— Не смотри на нее, Львенок, настроение только испортишь, — проговорил, чуть улыбнувшись, и стало даже немного легче от осознания, что возможно все не так мрачно, как ей порой, кажется на первый взгляд. Они выбрались из машины, а Кира попытавшаяся схватить хотя бы один из пакетов с продуктами, была отогнана к родителям и брату с котом на руках и ворчанием в сторону последнего.

— Может, я хоть в салоне уберу? — вновь попыталась встрять, но наткнувшись на пронзительный взгляд, замолчала и повернулась, шагнув к своей семье, стоящей чуть поодаль. Не успела и пары шагов сделать, как вперед выступил Саша, уже явно успевший успокоиться, лишь смерил ее недовольным взором, проворчав:

— Чего так долго?

— Соседей подвозили просто, — вздохнула Кира и тут же попала в крепкие объятия. Сникерс недовольно мявкнул, потому пришлось передать его в руки матери, которая в свою очередь передала его отцу девушки с наказом отнести несчастное животное в дом и покормить.

— Ох, я думала, вы там сгинули уже, — шутливо погрозила пальцем Людмила Сергеевна, но в ее глазах блеснуло беспокойство, а сама Леонова только головой качнулась, оборачиваясь в сторону Паши, который чем-то опрыскивал салон.

— Чего он делает? — озадачилась мать девушки, а Кира вздохнула.

— Кот нагадил, Паша немного разозлился, — осторожно проговорила, стараясь не вдаваться в подробности. Внимательный взгляд матери, а затем веселая улыбка.

— Да уж, когда он рявкнул на твоего брата, Сашка чуть шашлычницу не перевернул от удивления! Вот уж не думала, что мужчины ты себе под стать брату найдешь. Главное, чтобы не сцепились, — философски потянула женщина, и Кира мысленно взмолилась, чтобы у них даже повода не нашлось. Но пока подошедший Александр был настроен миролюбиво, что-то предлагая Паше. Может, они и не станут больше орать друг на друга, а выходные пройдут спокойно.

— Ой, пошли в дом, мам, — вздохнула Леонова. Стараясь об этом не думать. К тому же затылком чувствовала прожигающий взгляд Ольги Петровны, а обернувшаяся мать только подтвердила ее худшие опасения.

— Смотрит на тебя, прямо как удав, — недовольно поморщилась женщина, поправляя пуховый платок, — зря Сашка ее сюда позвал, только настроение испортит.

Кира только промолчала, двинувшись в дом к отцу, который уже шагал, чтобы помочь Паше донести продукты.

Если бы в мире существовала вселенская справедливость, Паша бы сейчас наслаждался просмотром какого-нибудь не напрягающего сознания сериала со своей девушкой или они бы нашли более интересные дела. Не пришлось бы беспокоиться за ремонтные работы в ресторане, тащиться за тридевять земель и оттирать кошачью мочу с обвивки кожаных кресел. А еще бы они не в очередной раз не разругались с Кирой, отчего сейчас Кенар чувствовал некое подобие чувства вины. Не то, чтобы он считал себя виноватым, ведь сотни, раз говорил о своей позиции на тему детей и уж тем более его страхи в отношении девушки вполне оправданы. По крайней мере, он так думал.

— А ты смелый, — голос Александра раздражал. Как еще один катализатор для розжига пламени, не иначе. Паша сжал тряпку и, выпрямившись, резко повернулся к насмешливо смотрящему на него мужчине и вскинул брови.

— Это комплимент или оскорбление? — поинтересовался Кенар, стараясь не выдавать своего раздражения. Мало того, что не стоит ругаться с родственниками Киры, в конце концов, портить себе выходные еще больше Паша точно не планировал.

— Смотря, как ты настроен, — усмехнулся Саша, протягивая руку, которую Канарейкин, не задумываясь, пожал, чувствуя, как брат Киры крепко сжимает его ладонь. Она уставились друг другу в глаза в молчаливом противостоянии, пока, наконец, не разомкнули руки одновременно, делая шаг назад, а Леонов не растянул губы в улыбке. — Ладно, бойфренд моей сестры, рассказывай, что тут у тебя?

Паша даже поморщился, невольно кидая взгляд в сторону своего кроссовера.

