Надо сказать, первой реакцией Оливии на то, что Сурайя, оказывается, шпионка под прикрытием, была мысль о том, что эта женщина не может быть эффективным тайным агентом, потому что ни один мужчина в здравом уме не выболтает ей никаких секретов, так как слишком явственно просвечивает ее стервозная натура. Впрочем, в обществе красивой женщины мужчины склонны терять голову и могут наделать глупостей.

– Повторяю в трехсотый раз: я журналистка-фрилансер. Время от времени работаю на журнал «Elan» и «Sunday Times», когда они от меня нос не воротят.

– Итак, вы родились в Уорксопе, – строгим голосом зачитывала Сурайя строчки из ее досье. – В четырнадцать лет стали свидетелем гибели своих родителей на пешеходном переходе.

Оливия сморщилась от неприязни: «Чтоб тебя, мерзкая, жестокая сука!»

– Так… Бросила школу, не сдав выпускных экзаменов. Поменяла имя на «Оливия Джоулз». В восемнадцать лет начала играть на бирже, вкладывая деньги, полученные от страховки родителей. Много путешествует… Небольшая квартира на Примроуз-хилл. Журналист-фрилансер… Пишет в основном о моде и путешествиях… хочет заниматься международной журналистикой. Играет на фортепьяно, бегло говорит по-французски, довольно прилично по-испански и по-немецки, немного по-арабски. Регулярно меняет имидж и цвет волос. Довольно часто ездит в США и различные страны Европы. Посещала Индию, Марокко, Кению, Танзанию, Мозамбик и Судан. – Сурайя сделал паузу, а затем продолжила: – В настоящее время не замужем. На кого вы работаете?

– Лучше скажите, на кого работаете вы? – парировала Оливия.

– На МИ-6, – резко ответила Сурайя.

– Значит, это вы насовали «жучков» в мой номер в «Стандарте»?

Сурайя презрительно усмехнулась, тряхнула волосами и снова начала читать досье.

– По мнению сотрудников редации «Sunday Times», Рэйчел Пиксли, пишущая под псевдонимом Оливия Джоулз, обладает слишком буйным воображением. – Сурайя закрыла досье и посмотрела на нее с гнусной ухмылкой. – Так вот откуда склонность к этим милым игрушкам. Я угадала? – сказала она, указывая на шпионское оборудование. – Мы, оказывается, возомнили себя Джейн Бонд.

Оливия испытывала непреодолимое желание треснуть ей каблуком в лоб за непочтительное отношение к ее любимым гаджетам.

«Спокойствие, только спокойствие… Дыши глубоко и ровно, – твердила себе Оливия. – Не стоит опускаться до уровня этой злобной ведьмы…»

– Ну а теперь скажи, – продолжала Сурайя, – как он тебе в постели?

Оливия на секунду опустила глаза, чтобы обрести самообладание. Все хорошо, все просто замечательно. По разработанной ею теории, всех женщин можно было разделить на два типа: «Свои Девчонки» и «Скрытые Стервы». Если женщина принадлежит к первому типу, она может быть офигенно красивой, умной, богатой, знаменитой, сексуальной, успешной и популярной, но при этом вы все равно испытываете к ней симпатию. Такие женщины не чужды женской солидарности. Они могут блюсти свои интересы, но всегда придут на помощь, и даже их случайные косяки не раздражают. Что касается Скрытых Стерв, они всегда соревнуются с другими представительницами прекрасного пола: постоянно выпендриваются, стараются принизить других, чтобы на их фоне выглядеть выигрышно. У них, как правило, отсутствует чувство юмора и самоиронии. Они могут изрекать вроде бы обычные вещи, а на самом деле пытаются тебя задеть, не выносят, когда им уделяют недостаточно внимания, и всегда используют этот трюк с отбрасыванием волос от лица. Мужчины не видят всех этих хитростей – они считают, что женщины всегда соперничают друг с другом, потому что по природе своей завистливы. Какое печальное заблуждение!

– Ну так что? – с надменной улыбкой продолжала Сурайя. – Может, поделишься опытом?

Оливии хотелось крикнуть: «Катись к черту, кобыла костлявая», но она сдержалась, впившись ногтями в ладонь.

– Боюсь, что самым интимным моментом наших отношений было лицезрение его в плавках на пляже, – спокойно сказала она.

– Правда? Ну и как он выглядел?

– Плавки на нем как-то подозрительно висели, – милейшим тоном продолжала Оливия. – Простите, что разочаровала, но больше мне с вами нечем поделиться. Уверена, что вам самой по силам раздобыть всю необходимую информацию. Но почему, собственно, это вас так интересует?

– Вопросы здесь задаем мы, а твое дело отвечать, – строго сказала Сурайя, словно беседовала с семилетним ребенком. – А теперь расскажи мне, почему ты повсюду таскалась за ним?

«Спокойствие, только спокойствие, дыши ровно и отбрось ненужные фантазии, – повторяла про себя Оливия. – Тот факт, что МИ-6 использовало против тебя эту ужасную Скрытую Стерву из элитной школы, которая только и умеет, что эффектно отбрасывать волосы, еще ни о чем не говорит. Ясно же, что они тем не менее принимают тебя всерьез. Рано или поздно какой-нибудь незнакомец в вагоне метро оторвется от газеты и пригласит тебя на чашку чая с печеньем в Пимлико, а там уже предложит сотрудничество».

– Ты, вероятно, думаешь, что сидеть, уставившись в пространство пустым взглядом, очень хороший прием, – сказала Сурайя, с трудом подавляя зевок. – На самом деле это выглядит совершенно по-детски.

– Интересно, а вас долго учили технике ведения допросов? – невинным тоном спросила Оливия. – Неужели вам говорили, что лучший способ войти к человеку в доверие – это довести его до нервного срыва?

Сурайя на мгновение замерла, закрыла глаза, прижав ладони к столу, и сделала несколько медленных вдохов через нос.

– Стоп, – сказала она. – Отмотаем пленку назад, хорошо? Начнем все сначала. – Она протянула Оливии руку. – Pax?

– Что? – спросила Оливия.

– Ну, ты же знаешь – «мир» на латыни.

– Ну да, конечно! Мне иногда даже сны снятся, что я говорю на латыни.

– Значит, так, – произнесла Сурайя, все еще придерживаясь чопорного английского тона. – Давай-ка проясним ситуацию. Мы следили за Ферамо и его людьми, пытаясь выявить их принадлежность к наркоторговле. Ты помнишь – Майами, Гондурас, Лос-Анджелес. Казалось, они в этом по уши. Но в результате расследования выяснилось, что Ферамо чист как стеклышко – обычный плейбой, не пропускающий ни одной юбки, да и мозгов у него маловато.

– Боюсь, вы перехитрили сами себя.

– Что? – спросила Сурайя. – Ну да, ты что-то говорила об их причастности к терроризму. И на чем же основаны твои подозрения?

Однако Оливия вовсе не собиралась делиться с ней своими соображениями, по крайней мере, не всеми. Пожалуй, лучше дождаться, когда ее будет допрашивать кто-то менее раздражающий.

– Ну, во-первых, я не поверила, что он настоящий француз, – пояснила она. – Мне показалось, что он араб.

– И почему же?

– Из-за акцента, конечно. И потом, когда взорвали «Океан-отель», мне показалось по каким-то косвенным признакам, возможно, притянутым за уши, что он имеет к этому отношение. А когда узнала, что он интересуется дайвингом, подумала, что, может быть, террористы использовали дайверов для того, чтобы взорвать корабль. Глупо, конечно, но тем не менее именно так я и решила тогда.

Оливия подумала, что если бы она сама вела допрос, то в этот момент обязательно спросила бы: «А что ты теперь думаешь?»

Но Сурайя почему-то не задала этого вопроса. Уголки ее рта тронула едва заметная самодовольная улыбка.

– Понятно, – сказала она и поднялась на ноги, забирая со стола досье Оливии. На ней была стильная короткая юбка в стиле семидесятых, отделанная фигурной строчкой – скорее всего, «Prada», – и тончайший свитер из шелкового трикотажа элегантного оттенка хаки.

– Извини, покину тебя на минутку, – с улыбкой произнесла Сурайя и выскользнула из комнаты, забрав с собой досье. Оливия увидела лишь логотип «Gucci», изящно вплетенный в трикотаж свитера на спине. Ничего себе! Хорошо же им платят в МИ-6.

Оливия принялась оглядывать комнату, полагая, что Сурайя, вероятно, пошла проконсультироваться с начальством. В любой момент она может вернуться в сопровождении пожилого ветерана внешней разведки, который доверительно склонится к Оливии со словами: «Добро пожаловать в наши ряды, агент Джоулз. А теперь шагом марш в «Gucci» за обмундированием».

Дверь открылась, и на пороге показалась Сурайя.

– Ты свободна. Можешь идти на все четыре стороны, – безапелляционно заявила она, садясь за стол.

Оливия поникла на стуле, совсем пав духом.

– Мне нужны мои вещи и ноутбук, – сказала она, сгребая со стола шпионские устройства.

