— Семейная жизнь надоела, вновь вернулся к старой вольной жизни? — скривился Паша, с намеком покосившись на обручальное кольцо на пальце Лихачева.

— Обижаешь, Лилька в моем кабинете, — усмехнулся брюнет, хлопая Павла по плечу и отходя на шаг, — Тасманчика ищешь? Так он вон, в вашем любимом уголке, местный курятник окучивает, — кивком подбородка указал на сторону, где находился приблизительно Ярик. Паша обернулся и вздохнул, приметив в толпе хихикающих дурочек, одетых в платья разной степени пошлости в количестве пяти штук.

— Гарем по нему плачет, — пробурчал Паша, поворачиваясь вновь к старому знакомому, разглядывая Василия.

На заре яркой юности, когда паша еще не был знаком с Кирой, а тусовался в сомнительных компаниях, по которым его таскал Тасманов они и познакомились с Лихачевым. Тот уже тогда в свои 23 года являлся счастливым обладателем клуба, который после превратил в этот бар. На тот момент заведение называлось «Аркана», он считался элитным стриптиз-клубом и вечно был забит до отказа личностями криминальной наружности, промышляли «клофелиньщики» и прочие любители снять девочку без ее согласия. Ходили слухи даже о наркоте в напитках, которую продавали через кассу. И откровенно говоря, Пашу такое общение не радовало, потому что Василий, как и его папаша, были из ряда не самых честных бизнесменов.

Ровно до момента, пока порог заведения в поиске работы не переступила его будущая жена. Иногда и самые отпетые подонки могут влюбляться, правда, почему-то в девушек, которым еще нет восемнадцати.

— Птенчик, ты чего вялый какой-то, раньше до утра мог прыгать с девки на девку и бухать, как Дьявол, — потянул Василий, по привычке хлопнув себя по карманам черных брюк, но видимо о чем-то вспомнив, остановился.

— Сигаретку? — вежливо поинтересовался Паша, на что Вася мотнул головой и несколько черных прядей упали на лоб.

— Нахер, я Лильке обещал завязать, — как-то тяжело вздохнул и посмотрел в потолок, а затем вновь на Павла, — не женись, Канарейкин, женщина в браке имеет привычку садиться на шею.

— Ты уже пять лет завязываешь, — фыркнул Паша лениво, — а бабу свою, ты, помнится, лично в Загс тащил, стоило ей 18 стукнуть. По статье тебя надо, похабник, — мурлыкнул он, похлопывая насупившегося Васю по плечу, обтянутого синей рубашкой.

— Ей было почти восемнадцать!

— Почти не считается, — хихикнул Кенар, слыша взрыв смеха с той стороны, где свил временное гнездо Тасманов, — пойду я, прерву его идиллию. А то че он сидит, радуется жизни, — потянул, будто сам себе, на что Вася запрокинул голову и расхохотался.

— Лети птиц, — усмехнулся, — сейчас к вам официанта отправлю, выпей хоть что ли. А то, правда, как бедный Ёрик.

— Быть или не быть, — могильным голосом завыл Паша, двинувшись в сторону Ярослава и его курятника. Уже на середине пути он остановился и, развернувшись, окликнул удивленного Васю:

— Я если че и щас могу прыгать! Просто они ж через одну как сестры-близнецы, — на это Лихачев только вновь расхохотался, а довольный Кенар продолжил путь, намереваясь испортить вечер Тасманову и поныть в его рубашку. Потому что нечего радоваться, когда ему плохо и грустно.

Последний, к слову сказать, уже вовсю веселился. Похоже, Паша угадал время, когда надо позвонить, потому что, судя по сидящей на коленях Ярика блондинке, под юбкой которой его друг явно измерял объемы и размеры, дело шло к веселью и разврату.

— А, брошенка моя! — радостно поприветствовал друга Тасманов, скидывая с колен взвизгнувшую противно девчонку, чьи сиськи едва не вывалились из глубокого декольте красного платья. Почему-то все девицы подобного рода просто обожают косплеить проституток, с чего бы? А потом в Инстаграме «счастливая жена и мамочка сына Владимира».

— Садись боец, че выгнали из дома? — усмехнулся Ярик, хватая пачку сигарет со столика, двигаясь на мягком диванчике так, чтобы Павел мог устроиться рядом. Возмущенные тем, что их сгоняют с насиженных мест девушки, закудахтали точно курицы, но послушно расселись по краям. Одна даже мигом перебралась и пристроилась на подлокотнике рядом с Пашей, преданно заглядывая ему в глаза, аккуратно и изящно удерживая бокал с какой-то цветастой бурдой под названием коктейль.

— Это все борщ, — буркнул Паша, не обратив внимания на девицу, и задумчиво покосился на стоящий, на столике алкоголь, — Тасманов, — он выдержал паузу, а затем покосился на друга. Под белым джемпером с рисунком, которого уже орудовала рука одной из девиц, опасно приближаясь к ширинке, — ты что, пить бросаешь?

