Хьюго улыбнулся. Показал, кажется, все зубы в этом оскале.

– И не надейся, Эмма, – ответил он, подхватывая со стола ноутбук и усаживаясь на стул уже с ним. – Контракт здесь. Можешь работать, вносить правки и расставлять смайлы. Все в твоей власти. Вечером, как только вернусь, посмотрю, что ты там составила.

Фыркнув, хотела послать его в далекие дали за упоминание смайликов и за пренебрежительный тон, но… он все еще не сводил с меня взгляда. И было там не только пренебрежение, но что-то еще. В мужских эмоциях я разбиралась плохо, потому решила просто оставить это на потом. У меня будет два года на изучение вопроса, а вот с контрактом нужно поспешить.

Забрав ноутбук, я открыла документ, моментально погружаясь в мир, который пока был известен мне только в теории. Документы, термины, подтекст за милыми, непримечательными фразами…

Я даже не заметила, когда ушел Хьюго, целиком погрязла в пунктах, от которых зависела моя будущая жизнь.

Сразу было понятно, что составлял договор юрист с опытом не одного десятка лет, куда мне до него – вчерашней выпускнице, – но даже если так, я не собиралась соглашаться с самыми, на мой взгляд, кабальными условиями.

Точнее, на взгляд той же Терезы, наверное, это был идеальный контракт – спи с Мальбони, улыбайся на камеру, рожай детей и получи гонорар с кучей нулей. На мой – это выглядело унизительно. У меня было собственное мнение, которое требовало внимания, и от количества денег Мальбони я не собиралась зависеть.

Вычеркнув требования о сексе из договора, вписала запрет на измены для Хьюго. За себя в этом вопросе я была уверена, но все равно обозначила те же условия – никаких мужчин на стороне. Пусть видит, что я не собираюсь шляться направо и налево, он же меня совсем не знает. Внесла пункт о предоставлении мне должности со средним окладом для молодого юриста после колледжа.

Оставила пункты о разделе имущества в случае развода нетронутыми: все, что принадлежало Хьюго, оставалось при нем, а все мое – мне. Приобретенное в браке отписывалось тому, кто за это платил. Никакого раздела совместно нажитого за два года не последует и после окончания контракта.

Дальше шли пункты о детях, тут я напряглась. Рожать по запросу я не собиралась ни при каких обстоятельствах! Даже отложила работу в сторону, чтобы осмыслить прочитанное. И по всему выходило, что Мальбони желали получить от меня продолжателя рода. Что-то подсказывало: бабушка Мег будет очень хотеть внуков – настолько сильно, что давление может оказаться колоссальным. В контракте оговаривался даже вопрос ЭКО через год, если традиционным путем ничего не получится.

Я схватилась за голову, которая начинала болеть…

Что же я делаю? Куда ввязываюсь? Рука так и тянулась стереть все, что касалось детей, из документа.

Я не такая! Нет!

Выскочив к бассейну, я села на его край, опустив ноги в воду, и задумалась. Без этих пунктов брак никого не устроит, что бы я ни обещала взамен. Вести себя хорошо, поддерживать репутацию… Им все равно. Важно лишь получить ребенка. Моего ребенка.

Я прикрыла глаза, подняв лицо к солнцу. Задумалась, стараясь отринуть эмоции. Если разорвать все связи с Хьюго теперь, то Мег так этого не оставит – она ясно дала понять: я или с ними, или против них. И мой отец был той веревочкой, за которую они дергали, делая меня марионеткой. Послать всех к чертовой матери я могла. Папа со временем смирится с потерей должности и даже с моей выходкой… Но что меня ждет потом?

Замуж больше я не хотела. Совсем. После предательства бывшего жениха внутри все горело от обиды, доверия к другим мужчинам я не испытывала. Начать строить карьеру? Отдать себя всю юридической практике? Что ж, это вариант. Но… меня страшило другое. Вдруг стану такой же карьеристкой, как мама и отец? Хорошо, что успели родить меня в молодости, потому что потом у них просто не было на семью ни времени, ни желания.

Мною занимались репетиторы и няньки, а родители – собой и работой.

Что будет со мной через двадцать лет? Я попробовала представить и увидела строгую даму в брючном костюме в крутом кабинете. Отличного состоявшегося специалиста и совершенно несчастную женщину. Мне хотелось детей… хотелось, чтобы было к кому возвращаться после работы, кого обнимать и делиться нерастраченной нежностью.

А Хьюго красив. Чего уж там, он великолепен, и – засранец – знает об этом. Самовлюбленный гад… И прекрасный генофонд для моего ребенка. К тому же малыш никогда не останется без защиты, если он родится под фамилией Мальбони.

