Салли Маккензи - Как укротить маркиза

Злость и тревога, и что-то весьма похожее на панику начали нарастать в душе маркиза по мере того, как длилась странная тишина.

– Я был в Ловз Бридже, – сказал наконец Маркус.

Желудок Нэйта сжался в тугой тяжелый комок. О господи!

Он прочистил горло и заставил себя говорить спокойно:

– Возникла какая-то проблема с Одиноким домом?

Маркус опустил взгляд на свои руки.

– В некотором роде.

И снова тишина.

– Маркус, да скажи же ему наконец! – не выдержал Алекс. – Оттягивая момент, ты ничего хорошего не добьешься.

Паника метнулась от живота к горлу. Нэйт не мог дышать. В голове у него грохотало…

Маркус глубоко вздохнул и кивнул.

– Хорошо. – Он поднял взгляд, чтобы посмотреть прямо на Нэйта. На лице герцога была решимость и странная смесь печали и облегчения.

И что-то подозрительно похожее на жалость.

– Можешь пожелать мне счастья, Нэйт. Я женюсь на мисс Хаттинг.

– Что?! – Колени Нэйта грозили вот-вот подогнуться, и ему пришлось опереться на стол. – Нет! Она же тебе отказала.

– Я снова попросил ее руки. На этот раз она согласилась.

Этого просто не может быть.

– Но как же проклятие?

Маркус взъерошил волосы.

– Я больше не уверен, что оно существует.

Господи, надо же так заблуждаться!

– Мы с Катериной нашли в том доме документы, которые ставят существование проклятия под сомнение.

Нэйт просто не мог поверить своим ушам. Маркус решил обречь себя на верную гибель, поскольку нашел в мусоре какие-то ветхие, всеми забытые документы?

– А как же те герцоги, что умирали до рождения наследника, Маркус? На протяжении двух сотен лет! Как ты объяснишь это?

– Никак. – Маркус пожал плечами… и улыбнулся! – Думаю, мы наконец-то узнаем, сможет ли брак по любви разрушить проклятие.

Нэйт сделал глубокий вдох и попытался собраться с мыслями, но паника разгоняла их в разные стороны. Маркуса не было рядом, когда умирала мама Нэйта. Он не видел ее – не слышал ее слов. Он не понимал…

– Любовь не спасла твоего деда.

– Нэйт, твоей матери было всего пять лет, когда умер ее отец. Откуда ей было знать, чем отличается любовь от похоти?

– А ты знаешь?

– Да.

– Это в тебе говорит проклятие. – Нэйту хотелось преодолеть разделяющее их расстояние и как следует встряхнуть Маркуса, чтобы привести его в чувство.

Вместо этого он вцепился в свой успокоительный камень, вцепился так крепко, что тот наверняка оставил отпечаток на его ладони.

– Как ты можешь любить ее, Маркус? Вы едва знакомы!

А ты совсем недавно познакомился с Анной. И посмотри, что ты сейчас чувствуешь…

Нет. Он чувствовал не любовь. Это была просто похоть. Это должна была быть просто похоть.

– Проклятие мешает тебе думать.

Нэйт взглянул на Алекса, надеясь на поддержку, но тот покачал головой. Он не собирался помогать спасению Маркуса.

Естественно, не собирался. Алекс не верил, что Маркус в опасности. Он не верил в проклятие. Алекс не понимал, что это вопрос жизни и смерти.

Нэйт попытался снова.

– Маркус, подумай. Сколько ты знаком с мисс Хаттинг? Всего месяц? Ты не можешь знать наверняка, любовь это или нет. Дай себе время.

Большего ему не требовалось. Со временем Маркус придет в себя – или Нэйт сумеет найти способ исцелить его от этого безумного увлечения.

Или, возможно, разговор с мисс Хаттинг поможет делу. Он может даже попросить Анну убедить…

Нет. Он ни о чем не будет просить Анну. Она обрадуется, узнав о замужестве мисс Хаттинг. Анна хочет сама поселиться в Одиноком доме.

– Нэйт, для этого уже слишком поздно. – Маркус слегка покраснел, а затем улыбнулся. – Катерина носит под сердцем мое дитя.

О Зевс! Кровь взревела в ушах Нэйта, и на этот раз колени все же подвели его. Маркиз резко сел на стол, отчего бумаги разлетелись по полу.

Если она беременна мальчиком, дни Маркуса сочтены.

Но только если он на ней женится.

– Ты не должен жениться на этой девушке. У тебя есть деньги и собственность. Ты можешь устроить мисс Хаттинг со всевозможным комфортом. Она…

– Прекрати! – Маркус смотрел на него так, словно Нэйт был совершенно незнакомым ему и при этом просто мерзким человеком.

