Лорд Кирк помимо воли рассмеялся, боль отчаяния немного улеглась.

– Согласен, все могло быть и хуже.

– Еще как! Если вы не подожгли на ней платье и если она не побежала на ночь глядя куда глаза глядят, все поправимо.

– Это не все. Я совершил ужаснейшую из всех ошибок.

– И в чем она заключалась, милорд?

– Я поцеловал мисс Балфур.

– Поцеловали? – Маккриди был впечатлен. – Вот, значит, как. Но в чем же ошибка?

– Ошибка заключалась в том, что она повисла у меня на шее, едва не задушила меня и прокусила мне губу.

– Стало быть, ей понравилось? – усмехнулся камердинер. – Я бы сказал, это хорошо.

– Да, но во время поцелуя я не только завопил от боли, но и… – Кирк просто не мог произнести это вслух.

– Да? – подбодрил его Маккриди.

– Я спросил ее, что за бес в нее вселился. И даже это еще не все – я вдобавок оттолкнул ее.

– О, это, возможно, и лучше, чем было бы, если бы она загорелась, – поморщился камердинер, – но ненамного.

– Я тебя предупреждал. Естественно, я этого делать не собирался, напротив, я был рад, что она ответила на мой поцелуй. На самом деле рад.

– О, разумеется.

– Но она застигла меня врасплох, и колено меня подвело, в него словно воткнули сотни ножей, а потом она еще впилась в мой рот и прокусила мне губу, и… – Кирк рассеянно ощупал опухшую губу. – Проклятая моя несдержанность! Она меня доконает.

– Когда вы объяснили, что к чему, я перестал удивляться тому, что вы так болезненно отреагировали.

– Попробуй объясни это мисс Балфур! Она и слышать больше ничего не хочет. И я, честно говоря, на нее не в обиде. Черт возьми, ужасно все вышло! – У Кирка не хватило духу вслух признаться, что в глазах Далии он видел обиду. Это было наихудшее из всех зол, случившихся с ним нынешним вечером. – Я разрушил все, Маккриди. Теперь мне уже ничего не остается.

В его голосе, как и на сердце, была тоска.

«Черт возьми, почему я никак не могу заставить себя быть деликатнее? Я хочу быть с ней ласковым, но у меня это никак не выходит».

– Она будет права, если никогда больше со мной не заговорит.

Вздохнув, Кирк глянул на темный двор. На улице была кромешная тьма, лишь кое-где ее прорезал тусклый желтый свет, льющийся из окон. Вполне под стать его нынешнему душевному состоянию.

– А что мисс Далия, милорд? Сказала, что никогда больше с вами не заговорит?

– Да, и не только это.

Кирк отвернулся от темного окна и, заметно припадая на больную ногу, направился к камину. Подойдя, подкинул дров в тлеющее пламя.

– Все наше общение складывалось из жалких проявлений моей несдержанности и ее реакции на них. Тем не менее, я четко уяснил намерения мисс Балфур. Она заверила меня, что желает участвовать во всех празднествах герцогини и приехала исключительно ради того, чтобы найти любовь, и не позволит мне сорвать ее планы.

– Она сказала вам об этом после того, как вы ее отвергли?

– Я ее не отвергал.

Густые седые брови Маккриди удивленно взметнулись вверх.

– Мне кажется, – Кирк вспыхнул, – она могла подумать, будто я ее отверг, но я вовсе этого не хотел. Черт возьми, я готов заплатить любые деньги за еще один такой ее поцелуй!

– Заплатить? Кому?

– Но она все равно не примет их или… проклятье, что за околесицу я несу! Не в этом дело. А в том, что хотя все выглядело так, будто я ее отверг, я этого не хотел! Просто эта боль… Я от нее обезумел. И все.

– Да, милорд. Любопытно, что мисс Далия после всего того, что между вами произошло, объявила вам, зачем сюда приехала.

– Ничего любопытного в этом не нахожу. Ее слова ввергли меня в уныние, потому что я не могу предложить ей того, что она так хочет.

– Не можете?

– Не могу. И хотел бы, да не могу. Я нахожу подобные глупости отвратительными и, черт возьми, она это прекрасно знает! Она хочет встретить кого-то, кто будет волочиться за ней, декламировать стихи, забрасывать ее цветами, отплясывать с ней на балах, а я ничего этого не умею. В жизни стихов не писал! Цветы еще ладно, но, черт побери, какой из меня танцор с моей ногой?

– О, не зарекайтесь. – Камердинер проверил, нагрелась ли вода в огромном чане, после этого вернулся в спальню и повесил на спинку стоявшего у камина кресла полотенце, чтобы оно согрелось. – Полагаю, не все так плохо, как вы думаете.

