Думая об этом, София тихонько вздыхала. К счастью, она могла сидеть в задней части церкви, не привлекая особого внимания. А вот Адам должен был сидеть на первой скамье, у всех на виду. Наступило Рождество. София одновременно и ждала, и боялась этого дня. Менее чем через две недели гости начнут разъезжаться в свои поместья, чтобы еще через какое-то время вернуться в Лондон. А она, София…

Ох, конечно же, ее пугало будущее, но на душе становилось еще хуже при мысли о том, что Адама ждала семейная жизнь. А вот если бы отец удосужился признать ее, то все могло бы сложиться совсем иначе. Возможно, выйти замуж за герцога, она все равно не смогла бы, но другие ее желания могли бы исполниться. Ее принимали бы в обществе, и она могла бы появляться в театре и на званых вечерах. Хотя… Уж если она все равно не могла бы выйти замуж за Адама, то все остальное не имело особого значения…

Наконец проповедь закончилась, и люди из Гривз-Парка потянулись к выходу из церкви, чтобы потом занять места в своих экипажах. Уже у самой двери леди Скофилд, случайно наступившая Софии на ногу, внезапно остановилась и, взглянув на девушку, с улыбкой пробормотала:

— Прошу прощения, мисс Уайт. Пожалуйста, простите меня, я не хотела…

София в растерянности заморгала.

— Да, конечно, леди Скофилд. Я на вас не в обиде.

— Спасибо, моя дорогая. Счастливого вам Рождества.

— И вам счастливого Рождества.

— Что это было? — Камилла, наблюдавшая всю сцену, тоже была удивлена.

— Понятия не имею. — София пожала плечами.

Но подобное случалось уже не раз. Некоторые гости из окружения леди Уоллес очень удивляли Софию последние несколько дней. Они иногда здоровались с ней, а Филипп Дженнеринг вчера даже встал, когда она, спустившись к завтраку, вошла в столовую. Тут, видимо, не обошлось без влияния Адама. Это было единственное разумное объяснение.

Обратно в Гривз-Парк София ехала в карете Блэквудов, и с ними ехали также и леди Кэролайн Эмери. Причем присутствие леди Кэролайн в их маленькой группе «отверженных» кое-что объясняло… Фрэнсис Хеннинг рассказывал, что якобы ходили слухи о связи леди Кэролайн с оперным певцом. Теперь стала понятна некоторая холодность к ней остальных гостей. Но Адама подобные слухи, судя по всему, нисколько не смущали. Что ж, ничего удивительного…

Вернувшись в поместье, София поспешила наверх, взять уже упакованные подарки и спуститься с ними в гостиную. Как объяснила миссис Брукс, для раздачи подарков в Гривз-Парке не существовало каких-либо особых церемоний, так что подарок можно было вручить кому угодно и где угодно.

Когда девушка спустилась в гостиную, в комнате царил хаос — гости обменивались подарками, а на полу валялись вскрытые коробки, ленты и разорванная упаковочная бумага. Остановившись в дверях, София какое-то время наблюдала за происходившим. Так вот как выглядит Рождество в высшем обществе…

— София! — Камми помахала ей рукой, призывая присоединиться.

Улыбнувшись, девушка пробралась сквозь толпу, и некоторые из гостей ее поприветствовали. Раздав друзьям свертки с подарками, София уселась в кресло.

— Я везла для вас другие подарки, но теперь… Полагаю, какой-нибудь рыбак сможет порадовать семью заколкой для галстука из оникса и сапфировыми серьгами.

Камилла улыбнулась.

— Не стоило так беспокоиться, София. Могла бы ничего нам не дарить. Мы бы не обиделись.

— Но я хотела подарить вам что-то на память о себе. Надеюсь, эти подарки вам понравятся.

Камми развязала ленточку на свертке и развернула бумагу.

— Он прекрасен! — воскликнула она, подняв повыше сине-белый вязаный шарф. — Ты сама его связала?

— Почему ты так удивлена? За вязанием я когда-то коротала вечера в школе-интернате.

Китинг вскрыл свой сверток.

— Отличный подарок, София! — Наклонившись, он поцеловал девушку в щеку. — И очень полезный.

— Для вас, мисс Уайт.

Вздрогнув от неожиданности, София посмотрела на леди Стэнли, протягивавшую ей небольшую коробку, перевязанную красной лентой.

— Я… благодарю вас, — пробормотала девушка. Она с недоумением взглянула на Камиллу, но подруга в ответ лишь пожала плечами.

