Карен Хокинс - Как очаровать очаровательную

– Почему мне все никак не хватит ваших объятий и прикосновений?

– А я не устаю к вам прикасаться и вас обнимать.

Чуть склонив голову, Кирк поцеловал ее в плечо.

«С каждым новым поцелуем вдесятеро сильнее хочется следующего».

– Мы чудесным образом подходим друг другу.

– Подходим друг другу? А не слишком уж обыденно это звучит? Вам не кажется?

Кирк лишь хмыкнул в ответ и вновь привлек ее к себе.

– Подходить друг другу – чудо. Причем истинное чудо. Не чета чудесам, описанным в этом заумном стихотворении.

Кирк почувствовал, как Далия напряглась.

– Заумном? – переспросила она.

– Довольно заумном. – Зажав между пальцами прядку ее шелковистых волос, он рассеянно наматывал ее на палец. – Понять не могу, как кому-то может нравиться этот Байрон, его стиль – сплошное жизнелюбие, однако… – Он пожал плечами. – Я знаю, вам он нравится. Поэтому я и решил прочесть это стихотворение.

Высвободившись из объятий Кирка, Далия повернулась к нему.

– Так это стихотворение… Оно не обо мне?

Он рассмеялся.

– Вам следовало бы спросить у самого Байрона, о ком оно, но все же я сильно сомневаюсь – у вас другой цвет глаз.

– Вы в стихотворении умышленно сменили их цвет на мой.

– Ах, вот оно что! Так это леди Шарлотта мне посоветовала.

– Значит… значит, это стихотворение посвящалось не мне.

Его улыбка исчезла.

– Я читал его для вас, конечно, но и для всех остальных тоже. Почему вы…

– Ох! – вырвалось у Далии.

Отвернувшись от Кирка, она прижала дрожащие пальцы к вискам.

– Боже мой! А я-то подумала…

Нужные слова вылетели у нее из головы.

– Что вы подумали?

– Я… Кирк, вы ведь не потому выбрали это стихотворение, что оно напомнило вам обо мне.

Лорд Кирк понимал, какого ответа ждет Далия, но решил не кривить душой.

– Я выбрал его, потому что оно было коротким. У меня времени почти не оставалось выучить его наизусть.

– Но когда декламировали, вы не сводили с меня глаз.

– Духу не хватало смотреть на кого-то еще. – И, видя ее разочарование, добавил: – Я очень волновался. Вас я знаю. Вам доверяю. Вот… и… смотрел все время на вас.

– Мне показалось, вы подумали, что это стихотворение обо мне, – бледно улыбнулась Далия.

Столь быстрый спад ее настроения встревожил его.

– Далия, поверьте, я всерьез воспринимаю наши отношения. И наше с вами будущее.

– Будущее? Наше с вами будущее?

– Именно. После того, как мы с вами поженимся.

– Поженимся? Но вы никогда об этом… Нет, Кирк! Нет! – Подкрепив свои слова решительным взмахом руки, она отошла от него. – Вы так и не понимаете! Даже после… – Далия поджала губы. – Я не выйду за вас.

– Вы выйдете за меня, – нетерпеливо бросил он. – Вы должны.

– В подобных случаях никто ничего никому не должен.

– Не глупите. После всего, что между нами было, мы просто не можем не пожениться.

– Очень даже можем. – Далия посмотрела ему прямо в глаза. – Сколько угодно людей не вступают в брак только потому, что что-то там между ними было.

Лорд Кирк хотел было возразить, но бледность Далии смутила его. Что-то он сделал не так. Ошибся. Серьезно ошибся. Но в чем?

– Далия, что случилось? До этого момента все было чудесно. Вы были счастливы.

– Чувства в том стихотворении – они не ваши. А мне казалось – ваши.

От безразличия, с которым это было сказано, у лорда Кирка похолодело сердце.

– Я не претендовал на них. И потом, как они могут быть моими, если не я, а Байрон сочинил это стихотворение?

Кирк провел ладонью по ее волосам, и у него вдруг возникло ощущение, что они стоят на тонком, вот-вот готовом треснуть и провалиться льду.

– Далия, если вам так хочется заставить меня самого написать чертово стихотворение, я попытаюсь. Вот только не знаю, что из этого выйдет. Не силен я в таких вещах. И такого нагорожу, что…

– «Чертово стихотворение». Очень мило. Но я обожаю эти чертовы стихотворения, вот в чем дело. Так что можете не опасаться – я не заставлю вас писать ради меня стихи. На подобную пытку я явно неспособна.

– Согласен, мне было бы не очень приятно, но никакая это не пытка, – попытался проявить великодушие Кирк.

Лицо Далии посуровело, повернувшись, она взяла с бильярдного стола шаль.