– Мне в это трудно поверить. – Кирк развязал галстук и бросил его на кровать. – Радует меня только одно – то, что я могу снять наконец с себя этот смехотворный наряд.

– Можете, милорд. Найдите в этом еще одну приятную сторону. Почему бы вам не принять ванну и не дать отдых ноге? Веллингтон говаривал, что хорошая ванна – лучшее место для обдумывания стратегических планов, и, кажется, это именно то, что сейчас вам нужно.

– Стратегия? – Кирк стянул с себя сорочку. – Ты будто о партии в шахматы рассуждаешь.

– О нет, милорд, это не шахматы, а война, древнейшая из всех известных человечеству – война между мужчиной и женщиной.

– Сейчас это больше напоминает долгую повинность по расчистке конюшен, причем после того как тебя знатно лягнула лошадь.

Кирк, усевшись на край кровати, стал стягивать обувь.

– Осмелюсь сказать, так оно и есть, – усмехнулся камердинер. – Но вы уже достаточно далеко зашли, милорд. И было бы грустно отступить сейчас.

Честно говоря, как бы Кирку сейчас ни хотелось вернуться к прежней спокойной и размеренной жизни в замке Фордайс, он прекрасно понимал, что уехать не может и – будь все проклято! – просто не имеет права. Это означало бы бросить Далию в замке на съедение потенциальным ухажерам. Буквально сегодня вечером в гостиной, когда Кирк подошел к ней незадолго до ссоры, он заметил, как пялился на нее этот дурак – как его бишь: Даллон? Далтон? Что-то на «Д».

Мало задумываясь о любви, Кирк, тем не менее, отлично понимал, что она существует и что неискушенная молодость нередко ошибочно принимает за нее физическое влечение.

«Будь я проклят, если оставлю Далию среди этих дураков и невежд! Она и в свете-то, по сути, впервые. Надо будет обсудить это с герцогиней».

Он сбросил рубашку, стянул лосины и поковылял к манящему медному чану с горячей водой.

Когда Кирк с блаженным вздохом опустился в душистую воду, Маккриди хихикнул.

– Уже лучше?

– Немного.

Кирку нравился этот внушительный чан. Он был куда больше, чем в его замке Фордайс. Но горячая вода хоть и усмиряла боль в ноге, однако никак не избавляла от тягостных размышлений о Далии и их размолвке.

Опустив голову на подголовник, он погрузился в ванну. Как им вернуться к былым отношениям? Герцогиня не так уж и часто выступала в роли дуэньи Далии, и Кирк решил, что не стоит просить ее о помощи, чтобы все не обернулось против него самого.

Нет, лучше оставить все как есть, но самому стать ее опекуном в свете. Разумеется, это потребует всей его дипломатичности, но вполне осуществимо.

Увы, но это никак не решает его главную проблему – как преодолеть разверзшуюся меж ними после того проклятого поцелуя пропасть. Он даже толком не знал, с чего начать.

– Женщины – непостижимые существа.

– Точно. Одна непостижимее другой. – Во взгляде камердинера читалось любопытство. – Вы ведь уже были женаты, милорд? Выяснили ли вы за годы брака что-нибудь полезное для себя?

– Нет. Элспет была другой. Ничего общего с Далией. Да и я был другим. Мы ведь обвенчались молодыми, даже слишком молодыми. Поэтому мы и тяготели к драматизму, а наши отношения, хоть и основанные на любви, были достаточно неровными.

– От этого волком взвоешь.

– Это уж точно. К счастью, теперь я слишком стар для подобных глупостей.

– И вы думаете, мисс Балфур тоже склонна во всем видеть драму?

– Уверен, что нет. По крайней мере думал, что нет. – Лорд Кирк нахмурился. – Я всегда знал о ее необычайном стремлении все романтизировать, но прежде это было в разумных пределах…

Он сопроводил сказанное взмахом руки.

– Думаю, все женщины такие.

– Возможно, с моей стороны было ребячеством считать ее другой. Я лишь… – Он пытался подыскать нужные слова. – Далия – сама тишина, покой и умиротворенность. Именно поэтому с ней очень легко. Элспет никогда такой не была.

– Разве с ней у вас не возникало проблем?

– Я очень любил Элспет, так любил, что даже не замечал свойственного ее натуре драматизма. – Кирк вновь погрузился в раздумья. – Но я с тех пор изменился, в особенности после произошедшей трагедии.

– Которая унесла вашу жену. – Маккриди взял с кровати брошенный Кирком шейный платок. – Возможно, именно поэтому вы теперь на дух не переносите драму, потому что она напоминает вам о гибели первой жены?

