Это был молодой человек, старше Рафа не более чем лет на пять, как она могла бы предположить, черты его лица были слишком острыми, чтобы можно было назвать его действительно красивым; нос тонкий, как игла, и слишком длинный, глаза довольно близко посаженные. На самом деле он был похож на голодного хорька, этот чем-то озабоченный человек, которому, очевидно, не хватило самой малости, чтобы стать джентльменом.

Его манеры казались вполне достойными, но неестественными: смесь напыщенности и речи неподобающей для чувствительных женских ушей.

Раф, похоже, тоже это заметил, так как его тон стал более холодным, когда он произнес:

— Хорошо, мистер Хобарт. Что-нибудь еще? Мы с мисс Сиверс собираемся продолжить прогулку.

Мистер Хобарт, вместо того чтобы откланяться и уйти, более решительно шагнул вперед, преградив им путь.

— Отлично, давайте разберемся, — сказал Раф, когда Шарлотта взглянула на него и он понял, что она согласна и что он должен покончить с этим сейчас, чтобы этот человек больше не появлялся перед ними. — Это касается денег?

— Ах, ваше сиятельство, я не собирался так прямолинейно… Ну, да, если мы говорим, так сказать, без церемоний, это касается денег, о которых я осмеливаюсь сказать вам таким неуклюжим образом. На самом деле речь идет об определенной сумме, которую должен мне ваш покойный кузен.

Наконец Шарлотта все поняла. Господи, она стояла сейчас на тротуаре, разговаривая с карточным шулером. Как забавно. Подумать только, она могла остаться в деревне и пропустить все это!

— Который из них?

Раф шагнул к нему, слегка оттесняя Шарлотту назад, словно стараясь оградить ее от этого разговора.

— Гарольд, ваша светлость. Не таким уж я был глупцом, чтобы садиться за игорный стол с его братом — ему чертовски везло… не в конце, конечно, когда он утонул. Но Гарольд всегда воображал себя во всем равным брату, понимаете, что было весьма выгодно мне и другим, подобным мне. Я не горжусь тем, что делал, ваша светлость, но хорошему человеку в трудные времена приходится хоть как-то шевелить мозгами.

— И ваши мозги привели вас к карточному столу, где вы надували молодых идиотов, у которых больше волос, чем ума. Вы были правы в своем первом предположении, мистер Хобарт. Вам следовало дать нам пройти мимо и просто выбросить свою карточку. И следовало бы извиниться перед мисс Сиверс, но я не позволю вам это сделать, потому что вы и так уже вышли за рамки всех приличий. Всего доброго, мистер Хобарт.

Шарлотта видела, как сузились глубоко посаженные карие глаза Хью Хобарта.

— Карточный долг — дело чести, ваша светлость, — холодно заявил он, и Шарлотта ощутила, как по ее спине пробежала дрожь. — У меня долговая расписка вашего кузена. Долг пережил его, ваша светлость, как вам хорошо известно.

Мистер Хобарт сунул руку в карман жилета и, вытащив по крайней мере дюжину листков бумаги, протянул их Рафу:

— Пять тысяч фунтов, ваша светлость. Такова сумма, плюс-минус фартинг, и все тут, если вы меня понимаете.

— Вы думаете, мистер Хобарт, что меня волнует репутация покойного кузена? Или во время той трагедии вы получили такой удар по голове, что вам растрясло мозги?

Шарлотта закусила губу, чтобы не улыбнуться. Вместе с тем ее обеспокоило, что Раф может допустить ошибку. Она была далека от светской жизни, однако знала, что карточные долги следует оплачивать в первую очередь.

Мистер Хобарт, похоже, зашел в тупик. Он возвел глаза вверх, словно спрашивая у небес совета, а затем опустил вниз, к своим ботинкам, — будто, не получив ответа там, наверху, решил обратиться к помощи преисподней.

— Не посторонитесь ли, мистер Хобарт, не позволите ли пройти?

Мужчина кивнул, еще раз взглянул в небо и, выкрикнув что-то неразборчиво, грубо толкнул Рафа и Шарлотту на обочину.

В то же мгновение на тротуар рухнула огромная каменная глыба — на то самое место, где они только что стояли.

— Чарли! Все в порядке?

Прижимая ее к себе, Раф смотрел на самый верхний этаж высокого узкого здания, пристроенного к его особняку.

— Да, Раф, все в порядке, — заверила его Шарлотта, хотя не сомневалась, что он чувствует, как все ее тело дрожит от страха. — Посмотри, это кусок фасада. Если бы не мистер Хобарт…

— Да, дорогая, я знаю, — спокойно сказал он. — Или кусок фасада, или кара небесная. Предпочитаю верить первому.

