Кэтрин Коултер - Как принцесса из сказки

— Только сегодня утром об этом думала. Может, я и вправду чересчур доверчива? Ладно, больше никаких красавцев атлетов. И вообще никаких мужчин, иначе, клянусь, я сама себе надаю тумаков. Никого, кроме гномов, как у Белоснежки, и все они исключительно друзья, ничего больше.

Шерлок посчитала, что это уж слишком, но пока что Лили и вправду рано думать о представителях противоположного пола.

— Жаль, что нет пива, я бы выпила за это, — заметила Лили.

— Никакого пива, — запретил Савич. — Пей чай со льдом.

— Спасибо! — фыркнула Лили, но послушно проглотила чай и откинулась на подушку. — Интересно, где мой свекор? Неужели они действительно посчитали его препятствием?

— Очевидно, — кивнул Савич. — Но удивительнее всего, что они, похоже, не представляют, какой помехой оказались сами!

— Никогда еще не слышала столь очаровательного южного выговора, — хихикнула Шерлок. Она сидела на кровати и растирала Лили руки. — Вот и говори после этого о сахарной пилюле.

— Она пугала меня больше, чем Теннисон, — призналась Лили с самодовольной улыбкой. — Но я держалась. Держалась. Им и в голову не пришло, что я боюсь.

У Савича перехватило дыхание. Он осторожно, помня о швах, прижал к себе Лили и поцеловал в макушку.

— О нет, солнышко, у тебя нет причин их бояться. Я горжусь тобой. Ты была великолепна.

— Верно, Лили, так что больше никаких разговоров о страхе. Помни, тебя охраняют два бульдога. Но знаете, я понять не могу, чего они добивались своим приходом. Они даже не пытались тебя утешить. Совсем уж глупы или это стратегия такая?

— Надеюсь, что нет, — выдохнула Лили, закрывая глаза. Сотовый Савича звякнул.

— В постель, Лили, и никаких споров! Выглядишь как привидение из «Рождественского гимна».

Лили выдавила улыбку и послушно легла. Она все еще была слаба, а долгий перелет лишил ее последних сил.

Час спустя она проснулась. Вернее, ее разбудили Диллон и Шерлок, встретившиеся наконец с Шоном. Они целовали его, обнимали и тискали, пока растерявшийся малыш не разразился оглушительным ревом. Наоравшись, он мгновенно отключился. Детская была как раз рядом с гостевой спальней, где в полумраке тихонько лежала Лили. Она не подозревала, что плачет, пока слезинка не пощекотала щеку. Лили рывком стерла соленую каплю.

Она закрыла глаза и услышала, как скрипнула дверь. Нет, она еще не готова видеть кого бы то ни было, хотя горячо любила Диллона и Шерлок за доброту и заботу.

Лили притворилась спящей и, услышав, как они спустились вниз, поднялась и вошла к Шону. Малыш спал, высоко подняв попу, сунув два пальца в рот. Маленькое личико было повернуто к ней. Копия отца.

Она легонько провела пальцем по его спине. Такое крошечное, но совершенное создание!

И она вновь заплакала, пораженная красотой этого чудесного малыша, снедаемая скорбью по Бет.

Уже вечером, трудясь над огромной порцией лазаньи, она спросила:

— Вы связались с офисом? Они нашли Мэрилин Уол-руски?

— Еще нет, — ответил Савич. — Только ее бойфренда, Тони Фоллона, но он клянется, что ничего о ней не слышал.

Правда, кое-кто в Бар-Харборе узнал Мэрилин по фото. Говорят,ее недавно видели в городке. Ничего, Тони ожидает такой допрос, что он наверняка расколется.

— Надеюсь, — вставила Шерлок с улыбкой.

— Видела бы ты свою маму, когда мы забирали Шона. Как она сопротивлялась!Твердила, что мы обещали отдать его на целую неделю и солгали: неделя еще не прошла. Она кричала: «Нечестно!», даже когда мы уже выезжали из ворот.

Савич покачал головой.

— Бьюсь об заклад, она до того успела его избаловать, что придется принимать срочные меры, иначе с ним сладу не будет.

— Ма наверняка хотела бы забрать его к себе насовсем.

— Ну уж нет, — запротестовал Диллон, — у нее своя жизнь. Это ему вроде награды: два-три раза в неделю бабушка в больших дозах. По-моему, прекрасное решение. Кроме того, у нас чудесная нянька, Габриелла Хендерсон, молодая, энергичная, у которой хватает сил с ним справиться. Поверь, он кого угодно вымотает в два счета.

Лили звонко смеялась, поглядывая на Шона, сидевшего в своем ходунке остроумной конструкции, позволявшей спускаться даже по ступенькам. Если он натыкался на кого-нибудь, то просто менял направление.

