— В свадебном платье и на байке, — хрюкнула от смеха Кира, уже не сдерживаясь. Попрощались с котом, оставив записку о корме. Перед уходом Раиса пообещала кормить его, ведь Ярику доверить животное было невозможно. — И кто еще в курсе?

— Твои подружки и Серега. Думаешь, почему он всех на парковку отогнал под видом никому не мешаться? — хмыкнул Кенар, помахав котику, закрывая дверь на ключ. Запасной Кошкина забрала с собой, сейчас успешно воплощая первую часть плана.

— И чья была идея нарядить Ярика в платье?

Сделал вид, что ничего не знает, шагнув к лифту.

— Ой, не могу, — хохотнула девушка, вытирая слезы смеха, заходя в кабину, — ну и конспираторы.

— Эх, жаль, конечно, такое зрелище пропустим!

Из подъезда вышли двое с пакетом в руках: невозмутимая невеста, то и дело одергивающая корсет, идущая странный, немного забавной походкой и жених, высокий, тощий, с необычайно широкими плечами. Изо рта местного гопника Вадика выпала сигарета, когда вышеупомянутая невеста, чертыхаясь, мужским басом буркнула:

— Твою мать, как можно в этом кошмаре выходить замуж.

Жених благоразумно молчал, делая вид, что немой.

— Эй, чика, — окликнул Вадик невесту, — с праздником что ли!

Невеста обернулась, приподняла фату, и гордо выпятив свой первый размер, ответила по-мужски:

— Спасиб, братан. Буду самая счастливая баба.

И пока тот пребывал в прострации, продолжил неровный шаг, чертыхаясь от вынужденной ходьбы в полуприсядь. Почти дошли до конца дома, как внезапно кто-то сзади закричал:

— Эй! Кира, паша! Вы куда собрались?!

Переглянулись и, наплевав на все, бросились за дом. Ярик даже юбки подхватил для удобства бега, за домом их все равно не видно, а пока добегут, они уже скрыться успеют.

— Все, больше никаких приключений! С завтрашнего дня постригусь в монахи, буду каждый день молиться, воздавать дань Боженьке и каяться за грехи! — пропыхтел Ярик, с трудом взбираясь на байк, вытаскивая из пакета два шлема, второй подавая Раисе, которая с сомнением оглядела агрегат.

— Ты уверен, что это безопасно? — пискнула, на что отбросивший фату Ярослав, оставшись в парике, фыркнул.

— Да ты че, каждый день в платьях на байке гоняю, фетиш у меня такой. Давай залезай, а то сейчас будем с разъяренной родней и кучей гостей разбираться. Свалим, сделаем крюк, да отсидимся в ресторане. Пока все будут парочку искать, пожрем как люди, — застегнул шлем, чувствуя, как Раиса устроилась сзади, крепко обхватывая, собрав между ними юбки его наряда. Мысленно перекрестился, слыша звук мотора, срываясь с места в тот момент, когда вся родня, наконец, достигла точки отбытия «жениха с невестой».

— Эх, не успели, Пашка расстроится, что не сняли видюху, — потянул Сергей, пока родители спорили друг с другом, как лучше догонять беглецов. Кристина рядом усмехнулась, весело переглянувшись с девочками.

— Кстати говоря, может Тасманов натолкнет на мысль свадебный наряд? — спросила, на что Радов скептически ответил.

— Платье невесты-то?

— У всех по-разному прозрения случаются!

Лазурная вода, яркое солнце, разноцветные лепестки, устилающие ковром проход к алтарю с большой цветочной аркой. Белый песок грел ступни, а легкий светлый сарафан развивался от малейшего колыхания ветра. Никаких лишних украшений кроме букета цветов, да цвета магнолии в светлых волосах и улыбка на лице невесты, шагавшей по проходу к жениху. Он стоял подле священнослужителя. Неподалеку фотограф, русскоговорящий ассистент и абсолютно пустой пляж, сейчас, принадлежащий им двоим.

Вытянула руку, отчего Паша тут же вытащил свою из кармана светлых брюк, переплетая их пальцы, вставая напротив священнослужителя с улыбкой глядя на Киру.

— Тебе нравится? — тихо спросил, целуя пальцы.

— Мне все в тебе нравится, Канарейкин, — мурлыкнула в ответ, поднимая на него полный счастья взор. — Даже, когда ты ворчишь.

— Обещаю после свадьбы ворчать поменьше, — хмыкнул, поглаживая пальцы. — Правда, придется все же заскочить в России в Загс, дабы поставить, чертов штамп. Иначе пришлось бы месяц собирать документы и срочно податься в протестантство.

