Эмили никогда не доверяла мужчинам, с которыми была. Что же до графа, то она сначала подумала, что сможет его одурачить, но оказалось, что Нэт Стоукс мог распознать ложь, просто глядя в лицо человеку, с которым говорил. Ох, он очень опасен. Он уже сейчас знал о ней больше, чем знала Дженни. И поэтому… Ей нужно бежать и найти себе другое убежище. Да-да, бежать! Немедленно! Но вместо этого она подняла руки, расстегнула на нем жилет и стала стаскивать его с Нэта. Он приподнялся и сбросил жилет, затем снял рубашку и бросил куда-то за спину. Снова наклонившись к Эмили, он впился в ее губы жарким поцелуем. Подумать только! Она избегала поцелуев, потому что они казались ей слишком интимными. И ей не нравилась мысль, что она будет целоваться с мужчинами, которым лжет. Но Уэстфоллу-то она не лгала!

Расстегнув брюки Уэстфолла, Эмили потянула их к его бедрам. Сапоги он давно уже снял, так что сбросить брюки труда не составляло, и в следующее мгновение к животу ее прижалась восставшая мужская плоть. Эмили выгнулась дугой, открываясь ему, и он мгновенно вошел в нее. Ощущение наполняющего ее жара было таким острым, что она со стоном закрыла глаза. Господи, что же она сделала? Доверилась мужчине, для которого ложь была профессией? Но она ведь действительно ему доверяла… По крайней мере, она верила в то, что сегодня благополучно вернется в «Тантал». А завтра… Завтра будет завтра.

Он яростно входил в нее снова и снова, и они стонали, тяжело дыша. И уже только в момент кульминации Эмили вдруг вспомнила, что они не в ее маленькой комнате, где все необходимое всегда было под рукой. Задыхаясь, она пробормотала:

– Уэстфолл, подождите…

– Я знаю… – прохрипел он.

В последний момент он вышел из нее и излился на живот, уткнувшись лицом в шею.

Несколько минут они лежали неподвижно, а их руки и ноги переплелись так, что она не знала, где кончаются ее и начинаются его. И сейчас впервые за долгое время Эмили ощущала себя в полной безопасности. Более того, она… Нет, конечно, она не чувствовала себя счастливой, но чувствовала что-то очень приятное, что-то такое, чему не могла подобрать название. Она знала, что это ощущение продлится недолго – возможно, несколько мгновений, – но оно казалось необыкновенно приятным и желанным. Поцеловав Нэта в ухо, Эмили невольно улыбнулась и провела ладонью по его густым волосам.

А он вдруг приподнялся и, глядя на нее с озорной улыбкой, прошептал:

– Вероятно, это не поможет, но все же я прошу прощения.

В душе Эмили снова проснулась подозрительность.

– За что?

– А вот за это!

Нэт стремительно вскочил на ноги и, подхватив девушку на руки, понес к ручью – туда, где он расширялся и становился глубже.

– Даже не смейте! – взвизгнула Эмили, хватая его за плечи.

Но он не бросил ее, а просто свалился в ручей, так что они оба погрузились в холодную воду. Прямо перед лицом Эмили пронеслась какая-то рыба, слегка задев хвостом ее нос. Девушка всплыла на поверхность и стала отплевываться, откидывая с лица мокрые пряди.

– Боже, вода просто ледяная!.. – со смехом прохрипел Натаниель.

– Какая-то рыба ударила меня по лицу! – закричала Эмили и тоже засмеялась. Открыв глаза, она брызнула в Нэта водой.

– Может, поймать эту рыбину? В наказание мы могли бы поджарить ее на обед.

– Ах, не стоит ее упрекать… Ведь мы нарушили ее покой, буквально свалившись на нее с неба.

– И то верно, – усмехнулся Нэт. Протянув к Эмили руку, он стал вытаскивать из ее волос шпильки и застрявшие листочки. – Чем вы красите волосы, чтобы получить такой цвет? – спросил он, откидывая с ее лица густые пряди.

– Хной и очень крепким чаем. Я начинала с одной хны, но получался ужасный оранжевый цвет. Чай делает цвет более темным… и более естественным.

– Красивый цвет: каштановый или… тикового дерева.

– По крайней мере, это приятные цвета древесины. – Эмили снова брызнула в графа водой. – Но вообще-то дамам больше нравится, когда цвет их волос сравнивают с оттенками солнечного света или осенних листьев.

– Значит, осенних листьев. – Нэт потер большими пальцами ее отвердевшие соски. – Вам холодно?

– А вам нет? – Она опустила руку под воду и дотронулась до его мужского достоинства. – Да-да, и вам тоже холодно! Бедняжка…

Нэт поморщился и с улыбкой пробормотал:

– Портсмен, а вы жестокая…

– Я? Но не я же бросила нас в воду.