Заставив себя улыбнуться, София развязала ленту и, открыв коробку, обнаружила в ней очень симпатичный синий веер с ручкой из слоновой кости.

— Он прекрасен. Спасибо вам, леди Стэнли.

— Не стоит благодарности, — ответила дама.

София снова улыбнулась.

— Боюсь, я не подготовила для вас подарка, — проговорила она.

— Я этого и не ожидала. Счастливого вам Рождества. — Губы леди Стэнли растянулись в улыбке, но глаза ее не улыбались.

— И вам счастливого Рождества, — ответила девушка.

Когда леди Стэнли ушла, София откинулась на спинку кресла и пробормотала:

— Как все это странно…

— Она хоть раз разговаривала с тобой раньше? — спросила Камми.

— В основном оскорбляла.

— Потом обсудите, — перебил женщин Китинг. Вытащив из кармана небольшую коробочку, он протянул ее жене. — Счастливого Рождества, любимая.

Камилла выразительно взглянула на мужа — София не могла понять, что означал этот взгляд, — и, улыбнувшись, открыла коробочку. Внутри оказалось ошеломляющей красоты ожерелье из жемчуга и соответствующие серьги.

— О, прекрасный подарок, — прошептала Камилла. Она протянула ему ожерелье и чуть наклонилась, чтобы он мог застегнуть его у нее на шее.

— А ты, любимая, еще прекраснее, — с улыбкой ответил Китинг.

Камми принялась целовать мужа, и это выглядело ужасно неприлично. Но София не возражала; она рассматривала веер, чтобы не мешать супругам.

— А это тебе, дорогая, — сказала Камилла минуту спустя, и ее муж вытащил из-за спинки стула большую шляпную коробку, которую тотчас же передал Софии.

Девушка достала из коробки очень красивую соломенную шляпку, украшенную зелеными и желтыми соломенными цветами и лентами.

— Похоже на весну, — с улыбкой сказала София и обняла друзей. — Дорогие, спасибо вам!

— Счастливого Рождества, мисс Уайт, — раздался рядом женский голос; на этот раз к ним подошла леди Уоллес.

София насторожилась.

— И вам счастливого Рождества, миледи, — ответила она.

— Я купила вам подарок, мисс Уайт, — продолжала маркиза.

Подумав, что в свертке, возможно, ядовитая змея, София все же взяла некий предмет, аккуратно завернутый в белую бумагу. Под бумагой оказалась пара прекрасных белых лайковых перчаток, украшенных перламутровыми пуговицами.

— Миледи, это слишком дорогой подарок, — заметила девушка.

— Всего лишь небольшой знак внимания. — Сказав это, маркиза развернулась — и исчезла в толпе.

— Убедись, что они не отравлены, — посоветовал Китинг шепотом.

— Это была моя первая мысль, — ответила София, положив перчатки на коробку со шляпой.

В течение следующих десяти минут она получила множество других подарков, причем от людей, которые ее презирали. Ей преподнесли серебряный колокольчик, ожерелье с поддельным изумрудом на серебряной цепочке, еще один веер, теплую меховую муфту, фарфоровую вазу в японском стиле, бриллиантовые серьги, серебряный держатель для колоды карт с выгравированными ее инициалами, а также набор прекрасных синих чайных чашек. Каждый подарок стоил немалых денег, и каждый даритель ждал, когда она раскроет подарок и, поблагодарив, скажет, что у нее нет ничего взамен.

Очевидно, леди Уоллес разработала новый план и теперь собиралась уничтожить ее, Софию, своей добротой, по крайней мере — очень смутить. Ведь никому из гостей не досталось столько подарков, сколько ей, и никто не получил больше внимания. В этом, безусловно, была какая-то особенная, изощренная жестокость.

Тут к ним наконец подошел Адам, а следом за ним шли Юджелл и два лакея; причем дворецкий нес нераспакованные подарки, а лакеи были нагружены уже вскрытыми коробками и свертками, то есть подарками его светлости от гостей. София посмотрела на небольшой сверток в своей руке. Ее подарок явно не подходил для герцога.

— Счастливого Рождества, Блэквуды, счастливого Рождества, мисс Уайт. — Адам кивнул Китингу, затем поцеловал руки дамам. Причем руку Софии он задержал в своей несколько дольше, чем допускали приличия. — Я к вам пришел с подарками. Вернее… пришел с людьми, которые принесли подарки, — добавил герцог с улыбкой.

