— Они пройдут, — уверенно сказала Сэм. — И даже Спэнк сможет стать моей сестрой.

Она снова засмеялась, но ее уверенность и преждевременная радость пугали Куинна. Ведь, кроме семьи, специальная комиссия должна была оценить и степень пригодности дома для проживания в нем ребенка.

— Боюсь, что в этой ситуации обезьяна не поможет разрешить проблему. — Куинн сразу же представил себе, как к вошедшему в дом председателю комиссии, окруженному свитой социальных работников и родственниками Арианы, сразу же вскочит на колени обезьяна. Он снова покачал головой. Почему жизнь всегда такая сложная?

— Что это означает? — спросила Елена.

— В некоторых штатах содержание обезьяны может быть сочтено незаконным, — громко объявил Куинн.

— Куинн! — взвыла Сэм, а Елена отвернулась в сторону.

Разумеется, Елена даже и не попыталась выяснить нюансы законодательной системы их штата, касающиеся проживания Спэнк. Впрочем, ничего удивительного. Как полицейскому, Куинну приходилось сталкиваться с разными вещами, но с такой проблемой он еще никогда не имел дела.

Он провел рукой по волосам.

— Есть и один плюс. Так как подростков труднее пристроить в семьи, Служба семьи обычно быстро рассматривает все вопросы, если выплывает что-то подходящее. Мне нужно сделать несколько звонков и выяснить, можем ли мы начать официальные процедуры. Кроме того, Елене и Николасу придется пройти восьминедельный курс подготовки.

Елена всплеснула руками.

— Я вырастила двоих детей. Чему могут научить меня эти курсы? Чего такого я не знаю?

Куинн вздохнул.

— Без этих курсов обойтись невозможно, поэтому лучше сразу записаться на них и пройти как можно скорее. Каждое занятие рассчитано на три часа.

— Только не говорите это Ники. — Елена обвела глазами всех присутствующих. — Он терпеть не может всякие курсы, но если так надо, ради Сэм он сделает это.

Саманта просияла. Куинн вдруг заметил, что впервые видит ее без кепки. Длинные светлые волосы пушистым каскадом спускались на плечи и спину. Сэм была очень красивой и счастливой. Куинн дал себе клятву, что сделает для нее все возможное и невозможное. Он даже готов отдать жизнь ради счастья этой девочки.

— А как быть со Спэнк? — спросила Сэм, беря обезьяну за руку. — Если сотрудники Службы семьи увидят ее, они не позволят мне остаться здесь.

Послышался тяжелый вздох — Куинн посмотрел на Ариану.

— С собакой я справлюсь. Думаю, и с обезьяной тоже, — сказала она, решив, что должна принять участие в деле удочерения Сэм. — Так как я не могу оставаться здесь из-за постоянного грохота, я перееду в другое место и возьму Спэнк с собой. Ей, кажется, тоже не нравится шум. — Ариана посмотрела на мать.

— Куда ты собралась? — Елена подбоченилась.

— Я поживу пока у друга, — неопределенно ответила Ари. — Детали мы обсудим позднее. Хорошо?

Елена чмокнула дочь в щеку.

— Ты хорошая девочка, Ариана. Но давай сначала узнаем, может, тетя Ди и дядя Джон захотят взять ее. Они уже привыкли к ней. И Сэм сможет ее навещать.

Ари улыбнулась, но ее глаза по-прежнему оставались задумчивыми.

Куинн не знал, что ее беспокоило, но она предлагала свою помощь и была готова переселиться к нему в дом. Ради Сэм.

Можно не сомневаться, дом Костасов был подходящим местом для ребенка. Куинн чувствовал это. Да он и сам наслаждался теплом их домашнего очага и их оптимизмом. Даже их эксцентричность нравилась ему, она давала странное ощущение свободы, уюта и чего-то живого и естественного. Он чувствовал себя здесь так же хорошо, как и в собственном доме. Он все глубже и глубже увязал в зыбучих песках этой семьи, и, надо сказать, ему это нравилось.

Но, глядя сейчас на женщину, которая провела ночь в его постели и которая связывала его с кланом Костасов, Куинн чувствовал, что она начала удаляться от своей семьи.

Если он не вытащит ее отсюда, Куинн был абсолютно уверен в этом, Ари вот так же незаметно исчезнет и из его жизни.


Глава 12

Быстро уехать из дома родителей Ариана не могла. Хотя одна ее часть, рациональная и здравомыслящая, подсказывала, что ее семья станет хорошим прибежищем для Сэм, другая ее часть, все еще не расставшаяся с подростковыми комплексами, стыдилась своей эксцентричной семьи и беспокоилась за Сэм. Тринадцать-четырнадцать лет — серьезный возраст для ребенка, в это время дети особенно нуждаются в поддержке близких людей, родственников и друзей. Именно такая система защиты была нужна Сэм. А совсем не те люди, которые смеялись бы за ее спиной и превращали бы ее в объект своих жестоких шуток.

Всю дорогу домой Куинн молчал. Когда они ехали вдоль пляжа, Куинн не однажды посмотрел в зеркало заднего вида. Потом он свернул куда-то в сторону от океана.

Ариану неотступно преследовали самые разные мысли, и ей не хотелось вступать в разговор. Куинн тоже погрузился в себя. Потом он снова посмотрел в зеркало, и Ариана уже не выдержала.

— Что случилось? — спросила она.

— Почему ты решила, что что-то случилось? — Он пожал Ариане руку, чтобы приободрить ее.

— Ты какой-то нервный. И все время смотришь в зеркало заднего вида. Хотя я не знаю, где находится твой дом, но уверена, что мы едем к нему какой-то странной дорогой.

— Ты быстро соображаешь, Ари. — Он ухмыльнулся, покачал головой. — Это просто меры предосторожности, только и всего.

— Ты боишься Деймона? — По ее спине пробежал холодок.

Он кивнул.

— Ему известно о существовании этого дома. Вполне возможно, что он следит за мной. Просто хотелось бы знать наверняка. — Он пожал плечами, чтобы снять напряжение в мышцах спины.

— Понимаю. — Ари потерла ладонью плечо. — Не представляю, как с этим можно жить.

Куинн повернул голову и посмотрел на Ариану.

— Становится все труднее, — признался он. — Но все идет к концу. А теперь расскажи мне, что происходит в твоей красивой головке? Кажется, ты сильно загрустила после разговора с матерью.

Ариана снова отметила про себя, что Куинн очень проницателен.

— Многое, что касается моей семьи, вызывает у меня грусть. Если мои родители смогут удочерить Сэм, то им придется отказаться от привычки потрошить чужие карманы и мошенничать.

Куинн вздохнул, он прекрасно понимал, что ее беспокоило.

— Я поговорю с ними.

— Но их новое занятие, их спа-салон — это все будет легально. — Она рассказывала ему о своих родителях такие вещи, которыми обычно не делилась ни с кем.

Он кивнул:

— Я знаю. И обещаю, что лично проконтролирую это дело. Николас хорошо ко мне относится. — Прежде чем Ариана отвернулась, Куинн заметил у нее на губах усмешку, ту самую усмешку, которая так ему нравилась.

Ари сжала его руку.

— Мне ты тоже нравишься, Куинн.

— Тогда расскажи мне, что на самом деле тебя тревожит. Ведь не только Сэм, верно?

Она закрыла глаза, когда Куинн свернул на небольшую дорожку, ведущую к гаражу на две машины.

— А как насчет экскурсии для начала? — спросила она, уклонившись от ответа.

— Ты получишь то, о чем просишь, но после этого тебе все равно придется сказать мне правду.

— Так, значит, ты хочешь знать правду…

— Не увиливай, Ари. Не нужно делать глубокомысленный вид и оборачивать все в шутку. Где-то нужно остановиться и с чего-то нужно начать. — Куинн выключил мотор, вытащил ключ зажигания и вышел из машины.

Ари догнала его у крылечка в три ступеньки.

— Ты можешь парковаться здесь. — Куинн обвел рукой пустую площадку, расположенную около его фургона. — У меня есть еще один дистанционный ключ от гаража, он лежит в верхнем ящике кухонного стола. Надеюсь, я найду его. — Куинн открыл дверь и отключил сигнализацию. — Код 1213, — сказал он Ари.

— Это случайный выбор?

Он резко засмеялся:

— Это мой день рождения. Мать как-то сказала мне, что удача отвернулась от меня в тот день, когда я появился на свет. А на свет я появился в пятницу тринадцатого.

Ариана молча прошла вслед за Куинном на кухню, потом подняла голову и посмотрела на него:

— Хочешь сказать, что я просто избалованный щенок, который все время скулит о своих семейных проблемах?

Он покачал головой:

— Я тебе не судья. Человек судит о жизни и о других людях с точки зрения собственного опыта. Если у тебя есть семья, это не означает, что твое детство было безоблачным.

Взяв Ари за руку, Куинн провел ее в небольшую уютную комнату. Они сели на диван.

— Значит, в душе ты чувствуешь себя избалованным щенком? — спросил он.

— Я чувствую себя человеком, которого все еще мучают воспоминания детства. — Ари потерла глаза и откинулась на спинку дивана. — Что, если у Сэм возникнут те же комплексы и те же проблемы?

— Думаю, что это не повторится. Но ты никогда не рассказывала мне о своих проблемах. — Куинн встретил ее взгляд. Теперь Ари могла довериться ему. Но она продолжала молчать, и Куинн сказал: — Как ты понимаешь, я не могу похвастаться своим происхождением.

Она снова наклонилась вперед.

— Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты не находишь мою семью несколько… странной? Необычной?

Куинн засмеялся.

— Да, но эта странность и необычность — их особенность, их отличительная черта.

— Попробуй вырасти рядом с такими особенными. Когда я приводила в дом друзей, я никогда не знала, в каком виде появится моя мать, что на ней будет надето, на каком языке она станет разговаривать или какой фокус выкинет мой отец.

— Я не забыл про индийских принцесс, — сказал он, стараясь не рассмеяться.

— Еще были марсиане.

Его брови приподнялись, он умирал от любопытства. Ари вздохнула.

— Когда нам было по тринадцать, я и Зоуи заснули на пляже. Мы были обмазаны детским маслом для загара и загорели до хрустящей корочки. Недели две мы ходили свекольно-красными. Мать не удержалась и воспользовалась ситуацией.

— И что же она сделала? — спросил Куинн.

Ариана хмыкнула.

— Она выкрасила наши волосы в зеленый цвет и сфотографировала нас. Это называлась «Вторжение марсиан». Многие газеты напечатали наши снимки. К этому стоит добавить, что моя мать работала танцовщицей, а для многих это синоним слова «стриптизерша». В школе надо мной все смеялись, и я всегда была козлом отпущения. — Она провела рукой по волосам. — А мальчишки… Им нравился детектор лжи, — сказала она. — Но они старались держаться от меня подальше.

Сейчас было не время для веселья, и Куинн старался воспринимать вещи серьезно.

— А Зоуи? У нее были такие же проблемы?

Ариана покачала головой.

— Зоуи была другой. Ее спасало чувство юмора, такое же, как у матери. И так же, как и мать, ее влек свет рампы. — В глазах Ари вспыхнул огонь. — Но возможно, это не Зоуи была другой, а я. Зоуи хотела во всем походить на мать. Она всегда носила обтягивающую, подчеркнуто сексуальную одежду и не обращала внимания ни на какие условности. Ее никогда не волновало, что думали о ней и нашей семье другие дети, потому что она была очень независимой. — Время от времени Ариана то сжимала кулаки, то разжимала их. — Я понимаю, что была неблагодарной, но…

Он прижал палец к ее губам.

— Я — полицейский. Но и я был ребенком и хорошо знаю, какими жестокими бывают иногда дети. Ты не должна чувствовать вину за прошлое. Это прошлое принадлежит тебе, но оно уже история. А за Сэм волноваться не стоит. Если ты заметила, ей нравится играть одной, а если ее обидят, она знает, куда пойти.

— Да, ты правильно все понял. Говоря языком психологии, я просто перенесла свои собственные страхи на Сэм. В моей семье ненормальность являлась нормой. А я не могла вписаться в этот мир. — Ари пожала плечами. — Но Сэм прошла через ад и поэтому воспринимает мир по-другому. Если кто-то обидит ее, она сумеет постоять за себя. Она справится с этим гораздо лучше, чем я.

Куинн положил руку на спинку дивана и наклонил голову к Ари.

— Правда состоит в том, что Сэм хочет жить в твоей семье, а что собой представляют твои родители, она уже успела понять. Елена и Николас обожают ее, и Сэм любит их — что может быть лучше? Мне кажется, для Сэм это лучший вариант.

«А я снова останусь за бортом, как элемент, не вписывающийся в систему», — грустна подумала про себя Ари.

— А теперь расскажи мне про парня, которого все время вспоминают в твоей семье.

Она рассмеялась. Куинн специально сменил тему, чтобы больше не причинять ей боли. В свое время Джеффри доставил Ариане немало неприятностей, но сейчас ей хотелось поговорить с Куинном о своем прошлом, разделить с ним часть своей жизни.

— Как говорит моя семья, он был надутым ослом. Но это лишь небольшая часть того, что он собой являл.