Проклятье! Нэйт с сожалением поглядел на еду. Он был голоден. И хотел пить.

– Я должен пойти за ним.

– Зачем? Он наверняка просто решил подышать свежим воздухом… – Алекс фыркнул. – Или ищет сортир. – Он протянул Нэйту кружку. – Так что, думаю, Маркус и сам управится.

Маркиз машинально взял у него кружку.

– Ты не понимаешь.

М-м-м. Судя по запаху, эль был хорош. Нэйт сделал глоток. И вкус тоже приятный.

– Маркус бесится из-за того, что ты постоянно за ним присматриваешь, Нэйт. Он уже большой мальчик. И может жить, как хочет.

Нэйт взял котлетку из лобстеров и откусил кусочек, чтобы сдержать рвущийся наружу ответ. Спорить с Алексом было бесполезно.

Алекс не верил в проклятие Изабеллы Дорринг. Но хотя бы мисс Катерина Хаттинг, женщина, в которой Нэйт видел главную угрозу для Маркуса, оказалась достаточно разумной, рассудительной и уверенной в себе старой девой – из Одинокого дома! – и она уже отклонила предложение его кузена. Он пока что в безопасности – от себя самого.

Нэйт не видел мисс Катерины Хаттинг в комнате, но это наверняка объяснялось тем, что после недавнего отказа ей было неуютно рядом с Маркусом. А присутствие крайне надоедливой тетушки, леди Пенланд, и столь же невыносимой дочери этой женщины едва ли улучшало ситуацию.

А еще – это ведь сестра Катерины выходила сегодня замуж. Даже убежденной старой деве могло быть не по себе, когда все возможное внимание направлено на другую.

Что было плохо. Маркус казался искренне опечаленным после ее отказа. И сегодня утром он тоже был мрачен. Но это и к лучшему. Слишком рано умирать в тридцать лет. Они с Маркусом и Алексом вернутся в Лондон завтра утром, и Маркус сможет наконец забыть об этой истории.

Нэйт нахмурился. Ни Маркус, ни мисс Хаттинг не оказались бы в столь неловком положении, если бы мисс Дэвенпорт не начала распускать сплетни. Так что сейчас было самое время поговорить с ней по этому поводу. К тому же по-прежнему было неясно, чем вызвано странное поведение ее отца до начала церемонии. Так где же она?

Высокий рост давал Нэйту определенное преимущество в толпе – хороший обзор. Вот она где! Он заметил в углу голубое платье и светлые волосы. Поразительно, но мисс Дэвенпорт была одна.

– Извини, Алекс. Мне нужно кое с кем поговорить.


Ох, боже, лорд Хамвуд направлялся к ней через комнату.

Анна в отчаянии взглянула на дверь в церковный дворик. Ей очень хотелось сбежать.

Но она не могла этого сделать: дверь была в другом конце зала. Однако, даже будь она совсем рядом, Анна не смогла бы ею воспользоваться. Джейн дала ей очень точные указания: задержать лорда Хамвуда внутри здания. Они обе видели, как Кэт убегала отсюда и как герцог следовал за ней. Это было в их (Анны и Джейн) интересах – не позволить маркизу вмешаться в то, что происходит между этими двумя.

И девушки очень надеялись, что это что-то происходит. Кэт отказала герцогу – и ее мать с тех пор без умолку твердила о глупости дочери, – но было совершенно очевидно, что он не безразличен Кэт. Как быстро она сбежала сегодня, как только герцог к ней подошел, даже натолкнулась на бегу на свою невыносимую кузину, леди Апплтон!

Лишь болван решил бы, что герцог сделал Кэт предложение только из чувства долга. Во время свадебной церемонии он смотрел на Кэт так, словно в ней его спасение… И возможно, действительно так и было. Если герцог любит Кэт и женится на ней, проклятие будет разрушено.

Если, конечно, оно вообще существует.

Однако лорд Хамвуд, похоже, воспринимал это совершенно не так, как Анна с Джейн.

Мужайся! Он почти приблизился.

Анна в последний раз взглянула на дверь. И крепко сжала руки, глубоко вздохнув. Ей хотелось, чтобы ее сердце перестало выпрыгивать из груди, и она заставила себя улыбнуться.

– Лорд Хам…

Бровь маркиза вопросительно изогнулась.

Боже! Нельзя же начинать с оскорблений.

– Лорд Хэйвуд, я должна сказать вам, что мне очень понравилась ваша игра, как на орга́не в церкви, так и здесь, на фортепиано.

Идеально! Мужчины любят лесть. Мы можем проговорить о его музыкальном таланте достаточно долго, чтобы миссис Хаттинг успела вернуться и снова позвать его за инструмент.

