— Отлично, — сказал Доббс, просияв. — Доброй ночи, мисс Стивенc. Я оставляю вас в надежных руках.

— В надежных, разумеется, — пробормотала Лара, едва дверца такси захлопнулась. Она выдернула руку из пальцев Слейда и отодвинулась от него подальше. — Я чуть не сказала ему, что скорее пошла бы пешком, чем села с тобой в одно такси.

— А в чем проблема, милочка? — Слейд откинулся, скрестил руки на груди и вытянул длинные ноги. — Ты что, за себя не отвечаешь, оказавшись со мной в закрытом месте?

— Не отвечаю за себя? — Лара уничтожающе на него посмотрела. — Да я бы тебя проучила, будь у меня тонкие каблуки…

Она тоже скрестила руки и устремила взгляд за окно. Так они молчали, пока такси не подъехало к ее дому Слейд вышел и открыл перед ней дверцу.

— Тебя проводить? — спросил он предельно вежливо. Лара не потрудилась ответить. Она выскочила, захлопнула дверцу так сильно, как только могла, и заторопилась к дому.

Миссис Краусс открыла дверь, прежде чем она повернула ключ.

— Наконец-то, — сердито проворчала она. — Женщина с ребенком не должна так задерживаться.

— Это по делу, миссис Краусс. — Лара пыталась говорить вежливо. Нелегко было подыскать надежного человека, который мог бы присматривать за Майклом. Миссис Краусс была ее третьей попыткой за последние месяцы. — Мне очень жаль, что я вас задержала. Как всегда, я вам вдвойне заплачу за сверхурочное время. Спасибо вам за то, что задержались. Увидимся в понедельник утром.

— В понедельник я уезжаю. — Миссис Краусс водрузила бейсбольную кепку на седеющие волосы. — У меня сестра заболела. Не знаю, когда вернусь.

— Нет! — Лара поспешила вслед за пожилой женщиной. — Вы не можете это сделать, миссис Краусс. Вы не можете, не можете… так просто бросить меня!

— Я позвоню, когда буду возвращаться. — Дверь за миссис Краусс захлопнулась.

Лара посмотрела на дверь, потом беспомощно прислонилась к стене и застонала. Что теперь? Детские сады переполнены. А у ее мальчика нет даже полноценной матери, которая располагает временем, или бабушки, или тети…

Лара вздохнула, заперла входную дверь и поднялась на второй этаж.

Но все это будет завтра. Она обзвонит агентства, а уж если ничего не получится, скажет в понедельник, что больна. У нее были назначены встречи, но их можно отложить. Ничто не было так важно, как Майкл.

Он спал, свернувшись в своей кроватке, уткнувшись в любимого плюшевого медвежонка. Один взгляд на сына — и Лара мгновенно освободилась от напряжения сегодняшнего вечера.

Ее спальня примыкала к его. Лара бесшумно сбросила черные туфли, сняла костюм и блузку, сменив идентификационные признаки своей карьеры на старую хлопковую рубашку и босые ноги. Это была единственная карьера, которую она теперь хотела, думала Лара, мягко вытаскивая Майкла из кроватки.

Постоянно находиться с ребенком было невозможно, надо было работать, чтобы поддерживать существование ее маленькой семьи, но как Лара завидовала женщинам, которых видела в парке в те редкие, замечательные уик-энды, когда она оставалась дома, чтобы самой позаботиться о малыше.

Майкл заворочался в ее руках.

— Привет, солнышко! — прошептала она.

Он заморгал и открыл глазки. Сонно улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.

У него были черные, как у отца, волосы, отцовские нос и подбородок. И большие пепельно-серые глаза.

Нельзя было даже притвориться, что ее ребенок — не сын Слейда Бэрона.

Лару охватил страх. Что сделает Слейд, если узнает? Игры, в которые, как он считал, она играет, были ничем по сравнению с этим. В этой игре ставки были самые высокие.

Майкл зевнул и залепетал что-то во сне. Лара уселась в кресло. Заскользили минуты… и воспоминания.

Поначалу было трудно. Вернуться. Организовать себе мужа и развестись — чтобы не было никаких вопросов. Быть одной. Всегда одной…

В дверь позвонили.

Лара вздрогнула.

Звонок, в такой час?

Снова раздался звонок, и проснувшийся Майкл заворочался у нее на руках.

Она поднялась с кресла, аккуратно опустила ребенка в кроватку. Это, должно быть, миссис Краусс. Может, даже хорошо, что она уезжает. Она хорошо относилась к Майклу — так, по крайней мере, казалось, — но она была грубовата и забывчива. На прошлой неделе она уже почти доехала до дома, когда вдруг вспомнила, что забыла свою сумку у Лары на кухне.

Звонок задребезжал в третий раз, и Лара сбежала по ступеням.

— Миссис Краусс, — скороговоркой выпалила она, открывая дверь, — ради Бога, вы же разбудите…

Это была не миссис Краусс, это был Слейд.

Лара машинально закрыла дверь, но Слейд был быстрее и сильнее, и он уже играл в такие игры. Он толкнул дверь и вошел в дом.

Слейд никогда не преследовал женщину, принадлежащую другому мужчине. Ни в коем случае. Но сегодня Лара дала ему понять, что он болезнь, от которой нужно скорее избавиться, а не мужчина, с которым она когда-то провела страстную ночь. И причиной этому — некто по имени Майкл. И он решил, что не уедет из Балтимора до тех пор, пока не увидит этот образец для подражания и — может, просто так — не украсит еще чуть-чуть морду этого ублюдка.

Пара кружек пива в баре, где таксист оставил его, плюс пять или шесть кругов вокруг ее дома убедили его, что сделать это необходимо.

Никто, и уж тем более Лара, его не остановит.

— Где он? — прорычал Слейд, ногой захлопывая дверь.

— Кто? — спросила она. «Майкл, — подумала она, — о, Майкл, не произноси ни звука!»

— Сделай нам обоим одолжение, а? — Слейд обогнул ее и направился в гостиную. — Я знаю, он здесь; ты знаешь, он здесь. Пусть выйдет и встретится со мной, как мужчина.

— Ты пьян, — сказала она и преградила ему дорогу. Его улыбка стала враждебной.

— Я пытался напиться, но, поверь, у меня ничего не вышло, милочка. Я кристально трезв.

— Я вызову полицию. И не утруждай себя угрозами, Слейд, — мне плевать, даже если все это закончится в суде. Никто не поставит мне в упрек, что я вызвала полицию, когда ты вломился в мой дом.

— Вломился? Я? — Он грубо усмехнулся, обошел ее еще раз и заглянул в кухню. — Мы ужинали, взяли такси, и ты пригласила меня зайти. Если ты будешь отрицать это, мне придется рассказать старине Эду о тебе, обо мне и о денверском отеле. — Гостиная между тем оказалась пуста, как и крошечная кухня.

— Черт возьми, где он? И не ври мне, Лара, я знаю, что твой драгоценный Майкл здесь. Ты почти вылетела из такси, так ты хотела быть с ним.

— Ну хорошо. — Лара облизнула пересохшие губы. — Он здесь. Он… он спит. И если… если ты разбудишь его, он очень разозлится. Тебе будет трудно иметь с ним дело.

Слейд засмеялся и прибавил шагу. Их звук показался Ларе очень неприятным.

— Ну и отлично, сладкая, я тоже в настроении, так что и со мной будет нелегко иметь дело.

— Слейд, пожалуйста… — Господи, о Господи. Он уже был у спальни Майкла. Еле дыша, она бросилась вперед и загородила дверь. — Не надо, нет…

Она всхлипнула, когда он схватил ее и отстранил.

— Подъем, Майкл, приятель, — сказал Слейд и включил свет.

Глава 6

Слейд уже пропустил свой рейс на Даллас. Когда он приехал в аэропорт, объявили посадку на другой самолет.

Он купил билет и побежал к турникетам. Ему неожиданно пришло в голову, что он мог бы поболтаться где-нибудь у далласского аэропорта, пока не будет рейса на Остин. «Проклятье, — подумал он мрачно, — а почему бы и нет?» Аэропорты последнее время играют весомую роль в его жизни…

Сейчас больше всего ему хотелось оказаться как можно дальше от того, с чем он только что столкнулся.

Ребенок. У Лары ребенок. Он не мог поверить в это. Комната, освещенная как сцена за поднимающимся занавесом, и в этом свете детская кроватка.

И в ней — спящий ребенок.

Господи, ребенок.

Минуту, которая показалась вечностью, никто не двигался. Он стоял, Лара стояла, потом она издала звук, похожий на стон. Он услышал его и резко повернулся.

— У тебя ребенок, — сказал он, откинул голову и застонал. Здорово сказано!

Ребенок проснулся, сел и схватился за края кроватки. «Мальчик», — подумал Слейд. Ему почудилось, что мозги у него онемели.

Малыш уставился на него парой огромных пепельно-серых глаз. Он смотрел на него с минуту, не плача, не произнеся ни звука, он просто… просто изучал его, если такое возможно.

Слейд тоже впился в него глазами, почувствовав холод в позвоночнике. У Лары есть сын. Это было единственным, о чем он сейчас был способен думать. Лицо ребенка сморщилось, и он заплакал. Лара подлетела к нему, схватила на руки.

— Майкл, — тихонько пропела она, — золотце, все хорошо. Мама здесь, не бойся.

Слейд, чей язык, как ему казалось теперь, не умещался во рту, отступил назад.

— Лара, — сказал он, и она повернула к нему белое лицо с безумными глазами.

— Пошел вон, — прошептала она, потом голос стал громче и выше, балансируя на грани истерического, и наконец она завизжала, повторяя, чтобы он убирался немедленно.

Могла бы не повторять — он ушел так быстро, как только позволяли ноги. Ушел не оглядываясь.

Слейд закрыл глаза. Ну вот и все.

Было скверно знать, что Лара принадлежит другому мужчине. Сотне мужчин, как он подозревал. Но что у нее ребенок… Что другой подарил ей ребенка…

— Привет.

Он вздрогнул, повернул голову и увидел женщину, проскользнувшую на соседнее сиденье.

— Здесь занято? Я не заметила, чтобы здесь кто-то сидел, и я подумала…

— Думаю, не занято. Она улыбнулась.

— Хорошо, тогда я — Жанет.

— Жанет, — отозвался Слейд. Приятное имя. Приятный голос. Приятное личико. Он кашлянул. — Все дело в том, Жанет, что ты теряешь время. Или мне придется потерять его для тебя.

Ее улыбка застыла.

— Извините?

— О, это долгая личная история, Жанет, и я не в настроении ее рассказывать. Так что приятного полета, и ничего от меня не жди. Ну как, уразумела?

Женщина вскочила с кресла.

— Вы сумасшедший!

Слейд коротко, резко хохотнул.

— Да, — устало согласился он, — и это тоже. Он повернулся к иллюминатору. За темным стеклом выплыло лицо ребенка. Чернильно-черные волосы, глаза цвета дыма…

Слейд схватил наушники, нацепил их и настроил на канал тяжелого рока. Все что угодно, только чтобы мозги перестали метаться. «Все что угодно», — подумал он, откинул голову и закрыл глаза.

В «Эспаду» он попал ночью. Кармен услышала, как он входит в заднюю дверь.

— Это я, Слейд, — поспешил сказать он, пока она не переполошила весь дом.

Кармен улыбнулась, заторопилась к нему и крепко обняла.

— Ты совсем не изменился, с тех пор как был мальчишкой, — сказала она, не отпуская его, — всегда возвращался в дом, когда остальные давно спали.

— А ты всегда выгораживала меня перед стариком, улыбнулся он и поцеловал ее в щеку. — Посмотри на себя, ты еще прекрасней, чем прежде.

— А ты все такой же потрясающий врун, — сказала она, покраснев. — Ты голоден? Могу разогреть что-нибудь от обеда или сделать тебе бутерброд — как захочешь.

— Все, чего я хочу, так это горячий душ и выспаться за ночь. Кто-нибудь уже приехал?

— Ты братьев имеешь в виду? Тревис прилетает завтра, Гейдж тоже.

Слейд ухмыльнулся.

— И Гейдж тоже? — Он наклонился, снова поцеловал хозяйку в щеку. — Знаешь что, Кармен? Так хорошо быть дома!

Это правда было хорошо.

Утром стало еще лучше, когда он увидел Кэти.

— Слейд, — закричала она, бросившись в его протянутые руки. — Кармен сказала, что ты здесь. Когда ты успел? Почему не разбудил меня? Как здорово, что Тревис и Гейдж сегодня приезжают, да?

— Уф, слишком много вопросов. Дай хоть кофе заварю. Рад тебя видеть, дорогая.

— Я так счастлива, что ты побудешь здесь немного! Кэтлин снова его поцеловала, затем заварила кофе и налила ему и себе. — До этого я вообще не была уверена, что кто-нибудь из вас приедет.

— Так ты же сразу сама заявишься с хлыстом! — Слейд усмехнулся. — Силы своей не знаешь, дорогая!

— А что, мой красивый брат имеет проблемы с женщинами?

— Я? — Слейд поставил чашку, подошел к плите и наложил себе яичницы. — Забыла, с кем дело имеешь? Я их люблю, я их и бросаю.

— Ты не ответил на мой вопрос. Слейд вздохнул. Его сводная сестра умела быть настойчивой.

— Я бы не назвал это «проблемой». Просто… эээ… кое-какие неприятности.

— Что случилось? На сей раз ты полюбил, а тебя кинули?

Слейд нервно усмехнулся.

— Кэти, дорогая, не то чтобы я не ценил твою любознательность, просто…

— Просто не желаешь этого обсуждать.

— Здесь нечего обсуждать. Как я уже сказал, были некоторые затруднения.

— Ладно, уговорил. Может, я могла бы помочь в твоей… в твоих затруднениях.

Слейд посмотрел на сестру: улыбка Кэти излучала невинность. Занятно было бы представить, как он начнет ей рассказывать о Ларе. «Ну, — скажет он, — понимаешь, дорогая, есть одна малышка, с которой я переспал, а потом не видел ее долгое время. И встретил в ближайшие пару недель. Все дело в том, что мы не можем отделаться один от другого, хотя друг друга… ммм… недолюбливаем — и… о, а я упомянул, что у нее есть ребенок? Такой маленький мальчик с чернильно-черными волосиками…»