София улыбнулась — как он и ожидал.

— Я все время забываю, что ты почти все детство прожил в этом доме. — Она со вздохом повесила куртку на спинку стула и, продолжив одеваться, добавила: — Хорошо, надену.

— А где ты жила в детстве? — спросил Адам.

— До девяти лет я жила с матерью, над магазином одежды в Суррее. И это был мой единственный дом, кроме «Тантала», разумеется. Клуб, конечно, не дом, но там я чувствовала себя в безопасности.

— А после смерти матери ты ведь жила со своими тетей и дядей, не так ли? Ты как-то упоминала про них.

София криво усмехнулась.

— Да, жила. Пока они не поняли, что адвокат, который отвечал за мое ежемесячное содержание, не позволит им тратить мои деньги на себя. И тогда они решили, что я им не нужна, и отправили меня в школу-интернат, где… Она передернула плечами и проворчала: — Мне сейчас либо нужно выпить чего-нибудь покрепче, либо нам пора начать рыбалку.

Адам впервые видел, как София Уайт с досадой говорила о своей прошлой жизни. А до этого ему казалось, что она воспринимала свое прошлое совершенно спокойно — как будто все, что происходило с ней прежде, уже не имело значения.

Старая куртка герцога подошла Софии, и его светлость, как джентльмен, сделал ей комплимент. Она церемонно поклонилась в ответ. Минуту спустя они вышли из дома. Адам то и дело помогал девушке преодолевать снежные заносы на дороге, но в какой-то момент, прежде чем они добрались до озера, он вдруг остановился и сказал:

— Подождите здесь минутку. Я скоро вернусь.

Герцог бросился обратно к дому, и Юджелл тотчас же отворил входную дверь.

— Слушаю вас, ваша светлость, — проговорил дворецкий.

— Надо как можно быстрее украсить дом к Рождеству, — сказал герцог.

Дворецкий посмотрел на него с удивлением.

— Но вы же распорядились украсить дом ночью, после того как устроятся все ваши гости. Когда приедут, разумеется…

— Да, я помню. Но лучше украсьте дом сегодня, сейчас. Весь дом, понимаете?

— Но я… Да, слушаюсь, ваша светлость.

— И не теряй время. Начни с гостиной. Все должно быть готово к ужину.

Дворецкий, не сдержавшись, нахмурился, но все же утвердительно кивнул. А герцог побежал обратно. Он наконец-то понял: девушка, у которой не было собственного дома, заслужила великолепное Рождество, и уж он-то, Адам, об этом позаботится.

Вернувшись к Софии, Адам осмотрелся. Его егерь Джек Дейли выбрал очень живописное место на берегу озера, рядом с лесом. Когда же они наконец подошли к берегу, егерь уже закончил выпиливать отверстие во льду и только что поставил у отверстия деревянные скамейки, в нескольких шагах от которых пылал под жаровней яркий огонь.

— Прошу прощения, ваша светлость, — сказал егерь, снимая шляпу, — но черви зарылись слишком глубоко. Поэтому я решил захватить с кухни куриных потрохов.

— Отличная работа, Дейли, — кивнул герцог. Покосившись на девушку, он добавил: — Мисс Уайт — новичок, так что помоги ей.

— Да-да, конечно, ваша светлость. — Слуга даже бровью не повел, когда увидел Софию в ее удивительном наряде. Он помог девушке расположиться на одной из скамеек, вручил ей удочку и наколол на крючок кусочек курицы. — А теперь, мисс, вам нужно забросить крючок в лунку. Он тяжелый, поэтому будет тонуть, и вам нужно подергивать его время от времени.

— Чтобы прыгал как кузнечик? — спросила девушка.

— Да, верно. Лещи любят сочных кузнечиков.

— А я буду жуком, — сообщил Адам, забрасывая свой крючок в воду. — София, держи удочку легко, но будь готова, когда рыба начнет клевать. Не выдергивай ее резко, иначе рыба сорвется с крючка, поняла?

София усмехнулась и пробормотала:

— Конечно, поняла. Не такая уж я глупая… Надо осторожно водить удочкой из стороны в сторону, пока не вытащишь рыбу из воды, чтобы потом… — Девушка на секунду умолкла, а потом, вскакивая с места, воскликнула:

— Кажется, клюет!

— Спокойнее, мисс, — посоветовал Дейли. — Подразните ее немного.

«Похоже, София очаровала этого юношу», — с улыбкой подумал герцог. Очевидно, его сестра была единственным человеком, не подпавшим под чары мисс Уайт. И ведь Юстас даже не понимала, что теряла, отказываясь от общения с Софией.


