А по утрам его настроение всегда была где-то на уровне плинтуса.

— Знаешь, у нас чай заканчивается черный быстрее любого другого. Иногда мне кажется, что у нас завелся домовой, — сделала попытку пробить стену раздражения Кира, осторожно ставя на стол тарелки. К слову она просто поразилась их белизне и всеобщей чистоте, видимо вчера у Паши был невероятно трудный день.

— Чай — основа всего, — демонстративно подняв кружку в величественном жесте, проскандировал Кенар, заставив девушку весело улыбнуться. Кажется, буря миновала, а значит, можно было спокойно заняться омлетом с овощами и продолжить беседу.

— Хочу заметить, это потому что кто-то слишком много пьет, — хмыкнула Леонова, потянувшись к банке с кофе, стоящей на верхней полке висящего шкафчика, но ничего не вышло. Она подпрыгнула, пытаясь добраться до нее, мысленно ругая себя, на чем свет стоит, что задвинула ее в такую даль.

— Дай я, ты похожа на прыгающего гнома, — травянистый запах геля для душа окутал ее с ног до головы, заставив невольно вдохнуть его, прикрывая от удовольствия глаза, когда крепкая грудь мужчины коснулась ее сзади, а его рука с легкостью достала банку, вручая ее Кире.

— Еще раз назовешь меня гномом, будешь сам себе готовить, жердь, — шикнула она, сделав притворно обиженный вид, оборачиваясь к мужчине и натыкаясь взглядом на обтянутую белой футболкой грудь. Девушка задрала голову, посмотрев в довольное лицо, прижимая к себе банку с кофе.

— Чего ты ухмыляешься, дядя Степа? — карие глаза прищурились, всматриваясь в красивое лицо невольно остановившись на небольшой горбинке на носу и опустившись к полноватым губам.

— Да вот думаю, нужна нам ростовая разметка или нет? — словно бы задумавшись, ответил Паша, тут же хохотнув и легко хлопая ее по светлой макушке, зарываясь пальцами в длинных волосах, намеренно ероша ее прическу.

Кира только хлопнула его по крепкому плечу, тихонько ойкнув от боли в отшибленной конечности, которую Павел, перехватив, притянул к губам. Легкий поцелуй обжег светлую кожу на тонком запястье, сверкая зелеными глазами, такими же наглыми и хитрыми как у кота. В принципе, он и был похож на кота. Мартовского.

Отдернув руку, девушка хотела было шикнуть на него, но заметив маленькую царапину на подбородке, коснулась его лица. Непроизвольно, на инстинктах.

— Порезался что ли? — озадаченно спросила, заворожено глядя на царапину, следя как ее пальцы, скользя по его гладко выбритой коже. Паша вздрогнул, когда она коснулась его губ, и это заставило Киру очнуться, тут же шлепнув его легонько по носу, отчего мужчина даже отскочил от неожиданности.

— Все потому что, ручки у тебя Кенар, платиновые, но из одного известного места! — ехидно потянула, отворачиваясь к столу вновь, открывая банку и хватая первую попавшуюся чайную ложку, дабы насыпать кофе в кружку, стараясь не обращать внимания на свои растрепанные чувства. Какого черта с ней происходит?

— Не любишь ты меня, Львенок, совершенно не любишь и не ценишь, — раздался обиженный голос Павла за спиной, отчего она невольно снова улыбнулась.



«Уважаемый Павел Александрович, спасибо, что откликнулись на нашу вакансию. В данный момент мы не можем предложить вам работу, но вашу резюме добавлено в базу данных нашего предприятия. Желаем успехов в поиске дальнейшего трудоустройства.

С уважением начальник отдела кадров

«ПАО СильверБанк», Мухина Наталья Степановна»


Паша провел пальцем по экрану смартфона, открывая отклики с сайта по иску работы, чуть прищурив глаза и мрачно фыркнув, закрыл почту, оглядывая заснеженную улицу. Повсюду сновал народ, спешащий по своим делам, пряча носы и щеки в необъятных шарфах и высоких воротниках. Одна девушка прикрывалась от очередного мощного порыва ветра со снегом капюшоном зимней парки с ярко-розовым мехом какого-то несчастно убито животного, притом как-то комично и немного пьяно лавируя по обледенелому асфальту на высоченных каблуках. Врезающаяся в снег шпилька глубоко увязала, стройные ноги подкашивались, руки пытались уловить равновесие, а заодно и не потерять судорожно сжатую сумку, ремень, который болтался в разные стороны. Образ дополняли тоненькие колготки и, судя по всему юбка, которую из-под длинной парки видно не было. А судя по тому, как та прикрыла бедра чуть ниже положенного, юбка была крайне короткой.

