Вера Иванова - Как склеить разбитое сердце?

— Ты?! Откуда ты взялся?! — Появление этого «подарочка» было совершенно необъяснимым.

— Оттуда! — Вовик показал на открытый багажник. — Вы меня сами привезли.

— А как ты очутился внутри? — подруга извергала громовые раскаты негодования. Почувствовав «грозу», мальчишка сразу умерил боевой пыл.

— Мы поспорили… — испуганно залепетал он, — с пацанами! Что я сумею залезть в багажник Евгеновой тачки.

— Ну, и как же тебе удалось выиграть? — поинтересовалась я.

— А он был не заперт! Я просто нажал на кнопку — и бамс, все само собой открылось.

— Ага! Так это из-за тебя багажник не открывался? — набросилась на брата Каринка.

— Ага, — парень с раскаянием шмыгнул носом. — Я его изнутри держал.

— Зачем?!

— Так мы ж поспорили, что я не просто залезу, а три часа там просижу! А когда ты ломиться начала, еще совсем мало времени прошло… К тому же ты сказала, что убьешь меня… А потом я заснул! А теперь вот проснулся. А сколько времени?

— Уже девять!

— О! Класс! Больше пяти часов! Вы подтвердите пацанам?

— А на что вы поспорили-то?

— Пацаны мне теперь пять сотен должны! — гордо сообщил «милый» ребенок. — За каждый час. Если, конечно, вы подтвердите, что я выиграл.

— Ладно! — согласилась я. — Подтвердим. Только если ты отдашь две сотни нам. Как компенсацию за морального ущерб!

— Дорого! — стал торговаться братишка. — Мне тогда самому ничего не останется!

— Будешь жадничать — вообще ничего не получишь, — отрезала я.

— Уговорила, — нехотя согласился Вовик. Он огляделся и недоверчиво хмыкнул: — А вы чего, одни едете? А где ваши парни?

— Хватит трепаться, — отрезала Каринка и скомандовала: — Садись давай! И чтобы никаких выходок. Я тебе не предки, будешь доставать — выкину!

Кривляясь, мальчишка полез в салон.

— Нет, определенно, все парни — гады! Даже самые мелкие, — проворчала Каринка, заводя мотор.

— Фу! — скривился горе-ребенок, забираясь на переднее сиденье с ногами. — Чем это тут воняет?

— Канализацию прорвало, — ответила подруга, резко крутанув руль.

— Эй-эй, осторожнее! — завопил Вовка. — Не картошку везешь!

— И не сахар, — бросила Карина.

Да уж, появление мелкого явно не входило в наши планы. И что теперь с ним делать? Высадить на ближайшей остановке и отправить обратно автобусом? Но мы уже так далеко от города, а он в свои одиннадцать ездил не дальше соседней станции метро. Вернуться? Ни за что! Ведь наше Путешествие еще только начиналось…

— А кто это Плюшку изгваздал? — поинтересовался ближайший Каринкин родственник. Он брезгливо повертел в руках медвежонка, а потом вдруг резко открыл окно. — Можно, я его выкину?

— Не смей! — заорала Каринка и так придавила педаль газа, что мы разогнались до скорости света. — Положи медведя на место!

— А-а-а! Тормози! Там в кустах менты!

В ответ на магическое слово Каринка так резко ударила по тормозам, что Вовик чуть не пробил лбом ветровое стекло.

— Все! Успокойся! Я уже положил твоего медведя, видишь? — заорал братишка, едва мы пришли в себя. — И чего ты такая нервная, не пойму… И злая! Ой, нет-нет, извини, добрая, добрая… А предки знают, что вы одни уехали, а не с классом? — он быстро сменил тему.

— Не-а, — честно ответила Каринка.

— Клево! А что ты — за рулем, знают?

— М-м-м…

— Круто! А Евген тебе разрешил его машину взять? — ехидно спросил братец.

— А тебе предки разрешили взять камеру? — огрызнулась Каринка.

— Ладно, ладно, я понял. Только не говорите ничего предкам, о’к? А я никому не скажу про машину!

Очевидно, Каринке смертельно надоела эта бесконечная болтовня, потому что она решительно пресекла разговор:

— Все! Хватит трепаться! А то высажу!

Рефлекс на авторитет старшей сестры сработал мгновенно — почувствовав твердую руку, Вовик притих и вскоре засопел. Но тут его взгляд упал на листок с нашим манифестом.

— «Ни-ка-ких пар-ней», — прочитало чадо по слогам — и это в пятом-то классе! — «О-со-бен-но…» — нет, там дальше много, я уже устал. А зачем вы это сюда повесили?