— Кот, — мрачно ответил, а Саша расхохотался, задрав голову. Атмосфера вокруг перестала быть напряженной, а сам Кенар смог вздохнуть свободно. С момента побега Киры они так толком и не общались, частично по вине самого Павла, частично из-за нехватки времени. Потому сейчас было важным вновь наладить старые контакты. Если конечно к вечеру они друг друга не поубивают. Потому и помощь принял охотно. Впрочем, он бы ее и так принял. Никакого желания выветривать запах всю ночь у Паши не было точно, да и на улице не лето, чтоб машину открытой оставлять. И вот, спустя двадцать минут в салоне уже пахло лимоном, продукты были перетасканы в большую светлую кухню с современный дизайном, оснащенную по последнему слову техники. Сам Кенар как раз планировал сбежать во двор подальше от шумных детей, крутящихся под ногами взрослых в попытке выклянчить что-нибудь вкусненькое, как его остановил голос Кириной мамы:

— Пашенька, будь добр, отнеси кастрюлю с мясом Вове, он ждет, — Людмила вручила застывшему Кенару в руки пятилитровую жестяную бадью, доверху наполненную сочными кусками в маринаде, перемешанном с луковыми кольцами. Аромат стоял неимоверный, отчего пришлось сдержаться. Чтобы не поморщиться. Но стоило развернуться к выходу, как его ждал еще один неприятный сюрприз.

Младшая дочь Александра, хитро поглядывая на него из-под рваной челки, видимо обрезанной неумелой рукой, скорей всего собственной, покачнулась, закрывая своим тельцем проход.

— Чего тебе? — хмуро поинтересовался Паша, сжимая кастрюлю и нервно оглядываясь на суетящихся, на кухне женщин. Женя жевала морковь, периодически отвлекаясь на старшую дочурку, аккуратно нарезающую огурцы для салата, Кира помогала матери с помывкой фруктов и раскладкой колбасы, а вот Алина упорно продолжала сверлить его настойчивым взглядом голубых, как у матери, глаз. — Дай пройти, — кивнул Кенар, приподнимая кастрюлю.

— Дядя Паша, а вы со мной соберете замок принцессы монстров? — невинно хлопая глазами, поинтересовалась пятилетняя девочка, чуть картавя на букве «р». Она накрутила на палец прядь своих светлых волос, достигавших плеч, и наклонила голову, продолжая его разглядывать.

— Алина, не приставай к дяде, иди лучше помоги, — окликнула дочь Женя и Паша, было, расслабился, отчаянно закивав, абсолютно не представляя как себя вести с ребенком. Особенно, если этот ребенок на тебя странно смотрит.

— Дядя Паша пообещал собрать со мной замок! — крикнула Алина. Хитрые глаза — тут же перевела взор на мать, отчаянно хлопая ресницами, изображая невинность. Паша даже остолбенел от такой наглости, едва не уронив кастрюлю. Послышался грохот и все резко повернули к Кире, уронившей на пакет с картошкой.

— Паша? — выдохнула она от удивления.

— Ничего я не… — попытался было отбиться Кенар, как Алина возопила:

— Мамуль, дядя Паша соберет со мной замок!

— Я тоже хочу замок, — возмутилась Ника, бросая нарезку огурцов и поворачиваясь к ним, а Женя радостно захлопала в ладоши, обрадовавшись такой перспективе.

— Ух, ты, не знала Паша, что ты любишь играть с детьми. Это хорошо, а то девочкам скучно, а у Саши вечно не хватает терпения, — вздохнула она, поглаживая себя по животу. Людмила многозначительно хмыкнула, переглянувшись с дочерью, и потянула:

— Ну вот, потренируется на девочках. Потом своих проще будет воспитывать, — со знанием дела сообщила женщина.

— Мама! — попыталась встрять Кира, но ее перебили, махнув рукой и строго взглянув.

— Чего возмущаешься, между прочим, хорошее дело. Смотри, вот Пашенька уже готов, да Пашенька? — женщина повернулась туда, где еще пару минут назад стоял Кенар с кастрюлей, но сейчас его не было, а маленькие девочки отчаянно крутили головами, ища своего нового партнера по играм. — Пашенька?

— А где Паша? — Женя даже оглянулась, а вот Кира только улыбнулась, заметив мелькнувшую фигуру под окном, скрючившуюся в три погибели и пробирающуюся между лысыми кустами смородины под окнами дома. Прижимая к груди кастрюлю и оглядывая, точно вор, Канарейкин осторожно крался в сторону беседки, где Александр с отцом и остальными гостями сейчас возились с мангалом.

— Кажется, замок меняет сроки сдачи, — хохотнула Леонова, в душе подавляя любые намеки на страхи и лишние мысли, слыша, как сзади охают мама с невесткой, а девочки уже рвутся искать своего потерянного друга, который, по их мнению, заблудился и не дошел до стройки.

Глава 21 — Отдай обезьяне гранату

Бежал с кухни Канарейкин так быстро, словно там были не женщины, а целый взвод чертей с вилами, которые грозились устроить ему кары небесные за все грехи вместе взятые. Со стороны соседнего дома на всю улицу выл Макс Барский с очередным хитом, впереди маячила какая-то девчонка лет 17, дрожащая от холода и именно на нее-то Паша чуть с разбега не налетел. Еще шаг и кастрюля с мясом оказалась бы на макушке несчастной продрогшей блондинки, цокающей каблуками своих полусапожек на месте, переминаясь с ноги на ногу.