— Какая разница, поживем в грехе еще месяц, но хотя бы эту свадьбу я буду помнить, — подмигнула, рассмеявшись. Пусть даже чисто символическая церемония, но она, куда ценнее той помпезности, что прошла бы в России. А расписаться всегда успеют. И в тот момент, когда Кира сказала «да» второй раз, Паша осознал себя по-настоящему счастливым, склоняясь за поцелуем к самым желанным губам на свете.

— Кенар?

— Мм?

— Я тут подумала, — прошептала ему губы, обвивая шею руками, улыбаясь в поцелуе. — Не хочу твою фамилию брать. Давай, сделаем двойную?

Оторопел, отодвигаясь, возмущенно возопив на весь пляж:

— Чего?!

Бонус #2 — 1 сентября — День счастливого родителя

Сборы в школу — отдельный вид пыток для любой семьи. Канцелярские принадлежности, учебники, форма, рюкзаки и вечно всем недовольные. Вот и сейчас на заднем сидении БМВ двое мальчишек 10 и 8 лет сидели, насупившись, сложив ручки на груди, синхронно отвернув носы в разные стороны.

— Так, поганцы: никому дохлых лягушек не подкладывать, учительнице нехорошие слова в тетрадках рабочих не писать, окна в школе не выбивать, ни на чьих задницах след от ботинок не оставлять! Все поняли? — Паша повернулся к сыновьям, посмотревших на него возмущенными каре-зелеными глазами, синхронно отвечая:

— Па, ну чет ада делать в этой школе ваще?!

— Учится, — невозмутимо ответила юная первоклассница, с невозмутимостью питона поправляя бант на косах. — Папа, почему в нашей семье с головой родилась только я? Можно сдать обратно бракованных братьев и заменить на более совершенную модель?

Взгляд зеленых глаз потеплел при взгляде на темноволосую принцессу, точную копию самого Паши, с которой они только сегодня утром учились по Ютуб косички плести. Точнее учился Кенар, а вот юная Настя выступала объектом папиного эксперимента, выделившего день из плотного графика ради отвоза детей в первый день учебы.

— Нет, это не гуманно, медвежонок. И они же твои братья.

При этих словах Настасья скривилась, а парни показали ей языки.

— Елисей! Антон! — рявкнул, глянув в зеркало заднего вида. Хитрая девчонка тут же ответила аналогичным выражением, вызвав всеобщее возмущение.

— Папа, че за фигня, она дразнится!

— Папа, они меня пинают, — тут же сдала братьев дочь, тыкая в них пальцем.

— Трепло, — процедил сквозь зубы старший из парней, Елисей, отворачиваясь к окно снова, рассматривая еще зеленые листья на деревьях, с грустью представляю еще целый год каторги с редкой амнистией в виде каникул.

— Коза, — кивнул в ответ Антон, вторя брату.

— Сейчас договоритесь, все троих к бабушке Лене отправлю! — рявкнул снова Паша, слыша как притихли дети, тихонько переругиваясь позади. Вздохнул, чертыхаясь от того, что Кира решила в этот раз с ними не ехать.

«В прошлый раз я везла, теперь ты страдай. Подожду вас в школе», — ехидно заявила, исчезнув утром, пока сонный Кенар ворочался в постели. Более того, пришлось готовить завтрак на всю толпу. Правда, как обычно, сгоревшая яичница отправилась в мусорку вместе со сковородкой, а дети решительно заявили, что лучше сами, выгнав рассеянного полусонного Канарейкина, взявшись за готовку. Полчаса, и Елисей, самый умелый из троицы, гордо представил миру знаменитые американские пышные блинчики — банановые панкейки под шоколадным сиропом.

Затем еще полтора часа на сборы, и вот время уже к восьми, а они только въезжали на территорию лицея, паркуясь в гуще автомобилей, забивших почти всю парковку.

— Так, — из багажника достал три букета, вручив каждому ребенку. Парни с отвращением разглядывали цветы. Будто это змея, а Антон и вовсе пробурчал:

— Зафиг этот веник тащить? Если дарить Петровне, то две гвоздики, коза старая.

— У тебя старая, у меня молодая, но тоже коза, — задумчиво подмел асфальт розами Елисей, поправив рюкзак, решительно шагнув к воротам. — Пошлите уже, а то без нас начнут!

Было развернулись, как решительный голос и руки, схватившие за рюкзаки двух шкодников, остановили на полпути к желанному избавлению от строгого взгляда родителя.

— Куда собрались, поросята, — мрачно изрек Паша, когда они одновременно повернулись к отцу с виноватыми лицами. — Вываливайте свой стратегический запас.

— Ну, па!

— Живо!

