Карен Хокинс - Как покорить леди

– Ну а вы-то сами встречались с человеком, пославшим вам это?

Гауэр молча помотал головой.

– Боюсь, тогда мне придется согласиться с капитаном. – Силверстоун вернул записку. – Надеюсь, у вас есть более веские доказательства того, что капитан не тот человек, за которого он себя выдает.

Лицо Гауэра так побагровело, что Харриет стала не на шутку опасаться за его здоровье, а потом ей показалось, что он вот-вот разразится потоком брани.

Однако вместо этого Гауэр сунул записку в карман и протянул Силверстоуну второй листок.

– Конечно же, у меня есть еще доказательства. Полагаю, что уж этому-то вы поверите.

Банкир не спеша взял письмо и стал читать его, беззвучно шевеля губами. У Харриет упало сердце, когда она заметила, как все больше хмурятся его брови.

Дочитав листок до конца, Силверстоун с неподдельным интересом посмотрел на Сент-Джона:

– Сэр, это письмо от адмирала Хоукинс-Смита, в котором он утверждает, что знаком с каждым капитаном на морской службе, но никогда не слышал о вас...

Неожиданно в разговор вмешался Пикнард:

– Ага, кажется, дело проясняется! Адмирал живет милях в десяти отсюда; он провел на службе его величества почти сорок лет и знает каждый английский корабль, который когда-либо был спущен на воду.

Харриет с досадой потерла лоб. Вот ведь какой настырный! Она хорошо знала адмирала и была уверена, что тот легко сможет разоблачить Чейза.

Однако Сент-Джон лишь невозмутимо пожал плечами:

– Адмирал никогда не слышал обо мне, а я ничего не слышал об адмирале – и что тут такого?

– Как что? – в недоумении воскликнул Силверстоун.

– Я капитан торгового судна, принадлежащего частной компании. Ваш адмирал мог бы знать меня только в случае, если бы когда-либо поднимался на борт моего корабля в поисках контрабанды или тому подобной чепухи, а этого никогда не было.

Снова наступила тишина, а потом Силверстоун вздохнул:

– Он прав. – Банкир бросил суровый взгляд на Гауэра: – Полагаю, мы и так отняли достаточно времени у этих людей.

– Да, но как насчет...

– Что, у вас есть еще доказательства? – Губы Силверстоуна скривились в презрительной гримасе, и он помахал письмом в воздухе. – Надеюсь, нечто более серьезное, чем это?

Лицо Гауэра побледнело. Он попытался что-то произнести, но так и не смог.

Харриет вздохнула с облегчением. Она уже почти жалела Гауэра.

– Мистер Силверстоун, мистер Пикнард, мне жаль, что вы напрасно потратили время сегодня.

Миссис Уорд кивнула:

– Жаль, что вы так быстро покидаете нас. Может, рюмочку-другую портвейна? Мой старший сын мог бы...

– О, не утруждайте себя, – поднялся. – Прошу еще раз простить, что побеспокоили в столь позднее время. Ждем вас на следующей неделе, когда придет время платежа. – Он брезгливо взглянул на Гауэра: – Ну что, сэр, вы готовы?

На какое-то мгновение Харриет подумала, что Гауэр будет спорить, но тот резко кивнул и отступил назад, уступая старшим коллегам путь к двери.

Эльвира и София отправились провожать Силверстоуна и Пикнарда, однако Гауэр все еще оставался в центре комнаты, настороженно глядя на Сент-Джона, который инстинктивно сделал шаг вперед. Теперь оба мужчины оказались лицом к лицу, и Харриет невольно поморщилась: они были похожи на двух баранов, которые, выпуская пар из ноздрей, ходят вокруг друг друга.

– Мистер Гауэр... пожалуйста. Я думаю, вы уже исполнили свой долг...

Чейз предупреждающе поднял руку:

– Любовь моя, дай человеку высказаться. По-моему, у него есть что-то очень важное, что он не может держать в себе.

Услышав столь нежное обращение, Гауэр напрягся и процедил сквозь зубы:

– Я не знаю, кто вы на самом деле, но только не капитан Фрекенхем.

Харриет снова попыталась вмешаться:

– Мистер Гауэр, я уверена, со временем все образуется...

– Послушайте, Гауэр, – перебил ее Чейз. – Не знаю, какую выгоду вы хотите извлечь из всего этого, но лучше оставьте Уордов в покое. Если вы обижены на меня, давайте уладим все по-мужски.

