Оливия была невероятно довольна собой, так довольна, что даже позволила себе усмехнуться и едва не выпустила изо рта край лифчика. Она резко повернулась и случайно стукнула подошвой босоножки по полу. Голоса за занавеской смолкли. Оливия застыла с чашкой черного лифчика в зубах, словно собака, принесшая хозяину газету. В ее сторону направился кто-то, судя по шагам, очень тяжелый. Оливия быстро натянула мешок обратно на голову и легла ничком на пол. Шаги раздались прямо возле нее, и через секунду она ощутила удар ногой по ребрам – подошедший явно проверял, пришла ли она в себя. Оливия вздрогнула и чуть повернула голову, как ей показалось, вполне реалистично для человека без сознания. Шаги удалились. Она продолжала лежать без движения, пока голоса за занавеской не раздались снова.

Чашка чудо-лифчика, вывернутая наизнанку, все еще была зажата в ее зубах. Оливия очень медленно приподнялась, вытянула его из джеллабы и, продолжая использовать зубы, закрутила и зацепила его вокруг вентиля. Это было похоже на цирковой номер, но ей все же удалось изогнуться спиной к вентилю и поднести связанные руки к пилочке, спрятанной в цветке лифчика. Работа продвигалась невыносимо медленно. Был даже ужасный момент, когда чашка сорвалась с вентиля, и Оливии пришлось еще раз пройти через весь этот жуткий процесс, чтобы прикрепить лифчик к вентилю. Но наконец-то миниатюрная пилочка справилась с большей частью волокон, и Оливия смогла разорвать путы на руках, а затем освободить и связанные лодыжки.

С тревогой поглядывая на занавеску, Оливия сняла колпачок с тюбика губной помады, который хранился у нее в лифчике. Выставив таймер на три секунды, она надела колпачок обратно и, аккуратно прицелившись, толкнула его в сторону соседнего помещения. Тюбик прокатился точно в щель между занавеской и полом. Оливия крепко зажмурилась, свернулась калачиком, уткнув лицо в колени, и прикрыла голову руками. Но даже и в этом положении яркая вспышка едва не ослепила ее. Из-за занавески раздались крики, вопли, звук падающих тел.

Оливия поднялась на ноги, подбежала к занавеске и отдернула ее. Ей потребовались доли секунды, чтобы оценить поразительную сцену, представшую перед ее глазами. В небольшом помещении двенадцать мужчин, ослепленные вспышкой, схватившись за лица, шатались и шарахались, натыкаясь друг на друга. На стенах она успела заметить фотографии и какие-то схемы. На фотографиях были мосты: Сиднейский, мост Золотые Ворота в Сан-Франциско, Тауэрский мост в центре Лондона, еще какой-то мост через широкий пролив с небоскребами на заднем плане – всего семь фотографий. На столе в центре комнаты лежало нечто похожее на круглое основание или постамент от какой-то статуэтки, а возле – зазубренный кусок металла, позолоченного снаружи и полого внутри, напомнивший ей кусок разломанной шоколадной фигурки Санта-Клауса. Оливия подумала, что можно его взять и использовать в качестве оружия. А затем ее взгляд упал на фигуру человека, застывшего со скрещенными ногами на ковре возле стола. Высокий бородач сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, которые, как и у всех других, были, без сомнения, ослеплены вспышкой. Но, в отличие от них, он был абсолютно спокоен и, возможно, поэтому внушал почти мистический ужас. Это был, без сомнения, Усама бен Ладен.

В ее распоряжении оставалось всего несколько секунд. Прежде всего Оливия сфотографировала мосты, обнаружив на середине процесса, что вспышка фотокамеры не работает. Затем она попыталась сделать групповой снимок и отдельно снять бен Ладена. Впрочем, фотокамера была настолько мала, что увидеть, что снимаешь, было практически невозможно – приходилось действовать по наитию. К тому же после ослепительной вспышки Оливия сама едва ли что-то могла рассмотреть как следует. Тем не менее она была уверена, что это сам лидер «Аль-Каиды».

Мужчина, стоявший к ней ближе других, среагировал на звук затвора камеры и повернулся. Оливия не стала мешкать, она вывернула предохранитель из миниатюрного газового баллончика, крутанула его по полу в центр комнаты, а сама быстренько выскочила за занавеску и помчалась прочь. Через пару минут зрение к ним вернется, но газ выведет их из строя еще минут на пять.

Пробежав через туннель и свернув за угол, Оливия остановилась и попыталась отдышаться, привалившись к стене и прислушиваясь. Протянувшийся в обе стороны от нее коридор, казавшийся бесконечным, был выбит в скальной породе и выкрашен белой краской. За гулом воздушного компрессора почти ничего не было слышно, но звук слева, кажется, чем-то отличался. Но был ли это гул моря или просто гудел какой-нибудь другой механизм?

Оливия решила рискнуть и побежала влево. Коридор шел с легким уклоном, и вскоре все вокруг показалось ей знакомым. Да, вот душевая, где она мылась, а вон и металлические раздвигающиеся двери. Подбежав ближе, она обнаружила, что они не закрыты, их заклинило лежащее между створок тело человека – словно чемодан поставили в закрывающиеся двери лифта. Оливия на мгновение оторопела – это был Ферамо, почти без сознания. Все выглядело так, словно он пытался сбежать, но его грубо остановили. Оливия перешагнула через тело, но что-то помешало ей уйти просто так. Наклонившись над ним, она заглянула ему в лицо. Глаза его были приоткрыты, он тяжело, хрипло дышал.

– Помоги мне, – прошептал он. – Habibi[47], умоляю, помоги.

Оливия вытащила из своего чудо-лифчика тонкий стилет и, как ее учили, прижала острие к тому месту на горле Ферамо, где проходила сонная артерия.

– Код, быстро, – прошипела Оливия, пихнув его в бок. – Скажи мне код от двери.

– Ты возьмешь меня с собой?

Оливия несколько секунд в раздумье смотрела на него.

– Если будешь себя хорошо вести.

Он едва ворочал языком. Она никак не могла понять, что же они с ним сделали. Вот о чем этот безумец думал, когда тащил ее сюда?

– Код, – повторила она. – Ну же, давай, говори или умрешь! – Надо признаться, прозвучало это довольно глупо.

– Два, четыре, шесть, восемь, – с трудом прошептал он.

– Два, четыре, шесть, восемь? – с негодованием повторила она. – Не слишком ли очевидно? И что, этот примитивный код подходит к обеим дверям?

Он покачал головой и прохрипел:

– Ноль, девять, одиннадцать.

Оливия закатила глаза. Просто невероятно, одиннадцатое сентября! Ну кто бы мог подумать!

– Возьми меня с собой, сакр, умоляю. Или убей. Я не в силах вынести боль и унижение от того, что они собираются сделать со мной!

Она раздумывала не более секунды, затем вытащила из чашки лифчика шприц с транквилизатором.

– Все хорошо, это просто отключит тебя на некоторое время, – «успокоила» она Ферамо, увидев ужас в его глазах. Она задрала на нем джеллабу и выпустила из шприца воздух. – Вот так вот! – назидательно произнесла Оливия и вонзила иголку ему в ягодицу.

Красота! Подействовало почти мгновенно. Оливия набрала на кодовом замке 2468 и выдернула обмякшее тело Ферамо из разъехавшихся створок. Как раз перед тем, как они снова сомкнулись, Оливия стащила с араба сандалии и просунула их между дверьми, оставив расстояние около шести дюймов – слишком мало, чтобы мог пролезть человек, но достаточно, чтобы внутрь проникла вода. Подтащив распростертого на полу Ферамо к следующим дверям, Оливия набрала код 0911 и… с облегчением перевела дух – двери открылись, и за ними показалось знакомое, ярко освещенное помещение с дайверским снаряжением и квадратом морской воды у ног. Эти двери Оливия заклинила с помощью пары ласт.

Она стянула с себя джеллабу и на несколько секунд ступила на зыбкую почву Мира Сомнений. Что делать: броситься в воду в том виде, в котором она есть, выплыть на поверхность и дальше действовать по обстоятельствам или воспользоваться снаряжением для дайвинга, благо его тут было в избытке. В конце концов она выбрала последнее – надела на себя жилет с регулятором, пояс с утяжелением, заправленный баллон и всю остальную экипировку.

Она уже готова была шагнуть в воду, но оглянулась на лежащего без сознания Ферамо – жалкого, сломленного, похожего на брошенного спящего ребенка. Неожиданно для себя Оливия представила всех власть имущих, которые пытались править миром, как зарвавшихся детишек: наглых, агрессивных американцев, поголовно мечтающих стать звездами, уж хотя бы бейсбола, самодовольных, чопорных британцев, выпускников элитных частных школ, считающих себя непогрешимыми и присвоившими себе право всех судить, и, наконец, арабов, обозленных, подавленных своими родителями, обиженных на весь западный мир, совершающих дикие поступки, так как нет ничего хуже, чем потеря достоинства.

«Пожалуй, живым он будет полезнее, чем мертвым», – сказала она себе, стараясь подавить так некстати проснувшееся сострадание. Прислушавшись к звукам – не приближается ли погоня? – она стянула с него джеллабу и, потратив несколько бесценных секунд на восхищение его совершенным телом, тщательно и деловито обследовала смуглую кожу на предмет кровоточащих порезов, которые могли бы привлечь акул. Не найдя ничего, она натянула на него жилет, маску, подкатила к воде и позволила Ферамо свалиться в квадратное пространство входа. На стене висел индикатор давления. Оливия схватила тяжелый баллон и жахнула им по прибору, разбив стекло, затем подняла осколок и проткнула им шланг компрессора. В ту же секунду шум, свидетельствующий о работе компрессора, сменил тональность. Она взглянула на квадрат воды, где плавал Ферамо. Уровень, безусловно, начал повышаться. Да! Вот оно! В конечном итоге вода зальет провода и лампы, закоротит электричество, а если учесть наличие сжатого кислорода, то здесь все может взлететь на воздух. Но даже если этого не произойдет, вода все равно хлынет внутрь сквозь предусмотрительно заблокированные Оливией двери, и все террористы потонут! Ха!

Она спрыгнула в воду и стравила воздух из жилета Ферамо, чтобы тот смог опуститься на дно. Затем, ухватив свободной рукой спящего террориста, безвольно бултыхающегося в воде, Оливия проплыла под нависающей коралловой глыбой, таща его на буксире за собой и испытывая при этом чувство удовлетворения и некоторого злорадства от такой смены ролей.

«А ведь я и в самом деле умница», – сказала она себе.

К сожалению, она не учла, что будет темно. Ночной дайвинг, особенно без фонаря и всего лишь с тоненьким стилетом в качестве оружия – не слишком удачная идея. Оливия не хотела подниматься на поверхность слишком близко к берегу – их могли заметить террористы. А заплывать слишком далеко в море не хотелось из-за акул. И зря расходовать воздух в баллоне не стоило – вдруг снова придется опускаться на глубину.

Около получаса она плыла прямо в открытое море, перпендикулярно берегу, на глубине трех метров, таща за собой бесчувственного Ферамо. Ей приходилось все время прижимать регулятор октопуса к его губам, чтобы он не задохнулся. Решив, что они отплыли достаточно далеко, Оливия поднялась с Ферамо на поверхность, надула его жилет до предела, затем поджала ноги и уцепилась за него. Если акулы приплывут подзакусить, пусть сначала съедят этого придурка. Их окружала полная тьма – ни огоньков, ни лодок. Ну хорошо, допустим, они смогут продрейфовать таким образом до рассвета, если, конечно, акулы будут держаться от них подальше. А что потом? Она размышляла над тем, стоит ли ей все-таки освободиться от Ферамо и плыть к берегу или же еще дальше в море. Адреналин закончился, она чувствовала ужасную усталость и уже начала потихоньку соскальзывать в сон, когда внезапно на нее кто-то накинулся.

Глава 53

– Там что-то есть внизу.

Скотт Рич сидел в кресле штурмана на борту «Черного ястреба», всматриваясь в дисплей тепловизора. Радиопереговоры всех участников поисковой операции могли свести с ума, но Рич тем не менее не терял самообладания, был сосредоточен и, наклонившись вперед, внимательно вслушивался в информацию, поступающую одновременно и от наземных служб, и от четырех воздушных патрулей, и от подразделения «морских котиков», которыми командовал Хакфорд Литвак.

– Сэр, наземный патруль обнаружил в конце туннеля одежду агента Джоулз. Однако никаких признаков самого агента найти не удалось.

– А что еще вы нашли? – спросил Скотт. – Следы борьбы, быть может?

– Одежда разорвана, сэр, с пятнами крови.

Скотт Рич дернулся.

– Где вы сейчас находитесь? – спросил он.

– На берегу, сэр, в трех метрах над уровнем моря.

– Вы там еще что-нибудь видите?

– Нет, только снаряжение для дайвинга, сэр.

– Вы сказали – снаряжение для дайвинга?

– Так точно, сэр.

– В таком случае, черт побери, почему вы все еще там? Надевайте его и погружайтесь! – Он отключил микрофон и повернулся к пилоту, указывая на дисплей тепловизора. – Вон там, видите? Давайте скорее туда, вниз!


Оливия истошно заорала, когда Ферамо вдруг рванулся вверх, одной рукой выдернул у нее из рук кинжал, а другой схватил за горло. Она согнула колено, жестко ударила его между ног и в ту же секунду, как он ослабил хватку у нее на горле, вырвалась и быстро поплыла прочь, судорожно соображая, что делать дальше. Она может погрузиться метров на десять и таким образом уйти от него.