Я продолжала тупо буравить его взглядом, а в душе пищал тоненький голосок: «Плохо – неплохо, тебе какая разница? Или думал, что притащил домой мое бездыханное тело и я на все согласна?»

Внезапно меня осенило: Коул до сих пор на меня смотрит, в синих глазах вопрос. Что же, я должна знать, как это случилось.

– А мы не… ну, случайно не… – Увы, снова без особого успеха. Неизвестно, чего во мне в тот момент было больше: злости или стыда. – Мы не… Ну, ты понимаешь!

Как ни странно, он действительно понял. На красивом лице мелькнуло облегчение, и Браннон рассмеялся. Он смеялся надо мной! Неужели все было так плохо?

– Хочешь спросить, не занимались ли мы сексом? – на всякий случай уточнил он.

Прозвучало ужасно, но я все равно кивнула, а потом покрепче зажмурилась. Нужно приготовиться, взять себя в руки. Сейчас услышу слова, которые поставят крест на моей журналистской карьере. Еще немного, и я перестану существовать как профессионал.

Сделав небольшую паузу, Коул заговорил:

– Клэр, ты всю ночь была без сознания!

– Что?

Взяв себя в руки, я была готова ко многому, но такого явно не ожидала. Неужели он занимался сексом с моим оставшимся без контроля телом? Да что это за человек?! Пожалуй, мне стоило серьезнее относиться к тому, что пишут в бульварной прессе.

– Значит, ты… – начала я.

Хочу услышать окончательный приговор, чтобы убедиться: конец.

Браннон искоса на меня посмотрел.

– Нет, Клэр.

Я испуганно моргала, пытаясь осмыслить его слова.

– Я спал вон там.

Он показал на небольшой диванчик у окна, на котором до сих пор лежала подушка и одеяло с мятой простыней.

– Неужели?

Вот так конфуз… И все-таки что-то не сходится. Я взглянула на серую футболку, а потом с подозрением на ее хозяина.

– А где мои вещи?

Коул удрученно покачал головой, а потом криво улыбнулся.

– Они были… э-э… испачканы, – явно испытывая неловкость, пояснил он. – Не зная, что делать, я позвонил администратору. В номер прислали горничную, которая тебя и переодела.

– А ты…

Я не посмела договорить, представив, как звезда Голливуда наблюдает за женщиной в форме, стягивающей с меня перепачканную рвотой одежду.

– Я вышел в коридор, – тихо сказал Бранной, – и вернулся, когда все было готово.

Собрав все свое мужество, я подняла глаза. Щеки Коула заливала краска, и мне стало очень стыдно.

– Э-э… – начала я, не зная, что сказать. – Спасибо!

– Не за что! – Он задорно прищурился. – Вообще-то я еще не решил, стоит ли обижаться на инквизиторский допрос, который ты мне устроила.

На этот раз я почувствовала, как кровь приливает к коже. Что же, неплохо; значит, головная боль потихоньку уходит.

– Прости меня! Я не хотела… Просто… Пойми, я не одета, просыпаюсь в твоей постели, да еще…

И тут меня осенило: он просто не хотел со мной спать! Возможно, этот парень и помешан на сексе, но я была слишком омерзительна. Сердце болезненно сжалось.

– Желательно, чтобы партнерши были в сознании, – заявил Коул, будто прочитав мои мысли. – Это единственное требование, которое я к ним предъявляю.

– О боже! – по-идиотски воскликнула я.

– Да шутка! – Браннон легонько подтолкнул меня локтем. – Так, чуть-чуть издеваюсь.

– О боже! – снова вырвалось у меня.

Неужели можно быть такой дурой? Зажмурившись, я бессильно упала на подушки. Вот бы заснуть, а проснувшись, понять: все это страшный сон.

– Надеюсь, ничего, что я тебя сюда привез? – неожиданно робко спросил Коул. – Это первое, что пришло в голову, а мне очень хотелось убедиться, что с тобой будет все хорошо.

– Спасибо, – проговорила я. – Так неловко…

– Да брось ты, Клэр, – махнул рукой молодой человек, но легче от этого не стало.

Меня колотила нервная дрожь: это ужасно, это шаг за территорию профессиональной этики, считай что прыжок с шестом в другой часовой пояс. О чем я только думала?

– Я… пойду, – неожиданно вырвалось у меня. Коул, по-прежнему сидевший на краешке кровати, удивленно поднял глаза.

– Что? – всполошился он. – Куда?

– Мне просто пора, – снова повторила я, стараясь говорить уверенно.

– Ну ладно, – немного уязвленно сказал Браннон. – Послушай, я отправил твои вещи в химчистку.

