Она издала звук, похожий то ли на смешок, то ли на всхлип, и обняла мальчика, а когда наконец подняла глаза, взглянула на Стивена, а не на Нэйта.

– Я знаю, что глупо бояться грозы, – сказала Анна. – Но на моих глазах гроза убила человека, которого я знала, и я с тех пор так и не оправилась.

Кого? Нэйт внимательно изучал ее профиль, поскольку Анна все так же на него не смотрела. Этот человек наверняка был очень важен для нее.

– А мне нравится гроза, мисс Анна, – признался Эдвард. – Она так волнует…

Именно эта – да.

– Но нужно быть осторожным во время грозы, Эдвард, – сказал Нэйт. – Особенно у воды. Мисс Дэвенпорт была права, когда спешила войти в дом.

Анна быстро улыбнулась Нэйту – похоже, с благодарностью, – а затем повернулась к Стивену и Эдварду.

– Я жалею, что так ее боюсь. Мне жаль, что я вас расстроила.

– А я не боюсь грозы, – заявил Эдвард. – Я очень смелый.

Стивен фыркнул.

– Ты боишься темноты, Эдвард.

Малыш стиснул зубы, словно собирался возразить, но затем положил голову Анне на плечо.

– Совсем немножко.

– Все мы чего-нибудь боимся, – произнес Нэйт то, чего вовсе не собирался говорить.

– Правда? – Стивен уставился на него. – А вы чего боитесь, дядя Нэйт?

Того, что Маркус женится. Того, что он умрет.

Но к такой откровенности маркиз был не готов.

– Пауков.

– Пауков?! – Мисс Дэвенпорт поперхнулась смехом. – Вы правда боитесь пауков?

– Точнее, они мне не нравятся. Но я боялся их, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Стивену и Эдварду. – Маркиз улыбнулся. – А сейчас я боюсь умереть от голода. Почему бы тебе не взглянуть, что у нас в корзине, Стивен?


Анна шла в компании лорда Хэйвуда по роще, тянущейся от лодочного сарая. Стивен и Эдвард помчались вперед.

– Мальчики, похоже, довольны.

Маркиз кивнул.

– Да. Я рад, что мы взяли их на остров.

О боги! Остров. Гроза. Я совершенно утратила над собой контроль.

Лорд Хэйвуд, должно быть, понял, что ее реакция была слишком бурной и ее нельзя объяснить травмой, связанной со смертью знакомого. И маркиз ждал от нее подробного рассказа, который она не хотела начинать при мальчиках.

Это его не касается. Я его почти не знаю.

И все же Анна чувствовала себя так, словно очень хорошо его знала, даже лучше, чем Джейн или Кэт.

Лорд Хэйвуд мог разозлиться из-за того, что она… ну, по правде говоря, почти сошла с ума тогда, у воды. Он мог бы возразить ей или высмеять ее, но не сделал ни того, ни другого. И когда тот, последний удар молнии осветил коттедж, словно солнце, а от грома задребезжали окна, когда Анна вспрыгнула к нему на руки, он прижимал ее к себе так сильно, как ей хотелось.

Девушка чувствовала себя защищенной. В безопасности.

– Даю пенни за ваши мысли.

Жар бросился ей в лицо. Щеки, наверное, были такими красными, что светились.

– Ах. Похоже, они стоят дороже пенни.

– О нет. И пенни будет слишком много.

Мальчишки скрылись из виду, но еще не убежали слишком далеко. Анна слышала, как они кричат, пинают камешки и шелестят листьями.

Если я позову их назад или догоню, мне не придется рассказывать лорду Хэйвуду о маме.

Маркиз вовсе не давил на нее. Он просто шагал рядом, поглядывая на деревья.

И именно поэтому невозможно было удержаться.

Хотя, может быть, она просто хотела ему обо всем рассказать. Анна много лет ни с кем не говорила о том ужасном дне.

– Это была моя мать, и я видела, как все произошло.

– О! – Глаза Нэйта потемнели от сострадания. Он не спрашивал, что она имеет в виду – он все понял.

Анна ощутила его сочувствие, и это развязало ей язык.

– Это случилось через три дня после того, как мы вернулись из Лондона, где состоялся мой первый сезон.

Те несколько недель в городе были тяжким испытанием, но они были особенными. Анна впервые увидела маму в родной для нее стихии. Мама была дочерью графа, и ее появление стало главной темой для обсуждения в обществе. И у нее все еще было много друзей – настоящих друзей, а не просто светских знакомых. Ее связи сделали дебют Анны куда проще, чем он мог бы быть, окажись она просто мисс Дэвенпорт из Дэвенпорт-холла.