— Догадайся, если ты такой умный, — пробормотала Каринка, но ребенок услышал.

— Старуха, ты че, бросила Евгена?

Приняв наше молчание за согласие, парень радостно запрыгал на сиденье.

— Ух ты! Клево! Молодец, сеструха! Он мне никогда не нравился, твой Евген! А твой Петюня — вообще полный урод! — сообщил Вовик, обратившись ко мне.

И почему это в присутствии одного-единственного Каринкиного брата всегда кажется, что резвится целый класс? Или даже школа… Ни за что не стану учителем! Ни за какие деньги. И если у меня когда-нибудь будут дети, первое, что они должны будут делать, — это молчать. А второе — беспрекословно слушаться старших.

— Если ты сейчас же не замолчишь, я тебя выкину! — прикрикнула Каринка, и ровно пять минут в салоне было тихо — больше Вовик не выдержал.

— А вы пассажиров подвозите? — скороговоркой спросил он.

— Смотря каких, — вздохнула Каринка, очевидно, поняв, что бороться с братом бесполезно.

— А вон таких, как этот парень?

Парень, о котором говорил Вовик, стоял у обочины с поднятой рукой. Кепка, стянутые резинкой в хвостик волосы неопределенного пыльного цвета, солнцезащитные очки, плеер, футболка, рубашка, джинсы, рюкзак, кроссовки — как видите, он ничем не выделялся, разве что бородой. Рядом с ним сидела собака — крупная черно-желтая овчарка с большими влажными глазами, лапочка и симпатяга. Наверняка предана хозяину — вон как слушается: не шевельнется, хотя на такой жаре так и тянет расслабиться и развалиться на прохладной травке. Обожаю собак! Все прошедшее детство умоляла родителей завести щенка, но предки были неприступны. «Вырастешь — заведешь кого хочешь! Хоть крокодила!» Но когда я вырасту? Через год? Через десять? Я, например, считаю, что уже выросла. Но разве это докажешь? На секунду появилось желание остановиться возле парня и познакомиться с его псом — конечно, овчарка умеет подавать лапу и все такое.

— Собака его не спасет, — строго сказала Каринка, словно прочитав мои мысли. А потом повела носом и добавила: — Ты что, забыла? Никаких парней! Хватит с нас Плюшки. И козленка. И моего братца!

— Мстить так мстить! — со вздохом поддакнула я, отворачиваясь от окна.

— Вот так-то. — Каринка удовлетворенно улыбнулась и снова вдавила педаль в пол.

Когда мы с Вовиком перевели дух, парнишка ехидно заметил:

— Дура ты, сестренка. Если и вправду хочешь насолить парням, лучше сажай их с собой кататься!

— Я уже посадила одного! — фыркнула Каринка и спросила: — Марин, у тебя там Плюшка под рукой?

— Ну да, — ответила я, не понимая, куда она клонит.

— Умой моего братца, а то достал, хуже некуда.

Потасовка с Вовиком закончилась в тот момент, когда мы увидели голосующую у обочины девчонку.

— Вот это телка! — присвистнул мальчик из ночного кошмара, нацеливая на нее камеру. — Высший класс! Эй, девочка! — крикнул он, высовываясь в окно. — Тебя подвезти?

— Вообще-то, тут я командую, — одернула его Каринка, но к обочине тем не менее свернула.

— Ты командуешь? — Я ткнула зазнавшуюся подругу пальцем в спину, отчего она охнула и скривилась. — А я думала, у нас равноправие!

— Ладно, ладно, я оговорилась, — пробурчала Каринка, останавливаясь.

Девчонка действительно выглядела шикарно. В другое время я могла бы и позавидовать ее фотомодельной внешности и первоклассным шмоткам, но сегодня любой персонаж женского пола должен был, по идее, вызывать у нас с подругой жаркую симпатию, так что я тут же постаралась простить ей белокурые вьющиеся волосы, продолговатый овал лица с нежными чертами, необычный разрез светло-зеленых глаз, улыбку Джулии Робертс и ярко-розовую мини-юбку, почти не прикрывающую невероятно длинных загорелых ног.

Вовик жестом радушного хозяина открыл дверцу со своей стороны, приглашая незнакомку сесть рядом.

— А мы вдвоем уместимся? — Девушка с сомнением нахмурилась и стала еще красивее.

— А почему бы и нет? — хихикнуло наглое дитя. — Лично я готов потесниться. Кстати, ты можешь сесть ко мне на коленки! Или я к тебе, если не возражаешь.

— Сериалов насмотрелся, — прокомментировала Каринка. — А ведь ему всего одиннадцать! Представляешь, что будет, когда он вырастет?

