Дверь открыл вполне живой, абсолютно нетронутый ее родней Канарейкин. Нет, она конечно в них не сомневалась, но доля страха была. Вдруг бы Саша решил припереть его к стенке и все вызнать. Или они бы друг другу не понравились, что еще хуже, потому что характер у ее братца такой же взрывной, как и у Кенара. И откровенно предсказать исход не могла даже Кира.

— А, пришла, — Канарейкин как-то по-особому ей обрадовался, схватив за руку и втягивая внутрь теплой светлой квартиры. Девушка огляделась, заметив аккуратно разложенные вещи и еще не убранные пакеты с подарками и гостинцами. Открыв, было рот, она попыталась что-то сказать, но Паша ей помешал, деловито оттряхнув ее пуховик, заботливо так, с особой тщательностью, осматривая точно на предмет повреждений.

— Ну и где ты так испачкалась, поросеночек, — потянул он нарочито громко, отчего девушка даже захлопнула рот, выпучив на него изумленно глаза. Его чрезмерно заботливое поведение напрягало и пугало. Он что, ее прикончить хочет? Тем временем не в меру ласковый Паша стянул с нее верхнюю одежду, стащил шапку. Забросив ее куда-то наверх, и помог снять сапоги, отчего Кира совсем растерялась.

— Паша… Ты чего? — выдохнула она, наконец, с трудом, но тот лишь поднял на нее озорной взгляд зеленых глаз, в которых плясали, даже более танцевали джигу черти. Леонова сглотнула невольно, вжавшись во внутреннюю стенку открытого шкафа для верхней одежды, на которую ее усадил Кенар, невольно пытаясь спрятаться за чьей-то шубой. Судя по запаху тонких духов — маминой.

— Я-то? Ничего, солнышко, ничего — хищно потянул Кенар, подняв охнувшую Киру за руку и притянув к крепкой груди. Девушка даже сглотнула громко, когда шорох сбоку заставил ее скосить глаза в сторону зала, откуда выглянула знакомая черноволосая макушка. Именно этот момент выбрал Павел, чтобы склониться к ее уху, шепча и обжигая ее кожу, заставляя вздрагивать от каждого произнесенного слова. А еще от каких-то непонятных эмоций и мурашек.

— Я тебе, львенок, обязательно потом припомню сегодняшний цирк со знакомством с факерами — со стороны казалось, что он целует ее куда-то за ушком, Кира понимала, что это представление для тещи-сватьи, но вот только положение ее от этого легче не становилось. Тем более, что этот гад еще и поставил руки по обе стороны от нее, точно захватив плен объятий, делая их положение совсем уж двусмысленным.

— Паш… — пискнула она тихо и вздрогнула снова, когда он неожиданно убрал руки и вместо этого, обвил ее плечи, разворачивая к гостиной.

— Пошли, Левушка, там нас семья твоя ждет, — торжественно объявил он, добавив голосом шляпника, — пора пить чай!

Нисколько не смущаясь, он втянул ошарашенную девушку в комнату под пристальные взоры родни и жадные Ольги, которая буквально прожигала в ней дырку. Вот только Кире было совершенно не до нее, потому что держащий ее крепко Павел, прижимал ее с такой силой, что казалось готов слиться с ней в единое целое.

— Не туда! — резко остановил он ее, когда Кира попыталась увильнуть к родителям и брату на диван, усаживая ее на один из трех стульев, стоящих так, что ее семья оказалась напротив. Еще она заметила, что некоторые тарелки с нарезкой и сладостями стоят отдельно от основной массы прямо подле Ольги Петровны. Это настораживало, Леонова не понимала, что задумал Кенар, который удерживал ее за плечи, крепко сжимая пальцы, прожигая ее кожу сквозь ткань ее кофточки. Он словно чего-то ждал.

— Кира, почему же ты не сказала, что живешь в одной квартире с таким милым молодым человеком? — спросила ее мама, отчего сама Кира только кисло кивнула, ощущая себя еще хуже. Милый он, как же.

— Да, Кир? — Александр наклонил голову. Хитро посмотрев на сестру, а затем на то место, лежали руки Павла.

— Эээ… ну… — начала, было, девушка, как раздался еще один звонок, и девушка удивленно подняла голову на хищно растянувшего губы в улыбке Пашу. Вид у него был крайне довольный.

— Я открою, — пробормотала она, ощущая любопытство. Кто это еще пришел? Неужели, Женя, жена Александра? Но она ведь должна быть с детьми на секциях. Только Кира начала подниматься, как ее вновь усадили на стул.

— Сиди, я сам, — приказал Паша и уже мягче улыбнулся, чуть дернув ее за длинный хвост волос, — это, наверное, Ярик пришел, мой друг, — проворковал Павел, взглянув на озадаченных родственников. Глаза Киры в ужасе расширились.

