Кэтрин Коултер - Как принцесса из сказки

Он почувствовала, как сильно сжимает Шерлок его руку. Из ее глаз лился ровный свет любви.

— Мы все исправим, Диллон, — коротко пообещала она. — На этот раз все будет по-другому.

— Мне хотелось бы снова повидать родителей Теннисона, — кивнув, заметил он. — Как ты думаешь, Шерлок? У меня такое чувство, будто мы совсем их не знаем.

— Согласна. Поедем к ним после того, как повидаем Лили.

В больнице округа Гемлок все было спокойно. Добравшись до палаты Лили, они услышали голоса, остановились и прислушались.

В палате был Теннисон. И Элкотт Фрейзер. Его отец.

— Лили, мы так счастливы, что эта ужасная авария обошлась без последствий, — скорбно вещал Элкотт. — Мы так боялись, как бы не случилась беда, но, слава Богу, ты выкарабкалась. Не могу сказать, как терзалась Шарлотта: плакала, ломала руки, разве что не бредила, все твердила, как ужасно, что ее малышка Лили умирает, да еще так скоро после похорон Бет. Но ты выжила, а вот «эксплорер» уже не вернешь.

Савич, посчитавший это весьма странным проявлением любви и заботы, удивленно поднял брови.

— Спасибо вам за участие, — ответила Лили, и Савич расслышал в ее голосе боль и что-то еще. Страх? Неприязнь? Непонятно. — Мне очень жаль, что я разбила машину, — продолжала она.

— О, дорогая, не стоит волноваться по пустякам, — утешал Теннисон, беря ее за руку. Савич увидел, что она не ответила на пожатие.

— Я куплю тебе другую. Подарок от меня моей прелестной невестке, — объявил Элкотт.

— Я не хочу еще один «эксплорер», — пробормотала Лили.

— Нет, конечно, нет, — продолжал Элкотт, — иначе он напоминал бы тебе об аварии, а этого нам не нужно. Мы хотим, чтобы ты скорее поправилась. О да, мы все для этого сделаем! Только этим утром Шарлотта рассказывала, как все в Гемлок-Бей только об этом и толкуют, приходят к ней, расспрашивают, сочувствуют. Она крайне этим расстроена.

У Савича просто руки чесались выкинуть Элкотта из окошка. Да, он мужик крутой, влиятельный, но почему же не может проявить хотя бы немного такта? Откуда такая беспричинная жестокость? Убийственная жестокость!

Савич вихрем ворвался в комнату, готовый на все, но при виде искаженного страданием лица сестры мигом успокоился, сделал вид, что не заметил мужчин, и, прошагав прямо к постели, легонько прижался к ее лбу своим.

— Очень болит, крошка?

— Немного, — прошептала она, словно боясь говорить громко. — То есть ужасно. Главное — не дышать глубоко, не смеяться и не плакать. Тогда не так больно.

— Ясно, — кивнул Савич. — Придется найти доктора Ларча и спросить, что делать.

Он кивнул Шерлок и вылетел из палаты.

Шерлок ослепительно улыбнулась посетителям. Элкотт выглядел точно так же, как одиннадцать месяцев назад: высокий, с небольшим животиком, копна седых волнистых волос, такие же, как у сына, светло-голубые, слегка раскосые глаза. Интересно, как он в действительности относится к Лили? На самом ли деле хочет ей добра? Но за что ее не любить? Милая, красивая, талантливая, и не ее вина, что она потеряла единственного ребенка и упала в глубокую пропасть скорби и депрессии.

Она знала, что Элкотту уже шестьдесят, хотя на вид больше пятидесяти не дашь. Должно быть, в молодости он был очень красив. Не хуже сына.

У Фрейзеров была еще и дочь, Тэнси. Сколько ей сейчас? Двадцать восемь? Тридцать? Во всяком случае, старше Лили. Тэнси… какое странное имя. Почти такое же причудливое, как Теннисон. Она жила в Сиэтле и владела одной из самых известных кофеен. Из разговоров с Лили у Шерлок сложилось впечатление, что она крайне редко приезжала к родителям.

Элкотт подошел к Шерлок, схватил ее руку и принялся трясти.

— Миссис Савич, какое удовольствие видеть вас!

У него и в самом деле был довольный вид. Интересно, насколько он был рад видеть Диллона, поскольку она точно знала, нутром чувствовала, что мистер Элкотт Фрезер не слишком уважает женщин: это было видно по его глазам, манере держаться — снисходительной, можно сказать, покровительственной.

— Мистер Фрейзер! — воскликнула она, растягивая губы в своей патентованной бесхитростно-сияющей улыбке.

— Хотелось бы встретиться при менее трагичных обстоятельствах.

«Давай-давай, — подумала она. — Считай меня идиоткой, ничего не стоящей дурочкой, может, больше выложишь».