У меня не было слов.

– Думаю, они уже готовы. Может, сходишь в ванную, а я пока позвоню администратору и попрошу, чтобы их скорее принесли?

– Лучше я дома в душ схожу, – попыталась возразить я.

– У тебя в волосах рвота, – благоразумно заметил Коул.

– Ой!

Это коренным образом меняло ситуацию. Глаза метнулись к обернутому белым полотенцем Коулу. На загорелом теле блестели капельки воды, темные волосы еще не высохли. Живот и бедра охватило приятное тепло, но на это лучше не обращать внимания.

– А разве тебе больше туда не нужно?

– Нет, – покачал головой актер, – иди первая. Переоденусь здесь. Не бойся, подглядывать не буду.

Я растянула губы в улыбке, изо всех сил стараясь не смотреть на красивый торс.

– Не подглядывай, – согласилась я, тщательно скрыв свое разочарование.

За тридцать минут я приняла душ, проглотила две таблетки ибупрофена, высушила волосы, сполоснула лицо и, воспользовавшись имевшимися в сумочке средствами – пудрой, помадой и старым тюбиком туши, наложила макияж. Получилось очень даже ничего. Не Гвинет Пэлтроу, конечно, однако намного привлекательнее, чем полчаса назад.

Обернувшись полотенцем, я любовалась своим отражением, когда в дверь ванной постучали.

– Твои вещи готовы, – раздался приглушенный голос Коула.

– Ой! – испуганно вскрикнула я. Да, дряблые бедра, конечно, напоказ, но хоть самое интересное прикрыто. – Ладно, заходи!

Дверь медленно открылась. На пороге стоял Коул Браннон с пластиковыми плечиками. Розовый топ и прямая юбка выглядели даже лучше, чем прежде, будто и не видели моего плачевного состояния. В темных джинсах и черной в рубчик футболке этот парень был сама естественность.

Не в силах вымолвить ни слова, я чувствовала, как синие глаза оглядывают меня сверху вниз, и почему-то казалась себе голой, ранимой, уязвимой.

– Ну, Дюймовочка, моешься ты отлично, – глядя мне в глаза, проговорил Коул. – Вот, вещи как новенькие.

– Спасибо огромное, – пробормотала я, забирая плечики.

– Одевайся и пойдем завтракать.

– Завтракать? – в полном замешательстве повторила я. – Нет, вряд ли.

– Да ведь все готово! – улыбнулся Браннон. – Твой кофе уже стынет.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он не позволил.

– И не ври, что его не любишь! Вчера утром ты пила капуччино, так что твоя кофеиновая зависимость для меня не секрет!

– Признаю свою вину и буду готова буквально через секунду.

Почти мгновенно натянув топ и юбку, я снова взглянула в зеркало.

Ну что я наделала? Никогда в жизни не строила глазки актерам и не пыталась соблазнить рок-звезд. И вот стою в ванной гостиничного номера Коула Браннона после того, как испачкала его туфли, спала в его постели и красовалась перед ним в крошечном полотенце. Нужно срочно возвращаться домой, пока все не зашло еще дальше. Моя профессиональная репутация и без того висит на волоске.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь: Коул сидел на краешке кровати и, увидев меня, широко улыбнулся. Пришлось спешно делать серьезное лицо; боюсь, меня выдали глаза, с живейшим интересом оглядывающие номер.

К постели придвинули небольшой столик, а на нем… Большой кофейник, хрустальные кувшины с апельсиновым соком и водой, огромное блюдо с хлебом, круассанами, кексами, рулетом и фруктами всех цветов радуги. Ибупрофен уже начал действовать, желудок урчал от голода, но я старалась его не слушать. Нужно идти. Может, тогда мы оба со временем забудем о случившемся? Очень сомневаюсь, хотя попробовать стоит.

– Ну ты копуша! – поддел не подозревающий о моем внутреннем конфликте Коул. – Кофе совсем остыл. Молоко и один «Нутрасвит».

Увидев, как вытянулось мое лицо, он объяснил:

– Вчера в «Ателье» заметил.

– Ой! – ошеломленно пискнула я, покачала головой и откашлялась. – Ммм, прости, мне пора. Спасибо, что помог вчера вечером.

«И запомнил, что я кладу в чашку», – уже про себя добавила я, направившись к двери.

– Страшно благодарна тебе за все, – на ходу говорила я, не решаясь встретиться с ним взглядом: синие глаза прожигали насквозь. – К сожалению, мне срочно нужно домой. Пожалуйста, пришли счет за химчистку.