Харриет в ужасе закрыла глаза. Неужели Чейз не понимает, что ее будущее, будущее семьи Уорд и Гаррет-Парка сейчас в руках этого человека?

Она украдкой бросила взгляд на Гауэра, и у нее все оборвалось внутри, когда она увидела, что его руки сжались в кулаки.

– Вы, сэр, просто шарлатан, и я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, кем вы являетесь и чем занимаетесь.

Появившаяся на лице Чейза улыбка определенно не обещала ничего хорошего.

– Черт возьми, да делайте что хотите. Только не слишком удивляйтесь, если то, что вы узнаете, придется вам не по вкусу.

Харриет еще раз попыталась утихомирить их:

– Мистер Гауэр, пожалуйста, простите капитана – он слегка расстроен вашими обвинениями...

– Расстроен? Ничуть. – В голосе Чейза звучала безмятежность. – Наоборот, я принимаю вызов, поскольку мне нечего скрывать. Позвольте пожелать вам удачи.

Шея Гауэра стала такого же багрового цвета, как и физиономия.

– Я бы посоветовал вам быть поосторожнее с пожеланиями, а то как бы вам не нарваться на очень большие неприятности. – С этими словами банкир развернулся на каблуках и пулей вылетел из гостиной, лишь на мгновение задержавшись для того, чтобы бросить на Харриет уничтожающий взгляд.

– О Господи, наконец-то! – устало произнесла Харриет, услышав стук захлопнувшейся парадной двери.

– Неужели что-то еще случилось? – поинтересовалась София, входя в комнату вслед за матерью. Харриет вздохнула:

– Капитан Фрекенхем очень мило изображал из себя петуха. – Она бросила на Сент-Джона уничтожающий взгляд. – Вот только к чему все это? Разозлив Гауэра, вы лишь подстегнули его решимость доказать, что вы не тот, за кого себя выдаете.

Чейз спокойно сложил руки на груди и облокотился о каминную полку.

– Он был груб с вами, и я не мог позволить, чтобы это продолжалось.

Харриет раздраженно фыркнула:

– Чушь! Я готова поклясться, что вы не поняли главного. Нам необходимо его доброе отношение, чтобы банк сохранил отсрочку платежа.

Эльвира вздохнула:

– Харриет права. Силверстоун уже несколько раз говорил в городе, что когда-нибудь Гауэр займет его место в правлении банка.

– Харри? – Стивен и Деррик стояли в дверях, из-за их спин выглядывала Офелия. – Что здесь произошло?

И тут София выступила вперед:

– О, все было так чудесно! Мистер Сент-Джон пришел нам на выручку и просто блестяще сыграл роль капитана Фрекенхема! – Она молитвенно сложила руки и низко поклонилась Чейзу. – Банкиры ушли полностью одураченными.

– На какое-то время, – спокойно заметила Харриет. – Но Гауэр еще вернется.

Стивен нахмурился:

– Ненавижу этого человека. Ну и что нам теперь делать?

Все дружно обернулись к Харриет, и Чейзу вдруг захотелось подойти к ней и обнять ее. Она выглядела такой юной и маленькой... слишком маленькой, чтобы справиться с тяжкой ношей, свалившейся на ее хрупкие плечи.

Он попытался подобрать слова, чтобы сказать то, что думал, но Харриет вдруг вскинула подбородок и прищурилась; ее лицо выражало твердую решимость, когда она окинула взглядом присутствующих.

– Ладно, довольно киснуть. Завтра мы начинаем стрижку овец.

Утро выдалось холодное и ветреное, и лишь ощущение ответственности и крайней необходимости объясняло то, что вся семья Уорд, пара нанятых работников и Чейз собрались в амбаре. Харриет руководила операцией, словно генерал на поле боя, и вскоре каждый отправился выполнять определенное ему задание. София и Офелия пошли к воротам в разные концы загона, а Эльвира отправилась руководить приготовлением обильного и вкусного обеда, который рассчитывали подать после полудня под вековым дубом.

Харриет решила, что Стивен и один из нанятых батраков будут помогать ей в стрижке первой группы овец, а Деррик и Чейз займутся следующей партией.

На Чейзе была старая одежда Стивена; рукава рубашки закатаны по локоть, словно этот мужчина, привыкший гарцевать на лучших скакунах, танцевать с самыми красивыми барышнями на балах, общаться со сливками высшего общества, теперь был членом их семьи. Впрочем, разве он не стал им? Когда Сент-Джон впервые появился здесь, он был заносчивым и избалованным, но с каждым днем его сердце все больше открывалось навстречу их семье. Только теперь Харриет осознала, насколько трудно ей придется, когда он покинет их.