— Эти колеса портят пол, но мы с Шерлок решили попросту перестелить покрытие, когда он начнет ползать и ходить, — пояснил Савич.

— Ну не странно ли? — протянула Лили. — Никак не могла представить тебя отцом!

Савич улыбнулся и помог ей устроиться рядом в своем большом мягком кресле.

— Знаешь, я тоже, но тут в мою упорядоченную жизнь вихрем ворвалась Шерлок, и, как оказалось, вовремя. Нам очень повезло, Лили. А теперь, дорогая, пора ложиться. Целый день в пути, да еще швы как следует не зажили! Я требую, чтобы ты проспала не меньше десяти часов, прежде чем покажешься на людях.

— Вы с Шерлок, должно быть, тоже едва на ногах держитесь. Хотя вы много путешествуете и к тому же агенты ФБР, но…

В дверь позвонили. Савич едва успел обогнать Шона, мчавшегося к выходу. Это оказался Саймон Руссо, человек невероятно цепкий, проницательный и трудолюбивый, из тех, кто никогда не сдается. Но сейчас Саймон смотрел мимо него. В гостиную.

— Саймон, здорово, дружище! Какого дьявола ты здесь делаешь?

Саймон рассеянно улыбнулся и пожал руку Диллона.

— Приехал взглянуть на картины. Где они? Надеюсь, не здесь? Вы не сможете обеспечить им достойную охрану даже на одну ночь!

— Конечно, не сможем. Заходи и успокойся: картины в хранилище галереи Бизлера — Уэкслера.

— Слава Богу. Я хочу, чтобы меня туда пропустили.

— Ты уже говорил. Но сначала выпей чашку чая с яблочным пирогом. Мама пекла.

— О нет, только не твой чертов чай! Кофе, пожалуйста. Умоляю, черный кофе. Потом пойдем смотреть картины.

— Да заходи же и поздоровайся с Шерлок и моей сестрой Лили. С картинами ничего не сделается до завтра.

Саймон в отчаянии покачал головой.

— Только завтра? А во сколько?

— Наберись терпения. Эй, люди, смотрите, кто приехал! Саймон Руссо!

Первым впечатлением Лили от Саймона была необыкновенная, какая-то ангелоподобная красота. Словно он сошел с картины Рафаэля! Густые черные волосы, слишком, пожалуй, длинные. Да, архангел Гавриил, внезапно слетевший с небес в эту комнату! Он был выше Диллона, более стройный, а глаза ярче и синее зимнего неба над СанФранциско. И чем-то расстроен. Даже не побрился. И одет как-то странно: голубые джинсы, кроссовки, белая сорочка, красно-желтый галстук и твидовый пиджак. Головокружительное сочетание гангстера и ученого — как ни смешно, но это самое точное определение. А может, и тупица гангстер, с таким-то именем, как Саймон! Кроме того, выглядел он так, словно являлся хранителем неких мрачных тайн. Опасных. Лили сразу почувствовала, что не доверится ему, даже если он станет клясться на крови.

В ее мозгу, как и предлагал Диллон, мигом зажегся красный свет. Она не позволит себе увидеть в нем мужчину! Он эксперт, который по какой-то причине хочет взглянуть на принадлежащие ей картины Сары Эллиот. Он друг Диллона, и не стоит о нем думать. И все же она снова уселась в кресло. Так, на всякий случай.

— Саймон! — взвизгнула Шерлок, одним махом перелетев гостиную и бросившись ему на шею. Она едва доходила ему до подбородка. Он обнимал ее и целовал пружинистые пряди.

Наконец она отстранилась, чмокнула его в щетинистую щеку и весело хихикнула:

— Видать, здорово ты спешил! Да-да, знаю, ты не меня хотел увидеть, а картины! Что ж, придется подождать до утра.

Лили молча наблюдала, как он снова обнимает и целует невестку.

— Я люблю тебя, Шерлок. И готов целоваться хоть до завтра, но Диллон убьет меня в честном поединке. Единственный раз я побил его, когда он болел гриппом, да и то пришлось выбиваться из сил. Кроме того, и дерется он нечестно. Не хочу, чтобы он выбил мои идеальные зубы.

Он подбросил ее над головой и ловко поймал. Савич угрожающе скрестил руки на груди.

— Попробуй еще раз поцеловать ее — и в самом деле зубов недосчитаешься.

— Ладно, придется вспомнить о картинах, но, Шерлок, знай, что ты для меня на первом месте.

Он снова было потянулся к ней, но глубоко вздохнул:

— О, какого черта!

А потом… потом поднял темно-синие глаза на Лили и улыбнулся такой ослепительной улыбкой, что ей немедленно захотелось сбежать. Он действительно опасен!