— Я уверена, что это одна из тех рыб, что поймала я, — заявила София, указывая вилкой на свою тарелку. — Потому что очень уж она вкусная.

Адам посмотрел на девушку с насмешливой улыбкой.

— Ты намекаешь на то, что поймала более вкусных рыб, чем я?

— Я хочу сказать, что поймала больше рыб, чем ты. И все мои рыбы вкуснее твоих, — с улыбкой проговорила София.

Адам ухмыльнулся и спросил:

— А знаешь, почему так получилось?

— Почему?

— Дело в том, что новичкам везет, и поэтому… В общем, я распорядился, чтобы тебе подали рыбу, пойманную мной, а себе взял твою, вкусную.

— Ха! — София перегнулась через стол и подцепила вилкой кусочек леща с тарелки герцога. Отправив добычу в рот, девушка скривилась. — О, это определенно твоя рыба!

Заметив краем глаза улыбку Юджелла, София с усмешкой подумала о том, что, возможно, и леди Уоллес будет обедать рыбой, которую она поймала. Конечно, если не будет знать, что это за рыба. Ведь маркиза скорее умрет, чем съест то, что поймала рыжеволосая гостья.

— А ты не расскажешь мне, почему сразу после рыбалки мы отправились в оранжерею и ты даже не позволил мне сходить к себе и переодеться к обеду? — спросила София, взглянув на герцога.

— Нет, не скажу, — заявил Адам, и его серые глаза сверкнули; было ясно, что он что-то задумал.

— Хорошо, не говори, — пробормотала девушка. — Но ты же знаешь, что в конце концов я раскрою твои планы?

— Да, конечно, — согласился Адам. Он достал из кармана сложенный лист бумаги и передал Софии. — Это пришло для тебя с дневной почтой.

— О, еще одно письмо от Камми! — оживилась София. Пробежав взглядом по строчкам, она сообщила: — Они с Китингом прочитали все книги, которые нашли в гостинице, а сегодня Китинг ездил посмотреть, как продвигаются работы на мосту. Якобы он удивлен тем, что ты знаешь, как ремонтировать мосты.

— Я в восторге от такого комплимента, — заметил Адам.

Отложив письмо в сторону для более тщательного прочтения попозже, София внимательно посмотрела на герцога.

— Так как же продвигается ремонт? — спросила она. София думала об этом уже несколько дней, но все никак не решалась спросить, потому что… Ох, ей ужасно не хотелось думать о приезде гостей, так как она знала: после этого хозяин дома забудет про нее и обратит свое внимание на «парад невест».

— Ночной снегопад немного задержал работы, но думаю, что не позднее среды я напишу Китингу и Камилле, что они могут присоединиться к нам.

— О, великолепно! — воскликнула София с явно преувеличенным энтузиазмом.

Получив приглашение герцога Гривза сразу после ультиматума отца, она ни минуты не сомневалась — сразу же решила, что надо. Ведь для нее это последнее приключение перед тем, как ее жизнь, в сущности, закончится. Но все вышло даже лучше, чем она могла себе представить. Адам заставил ее почувствовать себя особенной, желанной, очень для него важной. Но неужели все изменится, когда приедут его друзья и будущая невеста, кем бы она ни была?

София почти сразу же устыдилась своих эгоистичных мыслей. Ведь Адам пригласил на праздник десятки людей, а она… Просто ей повезло, и она на какое-то время оказалась единственной гостьей. А Адам обязательно должен выбрать себе жену, иначе потеряет все, что имеет. Для нее же этот визит — просто прекрасное развлечение, не более того.

— Итак, — произнес герцог в конце обеда, — предлагаю переместиться в гостиную и посмотреть, насколько тебе везет в «Фараон».

София отложила салфетку и, стараясь отогнать грустные мысли, заставила себя улыбнуться.

— В «Фараон» я играю еще лучше, чем ловлю рыбу. Напомни мне, сколько штук ты выловил?

— Я поймал три, а ты… четыре, кажется?

— Пять, — поправила девушка. — И две рыбы были очень крупные.

— А теперь — «Фараон», — заявил герцог поднявшись.

София увидела его искреннюю улыбку, и все мрачные мысли тотчас же оставили ее. Они дошли до гостиной, и Адам, отворив дверь, пропустил девушку вперед. Войдя в комнату, София замерла в изумлении.

— О!.. — воскликнула она, задохнувшись от восторга.

Золотые, серебряные и красные ленты протянулись от люстры, висевшей в центре потолка, ко всем четырем стенам. Красные и белые свечи возвышались над остролистом и плющом на камине. На столах стояли корзины со стеклянными шариками, и в них также были установлены свечи, пламя которых многократно отражалось в разноцветных стеклах, рассыпая радужные блики по всей комнате.

— Нравится? — раздался у нее за спиной голос герцога. — Я распорядился украсить дом к Рождеству немного пораньше, но если ты про…

— Ох, мне очень нравится, — перебила его София. — Это чудесно, замечательно! Огромное тебе спасибо!

София повернулась и, обвивая руками шею герцога, поцеловала его. Она бы поцеловала его, даже если бы в комнате в этот момент было сто человек. Адам улыбнулся и, ответив на поцелуй, проговорил:

— Если бы я знал, что ты так обрадуешься, я бы сделал это намного раньше. — Он снова ее поцеловал.

И тут София вдруг почувствовала, как по щеке ее прокатилась слеза; она только сейчас поняла, что плачет. Герцог улыбнулся и, смахнув слезинку со щеки девушки, снова приник к ее губам. Причем на сей раз поцелуй их был долгим и страстным.


Полночь уже давно миновала, когда Адам открыл глаза. Сначала он не понимал, где находится. Но потом увидел букетик омелы над головой и радостно улыбнулся. Гостиная!.. Он повернул голову. София лежала с ним рядом, ее голова покоилась у него на плече, а его рука лежала на ее обнаженном бедре. И он, человек, который всегда что-то делал, всегда куда-то спешил, сейчас совершенно не хотел двигаться, так как испытывал полнейшее умиротворение.

Тут София пошевелилась, и Адам тотчас закрыл глаза, изображая спящего и в то же время прекрасно понимая, как это по-детски глупо. Внезапно он почувствовал, как София приподнялась, а затем встала. Очевидно, что она не чувствовала такого же умиротворения, как он.

Но София вскоре вернулась, и он почувствовал, как она накрыла его одеялом, а затем снова легла рядом с ним, забравшись под одеяло. Губы девушки легонько коснулись его щеки, и ее голова опять оказалась у него на плече. Сделав вид, что ворочается во сне, Адам обвил руками ее талию.

Когда же дыхание Софии стало ровным и глубоким, герцог снова открыл глаза. Как так вышло, что за всю его жизнь у него не было ни одного такого момента? Почему он никогда не встречал женщину, хотя бы отдаленно напоминавшую Софию? Она сказала, что он устроил Рождество для нее. Ох, если бы он только мог, с удовольствием бы устраивал Рождество для нее хоть каждый день. И он мог бы дать ей гораздо больше, если бы она позволила…

Адам снова уснул. Проснулся же из-за того, что кто-то облизывал его лицо и фыркал.

— Проклятье… — пробормотал герцог, открывая глаза и отталкивая Брута. Он осмотрелся. София куда-то исчезла. Но уже секунду спустя, услышав ее тихий смех, Адам с улыбкой приподнялся и проговорил:

— А ведь это действительно доброе утро…

София сидела на диване недалеко от него, и теперь на ней уже была рубашка, скрывавшая ее прекрасные формы.

— Они скреблись в дверь, — объяснила девушка. — И если бы я не впустила их, то кто-нибудь мог бы прийти.

— Не пришли бы, если дорожат местом, — отозвался герцог. — Брось мне брюки.

Минуту спустя, натянув брюки, он поднялся на ноги и спросил:

— Ты ведь предпочитаешь по утрам чай?

— Да, но…

Не успела она договорить, как герцог открыл дверь и крикнул:

— Юджелл, чаю! — Он тотчас же закрыл дверь и повернулся к девушке.

— Но я почти голая! — София вскочила на ноги.

— Не беспокойся, он не войдет. — Приблизившись к девушке, Адам привлек ее к себе и поцеловал.

Она поцеловала его в ответ и тут же спросила:

— Так Юджелл знает, что чай нужно оставить снаружи? Ты, должно быть, часто об этом просишь?

Герцог усадил Софию обратно на диван и медленно проговорил:

— Как ты, наверное, уже заметила, я иногда бываю в дурном настроении. Так вот, когда дверь защелкивается, дворецкий оставляет чай снаружи — так давно заведено.

— Надеюсь, ты не подумал, что я ревную, — пробурчала София. — Потому что я вовсе не ревную. Просто я, наверное, не очень остроумная, пока не позавтракаю.

— Заставить собаку лизать мне лицо — это действительно не очень-то остроумно.