Ванесса Келли - Как выйти замуж за шпиона

Отчаянно любила? Господи, почему именно «отчаянно»? – пронеслось у нее в голове.

– Это нелепо, – тоненьким голоском проговорила Эви в замочную скважину, пытаясь взять себя в руки. – Нам не о чем разговаривать.

Эндикотт насмешливо фыркнул и вошел в комнату.

– Сделай еще одну попытку, моя милая.

Эви сложила руки, и его пылающий взор скользнул по ее груди. От этого взгляда кровь прилила к ее щекам. Эви подбоченилась. Печально, но это не решило проблему, потому что теперь взгляд Уилла стал блуждать по всему ее телу, а глаза потемнели от жгучего интереса.

Черт, черт, черт!

– Ну хорошо, думаю, нам действительно надо поговорить, – ворчливо промолвила Эви, стараясь не замечать реакции собственного сердца на чувственный огонь в его взоре. – Уилл, мне очень, очень нужно вернуться домой до того, как мама с Эди приедут с бала. Мы не можем отложить разговор до завтра?

Глаза Уилла стали как голубые льдинки. Она не знала, то ли радоваться этому, то ли огорчаться.

– Ничего не получится, потому что с утра пораньше ты сделаешь очередную бессмысленную попытку убежать из дома, чтобы поговорить со своим Боумонтом, – возразил Эндикотт. – Я не отпущу тебя, пока мы не придем к соглашению.

– Соглашение, к которому нам надо прийти, состоит в том, что нам не надо вступать в брак, – заявила Эви.

– Хорошо, я повторю, сделай еще одну попытку, Эви. Наш брак не обсуждается. Я переговорил с твоими родителями, и они со мной согласны.

Эви развела руками.

– Да, но ты не обсудил это со мной! – вскричала она.

– Господи, да ты не дала мне возможности! – возмутился Уилл. – И я должен охотиться за тобой, как гончая за лисой.

Эви от злости стиснула зубы, ноздри ее раздулись, васильковые глаза потемнели до черноты. Если ей и нужно было какое-то подтверждение, что капитан Эндикотт берет ее в жены по принуждению, то она услышала это в голосе и тоне Уилла.

– И я начинаю чувствовать себя лисой, хотя, похоже, гончая не так уж жаждет ее поймать. – Она крепко сжала губы, жалея о том, что в ее словах прозвучала досада. Эта сцена послужила унизительным напоминанием о встрече с Уиллом, которую она много лет пытается забыть. Лишь сейчас Эви заметила, что он закусил нижнюю губу, а в его глазах промелькнула боль. Он стал казаться таким же несчастным, как и она, и от этого все становилось еще хуже.

Уилл приблизился к Эви. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отступить или не броситься в его объятия в поисках поддержки. Когда-то давным-давно она сделала последнее, а потом он уехал и забыл о ней.

Уилл взял ее руку, их пальцы переплелись.

– Дорогая моя, – произнес он бесконечно нежным голосом, – как только тебе в голову могла прийти столь нелепая мысль, скажи мне, ради бога? Я думал, что после нашей встречи в библиотеке ты поймешь, что я люблю тебя.

Голос Уилла, такой теплый и низкий, он всегда так ей нравился, заставил Эви проглотить слезы.

– Ты не хочешь на мне жениться, тебя заставляют. Всем это известно.

Улыбнувшись, Уилл поднес ее руку к губам. Он повернул ее ладошкой вверх и запечатлел поцелуй на ее запястье как раз в том месте, где билась голубая жилка, Эви почувствовала, что ее колени вновь начинаются подгибаться.

– Это неправда, – возразил он. – Я действительно хочу жениться на тебе. – Призрачная улыбка промелькнула на его губах. – И честно говоря, я даже немного удивлен, как велико мое желание сделать это, хоть так быть и не должно.

Эви так и не поняла, что он имел в виду, но решила не выяснять это. Пока.

– Предполагалось, что я выйду замуж за Майкла, – сказала она. – Ты же это понимал, не так ли? – сдавленно спросил Эви. – Мы давно запланировали это, и я причинила ему очень сильную боль.

– Я понимаю, – терпеливо проговорил Эндикотт. – Но вместо Боумонта ты выйдешь замуж за меня. Уверен, что у Боумонта нет в этом никаких сомнений.

Эви вздрогнула. Всякий раз, когда она вспоминала выражение ужаса на лице Майкла, ее начинало подташнивать от стыда.

– Вчера вечером он был в ужасе. Ужасно, что Майкл увидел нас… в таком виде, – прошептала она.

– Знаю и сожалею о том, что поставил вас обоих в подобную ситуацию. И ты должна перед ним извиниться. Мы оба должны, когда обсудим все наши дела, – сказал Эндикотт.