– Вы очень талантливы.

Лорд Хамвуд коротко усмехнулся.

– Благодарю, мисс Дэвенпорт. Я стараюсь. Но хотелось бы перейти к вопросу, по которому я вас искал. Боюсь, у нас с вами возникла проблема – или даже две.

Господи, она же не может сейчас стоять лицом к лицу с единственным достойным мужчиной из высшего света?

– Для такого уровня игры наверняка потребовалось немало часов практики.

Маркиз нахмурился, явно раздраженный ее попыткой уйти от темы, но оказался слишком вежливым, чтобы сказать об этом прямо.

– Да, но я любил практиковаться.

Он любил мучительно-бесконечные повторы одного и того же отрывка, который нужно запомнить? Анна заметила, что он не пользовался нотами.

– А я ненавижу, – сказала она. – Точнее ненавидела. И больше даже не пытаюсь играть. Должна признаться, я была сущим наказанием для мистера Лантли. Он уже был учителем музыки, когда я росла. Но мне нравится слушать игру на фортепиано – играть на орга́не я даже не пробовала, – и меня восхищают люди, которые умеют играть на музыкальных инструментах, в особенности так хорошо, как вы. Я даже завидую им. Но мне не хватило ни терпения, ни желания на то, чтобы долгими часами разучивать мелодию.

Она улыбнулась маркизу. Его, похоже, слегка ошеломил такой поток слов.

– Зато я могу петь, но только ради собственного развлечения; я очень нервничаю, оказываясь перед аудиторией. Полагаю, именно поэтому меня так восхищают люди, которые выступают на публике. Вы выглядели таким спокойным и собранным, когда играли. Разве вас не смущает, что все на вас смотрят? Вы когда-нибудь терялись так, что все мысли вылетали у вас из головы? Я искренне уверена, что у меня бы на вашем месте дрожали руки.

Анна сделала паузу. У нее закончился воздух и идеи.

Но наверняка теперь-то маркиз вцепится в тему о своем музыкальном исполнении. Она сделала все возможное, чтобы он заговорил: льстила ему, поставила его выше себя, признала свою неполноценность и попросила поделиться своими выдающимися знаниями. Теперь можно будет стоять и слушать, как он восхваляет себя, пока не придет время возобновить игру. Именно так поступили бы все известные ей мужчины, хотя у них и не было такого роскошного титула – а порой вообще не было никакого титула.

Но, как выяснилось, лорд Хамвуд не относился к знакомому ей типу мужчин.

– Мисс Дэвенпорт, я бы с удовольствием обсудил с вами мое музыкальное выступление, но сделаю это в другой раз. Сейчас же я хочу узнать, вы ли распространили слухи о мисс Катерине Хаттинг, хотя и обещали этого не делать.

Ох, проклятье! И ведь никак не избежать этого разговора.

– Я ничего не обещала. – В этом Анна была совершенно уверена. – И не распускала слухов.

Лорд Хамвуд снова вскинул бровь.

– В прямом смысле слова. Я рассказала о случившемся Джейн, и мы могли обсуждать это неподалеку от сестер Болтвуд…

– Болтвуд!

– Тише, не так громко. Вы хотите, чтобы они услышали вас?

Маркиз сузил глаза.

– Мы с вами в дальнем углу помещения, мисс Дэвенпорт, а в комнате достаточно шумно от разговоров собравшихся. Сестры Болтвуд меня не услышат.

Да, они были в углу. Почему никто не подходит, чтобы присоединиться к их разговору? Или, точнее, почему Джейн не спешит ей на помощь?

Потому что Джейн слишком занята разговором с другом лорда Хамвуда, лордом Эвансом, вот почему. Но она ведь с легкостью могла увлечь графа в этом направлении. Если бы только Анне удалось поймать ее взгляд…

Но надежды не было. Джейн повернулась к ней спиной – вполне возможно, намеренно.

– У вас очень глубокий и звучный голос, милорд.

Лорд Хамвуд сжал губы в тонкую линию, но, когда заговорил снова, почти шептал – отчего Анне стало еще больше не по себе.

– Как вы можете себе представить, мисс Дэвенпорт, я не был доволен, когда вчера по возвращении обнаружил, что слухи заставили герцога сделать мисс Хаттинг предложение руки и сердца. Слухи, начало которым положили вы.

– Я не…

Теперь он вскинул обе брови. И нет, он не придвигался к ней, однако у Анны возникло такое ощущение, словно он нависает над ней, подавляя.

Девушка прочистила внезапно пересохшее горло.

– Но ведь в итоге Кэт отказала герцогу и никто ее не осуждает, так что никто не пострадал. – Однако Анна надеялась, что скоро ситуация изменится. Ни Кэт, ни герцог пока что не вернулись. Может быть, они и не вместе, но если…

Тогда у нее и у Джейн появится новый шанс поселиться в Одиноком доме.

– Благодарение Богу, и именно поэтому я еще не начал вас душить.

Анна вскинула подбородок, подавляя внутреннюю дрожь.

– Надеюсь, вы никогда не примените насилия к женщине, лорд Хэйвуд.

Он попятился, как от пощечины.

– Конечно же нет. Почему вы решили, что я способен на подобную низость?

– Потому что вы только что это сказали.

– Я не… о, вы имеете в виду мои слова по поводу удушения? Это, мисс Дэвенпорт, была гипербола. Хотя…

На этот раз он к ней приблизился.

Анна попятилась – и уперлась в стену. Она была в западне.

Нет, она была в зале, где собралась вся деревня, за исключением Кэт и герцога. Если она закричит, все тут же ринутся ей на помощь – и это будет ужасный скандал.

Следует сохранять спокойствие. Нужно всего лишь задержать лорда Хамвуда на несколько минут. Наверняка миссис Хаттинг вот-вот придет, чтобы разыскать его и вернуть за инструмент.

Анна глубоко вдохнула, успокаиваясь, и ощутила запах лорда Хамвуда – который исключительно точно и подробно напомнил ей о том, что произошло в саду Одинокого дома.

Маркиз снова хмурился.

– Кто-нибудь когда-нибудь, мисс Дэвенпорт, говорил вам о том, что вы совершенно невыносимы?

Вот так. Он не хотел проделывать с ней то же, что и в саду. В тот раз возобладал его мужской инстинкт. А на нее ему наплевать.

– Нет.

– Что ж, уверен, что препятствием послужила всего лишь вежливость.

– Которой вам недостает.

Маркиз чуть склонил голову набок.

– Я предпочитаю действовать прямо. – Его брови по-прежнему хмурились. – Вы же осознаёте всю серьезность ситуации, не так ли? Это в буквальном смысле вопрос жизни и смерти.

Он точно не обрадуется, если когда-нибудь узнает, что она видела, как Кэт и герцог выходят из комнаты. Но ушли они не одновременно, поэтому могли и не быть сейчас вместе. И Анна не имела к их уходу никакого отношения.

– Вы говорите об этом глупом проклятии? Никто в него не верит.

Маркиз снова навис над ней:

– В него верю я. И герцог.

– Ну что ж, сочувствую.

Кажется, она услышала скрежет его зубов. Затем маркиз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Что ж, ладно. К счастью, это не имеет значения. Не случилось ничего непоправимого, а мисс Хаттинг теперь благополучно обустроилась в Одиноком доме. Герцог, лорд Эванс и я утром возвращаемся в Лондон.

Замечательно. Чем быстрее уедет лорд Хамвуд, тем скорее я перестану ощущать этот странный трепет в животе.

Но это говорила ее голова. А глупое сердце оборвалось.

Маркиз прочистил горло и мельком взглянул на свои руки.

– Второй вопрос, который я хотел бы вам задать, касается непосредственно нас.

Боже, она действительно идиотка. Когда он сказал «нас», ее сердце затанцевало. Глупо! Никакой связи между ними не было. Совершенно никакой.

– И что же это за вопрос?

Маркиз нахмурился. Он постоянно хмурился, глядя на нее.

– Я был весьма… гм, удивлен тем, что ваш отец решил лично представиться мне до церемонии и что, по его же словам, ему известно: мы с вами уже встречались.

Удивлен? Анна была настолько шокирована, что опасалась впервые в жизни упасть в обморок.

– Полагаю, он всего лишь предположил, что наши с вами пути уже пересекались.

У маркиза был весьма пронзительный взгляд. Анне приходилось оглядывать комнату, чтобы не встречаться с ним глазами.

Мистер Линден допивал второй, если не третий, стакан эля, но его игра на скрипке становилась тем вдохновеннее, чем больше алкоголя он употреблял.

– В тот миг вы считали иначе. Вы приобрели интересный оттенок бледно-зеленого, как только он упомянул о нашей встрече, что было сделано, смею заметить, весьма многозначительным тоном.

Что папа мог тогда иметь в виду?

– Вам показалось. – Если она посмотрит лорду Хамвуду в глаза, он поймет, что она лжет. Анна с величайшей тщательностью разгладила перчатки. – Возможно, всему виной освещение в церкви.