Стивен прихрамывая подошел к Чейзу:

– А вот и вы, мистер...

– Зови меня просто Чейз, если хочешь.

Стивен ухмыльнулся:

– Ну, Чейз так Чейз.

– Мне жаль, что все так получилось с мисс Стриктон...

Стивен покраснел:

– Простите меня, я понял все слишком буквально. Тогда мне это показалось хорошей идеей...

– Рискну заметить, что твоими поступками руководило бренди; а не ты.

– Наверное, вы правы.

– Ладно, не слишком беспокойся об этом. Есть еще масса способов покорить сердце мисс Стриктон.

Лицо Стивена омрачилось.

– Боюсь, я так все испортил, что теперь уже ничего не исправить.

– Ну, это мы еще посмотрим, – рассудительно заметил Чейз.

Стивен поморщился:

– Она сказала, что больше не хочет видеть меня, и я ее не виню. Я вел себя как последний осел.

Чейз неожиданно вздохнул:

– Думаю, все наши беды от того, что мы не попытались взглянуть на ситуацию глазами женщины.

– Как это?

– Подумай, что может произвести впечатление на мисс Стриктон? На что она может клюнуть?

– Сэр Роджерс Блевинс, – мрачно произнес Стивен.

– Кто это?

– Напыщенный индюк, который ведет себя так, словно он щеголь из светского общества, и все только потому, что раз или два бывал в Лондоне. По мне, так он просто выскочка и невоспитанный наглец.

Чейз нахмурился:

– Сэр Роджер Блевинс, говоришь? Что-то я никогда не слышал этого имени, и уж я могу точно сказать, что он не член клуба «Уайтс».

– Хотел бы я, чтобы кто-нибудь сказал это мисс Стриктон. – Стивен прищурился. – А может, вы...

– Нет-нет. Ты ошибаешься, если думаешь, что добьешься чего-нибудь, дискредитируя соперника. Все, что тебе нужно, – это заставить забыть про него. Как этот сэр Блевинс одевается?

– Широкий воротник рубашки упирается в подбородок, и к этому добавляется огромный галстук, из-за которого он едва может повернуть голову. Но мисс Стриктон ведет себя так, словно она никогда не видела никого прекраснее.

Чейз почесал подбородок.

– Что ж, пожалуй, я знаю, как тебе помочь. Когда мы закончим, ты отправишься в город к мисс Стриктон.

Стивен нахмурился:

– Но что, если она просто пошлет меня к черту?

– Не в этот раз. Вот увидишь.

Что еще придумал Чейз? Харриет никак не могла решить, нравится ли ей его идея или нет.

– Мы готовы? – крикнул Чейз так близко над ее ухом, что она вздрогнула. Ощущение того, что он рядом, грело ее, и она вдруг вспомнила, как он выглядел сразу после их занятий любовью, вспомнила его сияющие глаза, его растрепанные волосы.

– Готовы к чему? – тихо переспросила она.

– К началу стрижки, конечно.

Деррик кивнул:

– Действительно пора. Харриет, кто чем занимается?

– Бери с собой мистера Сент-Джона. Вы используете первый загон для стрижки. Со мной пойдет один работник и Стивен. София и Офелия займутся большими воротами. – Харриет взяла в руки ножницы. – У нас масса работы сегодня. – С этими словами она решительно вышла из амбара с твердым намерением работать так, чтобы совсем не думать о Чейзе Сент-Джоне и его скором неминуемом отъезде.

Чейз покрепче перехватил палку и посмотрел на большущую овцу, стоявшую неподалеку. В этом-то и заключалась вся проблема, ибо овца постоянно умудрялась ускользать от него.

– Эй ты, облезлая шкура! – крикнул он, прежде чем сделать очередную попытку.

Офелия оседлала высоченный забор, окружавший загон для стрижки, и оттуда наблюдала за происходящим, Деррик стоял неподалеку от калитки.

– С ними нельзя так разговаривать.

– Это почему же? Как хочу, так и разговариваю, – резко бросил Чейз, явно желая, чтобы сестра Харриет оказалась где угодно, только не здесь. Ему приходилось несладко. Деррик прямо-таки умирал со смеху, а Офелия, словно луноликий ангел, каждую минуту подавала мудрые советы.