Так шагая походкой энцефалитного кузнечика, дева бодро шагала, ну или точнее прыгала прямо к остановке под жалостливые взгляды дам, с ног до головы экипированных в зимние костюмы и веселые мужчин. Шагала. Пока злосчастный каблук не увяз так глубоко, что застрял, и девушка пошатнулась, неловко взмахивая руками с сумочкой, падая с криком под удивленные взоры прохожих.

— Походу, накрылось твое свидание, стрекоза, — потянул Паша, закуривая сигарету, не делая попыток подойти и помочь несчастной, которая барахталась в снегу. Ему-то что, сама оделась, как на трассу в лютый холод, мороз и гололед. Синоптики еще вчера повсюду били тревогу, что в город пришли необычайные холода и стоит одеваться теплее.

— Вай, красавыца, ты, что ж так неаккуратно, да? Давай помогу! — дворник ловко откинул лопату, с которой боролся против наступающей стихии и помог несчастной поднятья, пока та оттряхивалась налипшего снега, в панике осматривая каблуки. Она кивком поблагодарила вежливого армянина, который улыбнулся ей широкой улыбкой, возвращаясь к своей заскучавшей лопате, и, подняв подбородок повыше, шагнула. Точнее она попыталась шагнуть, потому что ноги в очередной раз разъехались, и девица снова рухнула на нечищеный тротуар.

— Это что ж такое-то, — поцокал армянин, снова бросая лопату и кидаясь на помощь девушке.

Кенар с удовольствием затянулся, ощущая, как мир вокруг как-то становится лучше. Люди по-прежнему идиоты в какой-то мере, вон тот тощий студент в черном пуховике и шапке натянутой по самые глаза уже давненько ждал какую-то зазнобу с парой чахлых хризантем, хотя уже давно ясно понятно, что его продинамили, потому что попытки дозвониться успехом не увенчались. Нет, конечно, могло что-то случиться, но Паша не особо верил в это. Ну, пусть померзнет, будет ему наука. Вон тот мужик, что безуспешно пытается завести намертво промерзшую тачку, чем ты думал, оставляя ее в мороз без прогрева? Или та бегающая вокруг двух столкнувшихся автомобилей долбодятла, которые не сумели разъехаться на перекрестке, а сейчас с попеременным успехом обвиняли друг друга в том, что один не заметил красный, а второй проворонил этот момент, въехав прямо ему в крыло.

Павел задумчиво посмотрел на время, часы показывали без 15 минут 12, значит, пора было идти в кафе, которое было тут в десяти минутах ходьбы. Он очень надеялся, что Сергей по-прежнему помнит, что пунктуальность именно та черта, которую он ценит в людях, иначе есть риск, что на одного друга у него станет меньше. Сегодня Кенар особенно не любил людей, еще бы кто сказал почему.

Кафе «Душечка Хавроша» оформленное в старорусском стиле было наполнено ароматами готового борща, пирогов с капустой и русским духом, тем самым, о котором любили вспоминать гламурные звезды, лощеные политики, едва влезающие в свои новомодные костюмы и верующий люд в Пасху, Масленицу, когда вспоминать больше было не о чем. Поэтому когда пред очами Павла предстал улыбающийся во все 32 зуба счастливый официант в образе деревенского Ванечки, только-только с печи в белой расшитой рубахе и даже лаптях, мужчина только вздохнул. Что только не напялят на бедных официантов ради образа.

— Что заказывать изволите, барин? Могу посоветовать соленые грибочки, форшмак из селедки, щи наваристые, курицу с рисом и компот из сушеных яблок, — проскандировал «Ванюша», протянув удивленному Кенару меню, который еще даже открыть, не успел. Это вызвало поток раздражения. Какой заказывать, он еще даже посмотреть ничего смог! Он только открыл рот, чтобы вылить на дерзкого и чрезмерного шустрого парня поток недовольства, как его прервал радостный голос Сергея, который, к слову, явился аккурат за минуту до назначенного времени, ловко отодвинувший с дороги озадаченно парня.

На веснушчатом лице было крайне самодовольное выражение, а голубые глаза светились необычайной радостью, словно бы по дороге Радов нашел как минимум горшочек полный золота, а может и целое наследство от троюродного дяди из Америки.

— Чему ты радуешься, рыжий? — мрачно спросил Паша, раскрывая меню и разглядывая ассортимент блюд с неподдельным интересом. Услужливый официант стоял, рядом молча, продолжая, светится счастьем и благодушием.

