Салли Маккензи - Как укротить маркиза

Но, если герцог женится на Кэт, я получу новый шанс поселиться в Одиноком доме.

Господи боже! Вместо радости эта мысль принесла ей…

Анна не знала, что это за чувство, но оно было тяжелым, давящим, вызывающим слезы. Именно так она обычно чувствовала себя за неделю до месячных.

Вот оно что! Ну конечно. Это все объясняло. У нее всего лишь скоро начнутся месячные. Перепады настроения были вызваны вовсе не отношениями с маркизом.

– Я не хочу торопить вас, лорд Хэйвуд, но, если вы допили кофе, вам, возможно, пора приказать подкатить коляску к крыльцу.

Он нахмурился и поднялся, подхватывая свой саквояж.

– Хорошо. Но я хотел бы попрощаться с мальчиками.

– Конечно. Судя по всему, они как раз спускаются с лестницы. – Девушка довольно быстро обнаружила, что маленькие мальчики просто не умеют тихо передвигаться.

Анна и Нэйт вышли из гостиной и обнаружили Джеймса, лакея, в компании Стивена и Эдварда.

– Привет, дядя Нэйт! – сказал Стивен, улыбаясь. – Джеймс ведет нас на конюшни, познакомиться с мистером Райли, главным конюхом, и посмотреть на лошадей.

– И на кота, – добавил Эдвард. – Джеймс сказал, что у него недавно родилось шесть котят.

Лорд Хэйвуд рассмеялся.

– Эдвард, если у кота родились котята, то это наверняка не кот, а кошка.

– Но я хотел сначала спросить у вас разрешения, милорд, мисс. – Джеймс со странной неловкостью перевел взгляд с лорда Хэйвуда на Анну. – Миссис Бигли просила меня присмотреть за мальчиками, потому что у меня есть младшие братья. Сказала, что у них пока что нет учителя и им немного того… скучно в детской.

– Они уже нашалили? – спросил лорд Хэйвуд.

– Айе, милорд.

– Мы нашли только кукол и книги для девчонок. – Эдвард с отвращением сморщил нос.

– И вот этот мяч, – добавил Стивен, поднимая упомянутую игрушку. – Мы немного побросали его друг другу.

– Но потом чуть не сбили со стены одну из картин. – Эдвард все так же морщился. – Глупую картину с девчонкой.

– Так ничего, если я отведу их на конюшни? – спросил Джеймс.

– Конечно, – ответила Анна. – Но прежде чем вы уйдете…

Она надеялась, что братья не слишком расстроятся.

– Мальчики, лорд Хэйвуд уезжает в Лондон, так что вам пора попрощаться с ним.

– До свиданья, дядя Нэйт. – Эдвард быстро обнял его и пошел к двери.

Джеймс придержал его, и они стали ждать Стивена.

На того отъезд лорда Хэйвуда произвел куда большее впечатление.

– Дядя Нэйт, но вы ведь вернетесь, правда? Чтобы проведать маму и мисс Анну.

– И тебя, и Эдварда, – добавил лорд Хэйвуд, ероша Стивену волосы.

Мальчик улыбнулся.

– Ну, тогда все хорошо. Пусть Райли готовит коляску лорда Хэйвуда, Джеймс, – сказала Анна, когда слуга и его подопечные выходили.

– Да, мисс, я ему скажу.

– Похоже, мальчики уже обустроились тут, – сказал лорд Хэйвуд, оборачиваясь к Анне и улыбаясь.

– Да. Я думаю, миссис Бигли поступила правильно, приставив к ним Джеймса. Он старший из четверых братьев и очень внимательный. Я вполне уверена, что он не даст им попасть в беду.

Нэйт нахмурился.

– Вы уверены, что ваш отец будет хорошо обращаться с приемными сыновьями?

– Да. Папа отлично ладит с детьми. Хотя я бы все же посоветовала ему подумать об учителе для… – Анна прикусила губу. – Но это не мое дело, верно?

– Нет, полагаю. – Лорд Хэйвуд открыл дверь, и Анна первой шагнула на крыльцо. – Я знаю, что вначале вам будет нелегко, но, Анна, Элеонор – хороший человек, и она действительно любит своих сыновей.

– Я знаю, что любит.

Было просто удивительно, насколько Анна успела к ним привязаться. Ее никогда раньше не заботили детские дела. Но эти два мальчика были… такими милыми, забавными, очаровательными. И она отдавала себе отчет в том, что это заслуга миссис Итон. Ее ужасный покойный муж едва ли принимал участие в их воспитании.

– И я также уверен, что она любит вашего отца.

Анна вздохнула.

– Да, полагаю, вы правы.