Юджелл передал ему большую сумку, которую Адам тотчас же протянул Китингу. Тот извлек из сумки прекрасно выделанную кожаную уздечку, украшенную полированным серебром. Усмехнувшись, Блэквуд подозвал другого лакея, который принес предназначавшееся для герцога охотничье седло с серебряной же отделкой.

— Очевидно, мы думали об одном и том же, — сказал Китинг.

— Отличное седло, — кивнул Адам, проводя по нему ладонью. — У Волсана заказывал?

— Я бы не стал дарить тебе другое, — ответил Китинг. — Конечно, мы еще не в расчете за все, что ты для меня сделал, но приближаемся…

— Согласен, — отозвался Адам. Он взял один из свертков и передал его Камилле. — Для тебя, моя дорогая. Я знаю, что у тебя хороший вкус — несмотря на твой выбор мужа.

— А теперь мы еще ближе к расчету! — прогрохотал Китинг.

Камми открыла маленькую коробочку, в которой оказалась красивая жемчужная булавка.

— Жемчуг! Это прекрасно!

— Китинг как-то сказал, что тебе нравится жемчуг. Надеюсь, тебе и это нравится.

— Ах, очень! — Камилла встала и поцеловала герцога в щеку.

Адам взглянул на Софию и, взяв еще один пакет, совсем небольшой, передал его девушке.

— И кое-что для вас, мисс Уайт. Счастливого Рождества.

— И вам счастливого Рождества, ваша светлость. — Стараясь не терять самообладания, София передала ему последний из заготовленных ею свертков.

— Спасибо, мисс Уайт. — Адам с улыбкой взял подарок.

София боялась, что он проявит волнение, которое выявило бы их связь. Но герцог спокойно развернул сверток и извлек шарф, украшенный сложным узором из черных, серых и коричневых линий. Это было нелегко, но София успела все закончить.

— Вы его сами связали? — осведомился его светлость.

Девушка кивнула, ожидая услышать за спиной знакомые смешки. Но никто не стал ее высмеивать, и это было по меньшей мере странно — ведь все остальные обменивались очень дорогими подарками.

Накинув шарф на плечи, герцог проговорил:

— Спасибо, мисс Уайт. Я буду его беречь.

Вкладывал он в свои слова тайный смысл или нет — этого София не поняла. И решила, что потом об этом подумает. А сейчас… Стараясь унять дрожь в пальцах, она развернула подарок герцога и, отбросив бумагу в сторону, увидела довольно изящный желто-зеленый платок, очень подходивший к ее новой шляпке.

— Камилла показала мне шляпку, которую собиралась вам подарить, и я решил подобрать что-нибудь подходящее к ней, — пояснил герцог.

Конечно, платок — не такой уж дорогой подарок, и он был вполне сопоставим с тем подарком, который она преподнесла его светлости. Но она-то по крайней мере связала шарф собственными руками…

— Он великолепен! — воскликнула София. В конце концов, чего она ожидала? Обручального кольца? Бриллиантов? Ничего подобного она никогда бы не приняла от него, потому что… Во-первых, она должна была выйти замуж за другого, а во-вторых, не продавалась.

Указав на ворох других подарков, полученных сегодня девушкой, герцог спросил:

— А это откуда?

— От леди Уоллес и леди Хайфорт, а также… Ох, да от всех почти. Они были очень добры ко мне, и я чувствую себя ужасно из-за того, что ничего им не подарила. — Немного помолчав, София проговорила: — Еще раз спасибо, ваша светлость. — Она встала. — Юджелл, не могли бы вы помочь мне отнести все это в комнату?

Дворецкий тут же присел на корточки и, собрав подарки, кивнул:

— Да, конечно, мисс Уайт.

Камми явно не хотела ее отпускать, но София, улыбнувшись, сказала:

— Что ж, я пойду. — Она поцеловала подругу в щеку и спросила: — Вы с Китингом остаетесь на обед?

— Полагаю, что да, — ответила Камилла.

— Тогда мы еще увидимся.

София сделала реверанс в адрес остальных гостей и вышла из комнаты. «Интересно, смог бы Адам подарить леди Кэролайн какой-то… нелепый платок?» — подумала София, уже заходя к себе в комнату. А ведь мог бы подарить что-нибудь такое… что имело бы особое значение для них обоих — только для них двоих. Да уж, действительно Счастливое Рождество…

— Неужели, Гривз? Значит, платочек?..

Адам нахмурился и обернулся. Обри Берроуз, стоявший в центре комнаты, насмешливо улыбался.

— Ты не доволен карманными часами? — спросил герцог. — Я, вероятно, смогу найти для тебя платок, если хочешь.