– Какая же я дура! Подумала, что вы хотите жениться, потому что цените меня. Уважаете.

– Разумеется, я ценю вас и уважаю.

– Да? И насколько?

Боже, ну а на такой вопрос что ответишь?

– Вполне.

– Вполне, – повторила она. – Стало быть, вы меня «вполне уважаете»?

– Но ведь не всегда же брак основывается на самозабвенной любви, – поспешил ответить Кирк. – Мы нравимся друг другу. Мы подходим друг другу и…

– И слышать это больше не хочу – «подходим друг другу»! – отмахнулась Далия. – Ненавижу это выражение!

– Но это так и есть! И вы, и я – мы оба любим читать, и вам, и мне нравятся тихие спокойные вечера, и вы, и я интересуемся историей, и… и в постели мы друг другу тоже подходим.

– Ну и что?

Он задумчиво потер подбородок.

– Как ну и что? Разве этого мало?

– Мало. Мне нужна любовь. Кирк, вы любите меня? По-настоящему любите?

– Далия, послушайте, – вздохнул он. – Мы оба приехали сюда найти себе спутника жизни. Друга. И в этом смысле мы – идеальная пара. Ну к чему еще приплетать сюда любовь и…

– Первое: мы приехали сюда не на поиски друга для себя. Я приехала встретить любовь, а встретив ее, возможно, и выйти замуж. Выйти замуж по любви и выйти замуж ради удобства – не одно и то же. Или потому, что один, видите ли, «подходит» другому.

– Это все слова. Вы просто из пустяка делаете проблему, – раздраженно бросил он.

В глазах мисс Балфур появился опасный блеск.

– Из пустяка? Выходит, для вас это пустяк.

Кирк примирительно погладил ее по голове.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите, Далия.

– Любви, Кирк! Любви! Не только хочу, но и заслуживаю ее.

– Я же ради вас прочел это проклятое стихотворение! Этого вам мало? – Он в отчаянии взъерошил волосы.

– Вы даже выбрали стихотворение покороче, чтоб выучить его побыстрее, но уж никак не потому, что оно напоминало вам обо мне. Так что ничего романтического в этом нет и в помине. Для вас это было как задание от учителя. Кирк, я хочу слышать от вас слова любви, слова о том, что желанна для вас, что вам нравится во мне все – как я смеюсь, улыбаюсь, мои глаза. Я хочу, чтобы вы добивались меня.

– Ах это, – с явным облегчением ответил Кирк. – Это сколько угодно. Я на самом деле желаю вас – да вы это и сами видите и понимаете. И глаза ваши прекрасны, вы вообще очень привлекательная…

– Прекратите! Прошу вас – прекратите! – Она сжала ладонями виски. – Слушать вас невозможно. Я окончательно разуверилась в том, что в наших отношениях все же есть нечто романтическое. Вероятно, из-за вашего нежелания это признать. Или – хуже того – вы ничего романтического в них просто не способны видеть.

– Далия, я уважаю вас, ценю вас. И вы это знаете. И всегда уважал и ценил.

– Да-да, понимаю – я тоже уважаю и ценю свою сестру, а ее светлость ценит и уважает своих собачек, а камердинер уважает и ценит карманные часы, преподнесенные ему в детстве дедушкой. Но одного уважения мне мало. Я жажду быть любимой, и любимой безумно, без оглядки на что угодно. Я хочу, чтобы мой муж обожал, боготворил меня, считал самой красивой, самой лучшей на свете, чтобы посвящал сонеты моим глазам и… Ладно, бог с вами, хотя бы только пожелай вы посвятить мне сонеты, я уже была бы безмерно счастлива.

Лорд Кирк стиснул зубы.

– Я не из тех, кто плетет из слов стихи или сонеты, как веночки из цветиков. Такое больше по части Далхаузи – тот готов распустить сопли по любому поводу и без такового, прямо с души воротит. А вас я ценю.

– Цените? Так сильно цените, что рассуждаете о женитьбе так, будто речь идет о том, чтобы двуколку запрячь.

Кирк раскрыл было рот, но тут же его закрыл.

– Вы хотите, чтобы я предложил вам руку и сердце? По всей форме? Мне следовало бы об этом раньше догадаться.

– Конечно, я хочу, чтобы вы предложили мне руку и сердце! Какая женщина этого не хочет?

– Однажды я уже просил, и мне ответили отказом.

– Вы не просили меня выйти за вас замуж, а предложили «приемлемый союз, невзирая на бедность моего родителя».

Из ее уст это прозвучало жутковато. Но Кирк и бровью не повел. Бог тому свидетель, он желал ее, и отступи он сейчас, он не простит себе этого до гробовой доски.

– У нас масса общих увлечений – книги, прогулки на природе, история, музыка. Много ли супружеских пар могут похвастаться тем, что идеально подходят друг другу?