Поверить в это было еще сложнее, но она внимательно наблюдала за отцом и миссис Итон во время венчания и видела, как женщина смотрела на ее папу, когда произносила клятву. И как папа смотрел на нее.

Анна совершенно этого не ожидала – настолько, что была шокирована до сих пор, – но она начала осознавать, что ее отец женился по взаимной любви. Возможно, эта женщина подходила ему еще больше, чем ее покойная мама. Миссис Итон казалась Анне человеком, которого совершенно не пугает перспектива всю жизнь провести дома, за городом.

Они услышали, как приближается коляска лорда Хэйвуда.

Маркиз повернулся к девушке и произнес, понизив голос:

– Анна, я не стану досаждать тебе, поскольку знаю, что тебе это не нравится, но мое предложение остается в силе. Напиши мне, если слухи о нашем неудачном посещении «Трехлапой собаки» начнут тебе досаждать. Я сразу же приеду.

Ее сердце сжалось от… тоски? Чепуха!

– О, не беспокойтесь, – сказала Анна. – Люди немного поговорят, но, уверена, вскоре утратят интерес к этой истории.

Брови Нэйта скептически выгнулись, но он не стал с ней спорить. И внимательно вгляделся в ее лицо.

На миг Анне показалось, что он преодолеет разделявшие их дюймы и поцелует ее. Она затаила дыхание, не зная, надеяться на это или нет.

Но Нэйт не стал ее целовать. Подъехала коляска, и лорд Хэйвуд выпрямил спину. Он снова улыбнулся Анне – похоже, с оттенком печали? – и попрощался. А затем зашагал к своей коляске, принял у Райли поводья и уехал прочь от дома и из ее жизни.

Не оглядываясь.

Лондон

Нэйт сидел в кабинете своего лондонского дома и читал письмо от Стивена. Маркиз снова и снова смотрел на подпись в конце послания, чтобы убедиться: да, действительно, это написал старший сын Элеонор. Нэйт никогда бы не подумал, что этот мальчик может быть таким жизнерадостным, таким счастливым, таким… маленьким.

Бо́льшую часть письма Стивен посвятил своему новому отцу. Дэвенпорт и Элеонор прибыли в Холл через пару дней после отъезда Нэйта, и Дэвенпорт тут же принялся налаживать жизнь мальчиков. В перспективе действительно замаячил приезд наставника, но пока что дети были поручены заботам Джеймса – в то время дня, когда Дэвенпорт не занимался ими сам. Стивен писал, что папа собирается научить их с братом плавать и ездить верхом, для чего купил им пони. И он уже разрешил Эдварду взять одного из котят; правда, котенок будет оставаться с мамой-кошкой в амбаре, пока немного не подрастет.

Стивен не упоминал о том, как уживаются его мать и Анна. Он вообще ни разу о них не упомянул.

Нэйт отложил письмо. И как же дела у Анны? Он часто – точнее постоянно – думал о ней с тех пор, как покинул Дэвенпорт-холл, а это произошло чуть больше недели назад. Анна десять лет была хозяйкой дома, Нэйт сам видел, как слуги спрашивают ее советов по поводу домашних дел.

В тех редких случаях, когда эти слуги все-таки появлялись. В остальное время они были практически невидимыми – что само по себе служило доказательством того, как хорошо Анна справлялась с домашним хозяйством.

И еще это говорило о том, что слуги старались оставить их с Анной наедине. Очень хорошо, что его коляска прибыла так быстро. Войдя в отведенную ему спальню, Нэйт сразу же заметил: комната снова находится по соседству с комнатой Анны.

К счастью, он слишком устал предыдущей ночью и не воспользовался этим соседством, но если бы успел как следует отдохнуть…

Нэйт снова посмотрел на письмо. Анне наверняка нелегко было передавать бразды правления Элеонор, и все же она вынуждена была это сделать. Если в доме и возникло напряжение по данному поводу, в письме Стивена это никак не отразилось.

Маркиз нахмурился. Но что насчет иного напряжения? Стивен не писал о проблемах, но разве мальчик мог что-то знать по поводу слухов, которые ходят по деревне?

Впрочем, о них узнал бы Дэвенпорт, после чего немедленно написал бы Нэйту. Но этого не произошло, а значит, с Анной наверняка все в порядке. Жители деревни не поверили сплетням.

Наверное, они, как и бо́льшая часть высшего общества, не могли себе представить, что маркиз Хэйвуд способен повести себя столь безрассудно. У скучной, размеренной жизни были свои преимущества. Если кто-то и осмеливался распространять при нем эти сплетни, было достаточно приподнятой брови и долгого взгляда, чтобы утихомирить идиота.

По правде говоря, сплетников сильнее интересовала Элеонор, новая леди Дэвенпорт.