Размышляя в подобном ключе, я еще посидела какое-то время на воздухе и вернулась к документу.

Я оставила все как и было. Через год – когда я не забеременею, соглашусь на процедуру. ЭКО так ЭКО. Не исключено также, что что-то изменится в процессе нашего брака и Хьюго сам решит развестись со мной раньше, чем до этого дойдет дело…

Единственное, что я вписала – ребенок, если он получится, останется в любом из вариантов со мной. Не с Хьюго и его властной бабушкой, а с матерью! И точка! Я не собиралась ограничивать их в возможных свиданиях, но они должны были понять – продавать своего ребенка не собираюсь!

Я закончила только вечером, как раз перед приходом мужа домой.

Заново распечатала ему все документы и отдала всю пачку с порога, сопроводив словами:

– Я выделила изменения красным. Изучай.

Глава 11

Хьюго


Тереза встречала меня всегда полуголая, готовая ко всему и возбужденная донельзя. Пожалуй, в этом был ее несомненный плюс. После тяжелого дня, когда все обстоятельства ебли мне мозг, ничто так не расслабляло, как любовница, уже расставившая ноги в ожидании.

Но возвращаясь сегодня в квартиру, уставший и вымотанный не только работой, но и разговором с адвокатами из-за той же Терезы, я хотел тишины и покоя. А еще – чтобы Эмма шлепала мимо меня босыми ногами, светила пижамой с кроликами и, возможно, даже накормила ужином. Кажется, она говорила, что умеет готовить.

Что же я увидел с порога?

Лицо своей жены с красными кругами под глазами и кипу бумаг.

– Изучай!

В общем, Эмма решила взъебать мне мозг даже дома.

Из плюсов: она все же накормила меня тостами. Так себе для ужина, но и это было нормальным – за весь день я не успел даже пообедать.

Пока я хрустел хлебом, жена сверлила меня взглядом, явно ожидая, пока я изучу бумаги. Со вздохом пришлось подчиниться.

Стоило только погрузиться в контракт, как я окончательно понял, что еще никогда в жизни так не ошибался в людях, как сейчас.

Воробушек! Мать ее!

Пиранья с лицом ангела! Вот кем была Эмма Вайлет.

Единственное, что можно было добавить – скромная пиранья.

Она не требовала денег – она требовала работу, верность, нейтралитет и полное отсутствие со мной секса. Удивительно, как еще ребенка в конце не вычеркнула. Похоже, жена думала, что может забеременеть только в медицинской лаборатории.

– Так не пойдет, Эмма, – отложив бумаги в сторону, произнес я, делая нажим на ее имени. – Хочешь верности? Без проблем. Но тогда тоже готовься к уступкам. МНЕ НУЖЕН СЕКС! Это даже не обсуждается, в противном случае убирай пункты о моей лебединой верности. Или ты, или другие женщины – без вариантов.

Эмма вспыхнула! Щеки заалели, глаза свернули, даже губы налились красками, потому что она принялась их нервно прикусывать, отчего те набухали. Как вишни. Спелые, сочные… Как я люблю.

В штанах шевельнулся член.

Я закинул ногу на ногу, чуть отвернулся всем торсом от любопытных глаз.

– Я тебя совсем не знаю! – Эмма сцепила руки в замок. – Так нельзя.

– Можно. Я так познакомился с большинством своих женщин.

– Какой кошмар! С кем я говорю?

– Это риторический вопрос?

Она фыркнула, совсем как кошка, пробежалась туда-сюда по комнате и остановилась напротив, заявляя:

– Один раз в месяц! – Будто сделала великое одолжение. – И только пока не забеременею.

У меня аж глаз дернулся.

Едва не заржав от ее непосредственной наивности, покачал головой.

– Не-е-ет, ты, конечно, хороша собой и безумно привлекательна, если снять вот это безобразие… – я показал на пижаму, – но…

– Что?

– Эмма, как ты сумеешь заменить всех тех, кто с радостью прыгал ко мне в койку хоть каждый день? – уточнил я. – Ты знаешь какие-то приемы? В твоем арсенале что-то есть, заставляющее здорового мужика забыть всех остальных и жить с одной-единственной, оставаясь “сытым” только от ее нахождения рядом? Интересно. Правда, мне невероятно любопытно. Расскажи.

Она обняла себя за плечи, тихонько вздохнула.

– Нет, – покачал головой. – Выглядит неплохо, но я все еще хочу трахаться.

Эмма вскинулась, чуть не рыча:

– Какой ты! Что ты несешь?! Неужели не понимаешь, что я просто не могу?..