Эви попыталась высвободить руку, но Уилл не отпускал ее.

– Нет, Уилл, я хочу сказать ему, что прошлая ночь была простым… – Она замолчала, увидев, как насмешливо он приподнял брови. – Это было наваждение, – договорила она. – Взрыв чувств, душевный порыв. Я буду умолять Майкла простить меня, а затем между нами все будет по-прежнему. Ты будешь освобожден от всех обязательств по отношению ко мне, поскольку мама с папой согласятся на мой брак с Майклом, чтобы спасти мою репутацию.

Холодное голубое пламя полыхнуло в его глазах.

– Не думаю, – протянул он.

Эви отказалась поддаться шантажу. Она вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз ей это удалось.

– Почему ты делаешь это, Уилл? – спросила она. – Это же смешно! – Она отвела взгляд, пытаясь совладать с миллиардом противоречивых чувств, угрожавших поглотить ее.

Уилл взял ее за подбородок и приподнял, чтобы встретиться с ней глазами.

– Скажи мне правду, Эви, – попросил он. – Ты любишь Боумонта?

Она смотрела в его удивительные глаза – глаза, в которых она тонула как в омуте. Эви никогда не могла лгать Уиллу да и не хотела.

– Он мне очень нравится, – прошептала она. – К тому же у нас много общего. Наша работа, благотворительность… – Она замолчала, когда Уилл провел пальцем по ее губам.

– Я не об этом спрашиваю, милая. Я спросил, любишь ли ты его?

– Ну как я могу ответить на этот вопрос? – промолвила Эви, отчаянно не понимая, как все ему объяснить. – Все так сложно!

Улыбка изогнула уголки его рта, и Эви пришлось сдержать внезапное желание поцеловать сначала один уголок, а потом другой.

– Хорошо, давай ты попробуешь ответить на другой вопрос, – тихо попросил Эндикотт. – Ты любишь меня?

Черты его лица – дорогие ей черты – затуманились, когда она попыталась смахнуть слезы. Отчаяние и неумолимая неизбежность угрожали снести последние барьеры, разделяющие их.

– Разве ты не знаешь ответ? – шепотом ответила она.

– Знаю. – Это слово прозвучало в устах Уилла как клятва. – И за это я бесконечно тебе благодарен.

А потом он наклонился к Эви и поцеловал ее, овладевая ее губами, как волк добычей. Впрочем, по сути, он и был волком.

Колени Эви подогнулись под натиском его обжигающего поцелуя. Крепкая рука обхватила ее и прижала к его телу, пока она не распласталась на нем, начиная от плеч и заканчивая бедрами. Несмотря на несколько слоев разделявшей их одежды, ее соски заныли от прикосновения его твердой груди. Эви охнула, когда язык Уилла проник в ее рот. Ощущения от этого поцелуя были совсем не такими, как от вчерашних объятий. Он буквально пожирал Эви, подчинял ее себе, о чем она так давно и безнадежно мечтала.

Всхлипнув от божественного удовольствия, Эви обвила руками шею Уилла и привстала на цыпочки. Поцелуй жег ее губы как огонь, она обмякла, жаждала большего, увлажнялась в потайных женских уголках, готовясь встретить Уилла. Она была готова сдаться, уступить искушению. Эви была там, где хотела быть: она стояла перед Эндикоттом, раскрыв ему объятия. Она целую жизнь ждала этого, и ее сердце не допускало мысли, чтобы оттолкнуть его. Сделать это было бы безумием.

«А не безумие ли то, что ты делаешь?» – прошептал внутренний голос.

Эви на секунду замерла, когда попыталась вспомнить причины, которые могли бы заставить сказать ее «нет». Губы Уилла ласкали ее рот, требуя окончательной капитуляции, Эви не могла сформулировать причину, которая позволила бы ей отказать Уиллу в том, чего он хочет.

Что хочет она.

Уилл отпустил ее губы. Ресницы Эви дрогнули, она открыла глаза и заглянула в его пылающий взгляд. В знакомой глубине она увидела тысячи чувственных желаний и ощутила едва сдерживаемого хищника в окаменелом от страсти напряженном теле.

– Перестань думать, Эви, – проговорил Уилл, быстро развязав ее капор и бросив его на ближайший стол.

При звуке его голоса Эви чуть-чуть очнулась и даже провела рукой по лбу, Уилл положил ладонь ей на ягодицу и крепко прижал низ ее живота к своему восставшему естеству. Сквозь тонкую ткань Эви ощутила всю длину его отвердевшей плоти, давление которой на бугорок на стыке ее бедер сводило ее с ума, перехватило дыхание.

– Я… мне кажется, что я должна думать о том, что мы делаем, – прошептала Эви, стараясь не задыхаться. – Но у меня ничего не получается.

