— Ага, — Кенар кивнул таксисту, захлопнув дверь, отойдя, чтобы тот отъехал и оглянулся вновь на переулок. Ярика нигде видно не было, не считая клуба, тут стояло несколько жилых домой, парочка захудалых продуктовых и киоск Союзпечать со всякой мелочевкой. Сунув руки в карманы, Паша, приметив стоящую неподалеку черную тонированную ауди, вокруг нее крутились несколько мужчин в костюмах и расстегнутых пальто, судя по виду, они тут уже давно, изрядно замерзли, но кого-то ждали.

Кенар еще раз оглянулся на довольно пустынную улицу, если не считать заполненной машинами парковки, прибывших в бар дам, двинулся к ауди. Возможно, они видели Яра?

Проходя мимо одного из поворотов, Паша ощутил, как кто-то схватил его за плечо, утягивая в тень, стоящих рядом друг с другом сталинок, заставив занести кулак, но вовремя остановится.

— Какого хера, Яр?! — заорал, было, Паша, как блондин зажал ему рот, нервно выглянув из-за угла дома, посмотрев почему-то в сторону ауди.

— Тише ты, не ори! — шикнул он, поправив сбившуюся с головы шапку, натянув капюшон кожаной зимней куртки на лицо, прижимаясь спиной к кирпичной стенке и нервно выдыхая. Выглядел он, мягко говоря, потрепанным, взъерошенным и нервным.

— Что случилось? — Паша с подозрением уставился на него, на всякий случай, оглядев на предмет повреждений. Адреналин и беспокойство в крови стали уступать место раздражению. Какого черта этот клоун творит?

— Прячусь, — отозвался Ярослав вяло, махнув рукой куда-то в неопределенном направлении.

— От кого? — снова спросил Паша и Ярик даже приосанился, взглянув на него как на идиота.

— От нее! — рыкнул он, тыкая снова в сторону за домом. Кенар нахмурился и осторожно выглянул наружу, оглядев трех амбалов, которые топтались на месте и курили, с кем-то переговариваясь по гарнитуре.

— От них что ли? — он снова повернулся к Ярославу и тот, закатив глаза, схватил Пашу за голову, направляя его взгляд.

— Не от них, а от нее! — шикнул он, ткнув пальцем в невысокую даму в соболиной шубе, стоящую неподалеку от охранников, которые видимо были с ней, потому что именно в этот момент один из них подошел к ней ближе, и женщина обернулась, что-то приказав.

— Хотя и от нее тоже, — добавил Ярик, чуть погодя и Канарейкин скрипнул зубами от злости. Он, значит, тут волнуется, несется к нему через весь город, потратил кучу бабла. А Тасманов от бабы гасится! Потрясающе. И плевать, что у нее три здоровенных секьюрити, неужели нельзя это было без его участия решить.

Недолго думая, Кенар схватил не ожидавшего такого подвоха Ярика за шкирку и как следует, встряхнул, заставив ойкнуть от неожиданности.

— Ты чего? — выпучил он глаза на друга, даже позабыв о своих неприятностях, стоящих за углом и перестав шептать.

— Я чего? — рыкнул Павел, надвигаясь на отшатнувшегося друга и схватив его поперек шеи, зажимая в крепком захвате, наклонил, стуча кулаком по его бестолковой голове, стянув шапку со светлых волос, яростно приговаривая.

— Я его тут спасать рванул, все бросил, кота не покормил!

— Ай! Паха! У тебя нет кота, — вскрикивал Ярослав. Пытаясь выбраться из стальной хватки Канарейкина, но куда там. Кулак впечатался в макушку и принялся натирать ее, точно пытаясь просверлить там дырку, дабы осмотреть черепную коробку на наличие мозга.

— Не важно! — рявкнул Кенар, продолжая душить в захвате друга, — ты какого хрена меня на уши поднял, сам, что ли не мог разобраться?!

Засим действом они не сразу поняли, что привлекли своей борьбой и криками внимание со стороны общественности, в особенности вышеупомянутой дамы с ее охраной. Потому, когда в переулке раздался неожиданно радостный женский голос, оба парня замерли, ошарашенные этим событием.

— Снежок, вот ты где! А я тебя повсюду ищу-ищу, а тебя нет. Ты почему сбежал из магазина одежды? Твоя Звездочка хотела купить тебе костюмчик на нашу свадьбу.

Павлик даже отпустил замершего в ужасе друга, выпрямившись и переведя взор от женщины, лицо которой, было настолько проработано хирургом, что уже с трудом угадывался ее возраст, варьирующийся от 40 и до 99. Пухлые, явно результат инъекций, губы растянулись в улыбке, видимо несколько раз переделанные глаза, потому что количество ресниц на них практически скрывали их, как и невероятно тонкий нос. Его взгляд скользнул по принявшей, по ее мнению, сексуальную позу, Звездочке, передернул плечами и покосился на побелевшего друга.