Он взял ее под руку и повел обратно на тротуар, где Хью Хобарт отшвыривал куски фасада, упавшие рядом с его блестящими гессенскими ботинками.

— Мистер Хобарт, вы подвергли себя опасности, спасая нас. Приносим нашу благодарность.

— Теперь вы просто обязаны, — вкрадчиво произнес мистер Хобарт, внезапно обретя вид человека, который выглядел воодушевленно и более чем жаждал ухватиться за эту неожиданную возможность и извлечь из нее выгоду. — Я бы сказал, что вы должны мне ровно пять тысяч фунтов в знак благодарности.

Тем временем другие гуляющие на площади собрались вокруг них, привлеченные шумом. Они указывали на верх здания. Многие ужасались, обвиняя во всем владельца дома, позволившего ему прийти в такую ветхость.

— И кто его владелец? — спросил Раф раскрасневшуюся женщину, энергично обмахивавшуюся носовым платком.

— Ну… это вы, ваша светлость, — ответила она, приседая в реверансе. — То есть ваш дядя забрал этот дом у прошлого владельца, когда тому не повезло за карточным столом в прошлом году. Бедный сэр Ричард. Он повесился в своем кабинете. Видите ли, что могло быть глупее с его стороны, чем играть с герцогом, человеком без совести и сердца.

Похоже, женщина запоздало вспомнила, что говорит дурно об умершем, и притом его наследнику. Она смешалась с небольшой толпой, когда весьма солидный джентльмен призвал всех отойти в сторону и отодвинул тех, кто не среагировал настолько быстро, как ему хотелось, отгоняя их тростью.

— Вы — да, вы, кто стоял здесь, думаете, что это просто случайность и вы счастливо отделались? Не то чтобы это не так, но я все видел из кареты, когда въехал на площадь. Там наверху, на крыше, был человек, я ясно видел его, вот как сейчас вижу вас. Он сбросил тот камень прямо на ваши головы.

Джентльмен повернулся к мистеру Хобарту и прикоснулся к своей шляпе:

— Слава богу, ты оказался здесь, парень.

— Благодарю, любезный сэр, — протянул Хью Хобарт, поклонившись. — Думаю, герцог тоже так считает.

Глава 12

Рафу хотелось, чтобы Фитц сейчас был рядом с ним. Вместе они обсудили бы события этого утра и, возможно, пришли бы к какому-то выводу. Он мог бы также представить своего друга мистеру Хью Хобарту, который покинул Гросвенор-сквер с банковским чеком на пять тысяч фунтов в кармане своего жилета. Долговая расписка была сожжена на каминной решетке.

Фитц знал бы, что делать с этим человеком. Он также сопровождал бы Рафа, когда тот взял ключ, предоставленный ему мажордомом, и стал осматривать дом, откуда упал камень. Свой дом.

Он не осмотрел дом сразу же, потому что его задержала Шарлотта, которая наотрез отказалась возвращаться в особняк одна и распорядилась, чтобы ему передали ключ с одним из слуг.

Кто бы ни был на крыше, его, скорее всего, давно уже нет там, рассуждала она, а если этот человек все еще в доме, это не сулит Рафу ничего хорошего, его могут убить.

Понимая, что она права — к тому же вокруг все еще толпились люди, и многие смотрели на него так, словно упавший камень — это его вина, — он лишь взял Шарлотту под руку и попросил Хью Хобарта сопроводить их в особняк.

Осмотр дома в сопровождении двух дюжих слуг и с заряженным пистолетом в руке — это было условие Шарлотты, или же она последовала бы за ним — оказался еще одним потрясением для Рафа.

Он знал, что кроме всех прочих пороков его дяди и кузенов была страсть к азартным играм. Покойный герцог часто хвастался, что везение за карточным столом пополняет кошелек семейства Дотри гораздо лучше, чем любой доход с имения.

Но забрать у человека дом, его дом? Ободрать его до стен, оставив ничтожное количество лепных украшений? Или, возможно, сэр Ричард постепенно распродавал их, чтобы расплатиться со своими карточными долгами, а дядя получил во владение всего лишь обветшалый остов, который некогда был великолепным зданием?

Но как бы ни было, этот дом сейчас принадлежал ему, дом, в котором повесился его прежний владелец.

Пока Раф осматривал каждый этаж, каждую комнату, у него возникла мысль, которая теперь не давала ему покоя.

