Вера Иванова - Как склеить разбитое сердце?

У нас с Петюней все было совершенно по-другому. Мы познакомились в библиотеке, когда я пришла туда сделать ксерокопию. Петюня сидел в читальном зале, но смотрел не в книжку, а только на меня. А когда я собралась уходить, он вдруг вскочил и бросился следом. Мне было интересно, что он скажет, но парень молчал, только семенил за мной, все еще сжимая в руке книгу. У метро я сжалилась и спросила:

— И часто ты крадешь книги?

Он икнул и покраснел, но в библиотеку не вернулся. Вместо этого он проводил меня до дома, а потом мы стали встречаться. Книгу он так и не вернул! До сих пор она стояла у него на полке, на самом видном месте, напоминая о дне нашего знакомства. Интересно, что он сделает с ней теперь? Может быть, все-таки отнесет в библиотеку?

Хоть они с Евгеном и братья, больших противоположностей не придумать. Евген был шумным, чумовым заводилой, а Петюня — тихим, застенчивым скромником. Одно слово — историк! Он словно возник из своих архивных книжек — абсолютно несовременный, мечтательный, медлительный, и даже ухаживал, как в позапрошлом веке: с цветами, свиданиями у фонтана, стихами при луне… Никогда бы не подумала, что такой меня бросит! И все-таки это факт — я в пролете, а мой тихий милый очкарик оказался жестоким эгоистом и уже стал прошлым…

Мы в пути уже три часа. Солнце падает за горизонт, от его длинных вечерних лучей больше достается Каринке — она все время ворчит: ей в левый глаз бьет слишком яркий свет и мешает вести машину. А я посмеиваюсь про себя и наслаждаюсь — в занавешенной смогом Москве не увидишь такой красоты. И воздуха такого не найдешь — чистые, свежие струи вливаются в открытые окна, выдувая прочь запах бензина и пропитанного лосьоном Плюшки. Мне кажется, я даже различаю другие ароматы — леса, свежей луговой травы, первых цветов. А когда деревья подступают к самой дороге, до нас доносятся голоса птиц! На душе легко и радостно — все беды остались позади, в душном скучном городе. Еще раз убеждаюсь, что Каринкина идея была просто супер! Не знаю, что будет, когда мы вернемся, но пока что наше Приключение словно переключило жизнь на другой канал. Там шел бесконечный, нудный, надрывный сериал, а тут — что-то вроде «Фабрики звезд», или «Последнего героя», или даже КВНа!

Все это время мы четко выполняли нашу программу и ни разу не отступили от манифеста. А ведь за три часа много чего произошло, искушений хватало! На дороге было полно голосующих, но мы с Каринкой — стойкие оловянные солдатики — не дрогнули и подвозили только тех, кто нам нравился. Естественно — бесплатно! Все-таки люди подвергали свою жизнь опасности, путешествуя с таким неопытным водителем, как Каринка. Правда, они об этом не знали, но было бы полным свинством еще и деньги с них брать.

Вначале нам попались две девчонки-рекламщицы, одетые, как огромные красные кружки «Нескафе». Они еле влезли в машину и долго охали, устраиваясь поудобнее в своей дурацкой одежде.

— А почему это вы в такой глуши кофе рекламируете? — поинтересовалась Каринка.

— А нам было в лом в Москве сидеть в такую жару. Вот мы и рванули к бабуле в деревню, автостопом. Начальство все равно не узнает! А пакетики в деревне старушкам раздадим, им на целый год хватит.

— А отчего в такой одежде? — Каринка кивнула на ярко-красные дутые «кружки». Из прорезей в их «стенках» торчали руки и ноги рекламщиц. — Можно ж было снять, если уж начальство не узнает!

— А у нас под этим ничего нет, — сообщили девчонки. — Только купальники. Жарко ведь! И душно, ужас как. Пота по полведра за день, вытекает. Мы платья в офисе оставляем, а в купальниках не особенно-то проголосуешь! Не так поймут…

Потом была старушка с корзинами редиски и щавеля — мы ее высадили у большого придорожного рынка, за что она подарила нам несколько пучков своего товара.

Следующей пассажиркой стала женщина с козленком, мы доставили ее до ветеринарной станции.

— На прививки едем, — объяснила хозяйка, с трудом заталкивая упирающееся животное на заднее сиденье. — Против коровьего бешенства.

— А разве оно на козлов действует? — удивилась Каринка.

— Еще как! И на козлов, и на коров, и на людей.