— Снежок? — нервно хихикнул он, стараясь не подходить ближе к этой странной компании.

— Я был пьян, — сипло выдохнул Ярослав, разве что, не перекрестившись, — сильно, — уточнил на всякий случай.

— Я бы сказал в говно, — меланхолично потянул Паша и в этот момент хлопающая ресницами «звездочка», как-то подозрительно нахмурила темные, практические черные графичные брови, внезапно зарычав точно собака.

— Так это ты Павлик?!

Паша наклонил голову набок, покосившись на мотающего головой Яра. И вновь посмотрел на набычившуюся даму.

— Ну, я, — отозвался он неуверенно, делая шаг назад, поравнявшись с другом, который как ему показалось, слабо застонал.

— Так это ты у меня увел моего Снежка! — взвизгнула неожиданно эта истеричка, ткнув в Пашу пальцем, отчего он вздрогнул, непонимающе смотря на нее.

— Не тыкайте в меня пальцем, это невежливо, кого и куда я увел? — мрачно рыкнул, уже предчувствуя, что ответ ему не понравится. И сильно.

— Нет! — взвился Ярослав, попытавшись остановить безумную звездочку, но поздно, следующие произнесенные ею слова буквально заставили Кенара едва ли не осесть на асфальт.

— Еще и отмазываешься? Снежок сказал у вас любовь и что ты его доминируешь!

Секунда, две и Павел почувствовал, как в нем просыпается желание убивать.

— Ярослав! — взревел Кенар, ощущая, как кровь приливает к лицу. В этот момент Ярик дернул его за рукав, потащив за собой.

— Валим отсюда! — заорал блондин в панике и оба бросились бежать. Точнее сказать Тосманов бросился бежать, а вот Паша кинулся за ним точно раздраконенный красной тряпкой бык, с намерением отловить поганца, а заодно и поправить ему его смазливое личико, чтобы больше ни одна баба к нему не подошла.

— Ловите их! Поймайте моего Снежка. Он нужен мне живым и невредимым, я уже придумала имена нашим детям! — услышали они позади себя, огибая здание, кидаясь в очередной переулок. Пульс пульсировал в висках, а напряжение росло, как и жажда крови. Наверное, Ярослав это чувствовал, потому что приспустил быстрее, отрываясь от нагонявшего его Павла и бегущих чуть поодаль амбалов.

Вот именно сейчас Тасманов ощущал, как его короткая и прекрасная жизнь висит на волоске, потому что, судя по налитым кровью глазам Паши, убивать он его будет долго, медленно и практично.

— Пахан, я не хотел, она сама! — задыхаясь, кричал он, понимая, что ситуации это не спасет, но может, оттянет время, пока он не отыщет местечко, где сможет спрятаться и переждать бурю.

— Я тебя сейчас как отдоминирую, пассив белобрысый, кости замучаешься в паззл собирать! — орал Канарейкин, нагоняя улепетывающего на всех скоростях Тасманова. Его шапка все еще была в его руках, он с такой яростью ее сжимал, что будет она, к примеру, камнем, раскрошилась бы в пыль. Ему было наплевать на бегущих за ними охранников той чокнутой, сейчас это нисколько его не волновало. В порыве ярости он даже не заметил, как они подбежали к бару с сияющей розовой вывеской с плакатом голого мужика. Растолкав толчею из визжащих дамочек, охранников и оба на всех скоростях влетели в клуб. Паша почти коснулся капюшона его куртки, но в последний момент Ярослав сделал рывок вперед, ускользнув из цепких пальцев Кенара, ныряя в темный провал прохода, ведущего в сторону зал.

— Добро пожа… — начал было обрадованный Жорик, едва успев отскочить, когда мимо него пронеслись двое парней, которые скрылись внутри. Они бросились в сторону прохода служебного помещения, которое находилось неподалеку от лестницы, ведущей на сцену, а внутри не располагалась раздевалка, кабинет директора, который сейчас был как раз на сцене, объявляя новое шоу, и гримерную.

— Боженьки, эти танцоры такие нынче нервные, — пробурчал он, прижимая ладонь к груди и поправив бейджик, подышал на него, улыбаясь следующим гостям, которые к его удивлению оказались тремя высокими, крепко сбитыми мужчинами, одетыми в классические костюмы. Они резко остановились, озираясь по сторонам, точно кого-то ища. Георгий было открыл рот, чтобы уточнить, что им нужно, как один из мужчин резко шагнул в его сторону. Схватив за лацканы малиновой жилетки администратора, чуть приподняв над полом, заставив встать на носочки, заглянув в испуганное лицо.

