Вики Дрейлинг - Как очаровать распутника

Ему было тошно даже думать о предстоящем развитии событий.

— И что ты будешь делать?

— Пойду к брату, когда вернется.

— Найдутся другие «желтофиоли».

— Я не могу, — отрезал Уилл.

Приятель взглянул на него удивленно:

— Почему?

— Кажется, у меня все-таки есть совесть.

Едва настало утро, как в комнате Эми появилась Джорджетта и уселась на край постели. Эми протерла глаза:

— Еще так рано, а мы вернулись домой за полночь. Точнее, ближе к утру.

— Прости, но мне необходимо с тобой поговорить. Ты же знаешь: после завтрака мама будет с нами в гостиной и все услышит, — поэтому я пришла сейчас.

Эми села на постели.

— О чем?

— Ты не поверишь, когда узнаешь, что произошло вчера на балу, — сказала Джорджетта.

Эми подумала об ужасном мистере Дарсетте, но ничего не сказала. Джорджетта была явно очень взволнована, и ей требовалось участие.

— Рассказывай.

— Прошлым вечером мама поставила меня в ужасно неловкое положение. Я подслушала, как она говорит миссис Дженкинс, что ожидает нашей с Бо помолвки в самое ближайшее время. — Джорджетта рывком повернулась. — Как она может так со мной поступать?

— О Боже!

— По ее мнению, все должно быть так, как хочет она. Вчера она заявила, что я обязательно должна понравиться Бо. Я спросила, что это значит, и она выбранила меня за дерзость.

— Вчера ты провела с Бофором чудесный вечер, — заметила Эми.

— Но произошло кое-что еще.

Лицо Джорджетты омрачилось.

Эми нашла носовой платок на прикроватном столике, и Джорджетта вытерла слезы.

— Бо попросил меня прогуляться с ним по залу, разумеется, я согласилась. Потом мы увидели, что его мать и моя сидят вместе. Они сделали нам знак подойти. Я почувствовала неладное и оказалась права. Они принялись рассыпаться в комплиментах. Какая мы с Бо чудесная пара, и все такое. Потом его мать сказала, что сезон не успеет подойти к концу, как заиграют свадебные колокола. Я едва не сгорела со стыда!

— Мне очень жаль. Действительно, весьма неловко.

Слушая историю подруги, Эми все больше начинала понимать, как ей самой повезло с матерью. Она порой думала, какая у подруги легкая приятная жизнь, но, как оказалось, и Джорджетте хватало собственных бед.

— Дальше еще хуже, — продолжала подруга. — Когда Бо приложил ладонь к уху и заявил, что слышит, как бьют колокола. Представляешь?

— Я думаю, он в тебя влюблен, — ответила Эми. — И знаю, что и тебе он нравится.

— Неужели ты не понимаешь? Они все внушают мне мысль, что я должна за него выйти. Как будто это дело решенное, а от меня требуется простое согласие, чтобы угодить их ожиданиям. — Джорджетта обхватила руками колени. — Я чувствую себя так, будто меня лишили права выбора.

— Если ты его любишь, не позволяй никому встать между вами!

— Эми, но он тоже давит на меня! Он полагает, что мы непременно поженимся. Представь, что твои родители заставляют тебя выйти за мистера Кроуфорда! И прибавь сюда его предложение пожениться.

— Он не говорил о браке в открытую, только намекал, — призналась Эми. — Но мне очень не понравилось, что он попросил у отца дозволения переписываться со мной, в то время как я сама не поощряла его обратиться ко мне с подобной просьбой.

— Понимаешь, у нас должно быть право самим решать свою судьбу.

Эми вздохнула.

— Но здесь есть существенная разница. Мистер Кроуфорд не любит меня, а вот Бо тебя любит, я уверена.

— Но что будет после свадьбы? Неужели Бо и дальше намерен единолично строить планы? Принимать решения, не спросив меня? Дадут ли мне право выбора?

— Вероятно, тебе следует поговорить с Бо о том, что тебя беспокоит.

— Да, ты права. — Джорджетта нахмурилась. — Эми, тебя очень долго не было в бальном зале. Я видела, как ты идешь под руку с мистером Дарсеттом.

Эми рассказала подруге о том, что случилось на балу.

— Я знала, что у этого негодяя нет принципов, но подумала, что ничем не рискую на глазах у всех.

— Почему он так поступил? — удивилась Джорджетта. — Одно дело — разгуливать в компании какой-нибудь развеселой вдовушки. Но Дарсетт ведь знает, что с девушками подобное поведение запрещено.

— Наверное, он решил, что я стану легкой добычей.