– Нет, это на пару дней останется у нас, – сказала Сурайя, останавливая ее.

– А как же мой ноутбук?

– Боюсь, и он тоже. Мы его скоро вернем тебе.

– Но мне нужно работать.

– Мы можем на время предоставить другой компьютер и копию твоего жесткого диска. Получишь все это на выходе. С тобой свяжутся, когда мы будем готовы вернуть твой ноутбук. А пока, Рэйчел, – судя по ее тону, Сурайя считала свою учительницу из элитной школы образцом для подражания, – уверена, ты понимаешь, насколько важно сохранить в тайне наше общение. Не думай, что я тебя пугаю, но на будущее запомни, это очень плохая идея – впутываться в дела, связанные с наркотиками. Сейчас ты легко отделалась, но в следующий раз последствия могут быть весьма печальными.

– Что? – возмутилась Оливия. – Это в Английском посольстве в Ла-Сейбе мне сказали, что ехать на Попайян совершенно безопасно, и порекомендовали отель Ферамо как весьма неплохой.

– Ну, откуда же им знать, как на самом деле обстоят дела? – возразила Сурайя. – А теперь извини, мне пора идти. На выходе тебе выдадут другой ноутбук.

Глава 39

Только оказавшись в привычной обстановке своей квартиры – пластиковая бутылка с «Fairy» у раковины, пустой буфет, пачка макнаггетсов, забытая в корзине у камина, – Оливия поняла, насколько фантастичным было все, что с ней произошло за последние несколько дней. Невероятно, но с момента ее отъезда из Лондона прошло менее двух недель. Молоко, которое она оставила в холодильнике, скисло, но масло было еще вполне съедобным.

Все, от чего Оливия сбегала в номера гостиниц, никуда не делось: автоответчик, на котором было записано тридцать одно сообщение, стопки корреспонденции на полу в прихожей, шкаф, наполненный всякой ерундой, которую она все не удосуживалась выбросить. В квартире стоял жуткий холод – бойлер не работал, и она суетилась вокруг него, бесконечно нажимая на кнопку включения и невольно вспоминая при этом, как Мортон Си дергал стартер лодки по пути на Белл-Ки, но тут вдруг газ неожиданно загорелся, заставив Оливию подскочить от неожиданности. Теперь она стояла на кухне с банкой печеной фасоли «Heinz» в руке, а в ее голове, словно белье в стиральной машине, прокручивались все улики, теории, безумные фантазии и подозрения последних двух недель. «В МИ-6 совершили непростительную ошибку, – думала она. – Им надо было использовать меня для достижения своих целей».

Она выглянула из небольшого арочного окна кухни, и перед глазами предстала привычная картина: окно квартиры напротив, лишь слегка прикрытое куском ткани вместо штор, поэтому прекрасно просматривался пол, по которому расхаживал совершенно голый мужчина. На улице какой-то парень открывал дверь «Форда Мондео» и садился на переднее сиденье рядом с водителем. Они оба метнули взгляд на ее окно, но, заметив там Оливию, тут же отвернулись. Машина так и не тронулась с места. «Чайники», – подумала Оливия и приветливо помахала им рукой, гадая, кто именно выбирает столь профнепригодных сотрудников: Ферамо или МИ-6. Она зажгла плиту, достала из холодильника батон хлеба, приготовила из него тосты с фасолью, с удовольствием их съела и мирно уснула под сериал «Жители Ист-Энда».

Проснулась она лишь к полудню следующего дня и тут же бросилась к окну на кухне. Парни в «Форде Мондео» все еще были на месте. Интересно, куда они ходили помочиться ночью? Остается надеяться, что не у ее подъезда. Столь интересные размышления прервал телефонный звонок.

– Это ты, Оливия? – раздался в трубке голос Салли Хокинс. – Боже, как же я рада, что ты благополучно вернулась! – Странно, ведь Салли никоим образом не могла знать о ее возвращении, если только ей не слила информацию служба безопасности Ферамо. – Как у тебя дела? Заканчиваешь статью о Гондурасе?

– Ну, в общем, да. Может, нам стоит встретиться, поболтать? – ответила Оливия, хмуря лоб и тщетно пытаясь понять, что все это означает. – Я ведь прилетела только вчера вечером.

– Мне позвонил Пьер Ферамо. Думаю, ты знаешь, о чем речь. Он предложил поездку на Красное море, чтобы осветить еще одно направление дайвинга в неизведанных местах. Нам очень интересен этот материал. Мне бы просто хотелось узнать, ты не возражаешь против того, чтобы поехать туда? Если ты согласна, то мы могли бы…