Ярик непонимающе вскинул брови, а Паша ткнул пальцем в стоящую бутылку вина и пару коктейлей. С минуту в голубых глазах стояло недоумение, а затем, шлепнув по руке юркую блондинку, Ярослав прикурил и фыркнул:

— Я просто тебя ждал, ща думаю, придет Паша, а я уже в говно.

— Добрый день, прошу меню, — к их столику подскочил молодой парнишка, с набитыми рукавами татуировок, выглядывающими из-под коротких рукавов форменной футболки бара, и улыбнулся. Демонстрируя пирсинг на языке. И это помимо проколотых ушей и носа.

— Не надо. Тащи нам жрать, раб сферы обслуги и коктейль «я хочу ебалом в салат», — махнул рукой Паша, потянувшись к сигаретам Ярослава, которые тот ему услужливо отдал, довольно улыбаясь и позволяя блондинке позади себя делать массаж плеч.

— Чего? — непонимающе уставился на них официант, а девушки, сидящие рядом, хихикнули, показушно закатывая глаза. Будто сами что-то поняли.

— Абсент тащи и водку, каждого по бутылке, два стакана и хавчик. Какой-нибудь фирменный и с мясом. У меня был тяжелый день — есть хочу, что переночевать негде, так что Муся, не нервируй меня, — раздраженно ответил Паша, вызывая взрыв смеха за столом. Официант немного покраснел, записал заказ, а затем, схватив меню, было рванул в сторону бара давать распоряжение о заказе, как го вновь окликнули.

— Куда-то рванул, сайгак недостреленный? — парнишка медленно повернулся, опасливо покосившись на мрачного Павла, смотрящего на него из-под бровей долгим взглядом.

— Еще что-то? Чаю? — пискнул официант, ощущая, как холодный пот стекает по спине от страха.

— И два молочных коктейля, а еще можно организовать батут, — передразнил его тонкий голос Паша, тут же рявкнув так, что парень вздрогнул и побелел в ужасе, — меню оставь! И скройся в туман.

Заветная книжечка в черной твердой обложке с золотым тиснением легла на столик, а работник бара исчез так быстро, что казалось, будто его и не было тут. Паша дернул плечом, стягивая пальто, которая услужливая брюнетистая девица подле него бросилась вешать рядом.

— Сатана, что случилось? В Аду внезапно выключили тепло или черти недостаточно сильно жарили грешников? — промурлыкал Ярослав, с любопытством глядя на друга, который в отвращении дернул плечом, сбрасывая руку пристроившейся вновь девушки на подлокотник.

— Кира, борщ и ящик яблок, — только и смог произнести Паша.

— Дразнила едой домашней? — ухмыльнулась эта гиена, и кулаки у Павла зачесались невероятно сильно. — И причем тут яблоки? Ограбил райский сад?

— Помог хозяину «Империи вкуса». А он грузин, у него куча братьев и все щедрые, — проворчал Кенар, недовольно покосившись на бутылку вина, а затем, схватив ее, отпил прямо с горла, с отвращением покосившись на этикетку, — Тасманов, че за гадость для малолеток?

— Так дамы, — развел руками Ярик, пространственно обводя рукой сидящих девиц.

С минуту Паша сверлил его взглядом, а затем повернул голову чуть в бок, краем глаза глядя в декольте. Оно, похоже, у них тоже различий не имеет.

— Ты кто? — спросил без интереса, и девица захлопала длинными, точно у куклы ресницами, поправив прядь черных волос.

— Снежана, — пропела она мелодично.

— А по паспорту?

Девчонка помрачнела и недовольно буркнула:

— Галя. Из Нижнекамска.

Паша перевел взгляд на блондинку, та как-то стушевалась, а затем обреченно ответила:

— Милена, по паспорту Люся, из Хабаровска. Хотела поступить в театральный, но конкурс не прошла.

Тасманов удивленно обернулся и даже едва сигарету не выронил, похлопав на нее глазами:

— О, я тоже оттуда!

Паша хмыкнул и, дождавшись, когда принесут алкоголь, слушая, как Тасманов расспрашивает о родном городе последние новости, уже более добродушно поблагодарил официанта, втянув запах жареного бифштекса, печеного картофеля и покосился задумчиво на бутылки, расставленные рядом.

— Будешь? — кивнул на еду Снежане-Гале Паша, заметив ее голодный взгляд, но та лишь махнула головой, кисло пробормотав:

— Не могу. Я ж модель.

Махнув на нее рукой, Павел отправил в рот кусок мяса, с удовольствием ощущая невероятный вкус, щедро усиленный специями. Может, конечно, и не домашняя еда, но хотя бы что-то. Только почувствовав вкус еды на языке, он понял, как действительно оголодал за последние дни, забывая иной раз даже, где живет.

— Не пойму я тебя, Кенар, у тебя дома баба готовит, а ты кочевряжишься, — потянул Ярослав, разливая по стаканам абсент и водку в равных пропорциях, с удовольствием наблюдая. Как темно-зеленая жидкость смешивается с прозрачной. — Принципы принципами, но походу помрешь ты раньше, чем до Киры дойдет осознание тленности бытия. Если уже, конечно, не дошло. Она же у тебя не дурра.

— Она не у меня. И вообще это уже моя мужская гордость, — отозвался Паша, прожевывая кусок. Некоторое время девушки еще морщили носики, а затем все же сдались, похватав вилки, и принялись поглощать салаты.

— На фотках три лишних кило видно, — потянул Ярик и обе девушки мигом замерли, поднеся ко рту еду.

— Отстань ты от них, пусть едят. Смотри тощие какие, — фыркнул Паша.

— Тебе тощие, а у нас потом Поль в истерике бегает с камерой, крича, что все жирные, — махнул рукой Ярик, покосившись на девиц, будто бы давая им негласное разрешение, — хотя… — он вскинул глаза к потолку и злорадно улыбнулся, — испортим ему жизнь. Ешьте дети мои, кушайте не обляпайтесь. Пусть этот гусак сойдет с ума.

— По-прежнему не знаю, зачем ты ему ассистентом подрабатываешь. Снимаешь ты лучше, а по факту сейчас только время тратишь. Мог бы уже сам фотографировать.

— Мы сейчас о тебе говорили. Тебе, борще и Кире.

— Говорили. А еще мы не раз говорили, что ты просираешь возможности, — фыркнул Паша, накалывая картофелину на вилку и глянул на нахмурившегося друга, который отвернулся к стенке, — Яра…

— Давай пить, а то щас опять заведешь старую нудную шарманку, а я между прочим, уже неделю в рот спиртного не брал! — жалобно проговорил Ярослав, поворачиваясь обратно и делая большие жалобные глаза. На это Паша только покачал головой и схватил стакан, чокаясь к другом и девчонками, мигом схватившими бокалы вина.

— За женщин!

— И за борщ!

— Тасманов!

Блондин глумливо хихикнул, отпивая. Горькая, травянистая жидкость обожгла горло и Паша поморщившись, потянулся к еде, дабы закусить. Тепло разносилось по крови, отчего вдруг в помещении стало невероятно жарко, хотя работали вытяжки и кондиционеры. Туман в голове начал постепенно заполнять мозги, не позволяя мыслям и дальше орудовать в его сознании. Этот дурацкий борщ, над которым сейчас радостно ржал Тасманов, был просто камнем преткновения. Или последней попыткой Паши удержать себя от общения с Кирой. Почему? Потому что знал, что если сейчас даст слабину по итогу простит ее, а этого делать было нельзя.

— Боишься поддаться ее чарам? — хмыкнул Ярик, будто бы читая его мысли. Паша сфокусировал мутный взор на друге и тряхнул головой, избавляясь от тумана.

— Не хочу строить отношения на недоверии. А я ей не доверяю. И не смогу доверять в ближайшем будущем точно. Где гарантия, что она также неожиданно не сбежит, стоит нам двинуться к чему-то серьезному?

Ярослав задумчиво выдохнул дым, почесав большим пальцем затылок, удерживая двумя пальцами в руках сигарету, и вздохнул:

— Я же предупреждал, Пах. Не готова она, тоже слишком недоверчивая. И больно мнительная.

— Ну, вот и пусть сама со своими тараканами возится, — шикнул Кенар, вновь опрокидывая стопку. Сидящая рядом Галя отпила вина, пристроившись к плечу мужчины, преданно заглядывая в глаза.

— Если тебя кинула девушка, я могу ее заменить. Поверь, я бы от тебя не ушла, — мурлыкнула она нежно, преданно смотря на него и Паша, ухмыльнувшись, закинул руку ей на плечи, крепко прижав к себе и улыбаясь.

— Отлично, солнышко, я согласен.

Если бы разбитые сердца, проблемы и неурядицы лечились алкоголем — Паша бы стал алкоголиком. Хоть Тасманов и был уверен, что все решаемо парой бокал крепкого напитка. У Кенара такой уверенности не было, но хотя бы все спиртные напитки выше 20 градусов могли дать временный эффект облегчения от всех мрачных дум, заполонивших голову. Во всяком случае, на пятой стопке Паше уже полегчало и он даже выдал щедрые чаевые тому самому официанту, которому успел нахамить, попросив принести еще по паре бутылочек. Несмотря на сомнение во взгляде на веселящуюся компанию, спорить парень не стал, бросившись исполнять заказ. К тому же еще и хозяин сегодня находился в баре, тем более нельзя было спорить, это обычно плохо заканчивалось. Уж с друзьями Василия Лихачева точно.