— Ярик!? Стой, Паша! — вскрикнула она. Попытавшись схватить Павла за рубашку, но ничего не вышло, он уже выскочил из комнаты и двинулся открывать дверь. Захотелось тоже куда-нибудь сигануть. Желательно в окно, особенно ощущая пристальные взоры родни и обжигающий от Ольги.

Куда бы спрятать глаза, Кира не знала.

— Итак… — потянул отец девушки, которому в глаза девушка боялась посмотреть больше всего и увидеть в них разочарование. Она его любимая дочка.

— Итак… — подхватила остальная семья. В коридоре послышался лай и голос тихий голос Тасманова, отчего она мигом насторожилась.

— У вас есть собака? — удивленно спросил Александр, и Кира бросила взор на побледневшую Ольгу.

— У нас нет…. Не было собаки, — поправилась она, озадаченно смотря на дверь.

— Зачем ты напялил на нее намордник? Это ж шпиц! — зашипел Паша, глядя на белую пушистую собачонку в руках друга, который буквально замотал ее поводком, тем самым повязав лапы, не давая псине двигаться. Недовольный взгляд голубых глаз заставил Пашу замолкнуть и Ярик вручил ему мрачно сверкающую глазками пуговками пушистую животину, отчего тот скривился, но принял ношу, тут же услышав рычание.

— Вот почему, — огрызнулся Ярослав и Павел с сомнением покосился на собаку, а потом на дверь гостиной, а затем на разувшегося друга, который сбросив верхнюю одежду. Остался в черной рубашке с закатанными рукавами, которые открывали вид на его татуировки на одной из рук, помимо той, что с дятлом Вуди. На руках у него красовались кожаные гловелетты, иными словами перчатки без пальцев, взглянув на которые, Паша озадаченно покосился на друга, а потом только заметил небрежно брошенный черный шлем на полку шкафа в прихожей.

— Ты что на байке ехал? С собакой?!

— А что делать, тачку мне еще не вернули, — фыркнул тот, расстегивая на рычащей псине намордник.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Ты же сам просил, — Тасманов усмехнулся, озорно сверкнул глазами и перехватив собачку поперек туловища, размотал ее лапы, подхватив ее так, что она повисла в его руках мордой к его лицу. С минуту они смотрели друг на друга. Шпиц мотал хвостиком и явно не проявлял радости.

— Значит так, больше меня, Пусик ненавидит женщин, особенно тех, которые не любят собак. Проверенно на моих кисках, — проговорил Ярик и Паша хмыкнул, потянувшись, было, чтобы почесав собачку за ушком.

— Хорошая собака. Если отлично сыграешь, порадуем тебя вкусняшками, — проговорил он, но тут же отдернул руку, потому что собака тявкнула злобно, зыркнув на него злым взглядом.

— Мерзкое животное, — дернул плечом Паша и Ярик, подхватив Пусю поудобнее, улыбнулся, поправив на ней блестящий розовый ошейник.

— Ну, еще бы, — хохотнул он и бодрым шагом двинулся в гостиную, распахивая с пинка дверь, радостно объявляя о своем торжественном появлении:

— Всем добрый вечер, меня зовут Ярослав Тасманов, можно просто Ярик!


Кира была в искреннем ужасе, да, в общем-то, не она одна. Когда в гостиную точно броненосец Потемкин зашел Ярослав, держа в руках высунувшего язык шпица белого цвета в блестящем розовом ошейнике с розовым поводком. Видимо это и была та самая элитная сучка, которую он приобрел. Сама собака с виду агрессивной не выглядела, но что-то в ней Киру настораживало. Как напускная радость Ярослава, так вообще его появление здесь.

Тем временем блондин уже приступил к знакомству, сначала пожав руку Владимиру, затем Александру, который вновь одарил сестру многозначительным взглядом, а затем буквально растекся перед ее матерью.

— О, не могу поверить, я бы сказал вы старшая сестра, но никак не мама Киры! — распевал он точно соловей, целуя ее руку, отчего женщина смеялась, отмахиваясь от очаровательного балбеса, который тем временем подмигнув Кире, посмотрел на Ольгу. Той хватило взгляда на его татуировки, чтобы сделать какие-то выводы и спрятать сумочку за спину.

— А это кто? Кирочка, неужели у тебя появилась очаровательная кузина? — Кира даже скривилась от сладости в его голосе.

— А это, Яра, сватья Киры. Теща Александра, — раздался голос Паши за спиной девушки, и она невольно повернулась, взглянув на невозмутимого парня. Она перевела с него взгляд на Ярослава и поняла, — они что-то задумали.

— Ой, правда? — ахнул Ярослав притворно, приземлившись задницей, обтянутой в черные джинсы, прямо на подлокотник кресла Ольга, та немного поежилась, покосившись сначала на собаку, потом на Ярика, особенно когда тот схватил ее и буквально присосался к ней, как осьминог всеми щупальцами к жертве.