— Тут двое хорьков не пробегали, один такой белобрысый, а второй чуть повыше в пальто коричневом? — требовательно спросил мужчина, и Жора сглотнув. Молча, ткнул трясущимся пальцем в сторону зала. Его грубо отбросили на пол, и стоило им войти внутрь, как ворвалась запоздалая охрана, подняв трясущегося Жорика, любовно оттряхивая.

— Не могу больше, — выдохнул он, едва слышно всхлипнув, — увольняюсь!


Кира скучающе зевнула, прикрыв рот ладонью. Часы показывали практически полночь, и вот-вот должно было начаться нечто фееричное, ради чего собственно они и выбрались. Пока что все, что было, нисколько ее не вдохновляло. Пока подруги Ланы и сама девушка с упоением освистывали пляшущего под Бритни Спирз пожарного, которого Нелля хотела заказать в приват позже после основного номера. Ни полицейский, ни даже Тарзан в леопардовых стрингах ее не вдохновили. Хотелось спать, есть или хотя бы поболтать с кем-нибудь из сети.

— Не куксись, после выступления поедем домой, — улыбнулась Лана, блеснув немного опьяненным взором, и Леонова вздохнула, грустно посмотрев в сторону своей сумки, вновь переведя взгляд на сцену, где уже убрали решетки, развесив реквизит. Теперь сцена напоминала палубу пиратского корабля.

— Дамы и некоторые из присутствующих господ, — голос импозантного мужчины в костюме, вышедшего на сцену заставил свет сафитов обратиться на него, ослепляя своим светом, но похоже ему было наплевать.

— Меня зовут Алексей Гавриленко, я директор этого прекрасного заведения и большой поклонник вас, мои дорогие девушки, для которых и создано это прекрасное место! — воодушевленно вещал он. Кира отвлеклась от его слов в честь имени себя, пока другие с упоением слушали, и заметила две мелькнувшие в темноте у входа тени, скрывшиеся в стороне кулис. Что-то в этих двоих показалось знакомым, но девушка качнула головой, отворачиваясь и вновь включая слух, стараясь не думать о том, что ей привиделось. В конце концов, откуда здесь может быть Павел с Ярославом? Скорей всего они уже нашли развлечение на вечер и сейчас заняты съемками очередной истории в инстаграм. Как к слову и подруги Ланы, делающие уже сто двадцать пятое селфи за вечер.

— … представляю вам совершенно новую, ошеломляющую программу вечера… впервые на этой сцене…

Кира вздрогнула, когда послышались первые аккорды музыки «Пиратов Карибского моря» и переглянулась с улыбнувшейся Ланой.

— Говорила же, интересно будет, — шепнула она ей на ушко, отпив из бокала шампанского.


— Быстрее, быстрее, чего телимся! — подгонял танцоров Гриша, с беспокойством оглядывая прихорашивающихся напоследок парней. Сам постановщик нервно теребил пуговицу на рубашке, выглядывая на сцену, где их шеф уже практически представил новое шоу, которое он готовил последние полгода. Это должно было стать его выпускной работой в ГИТИЗ, но увидят лишь куча ошалевших от алкоголя и возбуждения дам. Взгляд прошелся по полуголым парням. Все танцоры выглядели, как герои фильма про пиратов, однако этот осмотр заставил его нахмуриться.

Не было главного героя шоу — Джека Воробья.

— Так! — танцоры обернулись, и Гриша нервно оглянулся, выискивая взглядом этого прогульщика, который вечно опаздывал — где Джек Воробей? Где мой Джек Воробей? Где Миша?! — взвыл он в панике, чувствуя, как накрывается медным тазом его карьера великого постановщика. А ведь он мечтал ставить Отелло и Королеву Марго в столичном театре!

— Так вроде в туалет вышел, — отозвался один из ребят и Григорий немного успокоился. В туалет это хорошо, значит, сейчас будет, у них еще минута есть.

— Босс! — в раздевалку ворвался один из помощников, заставив постановщика вздрогнуть, а танцоров нервно забегать по помещению закулисами.

— Чего орешь, Шариков?! — взвизгнул фальцетом Гриша, топнув ножкой в обтянутых красных джинсах. Сам парень покраснел, смутившись.

— Ну, давай, — немного успокоился постановщик, милостиво махнув рукой и поправив шарфик на шее, взглянув на студента, — говори.

— Так это… — Шариков запнулся и ткнул пальцем на выход из-за кулис в сторону гримерок, — беда у нас, босс, Джек Воробей блюет в сортире. У него отравление сырыми яйцами!