Джоанна Линдсей - Как подскажет сердце

— А если ты все-таки ошибаешься? — настаивал друг.

— На самом деле мне все равно. Я уже давно должен был убить его.

Роланд решительно зашагал дальше, а Ги остановился и печально вздохнул. Если Роджер и не виновен в сегодняшнем ужасном происшествии, то он заслужил это многим другим.

Тем временем Брижит вышла из апартаментов Роланда, неся на вытянутых руках гору одежды. Она прикрыла дверь ногой и направилась по коридору. Но вскоре ей пришлось остановиться, потому что она увидела Роджера из Мезидона. Он сидел на сводчатом окне, обращенном в большой зал, и смотрел не вниз, а прямо на Брижит, словно только ее и дожидался.

Девушка быстро оглянулась и охнула оттого, что Вольф не вышел вслед за нею из комнаты, а остался заперт внутри. Она уже хотела бросить груду вещей и убежать, как вдруг Роджер поднялся и направился к ней. Брижит подумала, что он вряд ли рискнет ослушаться строгого предупреждения Роланда, и немного успокоилась.

— Ну, мадемуазель, — сказал Роджер с нарочито подобострастным поклоном, — я смотрю, вы не просто притворяетесь служанкой, но прекрасно играете эту роль. Интересно, зачем?

— Позвольте мне пройти.

— Не надо отталкивать меня. Разве это подходящая награда за столь терпеливое и длительное ожидание? Я уже почти отчаялся застать вас без одного из чудовищ, всегда находящихся у ваших ног. Волк и лев прекрасно справляются со своими обязанностями.

— Уверена, Роланд будет польщен, когда узнает, какой титул вы ему дали, — ответила девушка. — Кажется, я уже слышу раскаты его смеха.

— Вы играете со мной, Брижит, — мрачно сказал Роджер. — Думаете, я боюсь этого деревенщины? Брижит повела бровью:

— А разве нет? Впрочем, вижу, что не боитесь, иначе вы бы прислушались к словам Роланда. Однако должна заметить, что вы крайне неосмотрительны, милорд. Если так пойдет дальше, боюсь, не за горами время, когда певцам придется слагать баллады о вашей храбрости.

— Ваши насмешки неуместны, мадемуазель. — Роджер уже не пытался скрыть свой гнев. — Приберегите их для своего дружка. Ему нравится, когда его дрессируют.

Он протянул было руки, чтобы обнять Брижит, но она быстро отступила назад.

— Я закричу, если вы ко мне прикоснетесь. Я вас презираю!

— Напрасно. Возможно, в конце концов ты станешь моей женой.

— Вашей женой?

— Кажется, ты еще не знаешь, что такое серьезные намерения? Еще бы, бедняжка, несмотря на голубую кровь, твоих женихов что-то не видать. Роланд ведь не потрудился сделать предложение? Вот видишь, я ценю тебя гораздо выше, чем он.

— Он просто не знает… — Брижит неожиданно умолкла, удивившись тому, что оправдывает их отношения. В самом деле, разве Роланд совсем не уважает ее? Уступив ему во всем, не пала ли она в его глазах? За все эти сомнения, которые Роджер разбудил в ней, девушка наградила его взглядом, полным отвращения, и продолжила:

— Я рассказала все…

Но ее слова потонули в громком звуке знакомого обоим голоса, который произнес имя Роджера. Брижит уставилась на своего внезапно объятого ужасом обидчика и почувствовала запах его пота — очевидно, Роджер отчаянно струсил. Роланд снова шел к ней на помощь, но это было непостижимо. Ведь даже если он был в большом зале, то не мог знать, что происходит этажом выше. С другой стороны, какая еще причина могла вызвать столь жуткие интонации в его голосе?

Роланд показался в конце коридора, закрыв спиной сводчатое окно, и вдруг с воплем ярости ринулся вперед. Брижит застыла от ужаса. У нее перехватило дыхание, когда огромные ладони рыцаря легли на шею врага. Сопротивляясь, Роджер толкнул ее, и, рассыпав вокруг белье, девушка упала на пол. Когда она снова взглянула на мужчин, Мезидон уже задыхался и хрипел. Он никак не мог разомкнуть пальцы Роланда. Брижит поняла, что сейчас произойдет убийство, и ее замутило. Оттого, что убийцей был Роланд, делалось еще хуже.

— Остановитесь! — закричала она, не в состоянии сдержаться.