Не дожидаясь, когда ее начнет бить дрожь, Эмили сделала несколько шагов и выбралась на берег. Оглянувшись, она увидела, что Натаниель последовал за ней – босой, нагой… и совершенно неотразимый…

Они вернулись к своему пледу. Нэт тотчас же собрал остатки ленча в корзинку, затем поднял плед и, встряхнув, накинул его девушке на плечи. С его стороны это был весьма галантный жест, но у Эмили была идея получше. Распахнув на себе плед, она шагнула к Нэту, чтобы прикрыть и его. Да-да, ее все больше влекло к нему, хотя, возможно, влечение это было не очень-то разумным и вовсе не безопасным…


Нэт расстался с Эмили у входной двери клуба. Он бы предпочел убедиться, что она благополучно прошла в свою комнату, но тогда бы не смог устоять перед искушением – непременно сорвал бы с нее одежду и снова ею овладел. Конечно, это было бы не плохо, но ведь сегодня он уже взял ее дважды… К тому же уже темнело, а ему еще следовало обдумать несколько весьма сложных вопросов. Обдумывать их рядом с Эмили…

Если он что-то и уяснил окончательно: ясность мысли и близость Эмили Портсмен вместе не уживались. Еще в тот момент, когда она согласилась выйти с ним из клуба во второй раз, Нэт решил: либо она собиралась сообщить свое настоящее имя, либо он сумеет как-нибудь выведать у нее правду. Но она вдруг объявила, что знает, кто он такой, и он, сделав глупость, нанес ответный удар – назвал ее имя… точнее, то имя, под которым она нанималась на работу в дом лорда Эбберлинга. Нэт был почти уверен, что Рейчел Ньюбери такое же вымышленное имя, как и Эмили Портсмен. Черт возьми, так кто же она? И что ему теперь с ней делать?

К тому времени как он доехал до Терил-Хауса и передал фаэтон и лошадей Кларку, Нэт все еще не нашел ответ ни на один из этих вопросов. Он всегда был большим мастером решать всевозможные головоломки, но эта оказалась слишком сложной. Значит, следовало хорошенько поломать голову…

– У тебя лист на заднице, – сообщил Лоуренс, с улыбкой входя в спальню брата.

– Когда господин и хозяин дома переодевается в своих личных покоях, полагается сначала постучаться и сказать, кто пришел, а не врываться без стука, – пробурчал в ответ Нэт, вытаскивая из гардероба чистые брюки, которые затем надел.

Лори снова улыбнулся.

– Я попытался сказать примерно то же своему наставнику, когда он ворвался в мою комнату в Оксфорде. Только вместо «господин и хозяин дома» я сказал «брат графа».

– Подозреваю, что тебе это помогло не больше, чем сейчас мне. – Нэт надел рубашку, но не стал заправлять в брюки. Этим вечером он не собирался выходить из дому, поэтому одевался так, как ему было удобнее. – Ты уже поел?

– Нет, ждал тебя.

– Может, попросишь Гарви подать нам ужин в бильярдную?

– Да, конечно. – Лоуренс приоткрыл дверь, выглянул в коридор и отдал распоряжения дворецкому. Потом вернулся и сел.

Нэт же тем временем подошел к зеркалу и стал расчесывать влажные волосы.

– У тебя на спине царапины, – сказал его брат.

– Да, знаю, – отозвался Нэт.

– Снова был с женщиной?

– Да, снова.

– С той же самой?

По-прежнему глядя на свое отражение в зеркале, Нэт проворчал:

– Братец, а ты сделал сегодня хоть что-нибудь полезное?

– Если хочешь знать, я сегодня взял юного Джорджа на верховую прогулку, – сообщил Лори.

Нэт взглянул на него с удивлением.

– Вот как? Вы катались вдвоем – только ты и маленький виконт?

– С нами был один из конюхов Эбберлинга. И в конце концов я уже почти решил переименовать Дракона в Одуванчика. Все равно бедняга теперь думает, что его именно так зовут. Малыш Джордж произнес это имя, наверное, раз сто.

Нэт понимал, что чувствовал конь. Бывали дни, когда он сам не помнил, как его зовут, – так много имен сменил.

– Вы с мальчиком обсуждали что-нибудь интересное?

Младший брат вышел из комнаты и зашагал по коридору в сторону бильярдной, расположенной в задней части дома. Старший тотчас последовал за ним.

– Интересное – для восьмилетнего мальчишки, – ответил наконец Лори. – Говорили про дерби, про охоту на лис, о мумиях в музее. А также о войне и обо всем, что связано с насекомыми.

