Сюзанна Энок - Как очаровать графа

Порывшись в тумбочке, она достала кондом и тут же надела его на мощный жезл Нэта. Стекла его очков запотели, и он, сняв их, сунул под подушку, потом развязал ленты и расстегнул пуговицы на платье Эмили и стянул его до щиколоток. Она стряхнула с себя платье одним движением ноги и снова оседлала любовника.

– Теперь можно продолжать, – прошептала она, задыхаясь, и тотчас же, закрыв глаза, со стоном опустилась на него.

С этого мгновения Нэт вообще перестал о чем-либо думать и стал раз за разом вонзаться в нее, подстраиваясь под ее ритм. Они почти одновременно достигли разрядки, но он удерживал Эмили на себе еще какое-то время. Потом откинулся на спину, и любовница тотчас улеглась рядом с ним.

– Это представление точно требует повторения на бис, – сказала она через несколько минут. Потом поцеловала его и воскликнула: – Meraviglioso! – и почему-то вдруг смутилась.

Тут она снова стала его целовать, а Нэт подумал: «Оказывается, мисс Портсмен говорит по-итальянски?..» Впрочем, для девушки из «Тантала» в этом не было ничего особенного. Однако тот факт, что мисс Портсмен явно пожалела о том, что произнесла слово «великолепно» на превосходном итальянском, был весьма многозначителен. С каждой секундой Нэту все больше нравилась эта женщина. Но кто же она такая?

– Grazie, – ответил Нэт, не открывая глаз, и ему вдруг ужасно захотелось, чтобы она была кем угодно, но только не гувернанткой по имени Рейчел Ньюбери, только не женщиной, похитившей ожерелье и причастной к убийству.

За те несколько минут, которые у него были до того, как он услышал в коридоре ее шаги, он успел заглянуть в ее тумбочку и пролистать страницы двух книг, стоявших на узкой книжной полке у противоположной стены. Кроме того, он обнаружил богатейший запас кондомов: очевидно, в том, что касалось любовников, мисс Портсмен была очень осторожна, – но он не нашел абсолютно ничего, что могло бы указывать на ее причастность к какому бы то ни было преступлению. Так почему же у него сохранялось подозрение, что она вовсе не та, за кого себя выдавала? Может, из-за ее внезапного интереса к нему, проявившегося сразу после того, как Лори проболтался? И действительно, какие еще могли быть причины? Однако факт оставался фактом: когда он на нее смотрел, то чувствовал… какое-то тревожное покалывание. Хотя, конечно же, это могло быть совсем другое покалывание – от возбуждения, которое он все время испытывал, находясь рядом с ней. Что ж, хорошо, если так.

Разумеется, она умна, но то же самое можно сказать о многих девушках из клуба «Тантал». Да, она, кажется, очень не хотела выходить за пределы клуба, – но ведь он совсем ничего не знал о ее прошлом… Ее нежелание выходить могло быть вызвано чем-то еще, а вовсе не тем, что она избегала встречи с лордом Эбберлингом и его знакомыми. Значит, следовало отбрасывать все версии одну за другой и остановиться на самой вероятной. Собственно, так он и работал все последние десять лет. А если бы он в свое время не усвоил этот урок, то уже давно был бы покойником. А для начала… Наверное, следовало спросить, почему она не покидала территорию клуба.

Однако Нэт не успел задать вопрос, потому что Эмили вдруг проговорила:

– Знаете, а я встречала вашего кузена… Его ведь звали Джерард, не так ли?

– Да, совершенно верно. – Нэт искоса посмотрел на девушку. – А под словом «встречала» вы имеете в виду…

– Я имею в виду, – перебила Эмили, – что он несколько раз ужинал у нас на первом этаже и проводил время в игровых комнатах. И он казался настоящим джентльменом.

– В отличие от ненастоящих джентльменов? – осведомился Нэт.

– В отличие от тех, кого называют джентльменами только потому, что так принято. Это как с лошадьми. Чистопородный скакун – лошадь. Но и тощая кляча, запряженная в телегу, тоже лошадь. Но не думаю, что кто-нибудь их спутает.

Нэт невольно рассмеялся.

– Прекрасная аналогия, мисс Портсмен. Так почему…

Но она, снова его перебив, спросила:

– А чем вы занимались до того, как стали графом Уэстфоллом? Служили в армии? Были пастором? Или просто праздным джентльменом? – Тут Эмили сунула руку под рубашку любовника и принялась поглаживать по груди.