Что ж, да, он предложил не слишком благородное решение, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

– Нэйт, я женюсь на мисс Хаттинг. Сегодня. Мне очень жаль, что тебе это так не нравится.

– Сегодня? – переспросил Нэйт слабым голосом. Он наверняка ослышался. И взглянул на Алекса для подтверждения.

Тот кивнул.

– Сегодня.

Ох, господи!

– Я приехал в Лондон только затем, чтобы получить разрешение на венчание, – продолжил Маркус. – И попросить тебя поддержать меня, быть моим свидетелем. – В его глазах мелькнула надежда. – Что скажешь, Нэйт? Ты можешь отбросить свои тревоги и поддержать меня?

Господи. Господи. Это наконец случилось. Проклятие вошло в силу. Я никак не могу этому помешать.

– Нет. – Как он мог стоять рядом с кузеном, когда тот, по сути, убивал себя?

Плечи Маркуса резко поникли, сожаление тенью затмило лицо, но затем он выпрямился.

– Ну что ж, я боялся, что ты скажешь именно это. И мне очень жаль, Нэйт. Но теперь нам пора прощаться. Я немедленно уезжаю в Ловз Бридж. – Маркус развернулся и направился к двери.

– Но… ты ведь не всерьез собираешься жениться на мисс Хаттинг?

Маркус остановился и оглянулся на кузена.

– Конечно всерьез. – Он похлопал себя по карману. – Разрешение у меня, и мне не терпится им воспользоваться. Викарий готов приступить к церемонии, как только я доберусь до деревни.

– Но кто будет твоим свидетелем?

– Алекс, – сказал Маркус и вышел.

Нэйт слушал, как эхо его шагов удаляется по коридору, а затем услышал, как открывается и закрывается входная дверь.

Он посмотрел на Алекса.

– Нэйт, я с радостью отойду в сторону, если ты передумаешь. Это ты должен быть свидетелем Маркуса. Я всего лишь друг. А ты его кузен, ты его брат по духу.

Вот почему мне сейчас так больно.

Возможно, если он переубедит Алекса, Маркуса еще можно будет спасти.

– Но женитьба на мисс Хаттинг убьет его!

– Возможно. Однако, если он будет желать ее, любить ее и не женится на ней, он умрет гораздо быстрее. Он умрет внутри, Нэйт.

– О Зевс! Алекс, только поэты верят в подобную чепуху.

– Тогда я, наверное, поэт, поскольку я тоже в это верю. – Лицо Алекса было полно решимости.

А горло Нэйта сдавило отчаянье.

– Маркусу хватит пары часов с опытной шлюхой, чтобы исцелиться.

– Не думаю, что это правда… и не думаю, что ты сам в это веришь.

Нэйт сжал кулаки.

– Ты не понимаешь. Ты не можешь понять. Ты не веришь в проклятие, но оно существует. Если Маркус женится на мисс Хаттинг, а она беременна мальчиком, Маркус умрет до рождения ребенка.

Алекс вздохнул.

– Нэйт, мы все когда-нибудь умрем. Это неизбежно – жизнь подходит к концу, и, как правило, это происходит, когда мы меньше всего этого ожидаем. Потому и стоит прожить отпущенное нам время на полную. Я верю, что Маркус любит мисс Хаттинг, но, даже если это и не так, ты сам понимаешь, что у него не осталось выбора. Не жениться теперь на этой женщине было бы бесчестно с его стороны. Через месяц или два ее беременность станет очевидна, а все давно знают, с кем у нее были отношения.

– Но… – Нэйт сглотнул.

Проклятье, он же не расплачется, верно?

– Нэйт, ты можешь лишь принять решение Маркуса или не принять. И если ты решишь его не принимать, ты потеряешь Маркуса сейчас, а не позже, когда бы это «позже» ни настало.

Алекс подошел и положил руку Нэйту на плечо.

– Не будь идиотом, а? – Он встряхнул маркиза и отступил. – Я ухожу, но обещаю задержать венчание на пару часов, чтобы дать тебе время прийти в себя.

Нэйт смотрел, как Алекс уходит, а затем уставился на ковер, изучая узор, словно тот мог содержать решение всех дилемм.

Какого дьявола мне теперь делать?

Ловз Бридж

– Я была уверена, что мы увидим герцога Харта в Ловз Бридже гораздо раньше, – мрачно сообщила Джейн. – Клянусь, когда я говорила с лордом Эвансом на свадьбе Мэри, он уверял меня, что герцог очень скоро сделает Кэт предложение.