— Олечка, можно я буду звать Вас Олечка? — потянул он и поудобнее перехватил собаку, чуть наклонив голову, — вы просто чудо как хороши, эта горчичная кофточка вам к лицу. Скажите, это секонд хенд? Я видел такую недавно за 99,95 на распродаже в магазине «Комсомолка». Мы как раз закупались на фотосессию для моделей. Чудный дизайн!

— А вы фотограф? — полюбопытствовала Людмила, наклонив голову на бок, и Ярик улыбнулся солнечной улыбкой, чуть придвинувшись к ошалевшей Ольге.

— Да — закивал он, приподняв собачку — вот только с работы, хотел погулять с Пусей, но вспомнил, что обещал Паше завести кое-какие бумаги и хорошо, что так вовремя. Такое скопление прелестных дам мне по душе!

— Пуся? — озадаченно спросил Александр, бросив взор на собаку.

— Патриция фон Сассекс Гюльберштайн Зюзю по паспорту, для домашних Пуся. Померанский шпиц, элитная сучка, — патетично заявил Ярослав, и Паша кашлянул, подавляя смешок, как и все остальные, кроме побелевшей, как мел Ольги.

— А вы не могли бы… — пискнула было она, как Паша встрепенулся

— Чай! Совсем забыли!

— Да, определенно пора пить чай! — как китайский болванчик закивал Ярослав, поднимаясь и самым бесстыдным образом, вручил сватье собаку прямо в руки, которая попыталась, было вернуть ее, но получила недовольное рычание от Пуси.

— Подержите Пусю, — проговорил Ярик, притворно смахнув слезу, подойдя к Павлу, — вы ей так нравитесь, я даже ревную!

Паша сочувственно похлопал его по плечу, а Кира попыталась встать.

— Я помогу налить чай.

— Сиди! — тут уже две руки с разных сторон надавили на ее плечи, усаживая обратно. Девушка выпучила глаза на эту парочку, которая одновременно улыбнулась ей.

— Пойдем, мой друг Гораций, нас ждет отменный чай, — проговорил Паша, таща довольного Тасманова за собой, оставляя развеселившееся семейство, озадаченную Киру и бледную перепуганную Ольгу. На коленях, которой, рычала Пуся, стоило той хотя бы шевельнуться, что уж говорить про чихнуть.

Закрыв дверь в гостиную, Паша услышал, как мама Киры принялась рассказывать о жизни какой-то тетки из их семьи, и усмехнулся, повернувшись к сложившему на груди руки Ярику. Тот вскинул темную бровь, потянув, переключившись на свой маникюр:

— Правда, я божественен?

— Театральная студия по тебе плачет, — улыбнулся Паша, хватая друга за плечо и таща на кухню, где своего часа дожидался заботливо расставленный чай. Стоило Ярославу увидеть пачку Нури, как он сначала выпучил глаза, а потом и вовсе бесстыдно заржал, аки гиена.

— Прекрати! — рыкнул на него Паша, замахнувшись на хихикающего друга, который даже бедром к столу прислонился, не путаясь даже сдержать улыбки.

— Пах, это очень жестоко, — посмеиваясь, потянул он и хитро покосился на кувшин с водой, — это же то, что я думаю?

— Чистейшая вода с бачка унитаза. Она ей понадобится, — кивнул Паша и вновь кухню огласил хохот, на что Кенар обиженно произнес:

— Не гогочи, контору спалишь!

Кира подозрительно обернулась в сторону закрытой двери. Из кухни слышался попросту гиений смех, тот же, что все слышали в мультике «Король лев», с придыханием и какой-то злобной удовлетворенностью.

— Мальчики такие забавные, — улыбнулась Людмила

— Не могли бы вы кто-нибудь ее забрать? — выдохнула Ольга почти истерически, бросив жалобный взгляд на Александра, а потом на Владимира.

— Мне кажется ей с вами вполне хорошо, — потянул отец Киры, и та только улыбнулась отцу, встретившись с ним взглядом.

Спустя минут десять вернулись парни, Паша тащил поднос с дымящимся чаем, а следом за ним Ярослав нес отдельно в руке кувшин с водой, тут же его, поставив неподалеку от ошалелой и перепуганной Ольги, осмотрев на свою довольную собаку.

Поначалу Кира ничего не поняла, до нее дошло только тогда, когда в нос ударил удушливый запах жженой соломы с ванилью с чем-то приторно сладким, да так, что в горле запершило. Этот запах она узнала бы из тысячи, после того, как однажды по глупости не глядя, схватила коробку Принцессы Нури с ванилью. Она словно наяву ощутила этот мерзкий вкус во рту и ее глаза расширились, когда Паша поставил чашку на стол.