Дрейк покачал головой:

— Уверен, министр внутренних дел предпочтет подумать именно так. Но и Хиллиард, и Джек Грейсчерч добыли одни и те же сведения, которые указывают отнюдь не на недовольных солдат. Это чепуха. Тут могут быть замешаны весьма влиятельные люди. — Он нетерпеливо хмыкнул. — «Британские львы». Идиотское название для горстки предателей.

Терек с изумлением взглянул на него.

— Ты говоришь о высшей знати, о тех, кто занимает основные посты в правительстве. Для чего им ставить под угрозу свое положение? Где логика?

Дрейк сделал глоток коньяка.

— Ты ведь читал донесение. Они хотят получить трон. Не забывай об этом. Эвенхем сказал Хиллиарду, что эта группа помогала Наполеону, надеясь, что он при удачном стечении обстоятельств поможет им захватить власть.

Он поежился, вспомнив о цене, которую противники узурпатора могли заплатить за предательство. Веллингтон царил в битве при Ватерлоо, но если бы злоумышленникам удалось его устранить, последствия могли бы быть ужасающими.

— Про Эвенхема — это слова Хиллиарда, — сухо напомнил Терек.

Дрейк взглянул на своего собеседника и прочитал в этих ничем не примечательных карих глазах подозрение.

— Я ему верю. После того что случилось с Грейсчерчем, я не сомневаюсь, что за всем этим стоят могущественные силы, которые намерены свергнуть правительство. И чтобы остановить их, у нас останется совсем мало времени.

Терек хотел было возразить, но вместо этого лишь покачал головой и огляделся по сторонам, словно стараясь убедиться, что их никто не подслушивает.

— Что ж, пока у нас нет возможности лучше проверить сведения Хиллиарда, мы в безвыходном положении.

Дрейк вынужден был согласиться.

— Если бы только не исчез его лучший осведомитель.

— Любовница?

Дрейк кивнул:

— Мадам Феррар. Знаю, как он старался уговорить ее переехать сюда.

Терек хмыкнул:

— Теперь я понимаю почему. Она очаровательна. Похоже, Хиллиард теряет свои навыки. Хотя бы Шредер переехала к нему…

— Бабе? Ты же знаешь, он без нее не ступит и шагу. А что до мадам Феррар, то я отправил к ней другого джентльмена, посмотрим, что получится. А пока нам следует держать полученные сведения при себе. В конце концов, поимка Хирурга была государственной тайной. Тот, кто его освободил, достаточно могуществен, коль располагает столь секретными сведениями.

Это не понравилось Тереку.

— Следи за своей группой, Дрейк. Помни, нам по-прежнему не известно все, что делал во Франции Грейсчерч.

Равнодушное замечание о человеке, пожертвовавшем четырьмя годами жизни и памятью ради службы короне.

— Джек тоже не знает. Он по-прежнему в своем поместье в Суссексе, приходит в себя после Ватерлоо.

И помогает жене оправиться после ран, нанесенных Хирургом, подумал про себя Дрейк. Ран, за которые Маркус винит себя. Именно он послал Джека во Францию внедриться в правительственные круги и нес ответственность за безопасность его и Оливии, когда Хиллиард привез их из Бельгии. И даже после всего этого Джек помнил лишь часть сведений, ради которых рисковал жизнью, потому что лишился памяти после взрыва бомбы совсем, рядом.

— Надо его предупредить, — сказал Дрейк, поставив бокал на стол.

— К нему отправят посыльного.

— Нет, я сам поеду. Ты ведь подчеркнул, что участники группы Дрейка — моя ответственность. Возможно, возьму с собой Диккана.

— Нет. — Терек глядел в бокал. — Сейчас я не стал бы доверять Хиллиарду никакую конфиденциальную информацию.

Дрейк нахмурился:

— Так ты ему все-таки не веришь. Почему, черт возьми?

— Скажем так: Хиллиард сейчас не в чести у Уайтхолла. Двоюродный дедушка девчонки Фэрчайлд — старый генерал Доус — устроил скандал. Такой же устроит и виконт Бентли, когда узнает о самоубийстве Эвенхема. Мальчишка был его единственным наследником.

Дрейк хотел спорить. Уайтхолл фактически лишь помогал врагу, отстраняя от дел Диккана Хиллиарда. Но в этих делах Дрейк ничего не решал. Поэтому он будет продолжать выполнять собственную миссию и делать все возможное, чтобы помочь Диккану. По крайней мере в том, что касается правительства.

Терек уже собирался уходить.