«Она меня допрашивает, – думал Нэт. – И одновременно пытается отвлечь. Причем справляется с этим довольно неплохо». Нэт криво усмехнулся. Пожалуй, «довольно неплохо» – слабо сказано. Уклонившись от прямого ответа, он проговорил:

– А вы можете представить меня в армии? Наверное, трудновато? Что же касается профессии священника… Думаю, это ужасно скучно. Но до смерти моего кузена у меня было гораздо больше времени для чтения и занятий математикой. Этого мне сейчас очень не хватает.

– Для человека, увлекающегося математикой, вы, кажется, в довольно хорошей физической форме, – заметила Эмили и, склонившись над ним, провела губами по животу.

– Спасибо за комплимент. Видите ли, я стараюсь каждый день ездить верхом и, конечно, совершаю прогулки по лондонским паркам – это очень прибавляет бодрости. – Боже правый, он говорит как старик! Пора перейти в контрнаступление. – Но я же не единственный, чья жизнь за последние несколько лет изменилась. А чем занимались вы? То есть до того, как открылся «Тантал»?

Вопрос получился более прямолинейным, чем ему бы хотелось, но она же оставила ему лазейку. Если бы он ею не воспользовался, то больше не смог бы называть себя шпионом.

Мисс Портсмен медленно приподнялась и проговорила:

– О, моя история очень скучная, Уэстфолл. История девушки, которая жаждала лучшей жизни, но допустила ошибку. Да, совсем забыла… Я же сказала, что вам очень понравится жареный фазан, приготовленный нашей мисс Грин. – Она отодвинулась к краю кровати и надела халат. Затем встала и шагнула к двери. – Вернусь через минуту. Пока меня не будет, вам, наверное, стоит снять оставшуюся одежду.

Она подошла к двери, а Нэт со вздохом произнес:

– Мы все в прошлом оступались… – Он мысленно скрестил пальцы и добавил: – Мы ведь с вами друзья, не так ли?

Эмили повернулась к нему лицом, одной рукой уже держась за ручку двери.

– Не обижайтесь, Уэстфолл, но то, что мы сейчас здесь вместе, еще не означает, что я вам доверяю. В данный момент мы просто мужчина и женщина. А там, снаружи, – она указала на окно, – вы лорд, а я никто. Если же вам нужна женщина без секретов, то дверь в спальню Люсиль Хэмптон – через две двери от моей. Вот она будет готова болтать, пока у вас кровь из ушей не потечет.

– Мисс Портсмен, я…

– Вам, милорд, кажется, что вы что-то знаете обо мне, но вы ошибаетесь, поверьте. И я думаю, вам лучше уйти.

Будучи все еще в ботинках, граф сел, свесив ноги с кровати.

– А что, по вашему, мне кажется? – спросил он.

Нэт внимательно всматривался в ее лицо в поисках признаков… Он не знал, каких именно.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец Эмили тихо сказала:

– Не забудьте свои очки. – И вышла из комнаты.

Проклятье! Вот теперь он точно допустил промах! И на этот раз он не испытывал облегчения от того, что вырвался живым, и не был благодарен судьбе за возможность извлечь урок из своей ошибки. Нет, на этот раз он был ужасно зол. Но его дело с Эмили Портсмен не закончено! Да-да, он не закончил с вопросами. И с постелью тоже не закончил. Просто пришло время повысить ставки в игре и посмотреть, сможет ли она играть и дальше.

– Дженни… – Эмили постучалась в дверь небольшой квартиры Женевьевы Мартин, находившейся в задней части дома. Она знала, что если попросить, то Дженни выделит ей отдельную комнату. Но вместо этого Диана выделила ей целых пять комнат в восточном крыле дома.

Два раза в месяц все, кто работал в клубе, с нетерпением дожидались среды: в те среды, которые именовались «дамскими», девушкам из «Тантала» не разрешалось работать, и вместо них в «Тантал» привлекали всех подходящих крупье, а также официантов из других лондонских клубов. В такие дни переступать порог клуба разрешалось только светским дамам, которых приглашала сама Диана (или же тем леди, которым она доверяла). Женщины ужинали, играли, беседовали – и все это без риска оказаться в скандальном обществе девушек «Тантала». А тем временем упомянутые девушки устремлялись в Воксхолл-Гарденз или еще куда-нибудь, где можно было развлечься таким, как они. В эти среды лондонские аристократы жаловались на плохое обслуживание в других клубах, поскольку все толковые молодые слуги и официанты обслуживали посетительниц «Тантала».

Для Эмили же все это означало только одно: сегодня Уэстфолл ее не посетит. Она думала, что ясно дала ему понять: он больше не должен навещать ее, – однако спустя два дня Эмили все еще не была уверена в том, что граф выполнит ее требование.

