— Будешь пошлить, отберу и сдам обратно в магазин, — пригрозила она шутливо пальцем, в душе радуясь тому, что Паша оказался доволен подарком.

— Ну, щас, поздно, я его уже приватизировал, — прижал к груди подарок Паша, лукаво сверкнув зелеными глазами. Они с минуту смотрели друг на друга, когда из соседней комнаты послышался крик Ярика:

— Предлагаю фейерверк!

— Паша, твой друг сейчас хату подожгет, иди сюда, — Кенар только закатил глаза, а Кира рассмеялась, поднимая и хватая проснувшегося кота, который за сегодня был множество, раз затискан и заласкан. Стоило им войти в гостиную, как Сергей, сидящий ближе всех к двери, похлопал на пустующее место подле себя, а затем кивнул на лежащий на столе прямоугольный сверток.

— Что это? — удивился Паша, а Радов расплылся в улыбке.

— Твой подарок. Только откроешь его завтра.

На это Кенар только глаза закатил, пропуская Киру вперед, как внезапно встрепенулся Ярик, что-то рассказывающий Евгении и Александру, которые периодически прерывались на звонкий смех.

— К слову, уже почти одиннадцать, давайте жрать Господа! — заявил он громко, на что Кира улыбнулась, а Сергей внезапно нахмурился, взглянув на Пашу.

— Разве не должна еще придти Кристина?

Паша не заметил, как вздрогнула Леонова, почти севшая рядом с женой брата. Женя и Саша с удивлением посмотрели на Павла, а сам Александр осторожно уточнил:

— Кристина?

Почему-то от его взгляда стало как-то неуютно и Кенар нахмурился, собравшись было ответить, как вновь влез Ярослав, бесцеремонно перебивая, смерив Пашу тяжелым взглядом.

— Любовь всей жизни нашего рыжего, — он кивнул на мужчину, буквально растекаясь в улыбке, — Павлик у нас как Дом 2, помогает строить любовь, ячейку общества и крепкие отношения. А вообще, почему еще не несут жрать, я голодный, щас бы слона сожрал!

— Тебе лишь бы есть… — проворчал Паша, отвлекаясь, а остальные только рассмеялись. За исключением Киры, чья улыбка была скорее из необходимости, чем ей действительно было весело.

— Я принесу горячее, садись, — кивнула она Павлу, не успел тот возразить, и встала, выйдя из комнаты. Всего пару минут ей понадобилось, чтобы придти в себя. В конце концов, чего она так разволновалась? Может Ярик прав и Паша всего лишь сводничает. И вообще, какое ей дело до знакомых Кенара, он имеет право дружить и общаться с кем захочет!

«Помяни мое слово, он себе девку интереснее найдет, натура у него такая» — эти слова упорно не желали выходить из ее головы, как бы она их не гнала подальше. Они словно яд отравляли ее кровь и мысли, заставляя вновь и вновь прокручивать в голове с садистским удовольствием. Она сделала шаг в сторону кухни, когда внезапная трель звонка точно гром посреди ясного неба. На негнущихся ногах, девушка подошла к двери, даже не удосужившись посмотреть в глазок и каждый звук поворачиваемого механизма замка, казался выстрелом. И, наверное, не зря, потому что стоило распахнуть двери, как перед ней предстал ее самый страшный кошмар. Тот самый, который ей приснился, потому что перед ней стояла никто иная, как сама Королева фей.

— Полагаю, я не ошиблась, и ты Кира, значит, где-то там веселится Паша. Могу я войти? — ее тягучий, точно терпкое вино голос обволакивал, а красота завораживала. Кира только и могла, что открыть рот, смотря на ожившую мечту каждого нормального мужчины, вдруг почувствовав себя маленькой и абсолютно незаметной на фоне этой роскошной темноволосой красавицы с длинными ногами, безупречным вкусом самой герцогини Сассекской. Такая же строгая, стильная и яркая.

— Неужели, я уж думал, мы тебя тут до морковкиного заговня ждать будем, — ехидный голос Павла нарушил тяжелую тишину. Кира молча, отошла в сторону, уступая дорогу девушке, которая с поистине королевским достоинством вошла в внутрь, небрежно оттряхнув модный искусственный полушубок, улыбаясь Паше так лучезарно и солнечно, затмевая собой все вокруг, заставляя Кенара улыбнуться ей в ответ. От этого внезапно стало так больно, особенно, когда Канарейкин подошел ближе, приобнимая девушку за талию. Он развернул ее лицом к Кире, и девушка с еще большей ясностью осознала, как они друг другу подходят. Оба яркие, веселые и такие же неземные. Леонова четко осознала, что Паша, что эта девушка, оба находились настолько высоко, что ей никогда до них не добраться.

— Знакомься, Львенок, это Кристина Гриднева. Она лучший адвокат в нашем городе и просто красивая девушка. Если кого-нибудь случайно убьешь — она поможет, — весело проскандировал Кенар, а брюнетка снисходительно улыбнулась, протянув руку, которую Кира на автомате пожала.

— Кира, — представилась она, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Напомню тебе, Кенар, что не адвокат по уголовным делам, поэтому прячьте трупы лучше, — она ловким изящным движением стянула полушубок, который Паша галантно убрал в шкаф и стянув сапоги, двинулась в гостиную.

— Идешь? — вскинул брови Кенар, заметив, что Кира застыла.

— Да, сейчас. На кухне только горячее захвачу, — она улыбнулась, чтобы он ничего не заподозрил. Мужчина только окинул ее подозрительным взглядом, отчего девушка поспешила скрыться на кухне, глотая ком застрявший в горле, оперевшись о раковину и выдыхая, чувствуя, как непрошеные слезы подступили к глазам. Из гостиной послышался взрыв смеха, и отчего-то стало еще большее. Кира с силой сжала прихватку, приводя себя в чувство. Это не ее дело. Не ее, с кем он проводит время и веселится. Она всего лишь подруга.

— Прятаться от меня дело неблагородное, — голос Кристины вывел ее из состояния транса, и Кира резко повернулась к девушке, смерив взглядом ее наряд. Даже в узких джинсах и шелковой блузке она смотрелась куда элегантнее, чем она в своем классическом платье цвета шампанского. Между ними была огромная пропасть, чтобы они могли конкурировать.

— Я не прячусь, хочу всего лишь достать индейку, — отрезала девушка резке, чем предполагалось. Похоже, попытки привести чувства в порядок рушились на корню, стоило этой девице оказаться поблизости.

— О, вот как, — потянула Кристина, оглядев ее насмешливым взглядом, скрестила руки на груди, приподняв темную бровь, — помощь нужна?

— Нет спасибо, — холодно ответила Кира, открывая духовку и доставая протвинь с ароматным мясом, стараясь не отвлекаться, а то еще уронит все к чертовой матери.

— Как хочешь, Золушка, — усмехнулась Кристина, небрежно развернулась, но в последний момент остановилась, чуть повернув голову в ее сторону, — если будешь и дальше сидеть в своей норке, маленькая мышка, его уведут. Так и знай.

С этими словами она вышла, оставив девушку в смятении стоять посреди кухни. Хорошо, что протвинь она успела поставить на стол, иначе не избежать сегодня неотложки.


Остаток вечера прошел, словно в тумане ее собственных мыслей. Будто Кира смотрела на все происходящее через какую-то призму, издали, автоматически смеясь и изредка отвечая на вопросы. Забавные конкурсы, устроенные Яриком, то, как пытался во время них подкатить к Кристине Сергей, которая буквально практически отбивалась от него, Паша и снова Гриднева. Рядом, с которой как ей казалось, он буквально расцветал. Даже ее собственный брат и его супруга были счастливы. Все, кроме нее самой. Это был самый странный Новый год в ее жизни.

Женя и Саша ушли после часа ночи, выслушав, терпели речь президента и пару шуток на тему счастливой жизни в стране, где счастья ждут, а оно все не приходит. Котенок давным-давно спал, затисканный и уставший после игр. В какой момент уже изрядно пьяному Ярославу пришло в голову пойти на улицу и пострелять фейерверк, Кира уже не помнила. Лишь собираясь в коридоре, вместе уже изрядно выпившими гостями, она пыталась осознать, что вообще происходит, когда неожиданно Тасманов дернул ее за рукав, уводя из поля зрения Павла и остальных.

— Ты чего? — удивилась девушка, озадаченно посмотрев вдруг в совершенно трезвые глаза Ярика, который еще пару минут назад даже стоять ровно не мог.

— Чем больше думаешь, тем меньше видишь Кира, — загадочно ответил он, на что девушка похлопала глазами, удивленно наклонив голову на бок, даже коснувшись рукой его лба. Он был сухой и холодный, а Ярик поморщился, отклонив голову назад.

— Ты это о чем? — спросила вновь Леонова, нахмурившись, но на это Тасманов только загадочно улыбнулся, а затем вновь дурашливо скорчил лицо, распахнув объятия и зажимая девушку в железных тисках, приподнимая над полом.

