— Пошли, зайчик-попугайчик, я хочу нажраться, а не забирать тебя потом из ближайшего лгбт-клуба, — изрек Кенар, таща друга к входу в клуб, не обращая внимания на возмущенные вопли стоящих людей в очереди.

— Эй, красавчик, не забудь позвонить! И дружка можешь взять, — услышал он за спиной, оттаскивая махавшего новым знакомым товарища.

Кивнул Косте, который широко улыбнувшимся парням.

— Без шалостей мне, — по-отечески погрозил тот обоим, на что Паша мило улыбнулся, пихнув охнувшего Ярика.

— Слышал удод? Не вздумай опять надраться и приставать к шестам, — хмыкнул Кенар, ответом ему был возмущенный взгляд. Ярко-голубые, почти бирюзовые глаза, сузились, а прядь светлых волос упала на лоб.

— Че сразу Ярик-то? — проворчал, пожав руку Константину, заходя следом за Пашей в шумное помещение. Внутри их встретили молодые секьюрити с металлоискателями, но стоило, мелькнуть в руках Павла красно-черной картой вип-клиента с эмблемой клуба, как оба были пропущены к гардеробной и стойке администратора без каких-либо задержек. Сдав свои одежки, получили на руки номерки, а Канарейкин сразу же уловил на себе внимательный взгляд светловолосой девушки-администратора, раздававшей браслеты с встроенным чипом для входа в сам танцзал, и ухмыльнулся.

Возможно позже, но не сейчас.

— Привет красавица, — Кенар облокотился о стойку, заставив девчонку по ту сторону немного потупить взгляд. Закатав рукав своей темно-зеленой рубашки, Паша протянул татуированное запястье. Глаза администратора распахнулись при виде забавной мордашки Гринча и она моргнув удивленно, застегнула яркий неоново-красный браслет на руке.

— И мне, — проурчал Ярик, протягивая свою левую конечность, где под кучей браслетов из серебра и красных веревочек проглядывался старина дятел Вуди. Администратор уже более равнодушно протянула руки, застегивая замочек, осторожно коснувшись пальцами мужской кожи.

— Все, хорош тут кости оттирать, пошли Вуди, — хмыкнул Паша, хлопнув друга по спине и тот словно очнувшись, улыбнулся. Девушка открыла было рот, чтобы что-то им сказать, как парни замерли, услышав знакомый голос.

— Вах! — причмокнул низкорослый, крепко сбитый мужичок, южной наружности и широкой кавказкой души человек, который спустился к ним с боковой лестницы, ведущей к туалетам, курилке, а также его собственному офису, откуда открывался вид на танцпол прямо окон.

— Вай! Вай! Какие бриллианты сердца моего решили посетить мое скромное заведение. Дети отца сына моего! Пабло, Ярослав, — радости старого кавказца не существовало предела, он раскрыл объятия рук, усеянных золотыми кольцами, приобнимая каждого, похлопал по спине. Они действительно были почти как родные, учитывая, сколько денег здесь вечно оставляли.

— Асан, — Паша хмыкнул, сжимая руку мужчины, заглядывая в хитро сверкающие черные глаза, — как поживаешь старая лиса?

— Ай, Пабло, — мужчина притворно схватился за грудь в районе сердце, качая лысой головой, — душа моя не спокойна, Паблито. Ты же знаешь, моя десятая дочь Лейла все еще не пристроена. Вот, тружусь в поте лица, чтобы приданое ей обеспечить, — он хитро поглядел на мужчину, словно намекая на что-то.

— Тебе самому жениться не пора? — совершенно без акцента потянул владелец клуба. Павел усмехнулся только.

— Нет уж Ахметович, наш Кенар только по блондинкам роста метр в прыжке, — хохотнул Ярик, глумливо хихикая точно гиена, вспоминая эту самую Лейлу. Которая, по словам ее же отца, была вылитая Асан. Один только крупный нос с горбинкой чего стоил у мужчины, не хотелось знать, в чем еще похожа дочка на него.

— Жаль-жаль, — поцокал языком грузин, хлопнув Пашу по предплечью, — хороший жених! А тебя я вообще не рассматриваю, больно дурковатый, — с этими словами он взъерошил светлую шевелюру переставшего мигом гоготать парня.

— Чего?! — насупился Ярик, возмущенный до глубины души. Кенар весело рассмеялся, хватая дружка за рубашку, потащив в сторону дверей, ведущих в танцзал с вип-зоной, баром и огромной сценой.

— Мы пошли, Ахметович, — махнул рукой, таща ворчащего Тасманова в сторону бара, дабы залить его горе.