— Прости, красавица, — привычно улыбнулся Кенар, даже не обратив внимания на то, каким взглядом проводила его невольная жертва собственной невнимательности. Саша уже размахивал куском картонки, нетерпеливо оглядываясь в поисках долгожданной кастрюли, а стоящий рядом Владимир готовил шампуры.

— Че так долго?! — вновь агрессивный тон, отчего захотелось Кенару врезать посудиной по лицу его хозяину. Отец Киры даже не успел открыть рта, а пара Сашиных друзей встрять в разговор, как Паша сорвался, мигом перейдя из состояния стресса в активную фазу ярости.

— А у тебя ручки отваляться дотащить самому?! — рявкнул, с грохотом ставя бадью на деревянный столик, сжимая кулаки. Весенний ветер трепал волосы, через забор завывал очередной трек русского радио, в небе виднелся косяк гусей, а двое мужчин точно африканские львы, стоящих лицом к лицу, уже собирались разодрать друг друга в клочки.

— Может.… В начала мясо пожарим? — предложил светловолосый мужчина с короткой стрижкой и тщательно оформленной бородкой. Ее он задумчиво поглаживал, прикидывая в уме, стоит ли вмешаться сейчас или дать парням сорвать гнев.

— Если бы кто-то быстрее шевелился, мы уже давно бы все сделали, — прорычал Александр, заводясь вновь и раздражая Пашу еще больше. Причем, он это прекрасно понимал, но собственная горячая натура требовала выхода скопившемуся негодованию, решив вылить его по адресу. А именно на парня своей младшей сестры, который уж больно слишком задирался. Вот только сам Кенар спускать подобного отношения к себе не собирался, отчего сделал шаг вперед, наступая первым.

— Вообще-то не твое дело, почему мы задержались, чай не на королевский прием ехали!

— Да мог бы и не ехать, собственно. Киру все ждали!

— Вижу, как ждали, орешь на нее только.

— Она моя сестра!

— И моя девушка!

— Замолчали оба! — между парнями на стол грохнулась металлическая лопатка для барбекю, отчего оба мужчины вздрогнули, резко обернувшись и встречаясь с хмурым тяжелым взглядом Владимира, переводящего взор с одного на другого. — Устроили тут петушиные бои. Тоже мне, два самца гориллы, не поделившие пальму с бананами. Ты! — мужчина ткнул пальцем в сына, отчего этот широкоплечий богатырь попросту скукожился в разы. Да что уж там, сам Паша почувствовал дрожь в коленках, — живо взял шампуры и принимайся за работу! А ты… — задумчивый взгляд, тяжелый взор, ладонь, скользнувшая по седым волосам, — о твоей криворукости мы наслышаны. Потому просто ничего не трогай, иди вон, — Владимир кивнул на стопку валяющийся дров, сваленных в кучу за домом, — перетаскай в гараж, а то больно холеный ты для моей дочери.

Паша недовольно засопел, но судорожно сжатые пальцы разжал, предупреждающе зыркнув на Сашу для верности, но подчинился, услышав вслед:

— Да не фыркай мне тут, на подчиненных гавкать будешь, разгильдяй! — Кенар возмущенно обернулся, но Владимир уже преспокойно принялся помогать старшему ребенку, который то и дело насмешливо косился на Павла, хихикая злобно.

— «На подчиненных гавкать будешь, не фыркай мне тут», — передразнил отца Киры Канарейкин, шагая к дровам, недовольно шипя от еще не остывшей злости, хватая первый брус, — тоже мне, блин, начальник Чукотки!

Пока Паша бурча, носился туда и обратно с дровами, Кира освободившись от пристального надзора матери на кухне, вырвалась на несколько минут на улицу. Юркие племянницы, пристроенные к работе, пока были заняты, а значит, некоторое время им будет не до замков и принцесс. Выйдя на крыльцо, девушка прищурилась, прикрыв глаза от яркого, но еще не особо греющего солнца ладонью и всмотрелась туда, где уже готовились шашлыки, разнося по двору приятный аромат, и вертелись друзья брата. Олег и Лена Ждановы с дочерью Лизаветой, чей взор сейчас был направлен в ту сторону. Где Паша, стащив солдатскую куртку, таскал дрова. Неприятное чувство заскребло в душе, а раздавшийся рядом голос и вовсе стал неприятно пахнущей лепешкой, в которую Кира словно вляпалась, шагая по дороге жизни.