— Если против Хиллиарда будет предпринята очередная провокация, ему следует позволить скомпрометировать себя? — осведомился Дрейк.

Терек помедлил, не глядя на собеседника.

— Терпеть не могу рисковать.

— Они попытаются снова. Если он не пойдет им навстречу, то поставит под угрозу остальных. Эвенхем говорил, «Львы» могут прибегнуть к шантажу и угрожать расправой с близкими Диккану людьми.

Терек фыркнул:

— Ничего у них не выйдет. Каждый в Англии знает, что семья от него отвернулась.

— А его жена?

— Разве можно шантажировать его жизнью женщины, на которой он вообще не собирался жениться? Черт возьми, они ведь тем самым окажут ему услугу!

— Значит, позволить Хирургу добраться до нее?

Терек побледнел.

— Сначала будут угрозы. Когда это произойдет, мы начнем действовать. Сейчас многие проблемы торговли зависят от одного немецкого принца, которому не терпится побывать в Ньюмаркете. Хиллиард станет для него отличной нянькой.

Дрейк покачал головой:

— Он тебе спасибо не скажет.

Впервые за все время Терек улыбнулся:

— Скажет. Ты забываешь, я видел его жену.


Диккан испытывал двойственные чувства. Меньше всего ему хотелось присматривать за капризным отпрыском королевской семьи. Он бы с радостью побывал на скачках, но только не с принцем. Стоило лишь послушать его рассказы о невероятных любовных приключениях, как хотелось бежать от этого зануды.

Но с другой стороны, Диккан был вынужден стыдливо признать, что рад возможности снова отложить брачную ночь. Он не любил испытывать замешательство, а именно это случалось с ним уже не раз в присутствии Грейс Фэрчайлд. Вчера он беспокоился о ней. И разумеется, испытал облегчение, когда она вернулась из своего путешествия живой и невредимой. Но, к его огромному удивлению, повязка на руке Грейс привела его в ужас.

Правда, мысли о будущем от этого не изменились. Наоборот, Диккан еще больше укрепился в своем мнении. Сейчас в его жизни нет времени на мелодраматические переживания. Он не хотел постоянно испытывать удивление перед Грейс. Черт возьми, он даже не собирался с ней спать.

Да, порой в ее присутствии он испытывал краткие моменты возбуждения. Но больше этого не происходило. И вряд ли произойдет. Только не с женщиной, которая одевалась, как нянька, сражалась, как гусар, и не могла вести себя скромно, даже если от этого зависела ее жизнь.

Всего две недели назад Диккан ласкал роскошную белую грудь Мины Феррар. Как могла Грейс Фэрчайлд сравниться с ней? Разве не лучше подождать, пока у него возникнет желание?

А тут еще и Биддл, складывая его вещи, принялся вздыхать. Диккан знал, что Биддл им недоволен. В арсенале его влияния на хозяина было множество смиренных вздохов и недовольного фырканья. Однако на этот раз он, видимо, был на стороне жены Диккана, которая спокойно восприняла известие о его отъезде.

— Если ты так несчастен, Биддл, — сказал Диккан, надевая тускло-коричневый сюртук, — я могу дать тебе хорошую рекомендацию.

— Боюсь, в этом нет необходимости, сэр.

Вздох.

Диккан взял из рук Биддла бобровую шапку.

— За вздохами не забудь о бдительности. Хирург на свободе, а я знаю, как ты ненавидишь сюрпризы.

— Вы не сообщили миссис Хиллиард о его побеге?

Диккан пожал плечами:

— Не хочу ее беспокоить. За ней присмотрят. К тому же она уже сыграла свою роль в этом фарсе.

В ответ Биддл лишь засопел. Диккан махнул рукой и вышел из комнаты. Он поедет верхом. Солнце наконец появилось из-за туч, и уже не было необходимости втискиваться в экипаж с его молодым тучным подопечным. Размышляя о предстоящем, он вышел из дверей отеля «Палтни» и резко остановился. Перед ним стояла его жена, поглаживая морду Гадзукса и что-то ласково приговаривая. Конь, обычно такой же раздражительный, как Биддл, ластился к ней, словно влюбленный поклонник.

— Не верю глазам своим, мадам! — протянул Диккан, надевая перчатки. — Что вы делаете рядом с этим ужасным животным?

Грейс подняла голову, и он увидел, что ее лицо светится. Странно, но его сердце вдруг сжалось.

— Я только что увидела этого милого джентльмена. Он твой?