Козленок так нервничал, что всю дорогу отчаянно блеял, забивая Каринкины песни. Пришлось скормить ему часть бабулиной редиски со щавелем — только тогда он успокоился. Но когда, высадив парочку около ветеринарной станции, мы отъехали на приличное расстояние, выяснилось, что козлик нагадил на пол. Вначале мы были просто счастливы — так Евгеновой машине и надо! — но потом пришлось за ним убирать, и это было уже не так весело…

— Надо было захватить резиновые перчатки, — брюзжала Каринка. — И освежитель воздуха!

— Тогда уж лучше биотуалет!

— А ты думаешь, козленок сумел бы им воспользоваться?

— Не ему, так хоть нам бы пригодился.

Вот когда мы пожалели, что оставили дома духи. Сколько ни оттирай место козленкова преступления — вонь не исчезает. Даже пахучий Плюшка не смог перебить этот запах.

— Ладно, садимся, поехали, — скомандовала Каринка. — Само собой выветрится.

Однако на этом сюрпризы не кончились — что и неудивительно для такого сумасшедшего дня.

Машина мчалась вперед по пустынному шоссе со скоростью 100 километров в час. После долгих споров о том, что поставить в магнитолу, мы пришли к компромиссу и теперь обе слушали радио. Разговор сам собой утих, я обнялась с Плюшкой, свернулась калачиком на заднем сиденье и незаметно заснула. Сон про Петюню был очень даже неплох. Я опрыскивала свой лимон на окне, и вдруг оказалось, что на лимоне сидит крошечный паразит — Петюня. От брызг моего пульверизатора он сморщивается, отваливается и падает куда-то на пол, в пыль, и больше я его не вижу…

Проснувшись, я не сразу поняла, что лежу между сиденьями, и кто-то сильно дергает меня за ногу. Машина стояла. А моя нога была в руках Каринки.

— Вылезай! Да вылезай же! — торопила меня подруга.

— Я не могу! — сообщила ей я.

— Почему?

— Ты меня за ногу держишь!

Каринка отпустила мою ногу, и я смогла наконец выбраться наружу.

Солнце коснулось верхушек деревьев, длинные тени закрыли шоссе, стало прохладно.

— А что случилось-то? Почему стоим?

— Бензин кончился, — сообщила Каринка.

Та-а-ак! Я огляделась. Мы были одни посреди пустынного шоссе. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался глухой лес — ни домика, ни машины, ни человека.

— И что делать? — Я с надеждой посмотрела на Каринку. Подружка не раз демонстрировала свои способности в умении находить выход из безвыходных положений, но на этот раз, похоже, талант изменил ей.

— Будем ждать, — пожала она плечами.

— Чего?

— Пока кто-нибудь не проедет. Тогда попросим отлить нам бензина или отбуксировать до заправки.

— На пустом шоссе? В пятистах километрах от дома?

— В трехстах, — поправила меня подруга. — А что ты предлагаешь?

— Ну, я не знаю… А есть другие варианты?

— Толкать машину самим.

— И далеко?

— Не исключено, что до Питера! Я не знаю, где здесь заправки.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

— Слушай… А если, когда мы будем голосовать, остановятся какие-нибудь парни? Мы примем их помощь или нет? — спросила я у Каринки.

— Нет! — решительно отрезала моя непримиримая подруга.

— А может, сделаем исключение? Все-таки у нас экстремальная ситуация.

— Экстремальная ситуация — это когда ты доверяешь парню, а он тебя бросает!

— А если это дедушка будет или взрослый мужчина?

— Ты думаешь, если у него волосы седые, внутри что-нибудь изменилось?

Пришлось смириться. Мы с Каринкой немного постояли на дороге, потом сели на обочину, затем расстелили куртки и легли. И почему это за рулем так мало женщин? Среди водителей, останавливавшихся возле нас, не оказалось ни одной автоледи.

Как назло, мне вдруг ужасно захотелось есть. Я порылась по карманам — ничего, только обертка от жвачки. И как это мы не подумали о еде? Надо было взять из дома или купить что-нибудь, пока было можно.

И тут я вспомнила о щавеле. Желание набить рот кислой травкой было так велико, что я ринулась к машине, как ошпаренная.

— Ты куда? — крикнула мне вслед Каринка.

— Я сейчас! — бросила я на ходу.

