Она ничуть не преувеличивала, говоря Риордану, что две недели — очень маленький срок на подготовку. С самого начала она понимала, что это торжество отличается от деревенских светских приемов. Званый ужин давал лондонский граф, к тому же холостяк. Его истинные намерения не укрылись ни от кого, даже от самых закоренелых тугодумов. Риордан заявлял о своем намерении жениться, а для этого ему нужно посмотреть самых достойных кандидаток и остановить свой выбор на одной из них. Его гости питают определенные надежды.

Он мог и не осознавать мельчайших нюансов нынешнего вечера, но Мора-то все понимала. Этот званый ужин — не просто смена блюд на столе. Существуют определенные правила, которым нужно следовать и о которых осведомлены все гости.

Мысленно Мора еще раз пробежала глазами по списку дел. Столовая готова к приему, ковер вычищен, огонь в камине разожжен, защитный экран установлен, чтобы тех, кто будет сидеть поблизости, не опалило пламя. На резном буфете красовался семейный серебряный сервиз, также призванный доставить гостям определенного рода сообщение. Этот трюк придумала тетушка Софи, сторонница идеи о том, что нужно выставить напоказ богатство Чатема. «Отцы захотят лично оценить, что получат их дочери, выйдя замуж за графа», — пояснила она.

Мора пошла навстречу ее желанию, но убедила тетушку отказаться от намерения водрузить на середину обеденного стола серебряную многоярусную вазу, которая по обоюдному согласию была поставлена на буфет вместе с другими частями сервиза. Вообще-то не принято убирать эту вазу из центра стола, но Мора настаивала, что беседа станет свободнее, если гости получат возможность видеть друг друга.

Чтобы ваза все же привлекала внимание, Мора решила украсить ее голубыми незабудками и ярко-желтыми нарциссами с вкраплениями насыщенно-красных тюльпанов, которые перекликались по цвету с меньшими букетами, расставленными по всей длине стола. Ей удалось добиться того, что некогда тяжеловесная и широкая ваза оживила своих сородичей из серебряного сервиза и заполнила комнату всплеском весенних цветов. Все в столовой находилось на своих местах, и она была полностью готова к приему гостей. Затем Мора отправилась на кухню.

Кухонное помещение оказалось именно таким, как она и ожидала, здесь царил не видимый никем хаос. На ужин было приглашено четырнадцать гостей, для которых планировалось подать восемь блюд, вполне достаточно, чтобы у слуг прибавилось работы. Но кухарка оказалась настоящим благословением небес. Предыдущий граф был большим любителем устраивать у себя приемы, поэтому она отлично знала, что делать, а порой ее знаний было даже чересчур много.

Для начала она предложила меню, спланированное для предыдущего графа, но Мора немедленно от него отказалась. Лорду Чатему вовсе не нужно, чтобы сегодня вечером ему столь навязчиво напоминали о покойном брате, и настояла на новом меню: лобстеры под голландским соусом на закуску, свежие устрицы и мясное блюдо, поданное á la jardinière[11], чтобы задействовать предлагаемые на рынке свежие овощи. На десерт замороженный фруктовый сок и мороженое.

Мора сказала кухарке, что блюда должны являть собой своеобразное послание: появился новый лорд Чатем, который предпочитает все делать по-своему, при этом не слишком отклоняясь от традиций. Предложенные Морой блюда вовсе не являлись экзотическими. Если репутация лорда Чатема и в самом деле так скандальна, как считается, поданная нынче вечером еда станет хорошим напоминанием о том, что он не забыл, каково это — быть настоящим джентльменом, осведомленным о принятых в высшем свете правилах.

Именно поэтому в последнюю очередь Мора проверила готовность дворецкого Филдинга. Он обнаружился в кладовой перебирающим столовую посуду. Этим вечером Мора не пожелала бы оказаться на его месте. На протяжении более двух десятков лет он служил сначала у отца Эллиота, потом у самого Эллиота. Но сегодняшний вечер был особенным, первым званым вечером, который давал Риордан, пусть и с номинальной хозяйкой, которая могла бы сгладить острые углы.

С самого начала было ясно, что возможности тетушки Софи не простираются за рамки составления списка гостей и распространения приглашений. Мора сильно сомневалась, что эта недалекая женщина знает, что нужно делать в случаях непредвиденного «кризиса». Разумеется, если что-то в самом деле пойдет не так, хозяйке удастся предпринять не много. Мора отлично знала, что хозяйка вечера не должна вставать из-за стола, корректировать действия прислуги или последовательность подачи блюд. Успех ужина целиком ложился на плечи дворецкого.

— Филдинг, вы готовы? — спросила Мора. — Могу ли я что-нибудь для вас сделать, перед тем как начнется?

— Все в полном порядке, мисс Колфилд.

Филдинг всегда был безукоризненно вежлив. Если он и испытывал волнение по поводу предстоящего приема, то ничем этого не показывал.

— А что лакеи? Осведомлены ли они о процедуре подачи блюд á la Russe?[12]

Сервировка á la Russe означала, что горячими блюдами лакеи будут обносить гостей по очереди и, зная меню всего ужина, гость может выбрать еду по вкусу, а не наполнять свою тарелку тем, что стоит ближе всего к нему на столе, как при французском способе подачи блюд.

— Если лакеев не хватает, возможно, удастся привлечь конюха или садовника, — предложила Мора.

В деревне они с тетей постоянно страдали от нехватки людей, которые бы подносили блюда, поэтому частенько приходилось в последнюю минуту прибегать к помощи конюха, уповая на то, что он запомнит порядок действий.

Заслышав такие слова, Филдинг пришел в ужас:

— Мой персонал знаком с обоими способами сервировки.

Мора вовсе не хотела оскорбить его вопросом. У графа, несомненно, намного больше слуг, чем у ее дяди, поэтому Филдингу нет нужды рыскать по конюшне или саду в поисках дополнительной пары рук.

Мора расправила плечи.

— Что ж, очень хорошо. Вижу, у вас все под контролем. Утром с нетерпением буду ждать отзывов о приеме.

Поднимаясь по лестнице, она пребывала в необъяснимой печали. Было почти пять часов вечера. Через два часа гости начнут съезжаться на ужин. А она даже не будет на нем присутствовать, чтобы спасти положение, если что-то пойдет не так. Мора и не предполагала, что на нее нахлынет столь сильное собственническое чувство, распространяющееся как на сам вечер, так и на его хозяина. Но она знала, что так лучше.

Радоваться надо уже тому, что она прожила в Лондоне целый месяц, и за все это время ни разу не возникло намека на то, что дядя разыскивает ее. Если за ней и охотились, то потерпели неудачу. Хотя срок в месяц вовсе не означал, что дядя сдался или ей удалось счастливо от него отделаться, однако она считала, что на шаг приблизилась к своей цели. Чем дольше она будет находиться вдали от дома, тем сложнее будет ее найти. Следы быстро теряются, а Мора сделала все от нее зависящее, чтобы затеряться. Назвалась одним вымышленным именем на постоялом дворе, когда регистрировалась, и другим — тоже вымышленным — представилась миссис Пендергаст. Оставалось надеяться, что этого обмана будет достаточно.

Сейчас имело значение лишь то, что она в безопасности и могла начать новую жизнь. Брак с Уилдерхемом не принес бы ей ничего, кроме страданий и деградации. Она просто не могла пойти на такой шаг, даже ради спасения дяди. Ему придется искать способ погасить долг барону без нее.

Мора зашла в детскую. Риордан с питомцами вернулись с прогулки раньше, но она была удивлена, застав его здесь. Растянувшись на ковре, он играл с Уильямом и Сесилией в… vingt-et-un?[13] Неужели этот мужчина не знает ни одной простой детской игры?

— Уилл, я бы посоветовал тебе увеличить ставку, у тебя одиннадцать, и нужно взять еще одну карту, — напутствовал Риордан, побуждая мальчика положить на кон еще несколько стеклянных шариков. Риордан сдал ему одну карту, ею оказалась дама.

— Очко! — вскричал Уилл. — Я выиграл! — Тут он заметил Мору. — Шестая, вы это видели?

— О да, несомненно, — улыбнулась она.

Риордан поднялся с пола и одернул жилет.

— Vingt-et-un — отличная игра для развития математических способностей, помогает быстро научиться складывать.

Ей только показалось или вид у него был действительно слегка виноватый?

— Так же как и традиционные карточки с цифрами, — ровным голосом ответила она. — У нас имеются и свои игры. Сесилия, ты показала дяде Ри свой календарь обратного отсчета?

— Да, показала, и свои рисунки тоже. — Но Сесилию слишком занимал другой вопрос, чтобы придавать значение календарю. — Вы видели куклу, которую мне привез дядя Ри? Ее зовут Хитер, и у нее настоящие волосы. А внизу сейчас красиво? Как выглядят цветы?