Анна наконец ощутила… нет, не настоящую близость с матерью, но то, что они стали понятнее друг другу. Она начала восхищаться женщиной, которой ее мама была на самом деле, вместо того, чтобы постоянно обижаться на нее за то, что они такие разные. И Анна надеялась, что это ощущение со временем станет сильней.

А затем все изменилось.

– В тот день мама предложила мне прогуляться. Была чудесная погода, на небе ни облачка…

Если бы только мы вышли чуть раньше, или чуть позже, или выбрали другую тропинку…

– Когда мы приблизились к Ловз Уотеру, небо вдруг потемнело.

Анна тогда не боялась. Она восхищалась. Девушка остановилась посмотреть, как ветер вздымает на озере бурные волны, почувствовать, как он дует в лицо и треплет ее шляпку.

Мама пошла вперед, чтобы подняться на холмик и лучше видеть воду.

– Все произошло внезапно.

Господи, Анна будто снова увидела все это, вплоть до ужаснейших деталей, словно молния, убившая ее мать, навеки выжгла образы в ее памяти и сердце.

– Я повернулась, чтобы пойти за мамой, и вдруг – ослепительная вспышка, оглушающий грохот, а затем минут, наверное, на пять дождь обрушился стеной. Все закончилось почти так же быстро, как и началось.

Анна остановилась. Нэйт обнял ее, привлекая к себе, но это не успокоило ее внутреннюю дрожь.

– Я подбежала к маме…

Теперь Анна плакала. Она чувствовала, как рука Нэйта гладит ее по спине, утешая, как тогда, в коттедже.

– Она лежала у озера. – По крайней мере, она не упала в воду. Ее тело не исчезло, как тело Изабеллы Дорринг. – У нее посинели губы. Она не дышала.

– Мне очень жаль, – пробормотал Нэйт возле уха Анны.

– Я думала, что справлюсь с этим. – Девушка оттолкнулась от него и стала вытирать лицо пальцами, пока Нэйт не протянул ей свой платок. – Это так глупо… так по-детски… бояться грозы.

Анна сжала губы, несколько раз шмыгнула носом, но не сдержалась и воспользовалась платком.

– Нет, не глупо. Гроза действительно опасна. – Голос Нэйта прозвучал успокаивающе; его слова стали бальзамом на ее внезапно открывшуюся рану.

Больше он ничего не сказал. Лишь предложил Анне руку, и они снова зашагали по тропинке.

– Обычно я внимательней отношусь к погоде, чтобы оказаться в доме задолго до начала грозы, – сказала девушка. – Если мне кажется, что она будет очень сильной, я… я прячусь. – Она подняла на него взгляд. – Вы единственный, кроме моего отца – ну, а теперь Стивена и Эдварда, – кому известно о моей… проблеме.

– Не волнуйтесь. Я никому не скажу.

Как ни странно, она вовсе не волновалась.

– Вы потеряли мать, – произнес Нэйт. – Смерть близкого человека – всегда болезненный удар. Но присутствие при столь жестоком и неожиданном событии стало еще бо́льшим потрясением для ваших нервов. Мои друзья, которые побывали на войне, рассказывали, что звуки, запахи и образы с поля боя преследуют их годами, порой пробуждая даже от крепкого сна. – Он накрыл рукой ее пальцы, лежащие на его локте. – Хотя кошмары блекнут со временем.

Анна кивнула.

– Сейчас мне и вправду лучше. Сначала я совсем не могла спать. А теперь мне редко снятся сны… я даже почти не вспоминаю о том событии. – Она пожала плечами. – Если, конечно, нет грозы.

Мальчики ждали их появления на краю рощи.

– Мы надеемся, что вы пойдете вместе с нами в детскую, – сказал Стивен.

Эдвард кивнул.

– Хидлоу наверняка нами недовольна.

– Ну а я недовольна Хидлоу, – сказала Анна. Ей нужно было отвлечься от прошлого, и разбирательства с этой особой подходили для этого идеально. – Хотя, возможно, нам стоит поговорить с вашей матерью, прежде чем отчитать гувернантку? Как думаете, лорд Хэйвуд?

– Я думаю, что Элеонор как раз идет в нашу сторону.

Лорд Хэйвуд оказался прав. Миссис Итон, наверное, высматривала их с террасы и теперь спешила по лестнице в сад.

– Отлично. Давайте ее встретим.

Стивен и Эдвард чуть отстали, пропуская Анну и маркиза вперед.

– Миссис Итон, – сказала Анна, как только расстояние между ними позволило ей быть услышанной. – Я должна…

Но Элеонор проигнорировала ее слова, метнувшись к лорду Хэйвуду:

– Ох, Нэйт, я так рада тебя видеть! Я очень испугалась, когда началась гроза, хоть и знала, конечно, что мальчики будут с тобой в безопасности.