Она снова постучала в дверь. Мистер Смит, один из охранников, сказал ей, что Дженни в этот вечер осталась дома, но с тех пор прошло уже около часа или даже больше. Наконец дверь открылась, и на Эмили посмотрели голубые глаза француженки.

– Что случилось? – спросила Дженни.

– Ничего не случилось, я только хотела… Ты ведь сейчас не занята?

Ни одна из девушек «Тантала» ни разу не видела, как Дженни приглашала к себе мужчину, но это вовсе не означало, что она этого никогда не делала.

– Я всего лишь читаю. – Мисс Мартин отошла в сторону, пропуская Эмили. – Входи.

Эмили вошла в небольшой коридор и закрыла за собой дверь. А Дженни тотчас же скрылась в гостиной. Последовав за ней, Эмили сказала:

– Надеюсь, не помешала? Мне просто хотелось спросить, не узнала ли ты что-нибудь про лорда Уэстфолла.

– Не много же ты мне дала времени…

Эмили молча пожала плечами. До ее прихода Дженни, очевидно, сидела перед камином – сейчас на полу перед ним высилась стопка газет фута в три. Все знали, что у Дженни хранились старые газеты – аккуратно рассортированные и сложенные в небольшой кладовой вместе с географическими картами, книгами и всякой всячиной, в которой никто, кроме нее самой, не мог бы разобраться.

– Видишь ли, я никак не могу избавиться от ощущения, что он совсем не тот, за кого себя выдает. И похоже, что он преследует какие-то цели…

«Преследует меня», – подумала Эмили. И ей казалось, что граф солгал про свое плохое зрение. Значит, лгал и во всем остальном. Но зачем, зачем, зачем?..

– И все же ты во второй раз принимала его в своей комнате, не так ли? – заметила Дженни. Она подняла с пола одну из газет и, развернув ее, протянула Эмили.

– Да, принимала. А он начал задавать вопросы о моей жизни. И сказал, что я могу ему доверять. Тогда я его выставила.

– А вот это ошибка. Если у тебя есть какие-то подозрения, то не следовало его прогонять.

Эмили вздохнула.

– Да, я знаю. Потом сообразила.

Мысль об этом не давала ей покоя с того самого момента, как она произнесла те слова. Конечно, она слишком уж резко отреагировала на самые вроде бы обычные слова и тем самым выдала себя. Но она чувствовала, что он не тот, за кого себя выдавал, и потому не сдержалась.

– Читай колонку на левой странице, – сказала Дженни. – И сядь, пожалуйста.

Эмили села и обратила взгляд на узкую колонку, напечатанную под заголовком «Политика Веллингтона на полуострове». Статья была напечатана три года назад, сразу после второго пленения Бонапарта и после того, как Веллингтон был произведен в герцоги. Статья, написанная не слишком хорошим языком, повествовала в подробностях о миссии пехоты, кавалерии, флота и знаменитой сети шпионов, созданной Веллингтоном.

Через некоторое время Эмили сказала:

– Я ничего особенного тут не нахожу. – Она посмотрела на Женевьеву, сидевшую по другую сторону от камина. – Каких-то солдат хвалят за хорошую службу, но ни слова про Натаниела Стоукса.

– Что, ничего нет? А… так это же не в статье про Веллингтона, а в другой, внизу страницы.

Эмили опустила взгляд на короткую заметку в самом низу и просмотрела ее.

«Выдающиеся личности, вступающие в лондонское общество», – гласил заголовок. В статье были перечислены аристократы, недавно вернувшиеся в Лондон после долгого отсутствия. Многие из них являлись офицерами, служившими в армии, но были и молодые люди, которые, наконец, достигли возраста, позволявшего им посещать званые вечера. Упоминался и Натаниель Стоукс, который предыдущие четыре года, очевидно, провел за границей.

– За границей?.. – пробормотала Эмили. – Это мне ни о чем не говорит.

– Скажет, если ты обратишь внимание на некоторые особенности информации, – возразила Дженни таким тоном, словно разговаривала с младенцем. – Про остальных написано очень подробно. Лорд Хамфриз, например… Человек, отважно воевавший в Сто первом пехотным полку в Испании и Бельгии и теперь вернувшийся в Грей-Хаус на Бонд-стрит, чтобы воссоединиться с леди Хамфриз и юным лордом Виктором. А потом – Натаниель Стоукс, который был за границей на протяжении всей войны и еще некоторое время после. Но ни слова о месте службы.