С самыми страдальческими лицами, под злорадное хихиканье младшей сестры из карманов были вынуты кнопки, несмывающиеся маркеры, пара рогаток. Из рюкзака подушка-пердушка, искусственная рвота, баллончики с красками, перчатки, два набора юного химика, дохлая крыса, хотя бы тоже не настоящая, заводная змея и маленький радиоуправляемый самолет.

— И где учебники с тетрадями? — возмутился Кенар, рассматривая пустые рюкзаки и понурые лица.

— Может все же обратно сдать? — вновь вставила свои пять копеек Настя, показав язык на кулак старшего брата.

— Блин, пап, да кто учится в первый день? — засопел Антон, отчего Паша закатил глаза, фыркая, нырнул в багажник, вытаскивая наружу два пакета со школьным добром.

— И кого вы тут обмануть хотели, а?

— Блин, когда вырасту, точно умнее папки буду, — бурчал Елисей, закидывая все в рюкзак, с грустью наблюдая, как прячет Паша все их хулиганские штучки, захлопывая багажник.

— Не ссы, я пакетики с краской взял, — шепнул мимоходом Антон, довольный похлопав карманам. Озадаченный взор брата, опустившего взгляд к его штанам.

— И куда сунул?

Красноречивый ответ, а затем расширившиеся зеленые глаза блондина, открывшего рот.

— В трусы?!

— Вы чего там встали? — отошедший от них Павел, ведущий под руку дочь, остановился, оглядывая парочку.

— Идем! — крикнули одновременно, бросаясь вперед.

Свои классы парни нашли мгновенно, успев заметить мать, махая ей рукой. Подойти, не подошли, сделав вид, что уже взрослые для всяких обнимашек. Вот дома да, а на людях ни за что. Потому с невозмутимыми лицами встали подле своих друзей, всучив в руки растроганным учительницам по букету, злорадно усмехаясь.

— Ну, как? — поинтересовалась Кира, когда Паша оказался подле нее. Девочкой, которую нес на плече 11-классник, оказалась Настя, гордо восседавшая, задрав нос, со снисхождением смотрящая впереди себя. Паша задумчиво рассматривал дочь, в который раз мысленно усмехаясь тому, что эта маленькая девочка точно разобьет ни одно сердце. Вот только никого он к ней не подпустит. Обнял жену, притягивая к себе, привычно зарываясь носом в волосы.

— Ой, жду не дождусь, когда можно будет наедине остаться, — мурлыкнул в ухо, вызывая привычный парад мурашек, заставляя улыбнуться.

Детей повели в школу под облегченные вздохи родителей. Кто-то спешил на работу, кто-то решил остаться, а Паша с Кирой поспешили домой, дабы провести сегодняшний день только вдвоем, ведь из школы ребят должен был забрать Александр, брат Киры и оставить племянников у себя до вечера. Жарко целуясь, ворвались в квартиру, захлопывая дверь. Старый кот Сникерс только лениво приподнял морду, перевернувшись на спину, задирая лапы к верху. Добрались до спальни, сбрасывая одежду на ходу падая на кровать, как звонок смартфона у обоих одновременно прервал сладостный момент уединения.

— Боже, только не говори, что со школы, — выдохнула Кира, когда они замерли. — Мы же всего час назад, как оттуда!

А звонили действительно из школы. На ковер вызывал директор, потому, когда взъерошенные родители показались спустя полтора часа на пороге кабинета, их там ждали четверо детей, один из которых недовольно хмурился. Настя потрепанная, с подранным бантом и царапиной на щеке, Елисей довольным лицом и отчего-то красный как рак Антон.

— Павел Александрович, Кира Владимировна! Ну, невозможно же! — начал с ходу Степан Вадимович, ткнув пальцем в троицу. — Ваша дочь подралась с одноклассницей!

— Эта курица сказала, что у меня шмотки стремные, — возмутилась Настя. Паша удивленно покосился на дочь, пока ее братья поддерживающе кивали с важным видом. Это они могут с ней ругаться, другим обижать сестру нельзя.

— Пинать-то, зачем было! — развел руками директор, промакивая лысину платочком.

— Настя, — зарычала Кира, почувствовав, как Паша успокаивающе погладил ее руку. — Ты зачем девочку пнула?

Анастасия закатила глаза, сдернув разодранный бант, распуская без того потрепанную косу.

— Мам, да ничего я не пинала. Подумаешь ботинок мой на зад ее толстый приземлился. Она орала так, будто я ей копчик сломала. Ну, не серьезно.

— Настя, — возмутилась вновь женщина, толкая Пашу в бок, словно напоминая ему о веском мужском слове.