– Понимаю. Не можешь – и хрен с ним, будет ЭКО. А я продолжу жить, как жил. Все счастливы, что не так?

– То есть мы будем женаты, но спать ты будешь с другими?

Теперь уже я устало вздохнул. Отодвинув опостылевшие гренки, встал и подошел к растерянной жене. Взял ее за плечи и заглянул в огромные и чистые, как озера Новой Зеландии, глаза.

– Эмма… Знаю, ты не хочешь быть мне ни деткой, ни солнцем и даже написала там что-то об этом… А еще ты считаешь, что все пытаются тебя обмануть или взять больше, чем ты можешь дать. Но это не так. Мы проснулись в одной постели, и – так вышло – я не могу дать тебе свободу. Другое дело, что – мы уже это выяснили – ты не хочешь свободы сейчас. Дома тебя никто не ждет, а здесь есть я, готовый на уступки во всем. Взгляни на меня. Я не насильник. Не урод. Я богат и готов делиться с тобой всем, что имею. Могу быть очень щедрым и понимающим, если перестанешь шипеть и плеваться ядом. Не хочешь секса? Не будет. Не хочешь детей? Я и сам, хер его знает, чего хочу. Но вот он, контракт, и одобряла его лично Мег. Так что его нужно подписать.

– Мои замечания…

– Я их приму. Но думай над ответом о сексе. С тобой или с другими?

– И… и сколько тебе нужно?

Она снова прикусила губу, и я почувствовал, что надо прямо сейчас. И еще раз повторить ночью, на бис. Но у Эммы было такое перепуганное лицо, что подобной информации она просто могла не выдержать.

Я отпустил ее и пошел к кофе-машине, рассуждая на ходу:

– Трижды в неделю минимум, пока не забеременеешь. А после столько, сколько позволительно по показаниями врача. В конце концов, ты же не только для меня и моей бабушки стараешься. Говорят, дети – это счастье и все такое. Уверен, твоему отцу тоже будет приятно посмотреть на внуков.

Эмма снова забегала по комнате. Я обернулся. Ее пальцы вновь сжались в кулачки, а лицо побледнело. Было видно, как неохотно она принимает решение, как ищет лазейки. И чего стоит сказать “Изменяй!”? Все были бы счастливы…

– Секса, значит? – Она остановилась и уставилась на меня не мигая. – Один раз в неделю!

– Три.

– Два…

– Сейчас будет четыре, Эмма. Я и так сделал солидную скидку.

– Ар-р… – Она замерла у окна. – Хорошо! Три. Но только после свадьбы.

– Так у нас же уже, – напомнил я ей, подняв руку с кольцом.

– Настоящей, Хьюго! – Она обернулась, вся пылая не то от гнева, не то от стыда. – С платьем, алтарем и клятвами. Как положено! Помнишь, ты еще моего отца приглашал?

– Церемония через месяц, – напомнил я.

– Вот и отлично, – улыбнулась Эмма. – Месяц – это не год! Потерпишь. А я посмотрю, как ты в состоянии хранить мне верность, потому что в противном случае наступит пункт, оговоренный в дополнительном соглашении под номером…

Нахмурившись, я слушал ее, снова придвинув к себе бумаги, перелистывая и ища искомый.

– “Развод, – зачитал я. – Брак признается аннулированным в случае…”

Ниже перечислялись варианты, когда обязывался дать Эмме развод без препирательств. “Доказанная измена”, – зачитал вслух. С ее стороны, как ни странно, нашелся такой же пункт. И смех и грех. Дальше зачитал о штрафных санкциях в случаях подозрения в измене. Огромных таких. И все в счет благотворительных фондов…

– Кстати, собирался спросить, что с этими подозрениями. За которые штрафы. Собираешься повесить мне на лоб камеру слежения? На чем будут основываться подозрения? – поинтересовался я.

– Это любая сплетня о тебе в журнале, любая неоднозначная ситуация или того хуже однозначная, – принялась перечислять Эмма. – Плюс я хочу работать с тобой в одном месте, а значит, всегда сумею что-то услышать. Слухи, сплетни… Если ситуация будет принимать такой оборот, что я снова буду выглядеть посмешищем, ожидающим неверного мужа от очередной любовницы, ты платишь. Вот так.

Я усмехнулся.

– Ты хоть представляешь себе, сколько сплетен пускают про нашу семью “доброжелатели”?

– Мег сказала, что ты в силах предотвратить подобное, если не будешь расслабляться. Кроме того, если я буду видеть, что ты по-настоящему стараешься быть честным, не стану ничего предпринимать. Я ведь тоже не истеричка.