Роланд взглянул на нее, и этим сразу воспользовался Роджер, который протиснул запястья между сжимающими его горло руками и разжал их, сразу же резко ударив Роланда в челюсть. Но рыцарь не сдвинулся с места. Увидев это, Роджер окончательно струсил. В панике, не вполне осознавая, что делает, он пнул соперника ногой в живот, отчего тот отлетел к сводчатому окну, уступ которого, расположенный на расстоянии двух футов от пола, пришелся ровно под колени Роланду. Рыцарь споткнулся об это препятствие и вывалился в проем. Брижит вскрикнула и зажмурилась, отказываясь Верить в то, что Роланд погиб.

Сколько раз она останавливалась возле этого окна, чтобы посмотреть вниз, в зал, отыскать глазами фигуру любимого, приветственно кивнуть ему или помахать рукой, прежде чем спуститься по лестнице. На много футов ниже этого проема был твердый каменный пол. И тот, кто вытолкнул туда Роланда, находится совсем рядом! Это Роджер!

Брижит широко раскрыла глаза, но Мезидон стоял уже у оконного проема. Увидев, как он перегнулся через край, Брижит вдруг почувствовала непреодолимое желание убить его. Роджер совсем не догадывался об опасности. Он был поглощен тем, что видел внизу. Наверное, даже наслаждался видом мертвого врага, а может быть, уже придумывал, как оправдываться перед Лютором. Брижит поднялась на ноги и медленно и осторожно направилась к нему. Девушка отчетливо сознавала, что замышляет убийство, и все же не могла остановиться. Ее руки уже были готовы вытолкнуть Роджера вслед за его соперником. Он все еще неподвижно стоял в проеме окна и смотрел вниз. Брижит заставила себя забыть о жалости. Оставалось всего несколько дюймов до его спины, когда Роджер неожиданно перевесился через подоконник и начал бить кулаками по выступу с наружной стороны окна. И тут девушка увидела пальцы, державшиеся за этот карниз. Пальцы Роланда! Ему удалось зацепиться, и теперь Роджер пытался столкнуть его окончательно.

Брижит сама удивилась, откуда у нее взялась сила, чтобы оттащить этого громилу и отбросить на несколько футов вниз по ступеням лестницы. Там он упал на камни, а Роланд вскарабкался обратно в окно и бросился в погоню за противником, который к тому моменту успел сбежать вниз и исчезнуть из виду.

Только в конюшне Роланду удалось догнать его. Снаружи, со двора, было видно, как через открытую дверь стойла вылетел Роджер и поскользнулся на истоптанной конскими копытами земле, а за ним выбежал сын хозяина и сразу же навалился сверху. Собралась толпа, к которой присоединилась и Брижит. Здесь же стоял Лютор и наблюдал, как его сын убивает человека голыми руками, а рядом с ним находился Ги, который тоже просто смотрел на эту сцену. Подбежав к ним, Брижит схватила Лютора за руку. Он обратил к ней бесстрастные глаза.

— Вы не остановите их? — горячо взмолилась она.

— Нет, мамзель, — кратко сказал хозяин Монтвилля и снова повернулся к кровавому зрелищу.

— Ради Бога, Лютор!

Если он и слышал ее, то не подал виду. Брижит снова взглянула на двоих мужчин, борющихся в пыли. Роджер больше не двигался, но Роланд все еще лупил его кулаками.

Девушка отвернулась и, не разбирая дороги, побежала в дом. Она не видела, как Роланд бросил избитого противника посреди двора, не видела, как он уходил оттуда, сотрясаясь от омерзения, и как Магнус, неизвестно где прятавшийся во время схватки, подбежал к хозяину и помог ему подняться. Роджеру не поздоровилось, но все-таки он был жив.

Остаток этого дня Брижит провела в комнате Роланда в тяжких мыслях и слезах. Поздним вечером к ней постучалась Года и сообщила, что рыцарь приглашает ее к ужину. В последнее время он сам провожал подругу в зал, и девушка поинтересовалась, почему сегодня заведенный обычай изменился.

— Сэр Роланд пьян, госпожа, — неохотно ответила Года. — Он принялся за пиво, как только господин Роджер и этот его прихвостень Магнус выехали за ворота. Скатертью дорожка.

— Значит, с ним все в порядке?

— Он проклинает всех и каждого и пребывает в самом мрачном настроении, — ответила Года, — а все из-за хмеля. Сомневаюсь даже, что сэр Роланд сам понимает, что говорит.

— Я имела в виду Роджера. Он жив?

— Вполне. Правда, лицо ужасно раздулось, да еще, наверное, есть переломы — палец и несколько ребер. Пустяки. Все это скоро заживет, как на собаке, — и тем хуже.

— Это жестоко Года, — оборвала ее Брижит, а затем угрюмо вздохнула:

— Впрочем, прости, не мне тебя судить. Я ведь сама едва не стала убийцей.

— Как же так? — служанка округлила глаза от удивления.

— Сегодня утром, — призналась ее собеседница. — Как только началась эта драка. — И она рассказала Годе о случае в галерее.

— Но ведь с сэром Роландом все в порядке. Почему же вы так огорчены?

— Почему? — возмутилась девушка. — И ты еще спрашиваешь, почему? Не спорю, этот Мезидон — отвратительное чудовище, но в тот момент он не был настоящим противником. Ярость Роланда просто парализовала его. Это была драка или убийство, а не честный поединок — вот отчего меня тошнит. Роланд жаждал крови и добился своего. Он же собирался убить Роджера голыми руками!

Года ласково дотронулась до плеча Брижит:

— Ну, а вы разве хотели сделать не то же самое?

— Это совсем другое, — твердо ответила девушка. — Я подумала, что Роланд погиб, и хотела отомстить за него.

Когда через некоторое время Года тихо удалилась, Брижит упала в кресло. Нет, она совсем не хочет присоединяться сейчас к Роланду, тем более что он пьян.

Но хмель не настолько одолел рыцаря, чтобы не заметить, что Года вернулась в зал одна. Он почуял неладное. Почему Брижит не пришла с нею? Роланд мрачно нахмурил брови. Ответ напрашивался сам собою. Это была та самая причина, по которой он снова и снова наполнял свою кружку пивом, причина, по которой он весь день провел в зале, боясь показаться на глаза Брижит. Она узнала о его обмане. Уж кто-нибудь, наверное, сказал ей. Может быть, даже Роджер. Иначе для чего этот подлец, забыв о всякой предосторожности, выискивал встречи с нею? Да, должно быть, все именно так: теперь Брижит знает, что он не сдержал свое слово и не послал гонца к графу Арнульфу.

Роланд положил голову на руки и глубоко вздохнул. Черт побери! И надо же было произойти такому как раз в то время, когда все уже наладилось. Он проклинал этот день. Ладно, никуда не денешься, все равно придется встретиться с нею. Она знает об обмане и, наверное, рвет и мечет, так что предстоит нелегкий разговор. Роланд покинул зал. Когда он вошел в свою комнату и увидел, как Брижит увязывает в узелок те несколько вещей, которые она принесла с собой из хижины для прислуги, его пронзил детский испуг перед происходящим.

Эта сцена просто обескуражила его. Он ощутил, что теряет Брижит. Роланд не нашелся что сказать, и только тихо спросил:

— Это так необходимо?

Брижит мельком взглянула на него и сразу же отвернулась.

— Разумеется. Роджер уехал, так что нет больше необходимости опасаться его. Ты ведь хотел, чтобы я жила у тебя только по этой причине, помнишь?

— А если я попрошу тебя не уходить? Я знаю, что именно из-за Роджера ты впервые осталась здесь, однако…

— Ты можешь потребовать, чтобы я жила у тебя, но я этого не хочу, тем более после того, что случилось. Ее холодный голос задел Роланда еще больнее, чем смысл слов.

— Брижит, я знаю, ты сердишься…

— Сержусь — это мягко сказано, — отрезала она.

— Тогда прокляни меня. Но прошу тебя, давай на этом покончим. Если бы только я мог как-нибудь искупить ту ложь, я бы сделал это немедленно.

— Ложь? — переспросила сбитая с толку девушка. Роланд заметил ее удивление и готов был откусить собственный язык. Но если причина не в этом, тогда…

— Отчего ты сердишься? — осторожно спросил он. Но Брижит не заметила вопроса.

— О какой лжи ты говорил, Роланд?

Он изобразил полнейшую невинность:

— О чем ты?

— Ты только что… О! — воскликнула Брижит. — Я просто отказываюсь разговаривать с тобой, когда ты пьян!

Позабыв свой узелок, девушка направилась к двери, но Роланд быстро преградил дорогу.

— Отчего ты сердишься? — он говорил так, как говорят пьяные, когда просят прощения, то есть голосом скорее униженным, чем искренне допускающим сомнения в собственной невиновности. — Потому что я слишком много выпил?

— Да утони ты в своем пиве! — ее голубые глаза засверкали. — Твоя зверская жестокость — вот что меня пугает. Сегодня в своей жажде крови ты был просто дьявол. Ты же почти убил Роджера!

— Но я не убил его, Брижит, — мягко ответил Роланд. Он искренне пытался понять причину ее гнева, но не мог. Ему-то казалось, что раз страшная тайна не раскрыта, то такой пустяк, как жизнь Роджера, не может и не должен встать между ним и возлюбленной. Скорее он бы поверил в то, что виновато пьянство…

Роланд собирался было дотронуться до ее щеки, но Брижит съежилась.