– Ты получила мою записку? – спросил он.

– Да. Хидлоу и Артур уже покинули дом – вместе, должна заметить, хоть я ни на миг не поверю, что их связь продлится долго. Можешь быть уверен: рекомендаций они от меня не получили.

Элеонор повернулась к Стивену и Эдварду.

– Почему вы не сказали мне о том, что происходит, мальчики?

– Хидлоу велела нам молчать, – произнес Стивен.

– Иначе мы пожалеем, – добавил Эдвард.

Никто не обращал на Анну ни малейшего внимания.

Она подавила раздражение. Конечно, не обращал.

Это дело касалось миссис Итон и ее детей. А лорд Хэйвуд был другом детства этой женщины.

Но где же папа? Его это тоже касается.

– Ну что ж, теперь проблема решена, – сказала сыновьям миссис Итон. – Вы больше не увидите эту женщину.

– Но кто теперь будет нашей гувернанткой, мама? – спросил Стивен. – Винки вернется?

– Нет. – Миссис Итон наконец взглянула на Анну, прежде чем снова сосредоточиться на сыновьях.

Похоже, она нервничает. Она собирается попросить меня присмотреть за мальчиками?

Раньше, когда Анна думала об этом, она приходила в бешенство, но, познакомившись со Стивеном и Эдвардом, она бы с радостью некоторое время за ними присмотрела. У нее не было специального образования, но мальчики казались такими умными. Им понадобится…

– Сегодня с вами побудет одна из горничных. Лорд Дэвенпорт уехал в Лондон, чтобы получить особое разрешение. Завтра он вернется, мы с ним поженимся и все вместе переедем в Дэвенпорт-холл. Там и наймем вам новую гувернантку.

Анна заморгала, глядя на миссис Итон.

Папа завтра женится. Он уехал за разрешением, ни слова мне не сказав.

Она ожидала боли, которая пронзит ее словно ножом. Вместо этого здравый смысл напомнил Анне о том, что она целый день отсутствовала. Когда же папа мог с ней поговорить? Да и его женитьба давно не была для девушки сюрпризом. Этого кота выпустили из мешка еще вчера вечером.

– Ура! – Эдвард обхватил Анну руками. – Мы будем жить с мисс Анной!

– Я уже слишком взрослый для того, чтобы за мной присматривала гувернантка, мама, – сказал Стивен. – Для меня нужно нанять наставника.

Он оглянулся на Анну, надеясь на поддержку.

Девушка открыла рот, чтобы согласиться, – и замерла. Миссис Итон хмурилась. И было совершенно не похоже, что она способна воспринять мнение Анны с благосклонностью.

Да и что я могу знать об этом?

– Стивен, я уверена, что твоя мать и мой отец все обсудят и придут к разумному решению.

Миссис Итон, похоже, испытала облегчение – но тут вмешался Нэйт:

– У меня наставник появился в шесть лет, а в восемь меня уже отправили в закрытую школу.

Миссис Итон прожгла его взглядом.

– Ни в какую школу Стивен через год не поедет!

– Я и не сказал, что он поедет в школу. Я вспомнил, как было со мной. – Нэйт пожал плечами. – Элеонор, Стивен уже не малыш.

– Я знаю. – Она тряхнула головой. – Нэйт, ты не понимаешь. У тебя нет своих детей.

Лорд Хэйвуд нахмурился.

– Но я сам был ребенком, Элеонор. Я был мальчиком. И помню, каково это.

Братья переводили взгляд с одного взрослого на другого. Плохо, что они стали свидетелями этого разговора. Они и так за свою короткую жизнь слышали слишком много взрослых бесед.

– Простите, что прерываю вас, – вмешалась Анна, – но, боюсь, вынуждена вас оставить. Мне бы хотелось принять ванну перед обедом.

Миссис Итон наконец сосредоточилась на ней – и ее глаза расширились.

– Господи, что с вами произошло? У вас растрепались волосы, платье в ужасном состоянии, а ваша шляпка… где ваша шляпка?

Ей показалось или мальчики занервничали? Впрочем, Анна не собиралась лгать.

– Как это ни прискорбно, я упала в воду.

– И как же это могло случиться?

Эдвард спрятал лицо в испачканной юбке Анны. Девушка погладила его по голове.

– Я поскользнулась… А теперь мне действительно пора идти. Как видите, мне потребуется немало усилий, чтобы привести себя в достойный вид.

Когда Анна уходила, ей показалось, что она заметила на лице лорда Хэйвуда одобрительную ухмылку.