Потупив взор, я быстро надела туфли, открыла дверь, но не оглянуться не смогла. В конце концов, это же Коул Браннон, любимый актер Америки, который, кроме всего прочего, вчера ночью спас меня от себя самой. Совершенно потерянный, он сидел за ломящимся от еды столом. Чувство вины пронзило в самое сердце, и, стараясь не слышать его бешеный стук, я едва ли не бегом бросилась в коридор.

КУТЕЖ

Через несколько минут я уже ловила машину на Парк-авеню и тщетно пыталась успокоиться. Мне всегда кажется, из восьмимиллионного населения Нью-Йорка семь с половиной пользуются такси одновременно со мной. Сегодняшний день исключением не стал: я отчаянно махала рукой, пытаясь привлечь внимание невосприимчивых водителей. Уже решила спуститься в метро, когда ехавший по третьей полосе таксист совершил почти смертельный трюк: скрипя шинами, срезал к тротуару и затормозил в каких-то сантиметрах от моих ног. Я распахнула заднюю дверцу.

– Угол Второй улицы и Второй авеню, – проговорила я, падая на заднее сиденье. – И пожалуйста, быстрее.

Водитель молча кивнул, медленно отъехал от тротуара и, влившись в почти неподвижный поток транспорта, встал на светофоре. Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья, мечтая, чтобы скорее загорелся зеленый и мы поехали.

Но похоже, в эти выходные небеса не слышали моих просьб.

В окошко постучали. Насмерть перепуганная, я открыла глаза: последние двадцать четыре часа прошли на редкость неудачно, да и нормальные люди посреди Манхэттена в машину не ломятся. В голове ужасным калейдоскопом закружились всевозможные ситуации: психопат с ножом, грабитель в лыжной маске, наркоман с пушкой за пазухой…

К сожалению или к счастью, я не угадала и, раскрыв рот, смотрела, как в салон пытается проникнуть безумного вида парень.

– Это Коул Браннон! – объявил таксист с тягучим индийским акцентом и, чуть не вывернув шею, выглянул в окно.

– Да, это он, – кивнула я.

Стоявший на улице Коул беззвучно шевелил губами, пытаясь удержать в одной руке кружку с кофе, яблоко, банан и круассан с кексом. Мы с водителем завороженно за ним наблюдали.

Изо всех сил стараясь не растерять мой завтрак, парень жестами просил открыть дверцу. Казалось, еще секунда – и он начнет жонглировать продуктами.

– Ну давай, открывай скорее! – взмолился таксист с таким видом, будто сейчас слюни пустит. – Он же суперзвезда!

– Это что, обязательно? – буркнула я, против своей воли начиная жалеть Коула: выронив банан, он так расстроился…

Все остальные машины поехали, но индус будто приклеился к месту, а вместе с ним и молодой человек.

– Да, да! – отчаянно закивал таксист, не обращая внимания на недовольные гудки других водителей. – Открывай немедленно!

Без особого желания нажав на ручку, я распахнула дверцу перед вздохнувшим с облегчением Коулом.

– Клэр! – задыхаясь, пролепетал он. – Почему ты так долго не открывала?

– Мне нужно домой, – строго заявила я.

Не сказав ни слова, Коул вручил мне кекс, который оказался черничным, и круассан. Прижимая к груди яблоко и кофейную кружку, он скользнул в салон машины и захлопнул за собой дверь.

– Тебе на завтрак, – объявил он, кивнув на кекс с круассаном, будто в этом не было ничего необычного. – Поешь, легче станет. При похмелье полезно есть булки.

– Спасибо за совет, мистер главврач, – процедила я.

– На десерт яблоко, я пока его подержу, – зачастил Коул. – Еще был банан, да, к сожалению, упал на дорогу. Запивать можно кофе, только смотри не разлей.

– Здравствуйте, мистер Коул Браннон. – Лицо у таксиста стало совсем красное: похоже, все мужество собрал, чтобы поприветствовать нового пассажира. – Большая честь видеть вас у себя.

– Ой! – Коул удивленно вскинул голову, будто не ожидая увидеть за рулем водителя. – Спасибо, в вашем такси очень хорошо. Совсем как на вручении «Оскара».

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться. У Браннона такой серьезный вид: даже оглянулся на меня, будто ожидая посильного участия.

– Ммм, спасибо, – выдавила я, глядя на кекс с круассаном. На вид аппетитно. – Но знаешь…

– Подожди! – торжествующе воскликнул Браннон и, вытащив из кармана бутылку воды, вручил мне. – Вот, выпей. Нужно бороться с обезвоживанием!

Тут я не выдержала и засмеялась во весь голос.