Губы Уилла приоткрылись в роковой улыбке.

– Ага, значит, мы двигаемся в нужном направлении, – сказал он.

И, словно в доказательство своих слов, Уилл сжал губами мочку ее уха – Эви никогда в голову не приходило, что от подобной ласки можно лишиться чувств, – а потом осыпал ее шею мелкими поцелуями. Когда он снова слегка прикусил и пососал ее кожу у основания шеи, она ослабла, как воск.

«Помедленнее. Убедись в том, что ты хочешь этого».

Эви вцепилась пальцами в его мундир, чтобы удержаться на ногах.

– Уилл, готовы ли мы к тем действиям, о которых, о которых… – Мысли Эви путались, она говорила таким хриплым голосом, что и сама не узнавала его.

Вторая его рука плотно легла ей на ягодицу, и он осторожно потерся о ее бугорок. Эви изогнулась, ее тело бурно отреагировало на взрыв ощущений, вызванных его прикосновениями.

Уилл застонал, закрыл глаза, он снова толкнулся в нее бедрами.

– Господи, надеюсь! У меня такое чувство, будто я вечно ждал этого…

– Ты правда хочешь? Хочешь меня? – горячо шептала Эви, боясь даже надеяться. Ей так хотелось, чтобы все это было реальностью.

Веки Эндикотта приподнялись, и сердце Эви замерло на мгновение при виде страсти, которая разожгла в его глазах голубой огонь.

– Я хочу тебя, Эви… Ты должны быть в моих объятиях, в моей постели, в моей жизни…

Именно эти слова она так мечтала услышать. Оборонительные заграждения, которые она выстроила вокруг себя, чтобы преградить ему путь к своему сердцу, годы тоски, сменявшие друг друга, – все это рушилось, превращаясь в пыль.

Он приник жадными губами к ее губам, лишая Эви дыхания, заставляя ее с нетерпением желать продолжения.

– Я хочу, чтобы ты легла под меня обнаженной, – сказал он, приподнимая голову. – А еще я хочу, чтобы ты села на меня, впустив в себя мою плоть. Я хочу тебя, Эви. Ты моя навсегда!

Боже! Каждое его слово отзывалось в ней боем барабанов. Эви прекрасно понимала, что он говорит о стыдном, неприличном, но не смогла изобразить даже легкого негодования.

Она крепче прижалась к нему, пытаясь унять дрожь собственного тела.

– Любимый… – с усилием выговорила она.

Уилл с улыбкой переложил руки ей на бедра. Он держал ее нежно, не терся больше о нее, но все еще крепко прижимал к своей восставшей плоти.

– Тебе хорошо? – спросил он. В низком тоне его голоса прозвучало сладострастие.

Внезапно засмущавшись, Эви промолчала.

Эви хотелось от Уилла большего до такой степени, что ее тело почти вибрировало от желания. Правда, лишь сейчас она начала понимать, как мало знает об искусстве любви. Ей в голову не приходило, что чем-то таким можно заниматься с Майклом. Честно говоря, Эви даже представить себе этого не могла. Но с Уиллом все иначе. Она действительно представляла себе их близость, мечтала об этом в юности, хотя воображение рисовало ей весьма смутные картинки. Эви было известно о любовных утехах только в общих деталях.

– Ты действительно хочешь быть сверху, когда я войду в тебя? – спросил он.

Глаза Уилла засверкали, скулы покрылись темным румянцем. Похоже, Уилл действительно хочет ее, причем очень сильно хочет, и осознание этого помогло Эви справиться с робостью.

– Да… Мне просто нелегко это представить, – сказала она, пугаясь собственной смелости.

– Показать тебе, детка?

При низком звуке его голоса большие пальцы ее ног подогнулись, и в животе у Эви запорхали бабочки. То, что он ей предлагал, было непристойным, развратным и абсолютно возмутительным, и будь у нее хоть капелька разума, она бы сурово осадила его и настояла на том, чтобы он немедленно отвез ее домой. Но этого мгновения она ждала всю жизнь! Как может она остановиться и уйти? От него?!

Взгляд Уилла смягчился, и понимающая улыбка чуть изогнула уголок рта.

– Тебе позволено желать этого, Эви, – сказал он. – В нашей любви нет ничего плохого, честное слово. И я тоже этого хочу.

Эви тихо вздохнула в знак капитуляции, но уступала она не только ему, но и себе самой.

– Я никогда не могла сказать тебе «нет», ведь так?

– Не говори мне «нет», Эви, скажи «да» нам обоим.

Она прочитала на его лице обещание счастья, услышала в голосе Уилла теплые нотки. Такого Уилла она знала и любила, этому Уиллу она доверяла. Любимый никогда не причинит ей боль.