Впоследствии мне было очень стыдно за то, что я проявила себя такой эгоисткой и не подумала о подруге, но в тот момент меня занимало только одно: щавель — это тоже еда! Причем довольно вкусная…

Еще через несколько мгновений я оценила, какое это счастье — быть кроликом. Схватив пучок, я спряталась на заднем сиденье. Щавель почти не завял: свежие сочные листья приятно хрустели на зубах — видела бы мама, сколько немытых овощей я поглотила! Или щавель — это фрукт? По-моему, мы на уроках биологии его не проходили.

Двух пучков оказалось мало — и зачем только мы скормили так много противному козленку? Перевод ценного продукта, с учетом того, как он нас отблагодарил.

Повторяю, эти эгоистические мысли можно объяснить исключительно моим волчьим аппетитом. В остальное время я веду себя иначе: исправно делюсь пищей с голубями, котятами, собаками и друзьями. Неудивительно, что, когда я наелась, муки голода сменились муками совести.

Едва лишь последний листик был мной уничтожен, как в машину залезла Каринка.

— Ты там не заснула? — поинтересовалась она, захлопывая дверь. — Просыпайся, сейчас поедем!

Я подняла голову — впереди маячила красная «девятка». Она-то и доставила нас на буксире к бензозаправке.

Чудеса начались, когда бак был почти залит. Мы стояли поодаль, наблюдая, как стрекочет счетчик. Но не успел он высветить последние цифры, как наша машина вдруг ожила и взбесилась.

— Откройте! — заверещала она тонким визгливым голосом. — Выпустите меня!

— Господи, что это?! — мы с Каринкой схватились друг за друга. Парень с заправочным «пистолетом», остолбенев, молча переводил испуганный взгляд с тачки на нас.

Потом изнутри послышались глухие удары, машина задрожала и, тихо тронувшись с места, медленно-медленно покатилась. Парень едва успел отскочить, проливая на асфальт бензин. Бросив «пистолет», бедолага метнулся к нам, и теперь уже мы втроем стояли и смотрели, как «шестерка», набирая скорость, катится в нашу сторону. Это было похоже на фильм ужасов, когда машина без водителя вдруг оживает и, озверев, начинает преследовать людей. Я как раз недавно смотрела такой — там все виды транспорта вдруг сошли с ума и принялись давить народ на бензоколонке. Кошмарное зрелище! А кровищи-то сколько было, ужас!

— Надо ее остановить! — прошептала Каринка, прячась за меня.

— Аг-г-а, — согласилась я, прячась, в свою очередь, за спину парня.

— У меня не получится! — взвыл тот и отпрыгнул в сторону.

Мы метнулись в другую, и как раз вовремя — машина бесшумно пронеслась мимо, врезалась в ограждение и замерла. Некоторое время все стояли и смотрели, что же будет дальше. Но ничего не происходило, и тогда я рискнула оторваться от Каринки и осторожными шажками засеменила к машине.

Я заглянула в салон — там было пусто, только Плюшка валялся на полу. Вот бедолага! Не везет ему сегодня, факт. Осмотрев салон повнимательнее, я вздохнула с облегчением и, обернувшись, помахала ребятам рукой.

— Ты просто забыла поставить на ручник! — крикнула я Каринке. — Вот она и поехала с горки.

Я осмотрела машину — она была цела, не считая вмятины на бампере от удара о бордюр. Да уж, Евгену сегодня тоже не везет!

— Да не бойтесь вы, идите сюда! — крикнула я. — Тут никого нет.

— Как это никого нет?! — раздался голос рядом со мной. — А как же я?

На этот раз обошлось без мистики — стоя рядом, я ясно услышала, что голос доносится из багажника. Хотя, конечно, мистика все-таки присутствовала — кто бы мог вдруг оказаться в нашем багажнике в 500 километрах от Москвы? Нет, в 300.

— Помощь не нужна? — крикнула Каринка, выталкивая вперед парня.

— Как-нибудь справлюсь! — бравируя, ответила я, а потом дрожащими руками попыталась открыть багажник. Как это ни странно, у меня получилось, и даже легко. Нажав на кнопку, я откинула крышку и… в лицо мне ударила струя воды. Отпрянув, я в панике заорала что-то, Каринка разразилась ответным визгом, к которому вскоре присоединился басовитый вопль парня. Однако эта парочка что-то не спешила ко мне на помощь, поэтому прошло несколько секунд, прежде чем мне удалось отдышаться и протереть глаза. А потом я услышала мерзкое хихиканье и увидела рядом с собой того, кого меньше всего хотела и ожидала встретить: маленькое чудовище, одиннадцатилетнего Каринкиного брата — Вовика! Заткнув водяной пистолет за пояс, зловредный малолетка снова целился в меня — на этот раз объективом видеокамеры.