Несколько месяцев назад Нэт отпустил бы какое-нибудь язвительное замечание: в том смысле, что у его брата и этого мальчика много общего, – однако в последнее время они с Лори на удивление хорошо ладили. Когда-то Нэт исключил из своей жизни всех родных – ради их безопасности. Когда же пришло время вернуться домой, оказалось, что он понятия не имел, как общаться с шестнадцатилетним парнем. Логика и факты – это еще не все в жизни, но три года назад он этого не осознавал. А теперь ситуация изменилась, по крайней мере – начала меняться.

– Юный лорд рассказал еще что-нибудь о своей бывшей гувернантке? – спросил Нэт, доставая из стойки у стены бильярдный кий и бросая его брату.

– В основном – все то же самое. Считается, что Джордж ее ненавидит, потому что его отец сказал, что она убила его мать. Эти слова – «отец сказал» – постоянно присутствовали. А по всему остальному, что малыш мне о ней рассказывал, совершенно ясно: он обожал мисс Ньюбери.

Нэт молча кивнул и сложил в рамку бильярдные шары. Портсмен не рассказала ему об этом убийстве ничего конкретного, но он был уверен: она точно знала – либо увидела, либо услышала, – что Эбберлинг убил свою жену. И сказанное юным Джорджем только подтверждало это. Мальчик знал лишь то, что говорил ему отец, и эту версию так долго вдалбливали ему в голову, что он излагал ее как хорошо выученный, но скучный урок.

– А ты еще что-нибудь узнал? – спросил Лори. – Или был занят другими делами?

Нэт не знал, стоило ли говорить брату о том, что он нашел Рейчел Ньюбери. Но он точно знал, что ему очень хотелось бы устроить еще несколько пикников с Портсмен. И хотелось повозить ее по Лондону, где она последние три года боялась показаться. Уж он-то смог бы обеспечить ее безопасность… И неплохо было бы поговорить с ней подольше, чтобы узнать не только то, что ей известно об этом убийстве, но и просто расспросить о ней самой. Сначала его заинтриговывали ее тайны, а теперь он начал понимать, что его заинтересовала сама эта женщина. Кто же она такая на самом деле? Кто ее родители? И чем она занималась до того, как поступила на службу к маркизу? Все эти вопросы не давали ему покоя, и иногда даже казалось…

– Нэт, у тебя волосы горят.

Натаниель заморгал и в растерянности глядел на брата. А Лори, стоявший по другую сторону стола, внимательно смотрел на него. Криво усмехнувшись, Нэт пробормотал:

– Прошу прощения, я задумался…

– У тебя грустный вид, – заметил Лори, передавая ему кий.

– Я никогда не грущу. Грустить – нелогично, – проворчал Нэт и, наклонившись над столом, прицелился для удара.

Шары ударились друг о друга – и раскатились по зеленому сукну стола. Нет, он не грустил. Грусть означала бы сожаление, а он вовсе не сожалел о том, как распорядился своей жизнью. Он хорошо потрудился. И не только для себя, но и для блага Англии – об этом ему сказал и Веллингтон, когда пригласил на обед в Уэсли-Хаус и лично поблагодарил за службу. Конечно, у него никогда не будет орденов и медалей, но свой долг он выполнил.

– Так какую же красотку ты навещал? – не отставал Лори. Он взял кий, выполнил удар и вполголоса выругался. – Ту хорошенькую кареглазую особу из «Тантала»? Эмили Портсмен, да?

Нэт покосился на брата и сказал:

– Не говори о ней.

Лоуренс нахмурился.

– Значит, мы снова возвращаемся к старому? – спросил он. – Я тебе кое в чем помог, а потом снова стал бесполезным?

Нэт молча смотрел на брата. Десять лет – слишком большая разница в возрасте, и в детстве они никак не могли дружить. Но если он сглупит, то потеряет шанс подружиться с братом и сейчас, когда они уже оба взрослые. Тихо вздохнув, Нэт сказал:

– Лори, если есть хоть один человек, которому я доверяю, то этот человек – ты.

Тут в дверь постучали – оказалось, это Гарви принес ужин. Когда же они снова остались наедине, Нэт жестом пригласил брата сесть за небольшой письменный столик, а сам сел напротив. На подносе стояли две тарелки с жареной уткой в апельсиновом соусе, и кусочки утки были сплошь покрыты гарниром из лука и моркови.

Доверие… Довериться кому-то труднее всего на свете, потому что это означает, что нужно принять решение.

– Я нашел Рейчел Ньюбери, – сказал Нэт.

Лори на мгновение замер, затем вопросительно посмотрел на брата. Нэт утвердительно кивнул.