Конюх, державший поводья, с трудом спрятал улыбку. Диккан рассмеялся. Гадзукс был самой уродливой лошадью во всем христианском мире. Костлявый, с головой, похожей на кувшин, грязно-саврасый, он неизменно вызывал смех у окружающих.

— Думаю, ты слишком много времени провела среди солдат, если называешь эту лошадь джентльменом, — сухо заметил Диккан. — Морда Гадзукса пугает детей и разгоняет ворон.

Грейс рассмеялась гортанным смехом, и Диккан ощутил странное волнение.

— Гадзукс? — уточнила она, прислонясь лбом к голове лошади. — Как прелестно! На беговой дорожке он бы всех удивил. У него сердце победителя. Понимаю, почему он так много для тебя значит. — Ее улыбка стала шире. — Несмотря на его невзрачный вид.

Диккан мог поклясться, что его сердце на миг замерло.

— Этот кусок собачьего корма? — переспросил он, ощутив странное замешательство. Никто прежде не замечал достоинств Гадзукса. Никто не знал, каким он был верным и искренним другом. — С чего ты это взяла?

Глаза Грейс заискрились.

— Я видела много некрасивых лошадей, Диккан. В конце концов, Копенгаген Веллингтона мог бы посрамить даже этого джентльмена, но у него золотое сердце. И твой Гадзукс такой же. Скажи, что собираешься получить от него жеребят. У меня есть прекрасная кобыла.

Диккан моргнул. Его сердце забилось сильнее.

— У тебя?

Грейс кивнула:

— Человек, выросший среди кавалеристов, должен разбираться в лошадях. Моя Эпона отлично подойдет Гадзуксу.

— О чем ты? У нее круглая спина, и к тому же она слепа на один глаз.

Грейс снова усмехнулась, и Диккан улыбнулся в ответ.

— Эту сильную вороную красавицу отец привез мне из Испании на день рождения. Знаешь андалузских лошадей?

Сердце Диккана почти перестало биться. Знает ли он андалузцев? Он всю жизнь мечтал о таких лошадях с их мощными, изогнутыми шеями, широкой грудью и умными глазами.

— Но ведь их нельзя вывозить из Испании без разрешения короля.

Улыбка Грейс стала лукавой.

— Мой отец спас большую часть королевской конницы от французских драгунов. Король его отблагодарил.

Андалузская лошадь. У Диккана чуть не потекли слюнки. Редкая удача. Гадзукс умрет от счастья.

Он заставил себя вернуться к действительности.

— Посмотрим, мадам. Посмотрим. А сейчас я должен проследить, чтобы упитанный глупец ненароком не поставил под угрозу подписание важного документа.

Диккан думал, что Грейс молча отойдет в сторону. Но она шагнула к нему, поправила его сюртук и похлопала его рукой.

— У меня будет много дел. Мне нужна служанка, новый гардероб и список выставленных на продажу домов.

Мгновение Диккан боролся с искушением остаться. Почему этот домашний жест Грейс вызвал у него желание тотчас же броситься к ней в объятия?

Но прежде чем искушение овладело им, он коротко кивнул и отошел в сторону.

— О служанке я позаботился. Она приедет уже сегодня. А что до остального, подожди Кейт. Я доверяю ее вкусу. Она никогда не ошибается.

Грейс замерла на месте. Внезапно ее молчание смутило Диккана.

— Знаешь, — тихо сказала она, — между предпочтением и насущной необходимостью есть разница.

И снова он не понял ее.

— Прошу прощения?

Но Грейс уже направилась к отелю.

— Счастливого пути, Диккан.

Оставшись стоять на улице, Диккан снова удивился своей непонятной жене, но тут Гадзукс осторожно толкнул его в бок, напоминая о времени.

— Хорошо, едем. — Диккан сурово взглянул на коня. — Ну, красавец мой, если ты не возражаешь, я сяду на тебя верхом.

Гадзукс фыркнул, и Диккан подумал, как его фырканье похоже на вздохи Биддла.


Грейс было бы легче, если бы Диккан хоть немного повременил, не уехал почти сразу после ее появления. И если бы на его лице не читалось такое облегчение. А ведь она попала в такой переплет по пути в «Палтни». И даже первоклассное обслуживание в отеле не смогло успокоить ее, хотя физическая боль постепенно утихла. Доктор заявил, что рана не опасна, а горничные помогли ей вымыть из волос три фунта грязи. Грейс проспала целые сутки и проснулась лишь для того, чтобы снова расстаться с мужем. Вот такие превратности судьбы.