— Почему, — спросила она, прижавшись спиной к спинке кресла, — вам так не терпится увидеть мои картины?

Савич слегка нахмурился. Похоже, она так разозлилась, что готова выкинуть Саймона в окно!

— Лили, крошка, — весело объявил он, — это Саймон Руссо. Я столько раз тебе о нем рассказывал! Помнишь, мы жили в одной комнате на последнем курсе Массачусетского технологического?

— Может быть, — буркнула Лили. — Но какое отношение он имеет к моим картинам?

— Пока не знаю, но он очень известен в мире искусства как крупный торговец картинами. Именно ему я и звонил, чтобы узнать, во сколько оцениваются на современном рынке картины бабушки.

— Я вас помню, — нехотя выдавила Лили. — Мне было шестнадцать, когда вы с Диллоном приехали на Рождество. Почему вы так стремитесь увидеть мои картины?

Саймон тоже помнил ее. Теперь она стала взрослой и совсем не похожа на ту гибкую, проворную девчонку, которая пыталась выставить его на сотню баксов. В чем там было дело… какое-то пари… нет, уж очень давно это случилось. И он наверняка попался бы на удочку, если бы ее отец не предупредил его и не велел крепче держаться за бумажник.

Саймон не глухой и отлично слышит нотки настороженности, а может, и недоверия в ее голосе. Почему она так его невзлюбила? Она даже не знает его. Не видела много лет. И на того подростка уже не похожа. Правда, по-прежнему выглядит как принцесса из сказки. Только взрослая принцесса. Принцесса, которой пришлось нелегко. Немытые волосы кое-как стянуты в хвост, одежда висит мешком на исхудавшем теле. От нее волнами исходит антипатия, настоящее цунами злобы, готовое захлестнуть его с головой. Но почему?!

— Вам больно? — спросил он, шагнув к ней. Лили недоуменно моргнула и съежилась.

— Что?

— Вам больно? Я знаю, что на прошлой неделе вас оперировали. Должно быть, вам еще тяжело ходить.

— Нет, — бросила она, все еще глядя на него так, словно готова была придушить собственными руками. Но вдруг сообразила, что ей не за что презирать этого человека. Он всего лишь друг Диллона, так что нечего его опасаться. Единственная его вина — в том, что уж очень он красив. Но она вполне может простить ему этот недостаток. Он здесь, чтобы увидеть ее картины.

Спаси ее, Господи, от всех красавчиков, которым нужны ее картины! Двоих и то более чем достаточно.

Она попыталась улыбнуться ему, чтобы стереть с его физиономии недоуменное выражение.

Саймон едва заметно качнул головой. Все-таки что это с ней?

Ответа, разумеется, он не получил. Пришлось повернуться и направиться к Шону, сжимавшему в ручонке обслюнявленный сухарь. Рот, подбородок и рубашонка были облеплены крошками.

— Привет, чемпион, — шепнул Саймон, присаживаясь на корточки. Шон помахал ему объедком крекера. — Нет, спасибо, я не голоден, — отказался Саймон. — Что, зубки режутся?

— Именно, — подтвердила Шерлок. — Только держись от него подальше — или пожалеешь. У тебя слишком дорогой пиджак. И отчистить его от слюны и крошек будет не так-то легко.

Саймон только улыбнулся и выставил два пальца. Шон осмотрел их, с упоением сунул в рот крекер и оттолкнулся. Ходунок полетел прямо на Саймона. Тот от неожиданности плюхнулся задом на пол, но тут же рассмеялся и погладил темную головку.

— Да, дружок, лучше тебе на дороге не попадаться. Крутой же ты парень, в два счета со мной разделался. Слава Богу, что ты унаследовал от мамы ее ослепительно голубые глаза, иначе наводил бы на всех страх, как твой папочка. Кстати, Лили, кто из вас подменыш, вы или Савич?

Савич засмеялся и помог Саймону подняться.

— Она, конечно. Зато как две капли воды похожа на тетю Пегги, которая вышла замуж за богатого бизнесмена и живет в Бразилии, как принцесса.

— Ладно, — кивнул Саймон, — сейчас посмотрим, не попробует ли она откусить мне пальцы.

Он протянул руку Лили.

— Рад встретить еще одну Савич.

Хорошие манеры победили, и она протянула ему свою. Гладкая белая ладонь, вот только почему-то мозоли на кончиках пальцев. Саймон сосредоточенно свел брови.

— Теперь я вспомнил: вы тоже художница, верно?

— Да, я тебе рассказывал. Она рисует политические комиксы о Несгибаемом Римусе, который…

— Да, разумеется. Я видел их в газете «Чикаго трибюн», если не ошибаюсь.

— Верно. Я работала там около года. Потом уехала из города. Удивительно, что вы это помните.