– Черт с ними, с супружескими парами! Не желаю я «общих увлечений»! Я любви желаю, Кирк. Вы любите меня? – в упор спросила Далия.

– Конечно.

Она непонимающе уставилась на него.

Лорд Кирк нахмурился.

– Я сказал: конечно.

– И вы даже… – Мисс Балфур возмущенно всплеснула руками. – Так и есть.

– Что так и есть?

– Хватит этих разговоров. Я за вас не выйду.

На скулах лорда Кирка заиграли желваки, а руки невольно сжались в кулаки.

– Вы обязаны выйти за меня. Между нами…

– Ничего между нами не было. Хотя вы пытаетесь утверждать, что было. Я скажу ее светлости, что вы просто распускаете обо мне грязные слухи, и попрошу ее отправить вас отсюда подальше.

– Вы сами знаете, что это было.

– Ничего я не знаю и не помню.

Рискуя ухудшить ситуацию, Кирк шагнул к ней и рывком прижал ее к себе.

– Чувствуете? Это страсть, Далия! А не слюнявая любовь, которой вы так жаждете. Я восхищаюсь вами и уважаю вас. Я считаю вас самой умной, самой привлекательной из всех женщин, которых знаю.

– Но вы ведь любите меня? На меньшее я не согласна!

В ее глазах пылали гнев и боль.

– Любовь – словечко ненадежное, Далия, – вдохнул лорд Кирк. – Неужели вам мало того, что я хочу вас, что я…

Всхлипнув, Далия резко повернулась и выбежала прочь. Сердце лорда Кирка упало.

Из дневника герцогини Роксборо

«Был ли когда-нибудь раут несчастнее этого? Никаких претензий к мисс Стюарт из-за ее недомогания нет и быть не может – мой врач считает, что у нее испанский грипп, что весьма и весьма неприятно. И хотя мисс Стюарт сразу же после появления первых признаков болезни – это случилось на вечере поэзии – на три дня изолировали в ее покоях, новость перепугала моих гостей. Только сегодня утром сбежали одиннадцать человек, и, полагаю, к вечеру сбегут еще несколько.

Сегодня нам с леди Шарлоттой предстоит решить: проводить или же отменять Рождественский бал. Буквально только что привезли большущую ель, поставили ее в бальном зале, и лакеи потратили не один час, увешивая ее серебристыми гирляндами и звездочками. Но положение дел таково: если и остальные гости уедут, нам не останется ничего другого, кроме как отменить бал.

Еще одна неприятность – с тех пор как мисс Далия помогает ухаживать за занемогшей мисс Стюарт, они с лордом Кирком и парой слов не обменялись. Отчего он ведет себя, будто поднятый из берлоги медведь. А я-то надеялась, что у них все идет как по маслу!

Вот такие у нас проблемы. И если насчет отмены бала ничего не попишешь, то что до нашей влюбленной пары, тут уж я сделаю все, что в моих силах».

Далия, заметив стоявший в коридоре подле двери в покои мисс Стюарт поднос с чаем, с улыбкой прошептала:

– Ячменные лепешки и слабый чаек. Как раз для нашей пациентки.

Служанка Фрейя попыталась заглянуть в приоткрытую дверь за спиной у Далии.

– Ну как? Получше ей?

– Чуточку лучше. Вчера вечером леди Мэри уговорила мисс Стюарт съесть ломтик поджаренного хлеба и выпить чаю. Кажется, самое худшее позади.

Надо сказать, все вздохнули с облегчением, ибо последние несколько дней все пребывали в ужасном смятении, так что стоило мисс Стюарт захотеть еще поджаренного хлеба, как и леди Мэри, и Далия едва не прослезились.

Вдруг Далия вновь почувствовала, что ей на глаза навернулись слезы.

«Боже мой, что это со мной?»

Но она прекрасно понимала, что с ней. Долгие часы у постели больной мисс Стюарт давали возможность для раздумий. Перехватив обеспокоенный взгляд служанки, Далия тряхнула головой.

– Нет-нет, все хорошо. Просто чуточку переутомилась.

Горестные думы не давали спать. Вчера вечером, перед тем, как идти к мисс Стюарт, Далия прилегла всего на пару часов.

Она приложила руку ко лбу – голова болела. Да, долгими показались ей эти три дня! После расставания с лордом Кирком в бильярдной она поспешила к себе, желая лишь одного – побыть в одиночестве. Но на лестнице натолкнулась на леди Мэри. Та выглядела не на шутку взволнованной, казалось, она вот-вот разрыдается. И хотя у самой Далии на душе кошки скребли, она, отбросив собственные переживания, осведомилась у леди Мэри, что же все-таки случилось и чем она могла бы помочь.