Мора рассмеялась, чувствуя, что ее уныние проходит, не выдерживая конкуренции с восторженностью Сесилии. Обняв девочку, она опустилась на пол и принялась в красках расписывать убранство столовой. Заинтересовавшись ее рассказом, Уильям придвинулся ближе, слушая о том, что получилось в результате двух дней хаотичных приготовлений. Карточная игра была напрочь забыта.

— На столе цветочные композиции из голубых незабудок и желтых нарциссов. Перед каждым гостем лежит меню, обрамленное золотой рамочкой с красочным изображением цветочка в нижнем углу. Должно быть, потребовалось много часов, чтобы их нарисовать, ведь они, знаете ли, выполнены вручную.

Сесилия драматично вздохнула.

— Как бы мне хотелось увидеть одно из них!

— Леди могут забрать меню с собой на память, — сообщила ей Мора. — Но если хоть одно останется невостребованным, я попрошу Филдинга приберечь его для тебя. А еще на столе для каждого гостя лежит подарок. — Обычно такие подарки гости получали на балах, но тетушка Софи сочла это хорошей задумкой. Мора согласилась с ней, решив, что подарки нужно сделать маленькими и вкусными, то есть нечто съедобное. — Мы заказали у Гантера шоколадные конфеты с разными начинками. Они упакованы в красивые белые коробочки и перевязаны ленточками, соответствующими по цвету живым цветам в столовой. Некоторые конфеты с малиновой начинкой, другие с миндальной, третьи…

— Мисс Колфилд, вот вы где! — В детскую ворвалась взволнованная и тяжело отдувающаяся тетушка Софи. — Я вас повсюду ищу.

Это было явным преувеличением, так как еще полчаса назад она стояла внизу, но Мора решила не указывать на очевидное. Ну а где ей еще быть, как не в детской?

— Что-то случилось?

— Не «что-то», а самое худшее! Ужасная катастрофа!

Мора с Риорданом быстро переглянулись. В понимании тетушки Софи «катастрофой» могло оказаться что угодно, начиная от уличной забастовки и заканчивая разбитой на кухне тарелкой.

— Это все Лэнгли. — Тетушка Софи нервно комкала носовой платочек. — Их дочь Сюзанна объелась клубники, и теперь у нее крапивница. Можете себе представить? В общем, Лэнгли не приедут. Ну как можно было лишить нас троих гостей, да еще сообщить об этом за такой короткий срок? Где мне теперь найти троих людей?

— Моя тетя пытается сказать, что ей не хватает гостей. — Риордан поднялся во весь свой шестифутовый рост — полная противоположность своей взбалмошной тетке. — Нам нужен всего один человек, чтобы за столом сидела дюжина гостей. Вовсе ни к чему четырнадцать гостей.

— Все равно, — фыркнула тетушка Софи, — это не так просто. Мы же не можем брать кого попало. Нам нужна особа женского пола, в противном случае за столом не будет баланса, но ни одна достойная особа женского пола не придет на званый ужин в одиночестве, поэтому все равно получится тринадцать гостей. — Она всплеснула руками. — Подумать только, Чатем, тринадцать! Это же несчастливое число!

Мгновение спустя Риордан уже улыбался, и улыбался Море. Она тут же догадалась, что он задумал, и отступила на шаг назад, пытаясь отгородиться от слов, которые должны были неминуемо последовать.

— Нет, я не стану этого делать, — запротестовала она. — Я не могу.

— Можете, — ответил Риордан с дьявольской ухмылкой.

Мора поняла, что отказаться не получится.

— Даже не пытайтесь отговориться тем, что вам нечего надеть. Нам обоим известно, что это не так.

Он посмотрел на нее так, что у Моры возникло обманчивое чувство, будто они одни в комнате, хотя тетушка Софи стояла всего в трех футах от них, переводя взгляд с одного на другого и пытаясь вникнуть в смысл разговора, который, очевидно, начался без нее.

— Это же будет великолепно! — восторженно вскричала Сесилия и стала крутить пируэты. — Я помогу вам одеться, Шестая. Представьте, вы Золушка, которая едет на бал. Вы просто обязаны пойти, и говорить тут больше не о чем, — твердо добавила она.

— Значит, решено. — Риордан сложил руки на груди и довольно улыбнулся. — Я пришлю к вам горничную помочь одеться. Мне кажется, одна из девушек умеет укладывать волосы.