Руки Эми сами собой сжались в кулаки. Как он осмелился думать о ней столь неуважительно? Ему должно быть стыдно, этому ужасному человеку.

— А смысл? Он известный бонвиван. Зачем так рисковать?

Эми проглотила ком в горле.

— Потому что мы уже оставались наедине.

— Что?

— Потише, я не хочу, чтобы узнали все остальные! Тогда конец моей репутации.

И она поведала подруге, как Дьявол застал ее в библиотеке.

— Мы дадим ему отпор, — решительно заявила Джорджетта. — Он из очень хорошей семьи, но не джентльмен.

— Надеюсь, что никогда его больше не увижу, — вздохнула Эми.

Однако Джулиана приходилась ему невесткой, и Эми вполне могла с ним столкнуться, например в Эшдон-Хаусе. Если такое случится, она посмотрит на него как на пустое место.

Позже в то же утро Эми и Джорджетта заняли свои места за круглым столом в гостиной леди Босвуд. Обе принесли с собой шитье, поскольку мать настаивала, чтобы девушки упражнялись в этом искусстве ежедневно.

— Мисс Хардвик, — сказала леди Босвуд. — Вчера вечером я видела, как вы танцевали с мистером Дарсеттом.

Эми и Джорджетта обменялись понимающими взглядами.

Леди Босвуд наморщила нос.

— Он очень красивый молодой человек, однако его репутация оставляет желать лучшего. Полагаю, вам очень приятно получать знаки внимания со стороны молодых мужчин, но я просила бы вас быть осторожней, когда дело касается этого человека. Обещайте, что будете избегать его общества.

— Можете быть совершенно уверены, что теперь я не желаю иметь с ним ничего общего, — ответила Эми.

Каждый раз, когда она вспоминала, как он ее обманул, в ней вспыхивал самый настоящий гнев.

— Джорджетта, я с удовольствием наблюдала, как ты танцуешь и прогуливаешься с лордом Бофором, — продолжала леди Босвуд. — Все говорят, что вы прекрасная пара. Я жду, что в один прекрасный день ты станешь графиней.

Джорджетта склонилась над шитьем. Ее пальцы слегка дрожали. Эми искренне сочувствовала подруге. Интересно, хватит ли когда-нибудь Джорджетте смелости открыто восстать против матери? Впрочем, она была уверена, что подобное поведение принесло бы больше вреда, чем пользы.

Вошел лакей с почтой. Эми очень хотелось взглянуть, нет ли писем от мамы, но она сосредоточенно продолжала работать иглой. Леди не пристало проявлять нетерпение в открытую.

Через несколько минуту леди Босвуд подала дочери письмо:

— Это от тети Марианны. А вот письмо для вас, мисс Хардвик.

Наконец-то, подумала Эми. Она не сомневалась, что письмо было от родителей. Но стоило ей взглянуть на адрес, и сердце ее камнем упало куда-то в желудок. Не мамин почерк!

Лицо леди Босвуд раскраснелось. Она раскрыла веер и стала усердно обмахиваться.

— Здесь чересчур жарко. Не знаю, зачем слугам вздумалось разводить огонь.

Джорджетта смотрела на мать во все глаза, и не зря. В гостиной было отнюдь не жарко. Леди Босвуд встала.

— Я просмотрю меню у себя в комнате. Джорджетта, я полагаюсь на вас с мисс Хардвик — вам надлежит незамедлительно ответить на письма. Ты знаешь, как я отношусь к праздности.

Леди Босвуд вышла, и Джорджетта покачала головой.

— Мама уже не в первый раз жалуется на жару. Кажется, она ее раздражает.

Эми пожала плечами. Ей казалось, что леди Босвуд почти всегда в дурном расположении духа. С другой стороны, действительно — ее лицо так и пылало.

— Может, ей нездоровится?

— В последнее время она очень раздражительна, — сказала Джорджетта. — Что ж, я рада, что мама ушла, поскольку у меня нет желания читать письмо тети Марианны. Напишу ей потом.

Эми вскрыла печать на своем письме.

— Но как же ты ей ответишь, не прочтя письма?

— Она вечно жалуется на разнообразные болезни и спрашивает, не собираюсь ли я замуж. Поэтому я всегда пишу ей одно и то же.

Лукаво взглянув на Эми, она заговорила сладким голоском:

— «Дорогая тетушка Марианна, надеюсь, это письмо застанет вас в лучшем состоянии вашего здоровья. У мамы с папой все хорошо. Братья и их жены поживают просто отлично. Я все еще не замужем, но мама питает вполне оправданные надежды. Искренне ваша…»

Джорджетта улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки.

