— Какой ты невежливый, — усмехнулась девушка, проигнорировав его недовольный взгляд, усевшись рядом и отбросив за спину длинные темные волосы, хлопнула ладонью по стойке.

— Денис, принеси мне мартини. Пару бутылок.

Паша фыркнул, отвернувшись от нее, но когда невольно заметил, как девушка приложилась к бутылке мартини, невольно оторвался от виски, повернувшись в ее сторону.

— Пьяные девушки это некрасиво, — потянул он, с интересом наблюдая, как красотка, ставит наполовину выпитую бутылку на место и поворачивается к нему лицом, доставая сигарету и закуривая ее.

— Не у тебя одного тяжелый день, — отозвалась брюнетка, равнодушно дернув плечом. Она выдохнула дым и, отпив еще немного, протянула руку:

— Кристина. Юрист. Сегодня развелась с гулящим мужем.

— Паша, — парень взял ее руку, сжимая, — временно на фрилансе, достала баба.

— Бабы они вообще редкостное говно, — усмехнулась Кристина, выдыхая колечко дыма, посмотрев на него хитрым взглядом.

— Как и мужики, — отозвался Павел. Виски его уже мало волновало, а вот сидящая напротив девушка вполне. Он недолго думая, достал кошелек и протянув тут же подскочившему к ним бармену, проговорил:

— За меня и девушку.

— О, да ты сегодня щедр, — мурлыкнула Кристина, чуть навалившись на стойку, озорно сверкая глазами. С минуту они просто смотрели друг на друга, пока она не наклонилась ближе, опаляя его губы, горячим дыханием.

— Как приятного времяпрепровождения без всякого дерьма в лице людей, — палец с красным маникюром прошелся по его щеке, и Кристина наклонилась ближе, обдавая его аромат манящих духов, прошептала, ему на ухо:

— Пошли играть в Тайкен?


Паша утер пот со лба, прикрывая глаза и повалившись на мягкий ковер, тяжело выдыхая и откидывая джойстик.

— Ты проиграл четыре раунда, — послышался голос Гредневой над его головой, которая нависла над лежащим телом мужчины.

— Я просто пьян, женщина. Дай протрезветь и я порву тебя в клочья, — открыв один глаз, фыркнул Павел, поднимая и усаживаясь обратно, отчего сидящая рядом брюнетка невольно расхохоталась.

— Ты это трындел два часа назад! — Кристина фыркнула, поставив игру на паузу на большой плазме, и кивнула на его телефон, — у тебя там телефон от сообщений разрывается в вк, не хочешь посмотреть? — ее лукавый взгляд так и говорил о том, что она догадывается обо всем, но сейчас Кенару было все равно. Говорить и общаться с Кирой ему совершенно не хотелось. Пусть там хоть изведется, ей же плевать на него, как показала практика. Она даже и не собиралась впускать его в свою жизнь, как друга, хоть и все время твердила обратное.

— Перетопчится, — огрызнулся Канарейкин, откидывая смартфон подальше, ощущая волну раздражения от одной мысли о той подставе, что ему устроила девушка. Зафига он вообще отрывался на ее сватье? Надо было позволить той сожрать ее с потрохами. Чем больше он думал, тем больше себя накручивал, даже несколько часов веселого времяпрепровождения с его новой знакомой никак не помогли избавиться от чувства гнева на поступок девушки. Паша не хотел принимать и понимать ее. Не сегодня точно.

— Тебе надо выпустить пар, а то сейчас из ушей повалит. Я прямо вижу, как крутятся эти забавные винтики в твоей умной голове, — Кристина покрутила в воздухе пальцем, вновь затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел в стоящую рядом пепельницу. Мужчина качнул головой, поднимаясь.

— Мне пора, — бросил он, чувствуя, что еще немного и у него снесет крышу от кипящей внутри ярости. А ему не хотелось, чтобы Кристиана от этого пострадала. Она не заслужила такого отношения.

— Звони если что, только имей виду, красавчик, труп прятать помогать не буду! — послышалось ему вслед, когда Павел выходил из гостиной. Он покачал головой, принявшись одеваться, слыша как позади него послышались шаги и натянув пальто, обернулся, посмотрев в сверкающие синие глаза.

— Я позвоню, — брякнул он на автомате, получив в ответ только грустную насмешку.

— Не позвонишь, знаю я ваш тип — отозвалась Кристина, и вдруг поддавшись влиянию, Паша шагнул ближе к ней, обхватив ее затылок, зарываясь пальцами в густых волосах и притягивая манящие губы для поцелуя. Это было сродни белой вспышке, все мысли вылетели из головы, стоило их губам соприкоснуться. Он невольно углубил поцелуй, проникая языком в ее рот, сплетаясь с ее в танце страсти.

Закончилось все довольно быстро. Они отскочили друг, от друга точно обжегшись, смотря в глаза и тяжело дыша, стоя друг напротив друга.

— Ну… — потянул Паша, не зная, что сказать или сделать, протянул ей руку — давай, спасибо за раунды. Обещаю, встретится еще раз, и отбить у тебя победы, я сегодня просто не в форме.

Кристина с секунду замешкалась, а потом хлопнула его по руке, ехидно мурлыкнув:

— Тащи свой поджатый хвост домой, неудачник, никогда тебе меня не обыграть!

Кенар фыркнул, показав девушке средний палец, в ответ, получив оттянутое веко тем же пальцем и высунутый язык с характерным «бее». Качая головой и тихонько посмеиваясь, Паша вышел из квартиры, слыша, как за ним захлопнулась дверь, и спустился по лестнице вниз, выходя в промозглую ночь и поднимая воротник пальто, в ожидании такси.

Он даже не застегнулся, чувствуя, как холод проникает под тонкий свитер, однако ему было все равно. Кровь, вновь взбудораженная алкоголем, и выбросом адреналина закипела, заставляя Павла ощутить новую волну раздражения. Чувство злости накрывало, а ярость затмевала разум. Когда такси, наконец, появилось, Кенар накрутил себя уже до такого состояния, что готов был взорваться от любого неверно сказанного слова. Где-то в глубине души Паша надеялся, что Кира легла спать и ее пронесет, но когда молчаливый, видимо очень умный таксист довез его до их дома на Ставольской, остановившись у подъезда, парень бросил взгляд на их окна, заметив слабый свет, видимо отражающийся в темных окнах гостиной из коридора. Что ж, это ее проблемы.

— Ты в порядке? Я беспокоилась, ушел в ночь, ничего не сказал, на сообщения не отвечаешь. Думала, мы договорились, предупреждать, если уходим куда-то вечером, — это было первое, что он услышал от нее. Тихий голос Киры, в освещенном мягким светом лампы, коридоре в полной тишине прозвучал, как гром среди ясного неба. Возможно, просто промолчи она как обычно или вообще усни спокойно в своей кровати, ничего бы не произошло. Впрочем, это тоже не было гарантией, рано ли поздно гнев, кипящий внутри него, нашел бы выход.

Вот прямо как сейчас. Цунами, которое набирало оборот внутри его души, вырвалось наружу, накрывая Канарейкина с головой, заставляя тонуть без возможности остановить его или вырваться из бушующих волн собственных эмоций, которые взяли полный контроль над его разумом.

— Ты, нахрен, шутишь что ли?

Кира вздрогнула, посмотрев на него огромными глазами, ощущая волну страха, пробежавшую по ее телу. Захотелось убежать спрятаться подальше от этих зло сверкающих зеленых глаз, но она не могла. Просто застыла посреди коридора, смотря прямо на Павла, на лице которого эмоции менялись с такой скоростью, что она поняла — он не отошел, не простил и уж тем более не забыл. И за временем затишьем последовал откат и в этот раз он будет в два раза сильнее.

— Паша, нам надо поговорить, я не сказала им… — попыталась воззвать к его разуму, но бесполезно, он ее уже не слышал.

— Я им не сказала, — передразнил ее Кенар издевательским тоном, наступая и заставляя отступать назад, пару раз, едва не поскользнувшись на скользком паркете, — я же просто не подумала! Ты же никогда не думаешь, не говоришь, потому что так легче. Ты точно страус зарываешь свою пустую голову в песок, ей так проще. Пусть другие расхлебывают дерьмо, которое ты завариваешь!

— Паша, прости, — выдохнула Кира с трудом, чувствуя, как слезы подступили к глазам от пусть и справедливых, но жестоких обвинений. К сожалению, Кенар их не видел, не хотел видеть, красная пелена стояла перед глазами, а злость перехлестывала через края чаши его терпения, отравляя все вокруг и разъедая хрупкое равновесие его душевного покоя.

— Засунь себе в задницу свои извинения, Кира, — прошипел он, загнав ее прямо в угол, заставив прислониться к двери ванной, испуганно и жалобно смотря на него. Кенар не чувствовал к ней жалости, скорее желание как следует встряхнуть.

— Паша я, правда, не хотела, я хотела все исправить, но телефон умер, а ты знаешь, что я вечно забываю телефоны, я даже забыла… — вновь попыталась поговорить она, но сделала еще хуже.

— ЗАБЫЛА?! На что тебе мозги, безмозглая дура, ты ими вообще пользоваться умеешь или голова тебе дана только, чтобы на ней блондинистую шевелюру носить, оправдывая анекдоты про блондинок?! — заорал он так, что казалось стены затряслись. Его мимика и движения были порывисты, казалось указательным пальцем, которым он тыкал в нее, Паша пытался вдолбить в ее голову свои слова. Это было настолько на него не похоже, что Кира чувствовала, как будто летит в темную огромную пропасть без возможности спастись. Его гнев ее разрушал, отравлял ее, как травил сейчас его разум. И он поднимал из глубин ее сердца те эмоции, которые она так часто в себе давила, когда была необходимость.

Ярость, боль и гнев.

— Чего от тебя вообще ждать, ты же жалкая, трусливая и никчемная. Ты не способна даже свою жизнь взять под контроль. Просто трусливая пугливая курица, — потянул он тем временем, оглядывая ее презрительным взглядом, словно выливая на голову ушат дерьма и продолжая в нем топить с истинным садистским наслаждением. Голос сочился сарказмом такой силы, что казалось каждое слово, жгло не хуже расклеенных прутьев.

Леонова вздрогнула и прикрыла глаза.

— Нечего сказать? Ну, правильно, что ты можешь. Только прятаться. Подружка называется. Что еще ты не говорила? Может я не в курсе еще чего и в следующий раз мне придется отбиваться от чего похуже, когда ты выдашь очередной фокус…

Кира молчала. Сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони с такой силой, что, наверное, останутся следы. Ее стена рушилась, а по барьеру хладнокровия пошли глубокие трещины, который, в конце концов, лопнул, когда она услышала слова, ударившие ее наотмашь:

— Ты такая же лживая двуличная тварь, как и большинство, любящая играть в хорошую девочку на публику. Просто. Обычная. Лживая. Сука! — Паша выделил каждое слово, вложив в него невероятное количество ненависти, увеличивая громкость собственного голоса, не слыша и не видя себя со стороны. Чувствуя себя преданным и использованным.

— Ты точно такая же, как твоя сватья, — рявкнул Кенар, но тут же почувствовал обжигающий удар по щеке, заставивший его замолчать.

— Заткнись! — заорала в ответ так, что из окон чуть не вылетели стекла. В стену уже долбились, видимо перепуганные соседи, которые думали, что они тут, похоже, решили друг друга поубивать.

Тяжело дыша, он ошарашено уставился на не менее удивленную своими действиями Киру, которая стояла с занесенной рукой. Словно очнувшись, она прижала ее к груди. Из янтарных глаз брызнули, сверкнувшие в свете ламп слезы, и девушка, всхлипнув, бросилась в свою комнату, хлопнув ею так, что Паша невольно вздрогнул. Словно резко прыгнув с высоты, а затем, рухнув на землю, он уставился на ее закрытую дверь, ощущая, как его потряхивает от пережитых эмоций.

Что этой было? Она его ударила? Накричала?

Какого черта он вспылил?

Щека все еще горела, и он невольно коснулся ее своими пальцами, чувствуя, как горит кожа в месте удара. Злость вновь напоминал ему коварным шепотом, что она сама виновата. Это Кира его обманула, именно она. Она никогда ему не верила, хоть и говорила об обратном так часто, что он невольно ей верил. Верил, как не верил другим.

Он впустил ее так глубоко в душу, а она попросту оставила его топтаться на пороге, смотря в закрытую дверь.

«Жизнь похожа на кукольный театр, а в нем только две роли на выбор — кукловод или марионетка. Так что либо дергай за нитки других, либо играть тебе до конца дней в чужой мыльной опере, где всем глубоко насрать на твои желания».

Иногда Ярик бывал просто чертовски прав, сейчас Паша ощущал себя именно марионеткой. Испорченной, сломанной и выброшенной на помойку, когда пришел в негодность. И эта роль ему ни капли не нравилась.

— Вы там успокоились? Эй! Вы там живы, Канарейкины? Мы щас полицию вызовем!

Он вздрогнул, слыша, как стучат, и долбятся в дверь соседи, устало прикрывая глаза, чувствуя, как набирает силу мигрень после того, как волна схлынула. Вздохнув. Паша сжал переносицу, зажмурил глаза и, досчитав до пяти, пошел открывать.



— Здравствуйте Павел, меня зовут Наталья, и я являюсь региональным менеджером по подбору персонала компании Согаз. Мы увидели ваше резюме на сайте Хэд Хантер, вы нас очень заинтересовали. Подскажите, у вас имеется опыт работы в страховании?