— Миру во всем мире и твоей хмурой физиономии, — усмехнулся Сережа, он ловко повесил зимнее пальто на стоящую вешалку рядом с их крепким дубовым столиком, усевшись обратно на скамью, откидываясь на спинку и складывая руки на крепкой груди. Ростом Сергей был не малого, как и размеров поистине богатырских. На его фоне даже Паша смотрелся тощей жердью, что немного раздражало последнего. Ко всему прочему, Радов имел ярко-рыжую кудрявую шевелюру вечно всколоченную, простоватое, но мужественное лицо с четко очерченным тяжелым подбородком и тонкие губы, которые, наверное, никогда не поджимались от недовольства. Больно этот парень любил улыбаться, отчего Паша искренне не понимал, чего он к нему лично привязался. Но нет, как прилип с первого класса, к нему, хмурому парнишке, единственному не пожелавшему подарить цветы будущей учительнице — так и не отстал.

— Так уж и скучал, — хмыкнул Паша, заказав щи и на второе рис с котлетками с морсом из черной смородины, в то время как заказ Сергея был раза в два больше. Одних только салатов пара штук. Он хотел было взять водки, но передумал, вспомнив, что у него сегодня еще встреча вечером.

— Представь себе, никто не ворчит вперемешку с дурацкими шуточками, — ехидно отозвался Радов, расслабленно устраиваясь на скамье, расстегнув пиджак под которым была синяя рубашка. Было непривычно видеть вечного неуклюжего раздолбая Сергея, коим он был в школе сейчас в деловом костюме, явно пошитом на заказ, но в тоже время Паша был за него рад. Парень нашел себя и свое призвание, в отличие от него самого.

— Заезжал в родной городишко, видел твою маму, — Кенар закатил глаза на внимательный взгляд друга, — твоя мать пожаловалась, что ты редко звонишь. Твой отец как обычно ничего особенного не сказал, не считая пары остроумных шуток, — он улыбнулся.

— Не хочу звонить, опять начнутся сетования на тему того, что я уехал слишком далеко, мог бы найти работу и там, и прочее-прочее, — Канарейкин махнул рукой, дождавшись пока официант поставит принесенный кувшин с морсом и заварник с крепким чаем, который заказал Сергей, отойдя от них.

— Ладно, птица, дело твое, твоя семья, — пожал плечами Сергей, наливая чай, насыпая три ложки сахара в чашку, отчего Паша скривился, отпив кислого морса.

— В школе был, — от этого слова мужчина скривился сильнее и Радов рассмеялся, — да-да, представляешь Валентина Ивановна все еще директор.

— Кто бы сомневался, — дернул плечом Кенар, — старую ведьму из школы только вперед ногами вынесут, столько крови у детей выпила, еще нас переживет. И зачем ты туда ходил, неужто соскучился по тому, как она тебя все 11 лет унижала? — Сережа усмехнулся чуть надменно, потянув. Разглядывая свой золотой ролекс.

— Пришел оказать гуманитарную помощь школе, — отозвался он, а затем поднял взгляд на озадаченного Пашу, — но сказал, что получат ее только классы, а с нее я хочу все чеки.

С минуту они молчали, а затем расхохотались, привлекая внимание немногочисленных посетителей.

— Да ты тот еще жмот, — посмеиваясь, ответил Павел, отпивая морс, ощущая как дурное настроение точно рукой сняло. Этот ненапряженный разговор о старом и былом нисколько его не напрягал, именно в этом была прелесть Сергея, он умел, был простым и ненавязчивым, когда нужно, рядом с ним можно было расслабиться.

— Короче, узнал последние сплетни. Комарова вышла замуж, развелась, снова вышла замуж и так по пять раз. Гордецкий спился, Семенов скурился и уже мотает второй срок¸ Соловьев уехал куда-то на Север. Ушакова родила, счастливая мамочка сыночка и прочий орифлейм, Лосина трудится маркетологом, Макаров инженером, Губанова замужем, бухгалтер в банке, Савельев женился, тащит двух детей и жену, работает слесарем, ну короче, — Сергей хлопнул ладонью по столу и Паша вскинул бровь, — скука смертная!

— А чего ты ожидал, — мужчина пожал плечами, — так вся страна живет. Ну, кроме нас, — добавил он. Откровенно говоря, ему было искренне наплевать, как живут те, кто раньше именовался его одноклассниками, большую часть он не то, что на лица, он в принципе не помнил. Из школы Паша выпустился счастливым, свободным и полноценным человек, хоть в школе и пытались посадить его в рамки общественности, навязывая свои правила, начиная с того, что он должен писать в сочинениях, заканчивая как ему жить. Лучше бы дома учился. Если бы не Сергей, скрашивающий его серые будни в школе своими шутками, наверное, к 11 классу уже бы кого-нибудь прикончил или сбежал после 9-го. Ему и на город было, в сущности, плевать, он сбежал оттуда при первой же возможности, не пожелав прозябать в провинции, как это делало большинство. Что уж говорить, жизнь в маленьком городе на низких зарплатах скучна, сера и однообразна.