— Я поймал льва, теперь я глава прайда! — истошно заорал он на всю квартиру, а Кира поморщилась, чувствуя, как в ее голове буквально все зазвенело. От удушья ее спас Павел, отцепив друга от девушки. Он отправил его следом за Кристиной и Сергеем, которые уже вышли, а сам придержал пошатнувшуюся Леонову за локоть, вдруг серьезно посмотрев на нее, слыша улюлюканье счастливого Тасманова на лестничной площадке.

— Нам надо поговорить, — его голос был твердым, и Кира неожиданно чувствовала дрожь во всем теле, не зная, что это: страх или предвкушение. Она подняла глаза на его лицо, заметив, как оно напряжено, и тяжело вздохнула, понимая, что больше от разговора ей не убежать.

— О чем? — тихо поинтересовалась она, тоскливо посмотрев на распахнутую входную дверь, а затем на Пашу. Он хочет ей сказать, что уезжает? Или что у него теперь намечаются серьезные отношения? Тогда к чему были те поцелуи?

Похоже, Ярик прав и она больно много думает.

— О нас, — ответил Кенар, разом поставив девушку в тупик.

— О нас? — выдохнула Кира, хлопнув глазами. — А что с нами?

— Как я уже говорил, разговор пойдет о наших отношениях, — он начал прямо, не став больше ходить вокруг да около. Не любил этого и раньше, не собирался делать и сейчас. Тянуть кота за хвост больше не имело смысла, тем более теперь ему нужен был четкий ответ.

— Ты считаешь, есть смысл сейчас поднимать этот разговор? — выдохнула девушка. Чуть облизнув губы, почувствовав на них потемневший взор Павла. Ее голос чуть охрип, а сердце забилось быстрее.

— Да, потому что мне надоело играть в эти игры. — Неожиданно жестко ответил Кенар, подойдя ближе, отчего Кира невольно отступила, тут же наткнувшись спиной на угол шкафа, но не обратив на это никакого внимания. Его руки легли поверх ее головы, по обе стороны от нее, буквально поймав ее в ловушку. Напомнило тот раз, когда Паша узнал о сватье и том, что она не рассказала о нем родителям. Девушка задержала дыхание, почувствовав его совсем близко.

— Паша?

— Ты нравишься мне. Не как соседка и даже не как хорошая подруга. Как девушка, Кира. И мне осточертело делать вид, что я по-прежнему могу находиться рядом и делать вид, что мы только друзья. — Она зажмурилась, пытаясь собрать в кучу разбросанные мысли, осознавая значение его слов. Они порождало еще больше вопросов, поднимая из глубин старые страхи, все то, что было сказано не только ими, но и другими людьми.

— Я не… — начала, было, она, как услышала его тихий молящий голос:

— Пожалуйста. Я больше так не могу. И знаю, что ты тоже это чувствуешь, — она вновь открыла, видя, как сияют его глаза. Понимала, что для Кенара, привыкшего держать все под своим контролем, привыкшего к полной независимости и, когда-то говорившего, что он не верит в сильные чувства, сказать подобное, было сродни подвигу. Видела, но не могла принять. Не могла не только в силу чьих-то убеждений и ядовитых слов, но и в силу собственных странных, главным из которых был страх потерять его. Ведь, однажды, любовь закончится и что тогда? У нее больше ничего не останется. Осознание того, что она сейчас на вершине той самой большой горки, с которой вечно боялась скатиться. Это порождало в ее душе настоящую бурю, а вместе с ней будило нечто темное, то, что всегда появлялось тогда, когда его меньше всего ждешь.

Отвратительное, липкое чувство безудержного страха, который точно щупальца неведомого чудовища сжимал ее сердце.

— Пожалуйста, Кира, — повторил Паша, смотря на нее, но не приближаясь. Девушка подняла на него взгляд. Перед глазами, словно четкая картинка, встала Кристина, да и не только она. Все те, кого она наблюдала за последние два года. Это больно, кто бы знал насколько. Словно ты сам себя режешь, врываясь в мягкую плоть острым клинком. Хотелось сбежать подальше от этой боли, особенно сейчас.

Чем больше думаешь, тем меньше видишь.

— Я не могу, — выдохнула она, видя, расширились глаза Павла, вдруг поспешно добавила, совершенно игнорируя крики разума, — не сейчас. Я просто еще не готова. Все… слишком быстро для меня.

Кенар с минуту смотрел на нее, а затем кивнул, отступая назад на шаг и опуская руки. Кира выдохнула свободно, поправляя куртку, и улыбнулась, как ни в чем не бывало, приводя в порядок дыхание.

— Пойдем? — она двинулась на выход, но в последний момент Паша окликнул ее, заставив, остановится в дверях, смотря прямо перед собой не оборачиваясь. Она слышала, как он подошел к ней, коснувшись плеча и сжав его, отчего девушка вздрогнула.