– Ты прав. Кстати, Алек, это прекрасное виски.

– Оно должно быть прекрасным. Его произвели на одном из старейших заводов Шотландии. – Он не упомянул, что этим заводом владеет его семья. – Однако ты уклоняешься от ответа, Аден. Не могу поверить, что у тебя нет другого поручения для меня. Конечно, до сих пор существует нужда в агентах, даже после того как мы нанесли тяжелый удар Бони.

Глубокий вздох Адена выражал скорее сочувствие, чем раздражение. Это сочувствие относилось к Алеку, который готов был отправиться куда угодно, кроме Шотландии.

Кабинет его деда в лондонском особняке представлял собой просторное и величественное помещение в стиле второй половины восемнадцатого века. Хотя дом содержался в чистоте и порядке небольшой, но умелой командой слуг, чувствовалось, что это старый дом. Алек не мог припомнить, когда его дед посещал Лондон последний раз. Граф Риддик сохранял этот особняк только потому, что Алек иногда останавливался здесь во время своих редких приездов с континента во время войны. Казалось, это дом из другой эпохи, как и книги, находящиеся в библиотеке. Алек готов был держать пари, что последний том пополнил библиотеку по меньшей мере век назад.

– В агентах всегда будет необходимость, – сказал Аден, – но это не означает, что ты нужен нам, чтобы скрытно проникать в различные места и ликвидировать тайные организации и убийц. Для этого у нас есть достаточно агентов, и наследнику графства нет необходимости рисковать своей жизнью, выполняя опасные задания. К тому же ты староват для этого.

Алек усмехнулся.

– Боже милостивый, мне всего лишь двадцать шесть лет. Я значительно моложе тебя.

– В таком случае ты должен слушаться старших по возрасту и по званию. Здесь я отдаю приказы, Алек, и приказываю тебе отправиться домой.

Алек бросил сердитый взгляд на своего кузена. Когда Доминик Хантер, один из лучших среди своего поколения руководителей шпионской организации Англии, вышел в отставку, его место занял Аден Сент-Джордж. Теперь он руководил значительной частью «Интеллидженс сервис» и его слово решало – оставаться Алеку или ехать.

Аден вытянул свои ноги в сапогах и небрежно свесил руку с подлокотника кожаного кресла напротив письменного стола Алека. Для случайного наблюдателя он выглядел как обычный светский человек, проводивший свой досуг в клубе или на петушиных боях. Однако Алек знал, как обманчиво такое впечатление. Его кузен оставался одним из наиболее эффективных и опасных агентов. Ни его женитьба, ни повышение по службе до главы организации не изменили этого.

– Алек, ты заслужил отдых, – сказал Аден. – Ты посвятил десять лет борьбе с врагами. Ты унаследовал один из влиятельных титулов в Соединенном королевстве. У тебя есть положение в обществе, и ты можешь играть значительную роль в стране. Пришло время занять свое место. Возможно, в кои-то веки ты насладишься привилегиями, которые дает твое положение, вместо того чтобы отказываться от них. Большинство людей готовы на все, чтобы оказаться на твоем месте.

Алек едва не поперхнулся глотком виски при мысли о том, что ему могут доставить удовольствие обязанности, ожидавшие его в замке Блэргал. И имел ли он право на сопутствующие его положению привилегии, оставалось выяснить.

– Кое-кто может не согласиться с тем, что графство действительно принадлежит мне в первую очередь.

– Ты законный сын Уолтера Джилбрайда и его жены леди Фионы – единственного ребенка графа Риддика. Поскольку шотландские графства могут передаваться из поколения в поколение по женской линии, это означает, что ты являешься наследником Риддика. Любой, кто заявит протест, будет иметь дело не с твоим дедом, а с принцем-регентом.

Это правда. Его дед всегда оказывал поддержку своей дочери, даже после ее короткой внебрачной связи с братом Принни, герцогом Кентом. Таким образом, ее муж Уолтер Джилбрайд фактически являлся отцом Алека. Уолтер настаивал, что Алек его истинный сын, и старый граф был непреклонен в том, что его внук по праву наследует Риддик. Родственники Алека всегда проявляли лояльность по отношению к нему и к доброму имени его матери, отвергая всякие слухи и сплетни, предполагавшие, что он являлся незаконнорожденным.

Плохо то, что такая лояльность заставляла его испытывать чувство вины.

– Алек, пора отправляться домой, – продолжил Аден. – Все не так уж плохо, как ты думаешь.

– Легко говорить, – рассеянно произнес Алек, болтая остатки виски в бокале. Подняв глаза и уловив ироничный взгляд кузена, он поморщился. – Печально все это.

Фактически Адену Сент-Джорджу тоже было нелегко выйти из тени и присоединиться к своей семье. Все знали, что Аден внебрачный сын Принни, как и то, что муж его матери был возмущен появлением кукушонка в своем гнезде. Аден был отлучен от своей матери на долгое время, и только после смерти отчима появилась возможность восстановить отношения.

– Ты знаешь, как тяжело осуществить все это, – сказал Алек. – Родственники – это настоящая головная боль.

Аден засмеялся и поднялся на ноги.

– Ты прав. Однако я полагаю, стоит приложить определенные усилия.

Алек тоже встал и обошел письменный стол.

– Как чувствует себя твоя жена? Надеюсь, леди Вивьен не требуется таз каждые десять минут.

Кузен широко улыбнулся, и для менее импозантного человека такая улыбка могла бы показаться почти глупой.

– К счастью, Вивьен, кажется, преодолела эту неприятность. Теперь она все время испытывает голод. Полагаю, она возмещает недостаток в еде после двух месяцев питания жидкой овсяной кашей.

– Рад это слышать. Надеюсь, дальнейший период бремени пройдет без каких-либо осложнений.

– Уверен, так и будет. Сообщи, когда соберешься покинуть Лондон. Вивьен и я будем рады еще раз повидаться с тобой перед отъездом.

– Сообщу непременно, – сухо ответил Алек.

Не стоит отвечать конкретно, если есть возможность выбора. Однако для задержки предлога не было. Здоровье старого графа ухудшалось, и Алек никогда не простит себе, если дед умрет, прежде чем он повидается с ним. Ему необходимо вернуться домой и встретиться с тем, что ожидало его, включая проблемы.

Осторожный стук в дверь прервал их прощание. В комнату тихо вошел дворецкий Дейли.

– Простите, что помешал, капитан, но к вам просится настойчивый посетитель.

Алек уловил неодобрительный тон в голосе Дейли.

– И кто же этот посетитель или это секрет? – Алек терпеливо ждал несколько напряженных мгновений, пока дворецкий молчал.

Наконец Дейли заговорил:

– Это миссис Эндикотт, сэр. Одна.

Алек и Аден обменялись удивленными взглядами. С тех пор как Эвелин Уитни вышла замуж за Вулфа, она стала сестрой Алека. И все же неприлично являться к нему с визитом без сопровождения. Вероятно, возникла какая-то проблема, связанная с Вулфом, если она решила обсудить это приватно.

– Не беспокойтесь, Дейли, – сказал Алек. – Я не собираюсь флиртовать с женой капитана Эндикотта. И перестаньте смотреть на меня, как возмущенная матрона. Проводите леди сюда.

– Я никогда не допустил бы такого непристойного предположения, капитан Джилбрайд. Можете быть уверены, – ответил Дейли, отвесив подчеркнуто высокомерный поклон.

– Превосходно. И, пожалуйста, распорядитесь, чтобы нам принесли чай, – добавил Алек. – Если, конечно, вы не слишком возмущены моим шокирующим нарушением норм поведения и морали.

Дейли, который был с семьей с давних времен, ничего не сказал в ответ на этот укол. Алек понимал, что это мелочь, однако он не мог удержаться от соблазна время от времени высказывать в адрес пожилого дворецкого колкости, что говорило о том, как плохо он приспособлен к жизни богатого аристократа. Алек привык к отношениям среди военных, и ему трудно было привыкнуть к этим дурацким внешним атрибутам и ограничениям, принятым в свете.

Аден посмотрел на него, удивленно приподняв брови.

– Боже, ты мыслишь так же, как Дейли, – сказал Алек. – Я понятия не имею, почему Эви сочла необходимым нанести этот тайный визит ко мне.

– Едва ли тайный, поскольку уже середина дня.

– И все же это не в ее правилах.

Спустя минуту Дейли проводил Эвелин Эндикотт в комнату. Она резко остановилась, увидев Адена, тем не менее тепло улыбнулась, изогнув свои сочные губы. Алек почувствовал себя так, словно ему нанесли удар как по голове, так и в пах. Последнее служило безошибочным барометром его реакции на появление особой персоны.

Проклятье.

Эффектная молодая женщина, появившаяся в его кабинете, не являлась женой Вулфа Эндикотта. Это так же верно, как и то, что Алек не король Испании.

– Миссис Эндикотт, приятно видеть вас, – сказал Аден с поклоном.

Мнимая миссис Эндикотт улыбнулась и ответила на его приветствие кратким реверансом.

– А вы – капитан Сент-Джордж. Я вижу, что прервала вашу встречу. Пожалуйста, простите меня.

Она бросила, по ее мнению, застенчивый, извиняющийся взгляд на Алека. Он приподнял бровь и скрестил руки на груди. При этом она нахмурила брови, отчасти скрытые очками.

Мгновение спустя она вновь одарила очаровательной улыбкой Адена, который, казалось, полностью принимал ее игру. Алек едва не расхохотался, наблюдая, как Аделин Уитни вводит в заблуждение самого совершенного английского агента.

– Не стоит извиняться, миссис Эндикотт, – сказал Аден. Он кивнул Алеку. – Мы закончим наш разговор позже.

Алек ответил кузену вежливой улыбкой, упиваясь перспективой посмеяться над ним потом. Однако, подойдя к двери, Аден взглянул через плечо. Его брови приподнялись, а в глазах заблестели веселые искорки.

Ясно, что этой дерзкой девчонке не удалось обмануть Адена.

Женщина, которая мгновенно сразила Алека наповал, одарила его, как ей казалось, застенчивой улыбкой. Разумеется, Аделин Уитни не сознавала, что выглядит чрезвычайно чувственной и что ее внешность потрясла мужчину, стоявшего в двадцати шагах от нее.

– Уверена, вы, должно быть, удивлены, увидев меня, – сказала она тихим приятным голосом.

Алек должен был признать, что ее голос чрезвычайно похож на голос сестры. Если бы он не видел эту женщину прямо перед собой, то подумал бы, что слышит голос Эви, а не ее коварного близнеца.

– Перестаньте притворяться, мисс Уитни. – Он взял ее под локоть и подвел к одному из кресел. – Вам не удалось никого обмануть.

Она удивленно раскрыла рот.

– Как вы смогли разоблачить меня? Я пробыла в комнате меньше минуты.

Иди не впервые выдавала себя за свою сестру-близнеца, но на этот раз не получилось, в отличие от того что было несколько месяцев назад. Между сестрами существовало множество различий, которые были незаметны на первый взгляд. Прежде всего Иди держалась с особой уверенностью и обладала неуемной энергией, чего не было у Эвелин. При этом она привыкла красоваться в обществе, привлекая внимание многочисленных поклонников.

Было еще немало едва различимых признаков, таких как одежда, плотно облегающая ее пышные округлости, более соблазнительные, чем у сестры. Она думала, что обманула его, выбрав более скромное дорожное платье серого цвета, однако не смогла скрыть ту энергию и напористость, которые проступали наружу. Мисс Аделин Уитни не были присущи ни осмотрительность, ни сдержанность. Для нее жизнь была своеобразным поединком и забавой, которой надо наслаждаться в полной мере.

– Неважно, – ответил Алек. – Вы легкомысленная женщина. Неужели вы совсем не заботитесь о своей репутации?

Она презрительно фыркнула.

– Репутация? Странно слышать это от человека, который постоянно совершает ужасные поступки.

– Я мужчина. Я смогу выйти из трудного положения, а вы нет.

– Это нечестно, – проворчала она.

Он сел за свой письменный стол, решив, что лучше, если между ним и Иди будет большой предмет мебели. В противном случае он мог поддаться искушению встряхнуть эту женщину как следует за ее безрассудство или поступить еще глупее – например поцеловать ее. И интуиция подсказывала ему, что она вполне могла ответить на его поцелуй.

Тогда он совсем потерял бы голову. Хотя Алек и не сомневался, что привлекает Иди, но в прошлом она дала ему ясно понять, что считает его тупоголовым, высокомерным и вызывающим раздражение. В отдельных случаях такая характеристика была справедливой, тем не менее ему не нравилось, что эта женщина столь низкого мнения о нем.

Иди поправила заимствованные очки на носу и посмотрела на него с раздражением.

– Вы можете снять эти нелепые очки, особенно учитывая, что они искривлены, – сказал он. – В них вы выглядите так, словно накреняетесь в сторону.

Казалось, язык ее прилип к небу, и Алек не смог сдержать смех. Она оставалась в замешательстве в течение нескольких секунд, затем криво улыбнулась.

– Я решила надеть их, так как в них могу достаточно хорошо видеть то, что находится в десяти шагах передо мной. Кроме того, я не хочу шокировать вашего дворецкого более того, что уже сделала. Он не должен думать, что я не Эви. У меня есть убедительная причина явиться к вам сюда.