Наша новая попутчица все же предпочла устроиться на заднем сиденье рядом со мной, и хлынувшая в салоне волна аромата дорогой туалетной воды тут же напомнила, что мне давно пора принять душ или хотя бы где-нибудь искупаться.

— Вы что, в пролете? — вдруг спросила девчонка, и я удивилась, как быстро она догадалась, а потом поняла — манифест! Сообразительная девочка, ничего не скажешь.

— Угу, — буркнула Каринка, сосредоточенно глядя на дорогу. Тема была ей явно неприятна.

— Сочувствую. — Попутчица весело улыбнулась. — А отчего тут так лосьоном пахнет? Прыщи замучили? — Она достала зеркальце и начала демонстративно разглядывать свою идеальную кожу.

— Не нас, а его, — я показала на сидевшего у заднего стекла Плюшку и вдруг поняла, что испытываю к девице резкую антипатию. Меня бесило все: и ее вид, и манеры, и рекламная улыбка, и то, что она чувствует себя как дома, словно не замечая нашего мрачного настроения.

А когда девица достала из плетеной сумочки (моя неосуществленная мечта!) плитку шоколадки и зашуршала фольгой, а потом аппетитно захрумкала — и это на глазах у троих умирающих от голода людей! — я поняла, что готова приписать к нашему манифесту еще один пункт: «Никаких блондинок!»

Похоже, мои друзья почувствовали то же самое. Я видела, каким жадным взглядом провожал Вовик каждый кусочек исчезавшей в прелестном ротике шоколадки и как насупился, когда понял, что ему ничего не перепадет. О Каринкином настроении красноречиво свидетельствовали неожиданные рывки и дерганье машины — пару раз она заставила-таки пассажирку подпрыгнуть и врезаться лицом в спинку переднего сиденья. Я так и слышала, как подруга бормочет: «Чтоб ты подавилась!»

Но девица, игнорируя наше мрачное молчание, в полном одиночестве уничтожила шоколадку, скатала из обертки шарик и выкинула его в окно.

— Знаете, что я сейчас сделала? — жеманно спросила она, облизывая испачканные шоколадом пальцы.

— Загадила окружающую среду, — буркнул Вовик.

— Веселый мальчик! — хихикнула девица, потрепав парнишку по голове, а я так просто испугалась, что он сейчас развернется и укусит ее — от него вполне можно этого ожидать. Но нет, Вовик сдержался (а зря!), и красотка продолжила: — Нет, не угадал. Я вам показала, как надо расправляться с парнями!

Она замолчала, ожидая нашей реакции. Но если мадмуазель надеялась на восторги и бурные аплодисменты, то ошиблась.

— Вам что, неинтересно? — обиделась попутчица. — А я думала, вы меня поймете! Я же мщу за таких, как вы!

Мы продолжали молчать, и тогда она затараторила:

— Я его совсем не люблю! Представляете? А он не знает. И долго еще не узнает. Я ему лапшу вешаю про чувства и все такое. Так им и надо, правда ведь? Ведь вас же бросили парни, да?

— Ты что, просто используешь его? — недоверчиво покосился на пассажирку Вовик.

— Ага! Он у меня на поводке ходит, как ручной. Ну как? Круто?

— Ну ты и свинья! — выразил общее мнение Вовик. — Ну ты и гадина!

— Ты что?! — остолбенела рассказчица. — Ты что это говоришь?

Она замахнулась на Вовика сумочкой, но я перехватила ее руку.

— Не смей трогать ребенка! — твердо сказала я. — И вообще, выметайся отсюда!

— Вот-вот, — поддакнула Каринка, и машина резко остановилась. — Давай-давай, освобождай салон!

К счастью, уговаривать ее нам не пришлось. Напуганная нашим единодушием, она сама выпрыгнула из машины. Мы тронулись, а уменьшающаяся фигурка размахивала руками и орала нам вслед:

— Идиотки! Уродки прыщавые! Да кому вы нужны такие! Будь я вашим парнем, я бы вас тоже бросила!

— Ну и кадр. — Вовик презрительно сплюнул в окно. — Жаль бедалогу, попавшего в ее когти!

Девица скрылась за поворотом. Мы ехали по темнеющему шоссе и не ожидали больше никаких происшествий, когда нас с воем обогнала ярко-красная гоночная машина.

— «Феррари»! — завопил малыш, направляя на экзотический автомобиль камеру. — Самая настоящая! Вот повезло!

— Кому — нам или им? — решила уточнить я.

— Нам, конечно! Такое в жизни разве увидишь? Их в Москве всего несколько штук!

— Может, догоним, попросим автограф? — съязвила Каринка.