Здесь можно устроить прекрасное жилье для его матери, когда она возвратится из Брюсселя. Если она согласится, он заставит Шарлотту поработать над этим планом немедленно.

Далеко не идеальное решение проблемы, но, так как у него не было средств отправить леди Дотри куда-нибудь на край света, оно представлялось вполне подходящим.

Однако когда вечером после ужина он завел об этом разговор с Шарлоттой в своем кабинете, где они уединились, чтобы обсудить события прошедшего дня, ее не слишком увлекла эта блестящая идея.

Гораздо больше ее интересовало, как Раф относится к тому, что кто-то явно пытался убить его, и она думала об этом — и только об этом. Неужели он считает, что она предпочтет заниматься подбором материалов и мебели, которые наверняка вызовут у его матери лишь отвращение, если только все здесь не будет позолоченным, розовым и неестественно помпезным.

— Не хмурься, Раф, и не веди себя так, словно я должна притворяться, будто не заметила, что произошло сегодня утром. Я знаю, я всего лишь женщина, но…

— О, ты гораздо больше, чем всего лишь женщина, — прервал он ее, поднимая бокал в ее честь. — Любая другая женщина закатила бы приличную истерику, когда этот кусок камня свалился на нас. Я очень горжусь тобой. Серьезно, Чарли.

— Спасибо, я надеюсь. Но ты уверен, что не предпочел бы прелестное создание с двадцатью тысячами годового дохода и расходами лишь в несколько фунтов?

— Ох, Чарли, ты слышала это?

— Конечно. Твоя маменька позаботилась, чтобы я услышала не только это, но и все ее другие прозрачные намеки, с помощью которых она пыталась указать мне мое место — а это место, по ее мнению, коттедж «Роза». Возможно, она права, — если, конечно, не принимать в расчет того, что я не могу оставить сейчас тебя одного, чтобы ты продолжал игнорировать все попытки убить тебя. Да-да, не надейся, я не собираюсь сменить тему!

— Не знаю, есть ли у меня враги, — произнес он спокойно.

Шарлотта — не Фитц, и она не была солдатом, но она умная, и Раф ценил ее мнение.

— Если исключить то, что произошло в Ашерст-Холл… Друзья моих кузенов, те, которые еще живы, вряд ли последовали бы за мной в Лондон.

— Я знаю, я уже пришла к этому заключению. Кто-то приехал в Ашерст-Холл и предпринял эти попытки, — сухо произнесла Шарлотта, скручивая ленты, свисавшие с корсажа ее нарядного нового платья, и беспорядочно спутывая их. — Что ты думаешь о нашем мистере Хью Хобарте?

— Я только что хотел спросить об этом тебя. Думаю, что, прежде всего, он не наш мистер Хобарт. Ему повезло, он ушел, вполне удовлетворенный получением карточного долга. — Раф глядел на нее из-под опущенных век. — У тебя больше нет никаких предположений?

— Есть. Думаю, мистер Хобарт очень удачно оказался сегодня утром именно на этом месте.

Раф нахмурился:

— Продолжай.

— Учти это, Раф. Не расположил ли нас Хью Хобарт именно на том месте, где камень должен был размозжить нам головы?

— Верно. Но это была случайная встреча.

Она кивнула, глядя на то, что сделала со своими лентами, и в испуге нахмурилась.

— Если только он не следил за нами, ожидая там, на площади, в надежде, что ты однажды выйдешь на нее. Ведь ты выходил довольно часто.

— И кроме того, спрятал своего пособника на крыше моего дома, пока сам прятался в какой-то аллее дни и ночи напролет, на ветру, в дождь и сырость, просто ожидая, пока я выйду из дома? А в довершение всего оттолкнул нас, спасая обоих. Логично ли все это, Чарли?

Она вздохнула, покачав головой:

— Похоже, ты прав. Я сама убеждаю себя в этом. Но боюсь, что все иначе. Похоже, кто-то тратит на это ужасно много времени и сил.

— Но когда все это закончится?

— Не знаю. Нам не нравится мистер Хобарт. В этом мы согласны?

— Несомненно, — ответил Раф. — Если не учитывать все прочее, что случилось сегодня утром, мне не нравился бы этот человек просто потому, что он был приятелем моих покойных кузенов. Он не может быть порядочным, ты согласна?

— Сомневаюсь, что их связывала какая-то дружба. Давай подумаем об этом, если хочешь. Мистер Хобарт находился на яхте, когда твой дядя и кузены тонули. Он был сегодня на том месте, где мы с тобой чуть не погибли. У этого человека исключительная способность либо приносить несчастье, либо самому попадать в беду.