— Ты неисправима! — смеясь, воскликнула Эми и развернула письмо.

— Это от родителей? — поинтересовалась Джорджетта.

Эми вздохнула:

— Нет, от мистера Кроуфорда.

Джорджетта вскочила и подсела к Эми.

— Что там написано?

— Я только что сломала печать.

Джорджетта разглядывала подругу с хитрым выражением на лице.

— Читай вслух!

— Тебе бы следовало прочесть письмо тетушки Марианны и ответить на него полюбезней. Что, если она решит оставить тебе состояние?

— Ха! Скорее всего мне в наследство от нее достанется лишь вонючая старая псина Герберт.

Эми рассмеялась.

— Неужели твоя тетушка и в самом деле такое чудовище?

— Ладно, так и быть: исполню свой долг и отвечу этой скупердяйке.

Ворча под нос, Джорджетта вскрыла письмо тетки. Эми улыбнулась, но ее улыбка мгновенно погасла, стоило ей прочесть первые строки послания от мистера Кроуфорда.

«Дорогая мисс Хардвик!

Надеюсь, это письмо застанет вас в добром расположении духа. Что касается меня, я отказываюсь понимать, чем вас так притягивает Лондон, ведь газеты ежедневно сообщают о нездоровой среде и обилии преступности в городе. Откровенно говоря, я в растерянности. Почему вы предпочли Лондон здоровой жизни дома, на лоне сельской природы?

Вы знаете, какие цели я преследую, хотя не сделал еще предложения, которое, надеюсь, вы встретите благосклонно. Весьма опечален нашей разлукой. По правде говоря, я был поражен, когда вы сказали, что мне не стоит дожидаться вашего возвращения. Мне представлялось, что вы отправились в Лондон исключительно по просьбе подруги, но теперь я гадаю — нет ли иной причины? Не хочу оскорблять вас подозрениями. Возможно, вы захотите написать и заверить, что не переменились в своих чувствах ко мне.

Искренне ваш Ф.А. Кроуфорд».

— Эми, — окликнула ее Джорджетта. — У тебя встревоженный вид.

Та взглянула на подругу.

— Он не оставляет надежды дождаться меня, при том что так или иначе я не давала обещания. Очевидно, это его задело. Я не хотела его обижать, и теперь чувствую себя прескверно.

Джорджетта отложила свое письмо.

— Во-первых, если его чувства столь сильны, ему следовало сделать предложение. Готова спорить, что возможностей для этого нашлось бы сколько угодно. Во-вторых, он за твоей спиной отправился к отцу, чтобы получить разрешение тебе писать. Поступив так, он доказал, что вполне способен защищать свои интересы.

И это был дурной поступок. Он попытался манипулировать тобой. Не стоит его жалеть, — добавила Джорджетта. — Если его чувства не оценили, то виноват только он сам.

Эми сложила письмо.

— Думаю, у него добрые намерения, но кто из нас лишен недостатков?

Джорджетта покачала головой.

— Почему ты так говоришь? Ты не сделала ничего дурного.

— Нет, сделала. — Эми разгладила сложенное письмо. — Я сказала, что отправилась в Лондон, чтобы провести время с тобой, и это так. Но не сказала ему всей правды! Я приехала сюда ради себя самой, поскольку мне захотелось провести сезон не на скамейке «желтофиолей». И хотела встретить любовь. Вот этого я точно не могла сказать мистеру Кроуфорду! Вероятно, мне следовало бы это сделать, но мне показалось — это будет жестоко. Просьба не дожидаться моего возвращения была попыткой выразить все это как можно мягче.

— Полагаю, тебе следует ответить на его письмо.

— Да, я должна это сделать. Это меня страшно пугает, но, думаю, очень важно сказать ему, что мы совсем не подходим друг другу. И я пожелаю ему всяческого добра. — Глубоко вздохнув, Эми продолжила: — А затем мне придется объяснить свое решение родителям. Думаю, они пребывают в заблуждении, будто я желаю брака с мистером Кроуфордом.

— Наверное, они очень расстроятся, — заметила Джорджетта.

— Вряд ли я это узнаю. Сомневаюсь, что они скажут мне.

Ну как ей, Бога ради, объяснить родителям, что она рассматривала возможность брака с мистером Кроуфордом лишь для того, чтобы их порадовать? Затем Эми пришло в голову, что лучше им не говорить этого вообще. Мама и папа станут винить в создавшемся неприятном положении себя. Но Эми знала — это собственные нерешительность и молчание заставили ее совершить ошибку.