— Вах, хороший мальчик, мне бы такой сын, а то десять баб, ты представь десять! И это помимо двух жен! — пожаловался он молчаливому охраннику, покачав головой и двинувшись обратно к лестнице, по дороге шлепнув по филейной части одну их работниц, направляющихся в зал.

Внутри уже веселился успевший накачаться народ, повсюду то и дело сновали официантки в костюмах сексуальных горничных. На одной из них Ярик завис на секунду, пока девушка не скрылась в беснующей толпе молодых людей, которые пляшущих под какой-то новомодный трек без смысла. Парни двинулись в сторону вип-зоны, располагавшейся на втором ярусе, куда вела винтовая лестница, где находился их персональный диванчик и всегда свободный для них столик. Чистый, расположенный так, что вся танцевальная площадка была на виду.

Когда поднялись, их уже ждал заказ, состоящий из двух бокалов с алкоголем, а в бокале Павла подтаивал заботливо добавленный лёд двойной порцией. Рядом стоял коньяк, тарелочка нарезанного тонкими ломтиками долек лимона и блюдце шпажек с кубиками первосортного сыра на закуску.

Ярик бросил на гладкую столешницу зажигалку и пачку сигарет рядом с той, что выложил Кенар. Усевшись удобнее на мягком диванчике, схватил хрустальный фужер.

— За новую будущую работу! — произнес Паша торжественно, звякнув бокалами.

— Погнали! — крикнул Ярослав громко, и они залпом выпили напиток, чувствуя, как тепло распространяется по венам, а терпкий вкус ощущается на языке. Ярослав потянулся к закускам.

Бармен по имени Сергей явился минут через пять, ставя на стол презентованную от Асана бутылку отличного выдержанного виски, пока миловидная официантка вносила следом поднос с несколькими блюдами из морепродуктов. Так богато и щедро он угощал гостей только по особым праздникам или случаям. Еще реже тех, кто пришелся ему по душе.

— Оставляй все, остальное сами, — скомандовал Паша, повернувшись к бармену, приветливо махнув ему рукой. Яр, выдохнувший сигаретный дым, пожал ладонь парня.

— И чего это вас притащило напиться? — удивился тот, пряча щедро выданные Кенаром чаевые. Сергей Рогозин, был одним из лучших барменов города, способных из даже полной дешевки сделать шикарный коктейль, ценился Асаном, как впрочем, и остальной, тщательно подобранный персонал. Поэтому на вознаграждение нельзя было скупиться.

— Работу ищу, — Павел закурил, отбрасывая зажигалку, подняв глаза на Серегу.

— Может к нам барменом? — парень шутливо подвигал бровями, отчего парень только хмыкнул, вновь разливая золотисто-коричневый напиток по бокалам.

— И не надейся.

— Хочешь нас тут всех перетравить? Он абсент водкой разбавляет, — фыркнул Ярослав, выискивая цепким взором интересные женские особи.

— Как будто ты был против, — фыркнул Паша.

— Я чуть не умер! — возмутился Ярик, повернувшись к другу, а Рогозин расхохотался, покачав головой.

— Пойду в бар, если что спускайтесь, принцессы. Сегодня в зале необычайно много красоток, — подмигнул он, двинувшись вниз.

— Он только по блондинкам! — крикнул Тасманов, хихикнув, уворачиваясь от тумаков раздраженного Кенара. Шутки про Киру и трепетное отношение к ней Павла, похоже, ему никогда не смогут надоесть.

— Идиот, — проворчал, закинув ногу на ногу, откидываясь назад, затягиваясь сигаретой.

— Потому что ты, Кенар, нереально тупишь, — усмехнулся Ярослав, раскинув руки по спинке кожаного дивана, рассеяно поглаживая обивку пальцами.

— Между нами ничего нет, — как можно равнодушнее ответил Канарейкин, наливая очередную порцию алкоголя с тихим звоном касаясь края фужера друга, отпив немного и потянувшись к мидиям.

— Как скажешь. Нет, так нет, — поднял руки Яр, озорно улыбаясь, лишь качая головой. Засранец.

Ритмы музыки невольно заставляли двигать головой в такт, наслаждаясь общей атмосферой свободы. Здесь к полуночи становилось особенно жарко. Практически уничтоженная вторая бутылка крепкого, выдержанного коньяка давала о себе знать, а на столе дожидались своего часа несколько заботливо принесенных бутылок виски. Градус бил молотом Тора в голову, заставляя немного отрешиться от реальности, и Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает, а когда повернулся, заметил сидящую на коленях Ярика девицу из официанток. Ту самую с длинными ногами, едва прикрытыми форменной пышной юбкой с белыми оборками по краю. Пальцы с особой щепетильностью изучали бедра девчонки под тканью и, судя по сладким вздохам девицы, осмотр проходил весьма успешно. Кенар только усмехнулся, отворачиваясь и допивая напиток прямо из горла, тут же почувствовал, как одна из поднявшихся девушек в провокационно-красном ультракоротком платье потянула его за рубашку, глядя на него манящим синим взором из-под густо накрашенных ресниц. Алый рот приоткрылся, кончик розового языка облизал полные, явно проработанные салоном, губы.