Так ли это? Не потому ли эти чувства так невыносимы, что они до сих пор напоминают ему об Элспет, затмевая мысли о любой другой женщине?

– Думаю, в свое время я и правда не любил романтические глупости потому, что они напоминали мне об Элспет, но теперь… – Он знал себя и свои предпочтения. – Я слишком привык к уединению, обходясь без других, чтобы опять вернуться ко всем этим глупостям.

– О, скверно, что вы привыкли обходиться без других. Вас должны окружать люди, надо уметь иногда и уступить, иначе вы закончите жизнь в печальном одиночестве.

Это правда. Кирк долго был одинок и даже не понимал насколько. Немало лет ушло на то, чтобы оправиться от боли после гибели Элспет, от своих физических ран, от отчаяния. Потом, погрузившись в чтение и музыку, постепенно смирившись и приняв свои увечья и все, что с ними связано, как должное, он, наконец, обрел мир, и жизнь стала его устраивать.

Или, по крайней мере, так ему казалось до тех пор, пока на горизонте не появилась мисс Далия Балфур. После ее визитов он переживал душевный подъем, его вдохновляло ее непринужденно-оптимистичное отношение к жизни, страсть, с которой она воспринимала прочитанное, бескомпромиссная честность и все остальное, что она принесла с собой в его жизнь. Вскоре он вынужден был признать, что тоскует по ней и она не выходит у него из головы, а потом он понял, что желает прожить с ней остаток жизни.

И после их размолвки из-за его вполне благонамеренного, но неуклюже сформулированного предложения и последовавшего за этим ее отказа с ним общаться выяснилось, что он скучает по Далии куда сильнее, чем ожидал.

Лорд Кирк со вздохом взял мыло, заботливо положенное Маккриди рядом с ванной.

– Мисс Балфур – женщина отнюдь не заурядная. Она весьма умна и любознательна, однако, вопреки этому, до глупости любит ухаживания. – Намыливая мокрую тряпку, Кирк не мог думать ни о чем другом, кроме как о своих передрягах. – Моя ошибка в том, что я не разглядел этот ее недостаток.

– Если это и недостаток, то он свойственен всем женщинам и половине мужчин.

– Черт, надеюсь, что нет, – проговорил Кирк. – Надеюсь, ее помешательство, если не выразиться сильнее, пройдет после периода ухаживаний.

Но Маккриди отнюдь не был в этом убежден.

– Не думаю, милорд.

– Должно пройти. На стадии ухаживаний я еще обеспечу Далии столь желаемую ею романтичность в отношениях, по крайней мере в той степени, в какой способен вынести подобные вещи. Однако поженившись, мы вернемся к размеренной, спокойной жизни.

Маккриди покачал головой.

– Милорд, при всем уважении к вам, вы не так хорошо знаете женщин.

– С меня довольно того, что я знаю мисс Балфур.

– Мисс Балфур – девушка умная и с характером. – Камердинер с задумчивым видом потер подбородок. – Вы только задумайтесь – она поставила парус по ветру и всего одним выстрелом сокрушила правый борт вашего корабля.

– Так уж и одним! На самом деле целым залпом. – Первым ее выстрелом стал этот ее поцелуй, а уж после него все и полетело в тартарары. Всего один миг блаженства, когда он ощутил своими губами эти нежные и податливые уста, такие сладостно-невинные… Его бросило в жар.

«Она должна быть моей! А стоит мне уехать, как ее, черт возьми, тут же перехватит кто-то еще!»

Лорд Кирк стиснул зубы.

– Нет, что бы ни случилось, я останусь и буду сражаться до конца.

Маккриди просиял.

– Вот это по-мужски! – согласился он. Камердинер собирал раскиданную одежду Кирка, чтобы повесить ее в платяной шкаф. – Единственный вопрос, как вы будете сражаться.

– Ты прав, мне нужна стратегия. Чтобы выиграть не просто сражение, а кампанию. Мне надо вынудить мисс Балфур сдаться, безоговорочно и без колебаний.

– Вы говорите в точности как герцог. – Маккриди одобрительно кивнул. – Его светлость любил повторять, что план кампании должен быть продуман заранее на много ходов вперед, а все стычки и сражения – вести к решающей победе над врагом, – добавил бывший слуга Веллингтона.

– А враг, стало быть, мисс Балфур? – насмешливо глянул на камердинера Кирк.

– Условно говоря, да. Она враг, которому надо навязать мир.

– Печально, но факт. Она вторглась в мой мир и лишила меня покоя.