Анна осторожно переступила корни дерева. Они с подругой шли по тропинке, ведущей от дома Джейн к местной церкви.

– Возможно, лорд Эванс не имел в виду слишком быстро, Джейн. Со свадьбы Мэри еще и месяца не прошло. Мы не должны терять надежду.

Вот только надежда исчезала сама по себе. Папа и миссис Итон… Нет, Элеонор. Они решили, учитывая малую разницу в возрасте, что Анна может называть свою мачеху просто по имени.

Папа и Элеонор прибыли в Дэвенпорт-холл едва ли неделю назад, и, как Анна и боялась, с тех пор все изменилось. О, она знала, что вынуждена будет передать управление домом мачехе, и приготовилась сделать это со всем возможным изяществом и щедростью. Анна пообещала держать себя в руках, когда миссис Бигли придет к ней – а миссис Бигли обязательно придет, – и просто напомнить экономке, что теперь та должна говорить с Элеонор.

Но ничего подобного не случилось. Элеонор приняла бразды правления так, словно они принадлежали ей по праву… как, впрочем, и было. А миссис Бигли восприняла это без малейшего намека на недовольство. Никто, похоже, уже и не помнил о том, что на протяжении десяти лет Дэвенпорт-холлом управляла Анна.

И дело ведь не только в этом. Не прошло и часа с возвращения папы, как Стивен и Эдвард, бо́льшую часть времени проводившие с ней, полностью переключили свое внимание на приемного отца. Они повсюду ходили за ним, как два верных щеночка следуют по пятам за хозяином.

Что было, конечно же, хорошо. И даже не хорошо – замечательно.

Вот только Анна не ожидала, что почувствует при этом такую боль.

Это вполне естественно. Мальчикам нужен отец. И замечательно, что они так хорошо поладили с папой.

Отец Анны тоже был счастлив. Он уже много лет не смеялся так часто.

И дело не только в мальчиках, с которыми ему было веселее. Когда он смотрел на Элеонор…

Анна покраснела. Лучше об этом не думать.

Я должна радоваться за них. Я и радуюсь. Просто дело в том, что…

Дело в том, что она оказалась снаружи, заглядывая в окна теплых домов. Ее отец создал семью, в которой ей просто не было места. Анна чувствовала себя чужой в собственном доме.

– Ну, не знаю. – Джейн яростно пнула ни в чем не повинный камешек, отправив его в долгий полет над тропинкой. – Судя по тому, что вчера рассказала Кэт, они даже не пишут друг другу.

– Возможно, она считает, что это может испортить ее репутацию: старая дева – и вдруг пишет герцогу.

Джейн фыркнула.

– Она живет одна. Кто бы об этом узнал?

Они дошли до калитки церковного двора. Анна рассмеялась, открывая ее.

– Все. И ты это знаешь. В Ловз Бридже не бывает секретов.

– Ага. – Джейн покосилась на подругу, проскальзывая следом за ней в калитку. – К слову о секретах. Что именно произошло между тобой и лордом Хэйвудом в том трактире?

Даже раздражение, вызванное вопросом Джейн – и ее тоном, – не сумело помешать сердцу Анны радостно дрогнуть при упоминании о Нэйте.

Глупое сердце.

– Ничего не произошло… кроме того, что на меня напал пьяный.

– Лорд Хэйвуд?

– Нет. Конечно же, не лорд Хэйвуд.

Джейн порой очень сильно раздражала Анну.

– Теодор Трент, младший сын лорда Элвуда, которого я, к счастью, никогда не встречала прежде и надеюсь не встретить снова до конца своих дней.

Джейн на несколько секунд упала духом, но потом ее нахальные брови снова начали многозначительно двигаться, когда она догнала Анну на середине двора.

– И все же. Ты была наедине с красивым, мужественным маркизом. В спальне. Всю. Ночь. Напролет.

– И двумя маленькими мальчиками. Не забывай об этой детали.

Джейн лучше не думать о мужественности Нэйта.

– Маленькие мальчики спят как убитые, разве нет? Готова поспорить… ой!

В это мгновение из-за надгробия Изабеллы Дорринг выскочила Поппи, прошмыгнув так близко у ноги Джейн, что та едва не споткнулась.

Благодарение Богу за эту помеху! Придушить Джейн было не лучшей идеей, хотя, нужно признаться, довольно привлекательной – в данный момент.

Анна наклонилась и почесала Поппи за ушами. Я так и не поблагодарила тебя за спасение от позора в саду Одинокого дома, – подумала девушка, поглаживая Поппи под подбородком. – Если бы сестры Болтвуд нашли меня с лордом Хэйвудом…