— Потанцуем? — хрипло выдохнула, скользя ладонью по ткани рубашки, с наслаждением ощущая ее мягкость. Мужчина отставил бутылку, резко выбросил свободную руку, хватая вскрикнувшую девушку за талию, притянув к себе ближе. В нос ударил аромат сладковатых духов. Мерзко, но терпимо.

— Алла, — представилась крашенная платиновая блондинка.

— Паша, — ответил, со звоном сдвигая бутылки на край, усаживая девчонку на стол так, что платье задралось еще больше, показав кусочек черных стрингов. Чуть наклонившись, он легонько коснулся губ, прикусив нижнюю, медленно оттягивая. Усмехнулся краем губ, когда скользнув к пышной груди, услышал легкий вздох.

— Похоже, сегодня зажигалочек можно будет не выпускать? — усмехнулся Рогозин, со своего рабочего места приметив сцену в вип-зоне. Он поправил гарнитуру в ухе, слушая голос Асана.

— Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И скажи Джею поставить что-нибудь зажигательное. Чую, сегодня они нам сделают программу максимум.

Сергей хмыкнул, отключившись, и повернулся к стоящим у стойки клиентам, делая незаметный знак охраннику, махнув в сторону второго этажа. Тот понял без слов, двинувшись через беснующую толпу.

Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной девицы, слыша крик официантки, которая завтра будет уволена за чрезмерное усердие на рабочем месте. Парня мало волновала блондинка, обхватившая его ногами, тем более судьба какой-то шлюшки-официантки, которая повелась на красивую личину Ярослава Тасманова. Он отпил виски, поделившись бутылкой с хихикающей дурочкой, наблюдая, как стекают капли по нежной коже в район глубокого декольте. После ночного рандеву придется отстирывать рубашку от помады, но Кенар подумает об этом завтра.

Перехватывая стеклянную тару, чуть наклонил, проливая немного янтарной жидкости прямо на вскрикнувшую от неожиданности девушку, удерживая рукой, дабы не сбежала, пачкая платье. Язык коснулся бархатистой женской кожи, щедро сдобренной порцией алкоголя, отчего в ушах зашумело. Мысли поплыли, когда он оттянул наряд с груди, обрамленной в красивое белье, скользнув по ней губами. Алла или Аня, имя уже вылетело из головы, вскрикнула, откидывая голову назад, прижимая Пашу к своему декольте за затылок и зарываясь пальцами в густые каштановые волосы.

— Не трогай! — жестко обрубил он, прикусив затвердевший сосок, спрятанный в черном кружеве, заставляя убрать руки. Блондинка обиженно вскрикнула, попытавшись возразить, но Кенар не дал ей ничего сказать, сжав крепко талию одной рукой. Второй резко дернул платье вниз, слыша треск отчетливый треск, когда швы в нескольких местах не выдержали напора.

— Ах, Паша, не здесь! — воскликнула, было, поздняя скромница, попытавшись возразить. Само же тело замерло в предвкушении, нетерпеливо ерзая по столу, сдвигая на самый край посуду. Алла жаждала прикоснуться к нему, возбуждение буквально витало в воздухе. Эти манящие зеленые глаза, красивое лицо с немного грубоватыми, но гармоничными чертами лица, четко очерченный подбородок, скулы и твердое мускулистое тело. Ногти впились в предплечья, скрытые под тканью рубашки, будто пытаясь разодрать непокорную ткань. Хотелось прикоснуться к шелковистым прядям, но он не позволил ей этого. Кенар сжал оба запястья в цепкой хватке, решительно взглянув в искаженное от дикого желания лицо, а затем резко уложил девушку на стол, бесцеремонно задирая местами порванное платье к груди. Стянул тоненькие трусики, отбрасывая их куда-то вниз. Определенно кому-то не повезло.

Мелькнул знакомый серебристый квадратик, а Алла чуть приподнялась, окидывая его мутным полупьяным взором, закусив губу и наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по большому члену.

— Я на таблетках, — выдохнула, заметив кривую усмешку. На секунду даже пожалела, что подошла к этому демону с дьявольски красивыми зелеными глазами.