Но гораздо больше, и это было невероятной удачей, их занимало то, что накануне возвращения Нэйта в Лондон графиня Дэйтон устроила скандал своему мужу в клубе Элмака – швырнула в него поднос с несвежими пирожными и чашку с пуншем, а затем сбежала на континент в компании мистера Драмма, у которого не было ни гроша за душой и который был гораздо моложе ее. Этот случай был гораздо, гораздо более вкусной сплетней, фаворитом этого сезона. Свидетелями в данном случае выступала половина высшего общества. Впрочем, мнения о случившемся, конечно же, разнились.

Нэйт отодвинулся от стола и подошел к окну, чтобы выглянуть в сад. Ему следовало бы испытывать облегчение. Все сложилось так, что репутация Анны не пострадала.

И правила чести не требовали жениться на ней.

Нэйт грустно усмехнулся, глядя на зелень.

Так почему же я не чувствую облегчения?

Ответ был более чем очевиден.

Потому что я хотел, чтобы меня вынудили жениться на Анне.

О боже! Нэйт ненавидел этот факт, но это было правдой. Долг, вынуждавший его жениться на мисс Дэвенпорт ради спасения ее репутации, стал бы козырем, побившим данное матери обещание отложить свой брак, чтобы сосредоточиться на безопасности Маркуса. Он мог бы получить, что хотел, и не испытывать при этом чувства вины.

Нэйт прислонился к оконному проему. Ему было бы проще не думать об Анне, если бы Маркус хоть немного ценил его заботу. Но Маркус не ценил ее. Он не желал даже видеть своего кузена.

Нэйт сузил глаза. Плохое настроение овладело Маркусом с тех самых пор, как они уехали из Ловз Бриджа. Можно было бы подумать, что это как-то связано с мисс Хаттинг – Алекс определенно был в этом уверен, – но когда Нэйт спросил об этом кузена, тот надулся и ничего ему не ответил.

Маркиз оттолкнулся от подоконника и снова подошел к столу. Но каким образом могла быть с этим связана мисс Хаттинг? Она уже отказала Маркусу и теперь жила именно там, где хотела, в Одиноком доме.

В Ловз Бридже. А Маркус в это время был в Лондоне.

По крайней мере, я думал, что он в Лондоне.

Нэйт не видел Маркуса со вчерашнего бала, который давал Истхейвен. Маркиз отошел поговорить с виконтом Моттоном, а когда вернулся, кузена уже не было. Вначале Нэйт испугался, что Маркус вновь удалился в кусты с какой-нибудь девицей – несмотря на то, что едва успел вырваться из объятий дочери Эмблтона, – но Алекс подтвердил, что герцог решил уйти пораньше и вернуться домой, в Харт-хаус.

Этим утром Маркуса не было в клубе Уайта. А он должен был там быть. Маркус давно перестал дожидаться почты.

Проклятье, нужно было его проведать!

Но Алекс сказал Нэйту, что тот снова собирается душить Маркуса своей постоянной бдительностью.

Проклятье! Я не могу быть вместе с Анной, а теперь потерял и Маркуса!

От ярости, отчаяния и чувства глубокого одиночества у маркиза скрутило живот. Нэйт поднял гладкий круглый камень, который держал на столе для тех случаев, когда чувствовал себя… ни на что не способным. Прикосновение к камню его успокаивало. Успокаивало уже…

Ах да. Он нашел этот камень в саду Одинокого дома, двадцать лет назад, когда они с Маркусом были совсем мальчишками и Маркус впервые выбирал старую деву. Тогда камень идеально умещался в ладони Нэйта. Теперь он стал меньше – точнее, это ладонь Нэйта увеличилась, – но все равно приносил странное спокойствие.

– Милорд.

Маркиз едва не подпрыгнул. Господи, надо же было так углубиться в свои мысли, чтобы не услышать, как дворецкий открывает дверь!

– Что, Уилсон?

– Лорд Эванс и герцог Харт пришли к вам с визитом.

Слава богу! Нэйт с облегчением вздохнул и улыбнулся, как только Уилсон ушел, а Маркус и Алекс шагнули в его кабинет и закрыли за собой дверь.

– Маркус, где ты пропадал сегодня утром? – Проклятье, этот вопрос прозвучал совсем не к месту. – Хотя это, конечно, не мое дело. – А вот теперь его голос звучал обиженно. – Присядете? – Нэйт жестом указал на кресла у камина.

Ни один из посетителей не шелохнулся.

Черт!

Это плохо.

Нэйт сжал губы и принялся ждать, когда кто-нибудь из них подхватит нить разговора. Но вместо слов гости обменялись многозначительными взглядами.