогу… Да и кем я себя возомнила? Не нужна взрослому мужчине моя дружба.

Приподняв голову, я окинула взглядом близкое лицо Сафонова. Он, щелкая пультом, настраивал кино. Расслабленный, домашний, как будто мы уже не первый вечер проводим вместе за семейным просмотром кино. На подбородке и щеках проступила еле заметная щетина. В университете мужчина всегда был гладко выбрит.

Темные густые волосы разметались, несколько прядей небрежно упали на лоб. Глаза синющие, как чистейший сапфир. В уголках залегли едва заметные морщинки. Я еще помню, как они проявлялись, когда Сафонов улыбался. Улыбка преображала мужчину до неузнаваемости. Он становился таким близким, солнечно-притягательным, задорным. Почему профессор так редко улыбается?

Сафонов делал вид, что не замечает моего пристального пытливого взгляда. Но уголки его губ подрагивали. А в глазах, направленных на экран плазмы, мелькали смешливые искорки. Осторожно, словно боясь меня спугнуть, он наклонил голову и, уткнувшись мне в волосы, невесомо поцеловал в висок. Я замерла, застигнутая врасплох.

Мужчина всё еще обнимал меня, чуть ощутимо прижимая к своей груди. И я мучительно таяла в этих теплых ласковых объятиях. Сердце сжималось от нежности. Я терялась в легковесных, неуловимых ощущениях, чувствуя, как приятно кружится голова. Легкое дыхание на моем лице, мягкие губы, прижавшиеся к моему виску, вкрадчивые понимающие руки…

Умиротворение снизошло на меня. Я безмятежно прошлась взглядом по мужским рукам, развернутой линии плеча, мужественным очертаниям расслабленного лица, пытаясь навсегда сохранить в памяти это ощущение счастливой безмятежности и гармонии. Будто всю свою недолгую жизнь я шла к этому мгновению. Моменту истинного безоговорочного счастья.

Осознание того, насколько недолговечен и хрупок этот момент, придавало моим чувствам легкую горечь. От этого они становились еще острее и пронзительнее.

С легкой улыбкой Сафонов скосил на меня глаза.

— Даша, я ради тебя смотрю романтический мюзикл про любовь, а ты отвлекаешься! Может, тогда Пилу включим?