— Ваш бедный муж крайне расстроен всем этим, — продолжал мистер Фрейзер.

— Разумеется, — кивнула Шерлок. — Здравствуй, Теннисон, как поживаешь?

Она уселась на кровать, погладила светлые, успевшие пропотеть волосы Лили. Густые, длинные, какие-то безжизненные пряди обрамляли ее лицо. Шерлок увидела ее измученные глаза, заметила, как скованно лежит Лили, боясь пошевелиться, и ей захотелось плакать.

— Диллон сейчас вернется. Как они посмели заставлять тебя так мучиться?

— Пора дать вам болеутоляющее, — объявила вошедшая сестра. За ней следовал Савич. Пока она вводила наркотик в вену Лили, никто не произнес ни слова. Сестра нагнулась, проверила пульс больной, натянула одеяло на ее худые плечи и выпрямилась. — Сейчас станет легче. Если будет очень больно, немедленно звоните.

Лили прикрыла глаза и через несколько минут тихо сказала:

— Спасибо, Диллон. Было довольно паршиво, но сейчас все в порядке. Спасибо.

И тут же заснула.

— Вот и хорошо, — сказал Диллон, делая знак, чтобы все вышли. — Давайте подождем в комнате для посетителей. Я только сейчас смотрел — там никого нет.

— Мы с женой благодарны вам за приезд, — высказался Элкотт. — Теннисон нуждается в поддержке. Последние семь месяцев крайне тяжело на нем сказались.

— Я именно так и думал, — процедил Савич. — Авария как раз дала нам подходящий предлог явиться сюда и поддержать Теннисона.

— Мой отец не то хотел сказать, Диллон, — вмешался Теннисон. — Просто нам всем пришлось нелегко. — Он взглянул на часы и добавил: — Боюсь, мне нужно бежать. Прием, знаете ли. Часа через четыре вернусь посмотреть, как тут Лили.

Он оставил их с Элкоттом, который попросил проходившую сестру принести ему чашку кофе. Та немедленно помчалась выполнять приказание. Неглупая девочка. Сразу узнала Большую Шишку в совете директоров больницы! Шерлок ужасно хотелось влепить ему хорошую оплеуху.

Но Савич нагнулся поцеловать ее и поспешно шепнул:

— Нет, не стоит его бить. Но все мои инстинкты просто вопят, что дело неладно. Нужно срочно взглянуть на эту машину. Постарайся вытянуть как можно больше информации из папаши нашего зятя, договорились?

— Без проблем, — кивнула Шерлок.

Два часа спустя Диллон нашел Шерлок в больничном кафетерии, за салатом «Цезарь» и беседой с доктором Теодором Ларчем.

— Значит, вы думаете, она была так подавлена, что решила разом покончить со всем? Снова?

— Я хирург, миссис Савич, не психиатр. И не вправе делать выводы.

— Да, но перед вами проходит множество людей в подобном состоянии, доктор Ларч. Что вы думаете о душевном состоянии Лили Фрейзер?

— По-моему, боль пока что маскирует почти все симптомы, если они вообще у нее имеются. Сам я таковых не видел. Но что я знаю о подобного рода болезнях?

— А какого вы мнения о докторе Розетти?

Доктор Ларч старательно отводил глаза.

— Он… как бы это сказать… здесь новенький. Я не настолько хорошо с ним знаком. Не то что доктор Фрейзер. Они вместе учились. Колумбийский пресвитерианский медицинский институт в Нью-Йорк.

— Я этого не знала, — удивилась Шерлок. Ага, это стоит запомнить. Хорошо бы встретиться с этим доктором Розетти, напыщенным поганцем, которого так невзлюбила Лили. Которого так старательно навязывал жене Теннисон.

Она улыбнулась доктору Ларчу, пожевала салат, оказавшийся на удивление вкусным, и кокетливо улыбнулась.

— Но, мистер Ларч, если Лили не пыталась себя убить, это означает, что некто, возможно, задумал что-то недоброе. Как по-вашему?

Доктор едва не проглотил кубик льда, который перекатывал во рту.

— Не могу поверить… Нет, это чистое безумие! Если она не сделала это нарочно, значит, скорее всего сломалась машина и все это случайность, трагическая случайность.

— Возможно, вы правы. Поскольку я коп, то прежде всего предполагаю самое худшее. Как я привыкла повторять, издержки профессии. Я понимаю, она не справилась с управлением, а может, на дорогу выбежал енот и она старалась его объехать, вот и врезалась в дерево.

— Это куда вероятнее, чем чей-то злой умысел, миссис Савич.

— Да, вариант с енотом куда приемлемее, не так ли? Краем глаза Шерлок заметила Диллона, поднялась, похлопала Теда по плечу и, не шутя, приказала:

— Позаботьтесь о Лили, доктор.

Ну вот, теперь Ларч глаз не спустит с Лили, потому что не забудет сказанное Шерлок. Даже если посчитает это вздором, все равно в каком-то уголке мозга обязательно застрянет мысль об опасности.

Савич кивнул доктору Ларчу и улыбнулся жене. Ее светло-голубые глаза подозрительно ярко поблескивали, и он знал почему. Она что-то задумала.

— Как насчет машины?

— Ничего. Ее пустили под пресс.

— Быстро. Слишком быстро, не находишь?

— Да, что-то вроде кремации тела до того, как назначено вскрытие.

— Именно. Кстати, доктор Ларч считает, что душевно Лили вполне здорова. Лично мне кажется, что он в нее втрескался. Кстати, он сообщил, что доктор Розетти и Теннисон вместе учились. Колумбийский пресвитерианский медицинский институт.

— А вот это крайне интересно. Ладно, Шерлок, мне знаком этот взгляд. Либо добиваешься, чтобы я потащил тебя в ближайшую ванну и сделал с тобой все, что так и подмывает сделать, либо уже что-то натворила. Жаль. Но ничего не поделаешь. Итак, ты пустилась во все тяжкие?

— Нет, всего лишь прикрепила ма-а-а-ленький «жучок» к перекладине койки Лили и уже услышала кое-что занимательное. Пойдем, сейчас все услышишь сам. Кстати, насчет той ванны, Диллон…

Они вошли в палату Лили и увидели, что она по-прежнему спит в мирном одиночестве. Шерлок прикрыла дверь, подошла к окну, повозилась с крошечным приемником и магнитофоном, поставила на перемотку и нажала кнопку «пуск».

— Черт возьми, ей нужно больше морфина.

— Кто это? — спросил Савич.

— Доктор Ларч.

— Я снизил дозу, как вы велели, но это уж слишком. Нет никакой необходимости заставлять ее так страдать.

— Она не слишком хорошо реагирует на болеутоляющие, сколько раз повторять? От них окончательно крыша едет. Она и без того безумна, к чему усугублять ее состояние? Нет, снижайте дозу. Не хочу еще больше ей вредить.

Шерлок остановила запись.

— Теннисон Фрейзер. Что, по-твоему, это означает? Она сунула миниатюрный магнитофон в карман жакета.

— Все это может быть вполне невинно, — пожал плечами Савич. — С другой стороны, «эксплорер» пустили под пресс. Парень на кладбище машин сказал, что это доктор Фрейзер велел им оттащить сюда машину и тут же сплющить. Скажи, а эта штука включается каждый раз, когда кто-то говорит?

— Да, она включается голосом. И выключается, когда пауза составляет больше чем шесть минут. Я взяла ее у Дики, в отделе кадров. Он просто помешан на подобных безделушках. Кроме того, он у меня в долгу. Я засадила в кутузку дружка его сестры — знаешь, того мачо, торговца наркотиками, который к тому же ее поколачивал.

— Шерлок, я когда-нибудь говорил, что ты не перестаешь меня удивлять?

— Уже не помню. Нет, с прошлой ночи ни разу, но тогда, боюсь, у тебя были иные намерения.

Муж рассмеялся, прижал ее к себе и поцеловал. Курчавые волосы щекотали ему нос и щеки.

— Давай позвоним ма и поговорим с Шоном.

Кларк Хойт, глава нового офиса ФБР в Юрике. открывшегося менее года назад, вручил Савичу пузырек с таблетками.

— Простите, агент Савич, это всего лишь обычный антидепрессант. Так называемый элавил.

— Плохо, — буркнул Савич, глядя из окна на небольшой парк. Деревья просто пылали осенними красками. Если чуть повернуть голову направо, можно увидеть район Старого города, неподалеку от пристани. Прекрасный город, застроенный викторианскими домами…

— Могу я чем-то помочь, агент Савич? Похоже, вы расстроены.

Савич покачал головой.

— Мне очень хотелось что-то обнаружить. Жаль, что ничего не вышло. Все было бы значительно легче, окажись в таблетках что-то вроде наркотика. Я уже говорил, что машину, на которой ехала моя сестра, пустили под пресс. Вот я и возлагал большие надежды на эти таблетки. Кстати, зовите меня просто Савич.

— О'кей, а я — Хойт. Насчет машины… уж чересчур быстро это было проделано.

— Тут вы правы, но, с другой стороны, такая у меня работа — всех подозревать. Может, это слишком примитивно. Но пока что я в тупике. Думаю, самое время покопаться в прошлом моего зятька, доктора Теннисона Фрейзера.

Кларк Хойт, наслышанный о приключениях Савича, Шерлок и «Макса», лэптопа-трансвестита Савича, даже удивился немного: