Хьюго поднял на меня голову.

– Мы, кажется, уже говорили об этом, – проговорил он со странными, не замечаемыми мной раньше нотками в голосе. – И все решили.

– Нет, – замотала я головой, понимая, что придется еще немного поунижаться, потому что денег с собой у меня нет. – Ничего мы не решили. Мне нужен билет, желательно на поезд.

Лицо Хьюго помрачнело. Выпрямившись в полный рост, он еще раз смерил меня взглядом, а после захлопнул крышку ноута и вышел из-за стойки.

– Эмма, – произнес он тем самым холодным тоном, которым до этого говорил с Терезой. – Ты, кажется, не поняла.

– Я все прекрасно поняла и твое предложение услышала. Оно меня не устраивает, поэтому я подам на развод, чтобы прекратить этот цирк.

– Нет, ничего ты не услышала. – Хьюго начал подходить ближе, а я невольно начала пятиться назад, пока не уткнулась в диван и не упала на него же.

Хьюго навис сверху.

– Эмма, раз пошел такой разговор, тогда давай поговорим серьезно. Я – взрослый, состоятельный, самодостаточный мужик – проснулся женатым на тебе. И будь в моей жизни другие обстоятельства, ты уже была бы десять раз разведена. Но ситуация складывается таким образом, что развод тебе я дать не могу и не собираюсь. По крайней мере, сделаю все, чтобы ты осталась. Любыми путями.

– Ты мне угрожаешь? – охнула я, округляя глаза от ужаса, потому что в одно мгновение стало страшно.

Вдруг он маньяк? Или просто обожает делать больно? Как это там называют? Садо-мазо. Типа того мистера Грея, с его комнатой боли. Я недавно перечитывала пятьдесят оттенков…

– Нет, милая, не угрожаю. Я пытаюсь с тобой договориться. Сотрудничать и желательно плодотворно, – все так же холодно отозвался мужчина, чуть склоняясь ко мне, и заставляя вжаться в обивку дивана. – Давай я опишу тебе, что будет, если ты сейчас действительно уедешь? Поверь, приковывать тебя наручниками не стану, даже такси до аэропорта вызову, но… представь, ты приезжаешь в родной город и там встречаешь своего Генри и подругу Мелани. Ты будешь выглядеть побитой собакой, которая, поджав хвостик, вернулась в родную норку. Для них ты вышла хрен пойми за кого, и этот хрен пойми кто тебя выгнал. Никто не поверит, что такая, как ты, ушла от такого, как я… Наследник корпорации и… кто ты, Эмма? Простая девушка, пусть и неглупая, но не из моего мира. Им будет достаточно узнать мое имя, чтобы сделать такие выводы. Я. Выкинул. Тебя. Так они станут думать. Так они станут говорить остальным.

Я нервно сглотнула, потому что в горле пересохло.

– Они тебя унизили, – продолжал Хьюго. Теперь он уперся руками в спинку дивана за мной, и его лицо находилось столь близко, что я ощущала горячее дыхание на своих щеках. – Неужели тебе не хочется доказать, что ты достойна лучшего, чем какой-то там Генри? Утереть им носы. Поставить на место.

– А лучший – это, значит, ты? – нашла в себе силы ответить я.

– А разве не видно? – Совершенно неожиданно Хьюго вновь изменился в лице: оно стало прежним, беспечным и немного озорным. – Вот подгляди.

Он выпрямился в полный рост и принялся играть мышцами на руках, которые прям выпирали из-под футболки.

– И это ты еще кубиков на прессе не видела, – загадочно выдал он и тут же, почесав затылок, добавил: – А нет, видела… Но так даже лучше, теперь точно знаешь, кого можешь потерять!

Я была озадачена, сбита с толку.

Хотелось назвать Хьюго идиотом, но нет, им он точно не был. Хотел им казаться, умело мимикрировал под шланг, но на деле – я видела эти горящие глаза человека, который способен быть жестким.

– Так что я предлагаю тебе не рубить сгоряча, Эмма. – Муж сел рядом со мной на диван и закинул руку на спинку за моими плечами. – Серьезно, осмотрись. Поживи несколько дней моей жизнью, пойми, что можешь приобрести. Дело ведь не только в деньгах. Я вижу, ты девочка толковая, наверняка училась хорошо, мечтала о карьере. Фамилия Мальбони откроет для тебя много дверей. Тебе главное сейчас просто подождать и взвесить все как следует. Ну так что, договорились? Дай мне хотя бы неделю убедить тебя остаться.

Я призадумалась. Здравое зерно в словах “мужа” было. И дело даже не в том, что я могла передумать и действительно остаться на правах жены этого “богатенького и с кубиками”. Через неделю должны были изготовить оригинал свидетельства о браке, без него на развод подать будет сложнее.

– Хорошо, я остаюсь, – согласилась я, поджимая губы.

– Отлично, – тут же вскочил с места Хьюго. – И раз такое дело, предлагаю закрепить нашу с тобой сделку небольшой прогулкой по городу.

– Никуда не хочу, – воспротивилась я.

– Да ладно тебе, – удивительно мирно и ласково произнес он. – Опять же, я прекрасно отдаю себе отчет, что веду себя козел козлом. У тебя тут даже вещей нет, так что предлагаю загладить свою вину и купить тебе обновку в гардероб. Все за мой счет и в качестве извинений. Не будешь же ты ходить в одних джинсах всю неделю. Ну же, воробушек, соглашайся!

– Эмма! – рявкнула я.

– Чтоб тебя. – Он отошел и демонстративно прикрыл ухо. – Оглохну же. Хотя один мой друг убежден, что девушки обожают любить из жалости. А сейчас во мне ни одного дефекта, так, может, в этом суть? Хочешь найти мой недостаток и присмотреться заново?

– Недостаток? Один? – Я улыбнулась. – У меня пальцев не хватит их пересчитать, и это мы едва знакомы!

Думала, теперь он снова вступит в полемику, но… Хьюго лишь засмеялся:

– Девочка моя, ты прекрасна в гневе. И я готов любоваться на эти пассажи вечность. Решено! Останемся дома и будем… Что мы будем, Эмма? Ты и я. Вдвоем. В этой квартире с мягкими-мягкими диванами, удобными креслами, большим широким столом…

– Хорошо! Купи мне уже что-нибудь! – Я пошла к двери, прихватив свою сумочку. – Моральная компенсация – это на самом деле не так уж и плохо. Но предупреждаю: я не люблю быстрый шопинг.

У меня был коварный план – задолбать его походом по магазинам до смерти. Чтоб он больше не мог открывать рот! И говорить все эти гнусности…


Через три с половиной часа я уговорила Хьюго вернуться домой.

Я была вымотана, убита!

Никогда еще шопинг ТАК меня не выматывал: “муж”, кажется, протащил меня по всем возможным бутикам! Везде представлял как свою супругу, приобнимал за плечи, просил помочь с выбором и тут же начинал сам диктовать, что померить сначала. Самое ужасное, что его вкусы совпадали с моими. Я хотела из чистого упрямства выбрать что-то ему в пику, отказавшись от предложенного им. Но… то платье цвета чайной розы удивительно мне шло, а кремовая юбка и блузка в тон были такими элегантными… И туфли! Кто вообще может отказаться от туфелек?!

Но на нижнем белье я вспомнила, что мы друг другу никто, и что по задумке хотела его взбесить и утомить, а не выбирать вместе чулочки.

– Вот мы и дома, воробушек.

Он толкнул дверь, пропуская меня вперед, и радостно осклабился.

Я едва вползла внутрь. Хотелось упасть на пол и целовать его, прижимаясь грудью и обещая больше никогда не ходить с Мальбони по магазинам.

– Ненавижу тебя, – прошипела с дивана, упав на него и прикрыв глаза. – Понимаешь?

– От ненависти до любви, детка, не так много. Так что смею надеяться.

– А-а-ар-р…

– Слышу твое рычание и боюсь оставлять тебя голодной с утра. Что закажешь на завтрак?

– На завтрак? – обрадовалась я. – Заранее?

– Чтобы принесли к назначенному времени, не заставляя наши растущие организмы голодать, – кивнул Хьюго, пиная один из принесенных пакетов в сторону. – Итак? Чем изволишь перекусить, моя прожорливая жена?

Я не обиделась на прожорливую. Он уже был наказан салатом недавно, так что теперь имел право немного ехидничать. Хотя губы для порядка надула – пусть видит, что я его слышала. Просмотрев меню, отметила пару пунктов и вернула Хьюго, задавая вопрос:

– Ты всегда заказываешь еду на вынос?

– Иногда сам хожу в ресторан, – пожал плечами он.

– А готовить?

– Кому? Мне?! – У него аж глаза на лоб полезли. – Эмма, если ты видишь на этой кухне плиту, то она просто была внесена сюда дизайнерским решением. Смотри какая, глянцевая, как зеркало.

– Угу, твоим одноразовым подружкам было куда посмотреться.

– Язвительная моя, хозяйственная. – Он снова заулыбался. Потом вдруг вздернул бровь и уточнил: – Ты что?.. В смысле – ты готовишь?

– Конечно. Но для тебя этого делать не собираюсь.

– Жаль. Я бы посмотрел на тебя здесь в одном переднике, перепачканную мукой…

Закатив глаза, вильнула хвостом и ушла, не слушая больше этого озабоченного типа. И тут мне на глаза попался его макбук.

– Хьюго? – Я добавила в голос лести, не сводя глаз с компа. – Мне бы папе написать.

– Он весь твой, детка, – понял меня без лишних слов этот тип. – Пароль “страпон”. Если не сможешь ввести его сама, зови.

На последнем предложении, прозвучавшем в высшей степени двусмысленно, я собралась было отчитать Мальбони, но он спешно хлопнул дверью – вышел из комнаты на террасу. То ли проявил такт, то ли тоже надоело препираться.

В любом случае, оставшись наедине с маком, я потерла ладошки и отправилась проверять социальные сети.

Глава 5

Хьюго Мальбони


Вышел на террасу, потому что не собирался смотреть, как воробушек рыдает. А рыдать она будет – факт. Написать папе – это одно, но как не заглянуть на страничку к бывшему? И вот тут ждет охуительный сюрприз.

Я видел, что написано в профиле Генри. Просматривал его страницу в фейсбуке, пока ждал Эмму во время примерок. Да здравствует гугл и двадцать первый век!

Мудак Генри уже переобулся и вовсю любил ту тупую подружку, с которой занимался сексом в туалете отеля.

Пока мы с Эммой прилетели домой и затарились, этот идиот нашел с Мелани церковь, зарегистрировал с ней брак в том же Вегасе и поехал в Нью-Йорк своим ходом, окольными путями. Они фоткались в дороге у всяких развалин, подписывая снимки романтичными формулировками, типа: “Любовь расставит все на свои места, даже за шаг от обрыва”. Обрыв – это женитьба на Эмме, всем понятно. Ее выставляли за брошенку.

Зафлудили постами сеть. Но – самое прикольное – им отвечали. Народ комментил эту пару, всячески их поздравляя и повторяя раз за разом, что давно понимали – их место рядом друг с другом, и никак иначе.

Это было настолько подло и низко! И настолько соответствовало моим планам, что я не мог скрыть довольства. Теперь гордость не позволит Эмме уехать. Мое дело – не очень заметно радоваться тому, насколько подлого ублюдка она выбрала себе в пару.

Чуть постояв за дверью, я тихо вошел назад.

Эмма сидела там же, за моим столом, поспешно отгородившись от меня рукой. Я понял, что ей нужно еще время, и пошел на кухню сварить какао. С зефирками. Подумав, еще и печенье с полки достал, высыпав его на тарелку. Хорошо, что плесень на нем обнаружил раньше, чем отнес Эмме. Чертыхнувшись, выбросил мучное, оставив только напиток.

И так сойдет.

– Я хочу спать! – Вскочив из-за стола, Эмма заметалась по комнате, прикрываясь волосами.

– Как скажешь.

Я подошел, протягивая ей кружку. Все девушки обожали эту мою фишку – какао с зефирками. Коронное блюдо, епт.

– Что это? – обалдела Эмма.

– Согревающее на ночь, – ответил ей, передавая напиток. – Думаю, тебе нужно.

Она забыла, что глаза покраснели от слез, уставилась на меня с прищуром из-за стекол очков.

– Ты что, яда туда насыпал?

– Что?! – теперь офигел я. – Это забота, детка. Кем ты меня считаешь?

– Бабушкиным внуком, – проговорила она сквозь зубы. – Она же не упоминала, что жена должна жить два года?

Я хотел возмутиться и тут вспомнил завещание Мег. Черт, и правда не упоминала. Склонив голову, я покивал:

– А ведь мне это и в голову не приходило. Реально.

Жена шмыгнула носом и попробовала какао, сказав тихо:

– И правда, сомневаюсь, что приходило. Спасибо за зефирки. Кстати, Хьюго… – Эмма дождалась, пока я снова на нее посмотрю, и уточнила: – Если с тобой что-то случится, то что? Просто вопрос, не подумай ничего такого… Я бы почитала тот контракт. Или как оформлена ваша договоренность?

– Воробушек, ты страшная женщина.

– Зато ты не страшный. Противоположности притягиваются. Где моя кровать?

Я вздохнул, указал на дверь в свою спальню.

– Кровать одна.

– Мне больше и не надо, Хьюго. Кстати, я остаюсь. Как ты и просил. Будем жить вместе душа в душу. Два года.

– Эмма, повтори все это более нежно, а то у меня нехорошие мурашки по затылку бегают.

– И я составлю список своих условий, – словно не слыша, добавила она. – Помнится, ты предлагал. Нужно уладить все на бумаге как можно скорее, мне так комфортней.

– Мне надо подумать, – нахмурился я. – Мы совсем не знакомы, и хорошо бы поговорить с бабушкой. Может, ты ее не устроишь.

Эмма холодно улыбнулась: