– Одну минуту…

Лишь спустя восемь часов я выполз из офиса. Гордо прошествовал в тачку, сел за руль, выехал на огромной скорости с территории и… зарычал, срывая с себя опостылевший галстук. Мало того, что в порыве гнева поставил кучу сложнейших задач перед каждым сотрудником, так еще и себе, выходит, нажил головной боли. Мы собрались ввязаться в одну охеренную сделку, для чего я дернул за несколько серьезных связей, потребовав информации, набрал с собой множество бумаг и скинул сотни файлов на флешку для работы дома. А ведь еще предстоял ужин в кругу семьи, с новоявленной женушкой за руку.

– Чтоб вас! И чего мне не спалось?! – выругался я, с силой постучав по рулю. – Черт бы побрал всех жаворонков, вместе взятых!!!

К слову, о жаворонках… Эмма ждала меня в квартире с видом королевы, обиженной на весь свет. Ругаться еще и с ней, особенно перед посещением родового гнезда, не хотелось, и я решил включить обаяние.

– Прости, красавица, забыл позвонить тебе и предупредить, во сколько приеду.

– Да мне все равно! – Она вздернула мелкий нос.

Я продолжал улыбаться, хотя начало сводить скулы:

– Ты прекрасно выглядишь, Эмма, как прошел твой день?

– Отвратительно. – Вздохнув, женушка откинула в сторону тряпку, которой полировала и без того чистую плиту до зеркального блеска и сообщила: – Мне скучно!

– Сейчас поедем к моей родне, повеселишься, – пообещал я, с трудом скрывая злорадство.

– Верю, – она странно усмехнулась, – но я говорю о свободном времени вообще! Сидеть в четырех стенах – это не мое.

– Что предлагаешь?

Я как раз стащил с себя одежду, оставшись в одних трусах, и остановился у двери в ванную, ожидая ответа.

– Мне нужна работа. И чтоб ты не ходил вот так! Так… бесстыже передо мной!

Удивительно, но мой член, не поднявший головы ни разу за весь этот ебучий тяжеленный день, внезапно очнулся. На слово бесстыжий он, что ли, так реагирует?

– Отлично, хочешь работу – будет. Напиши резюме для меня, я что-то подберу.

Она радостно улыбнулась и тут же покраснела, отворачиваясь и громко требуя:

– И штаны носи! Прикрывай это… там!

– Это там не прикрыть штанами, солнце, – сообщил я очевидное.

Она зашипела, и я с довольной улыбкой ушел в душ, успев бросить:

– Одевайся, Эмма, через двадцать минут выезжаем.

Она собралась быстрее меня. Честно говоря, я видел такое впервые, потому как все знакомые девицы возводили в культ время подготовки к мероприятиям. Но женушка надела новое платье, распотрошила волосы, до этого завязанные на макушке, превратив их в пышную, чуть вьющуюся шевелюру, и сняла очки, заменив их на линзы.

– Как насчет подкрасить глаза? – спросил я, посмотрев на часы. – Время еще есть.

– Я за натуральную красоту, – пожала плечами она.

– Да? – Вскинув брови, уточнил: – Зря. Боевой раскрас перед свадьбой с Генри до сих пор жив в моей памяти. Та красная помада и розовые щечки…

– Помада у меня все еще есть, и я могу поправить свой образ, если ты так по ней скучаешь!

– Хорошо, натуральная жена – даже лучше. – Я поднял вверх руки, показывая, что сдаюсь. – Если ты чувствуешь себя комфортно, не подчеркивая собственных достоинств, то кто я такой, чтобы нарушить эту идиллию. Вперед!

Она поджала губы, покосилась на сумочку, но косметику больше доставать не стала. Принципиальная моя. Смешно, ей-богу. Посмотрим, как отреагирует на такое сокровище бабушка – натуральных женщин она видела реже меня.

Глава 8

Эмма


Соблазн рассказать Хьюго, что утром приходила гостья, был очень велик. Я до последнего металась и думала, говорить или молчать?

Но все мои благие побуждения разбились о наглость и самодовольство мужа. После его подколок о моей “натуральности” я решила быть вредной и по-женски солидарной с леди Меган. Пусть будет секретом явление его бабушки, ее помощника и странной собаки в эту квартиру. Как она и просила.

Хьюго не умолкал в дороге ни на минуту. Казалось, он уже забыл про обещанный мне утром контракт, зато вовсю рассказывал о нашем прекрасном будущем, не забывая вплетать информацию о своей родне.

– …Ну а сегодня нас ждет обычный семейный ужин, пусть и немного вычурно-помпезный. Все же Мег обожает соблюдение этикета, – сидя за рулем, разглагольствовал он. – Она будет следить за тобой, ты можешь чувствовать себя немного неловко, но не тушуйся. Эмма, ты же умеешь пользоваться вилкой и ножом?

– Эй! За кого ты меня принимаешь? – оскорбилась я, чувствуя желание стукнуть этого типа. Останавливал меня только здравый смысл и информация, сколько машин он уже угробил – нет уж, жить мне еще не надоело. – Я вообще-то из приличной семьи!

– Так умеешь или нет?

Мальбони не успокоился, пока я не прошипела, что еще один такой дурацкий вопрос, и я первую же вилку воткну в самого Хьюго.

Опасливо покосившись на меня, он хмыкнул, покачал головой и что-то пробормотал себе под нос про хищных воробушков. И только я решила, что муженек успокоился и отстал, как тема продолжилась.

– Ладно, про приборы поверю на слово. – Хьюго посмотрел на мои руки и уточнил: – Краситься ты не желаешь, но маникюр делаешь?

Я тоже перевела взгляд на чуть заостренные ноготки, выкрашенные в классический френч. Вспомнилась не состоявшаяся свадьба с Генри и подготовка к ней. Сразу стало тоскливо. Сжав ладони в кулаки, я ответила:

– Если тебе нужна кукла с надутыми губами и пришитой грудью, то…

Хьюго внезапно положил руку мне на колено, заставляя умолкнуть.

– Твоя грудь, Эмма, вполне хороша, – сказал этот гад, очаровательно улыбаясь. – Да и губы меня устраивают. Честное слово. Такие пухлые, нежные на вид. На вкус я их не помню, каюсь, но ведь это поправимо…

– Смотри на дорогу! – Я округлила глаза, скинула его руку и отвернулась, чувствуя, как краснею. – Расскажи лучше о своих родственниках. Что мне нужно о них знать?

Мальбони вздохнул и заговорил гораздо более холодным, даже каким-то деловым тоном:

– Что тебе нужно знать… Дай-ка подумаю. Официальный хозяин дома – мой отец Массимо Мальбони, он же генеральный директор холдинга, принадлежащего нашей семье.

– Значит, в холдинге главный – твой отец? – вспомнив поклонение Хьюго бабушке, решила напрямую спросить я.

Тот чуть помолчал, но все же признал очевидное даже мне:

– Мег главная. Я вроде бы уже говорил, что именно ей принадлежит больше половины акций компании. Да и вообще, если копнуть глубже, то дом, в который мы сейчас едем, также бабушкин. Его она приобрела родителям в честь свадьбы, обозвав их владельцами этого имущества, но запретив распоряжаться без ее согласия. На всякий случай.

– Хитро, – хмыкнула я.

– По-моему, это не хитрость, а элементарная жадность и желание все держать под контролем.

– Но твои родители могли отказаться от подарка, разве нет?

Хьюго заломил бровь, посмотрев на меня, как на неразумное дитя:

– Ты просто не видела дом, – наконец сказал он. – Потому и считаешь, что можно было просто отказаться. Что же касается Мег – она у нас аристократка до мозга костей. Даже оскорбляет так, что можно почувствовать себя грязью, но не понять, на что обижаться. Не знаю, как это объяснить на словах. Увидишь и поймешь.

Я припомнила появление леди Меган на пороге и догадалась, о чем хотел сказать Хьюго. Аристократизм у бабули, прямо скажем, зашкаливал – по десятибалльной шкале все двенадцать.

– И как же вышло, что в семью богатых англичан попали итальянцы? – задала я очередной вопрос, делая свои выводы о происхождении Хьюго по фамилии и имени отца.

Почему-то мне ожидалось, что он ответит в своей очаровательно-веселой манере, но я ошиблась. Черты лица мужа неожиданно стали жестче, а лицо посерьезнело. Улыбка исчезла, глаза сузились.

– Мама рассказывала, пока была жива, – спустя паузу, произнес он, – что после смерти моего деда бабушка обдумывала брак дочери очень тщательно. У нее даже таблицы были какие-то, статистика и все такое. Но пока Мег подбирала кандидатов, маме повезло: она встретила отца и влюбилась по уши. Нетрудно представить реакцию бабули, она изначально была против. Категорично. Но мама внезапно отказалась быть покорной, а отец все же сумел очаровать нашу леди Холод. Не знаю, как ему это удалось, честно. Мать признавалась, что ушло немало сил, дабы убедить бабушку, что отец действительно достойный молодой человек, а не охотник за деньгами и состоянием. Дальше уже время показало – отец сумел развить бизнес и приумножить состояние. Так что я по-настоящему горд его умениями.

И в голосе Хьюго действительно была гордость, но и еще что-то. Я пока не могла понять, что именно.

Он не смотрел на меня, не ехидничал, не шутил. Напротив, стал так серьезен, что снова показался незнакомцем.

Хотела спросить еще что-нибудь про его маму, но муж – словно почувствовав это – неожиданно резко вдавил педаль газа в пол, так сильно, что меня вжало в обивку сидения.

Он начал обгонять другую машину, и авто чуть занесло на вираже, а меня замутило.

Я даже зажала рот рукой и замычала.

Только тогда Хьюго снизил скорость.

– Ты в порядке? – словно бы опомнился он. – Может, остановиться?

Я кивнула. Мне понадобилось около минуты, чтобы снова согласиться на езду с этим неуправляемым типом.

– Прости, я люблю быстрые поездки. Просто говори, если чувствуешь себя нехорошо…

– Поедем уже, – пробормотала я, отворачивая голову в открытое окно. – Пока я точно не передумала знакомиться с твоей родней. Кто там еще, кстати, остался?

– Еще не рассказал про собаку Мег. Она обожает свою чокнутую псину и садовые розы. В принципе, чтобы ей понравиться, тебе главное улыбаться, любить животных и не говорить лишнего.

При его словах мне опять вспомнился утренний визит леди Меган. Интересно, я уже успела сказать ей лишнее? Как, кстати, вообще она узнала о свадьбе внука так рано?

Почему-то этот вопрос озаботил меня только сейчас.

– Еще у нее тощий и вездесущий дворецкий Ричард. Он служил ей до моего рождения, и мать частенько шутила, что бабуля взяла его на работу после увольнения из английской разведки. И если честно, то я даже не уверен, шутка ли это.

Машина тем временем свернула с основной трассы на более узкую, но все же очень хорошую дорогу.

– Еще есть дядя Пол и его сын Говард. – В голосе Хьюго послышалось раздражение. – Но это крысы, без преувеличения. Держись от них подальше, Эмма.

– Что с ними не так?

– Они бедны и озлоблены по этому поводу. За душой ни гроша, талантов ноль. Работать ни одному из них не приходилось – живут на содержание от Мег. И она им потакает во многом. Вечно грозит отписать Говарду все состояние, если я не возьмусь за ум.

– Возможно, это просто угрозы, – предположила я.

– Как бы не так… – Я услышала очередной скрип зубов. – Мег может. Мне порой кажется, что она именно затем и притащила этих двоих в Америку, чтобы показать мне, каково это – не иметь денег. Вот, мол, внучек, твое возможное будущее. Предел мечтаний: вытирать задницу чокнутой собаке и исполнять любые прихоти старушки с чудинками.

– Но это странно… – протянула я. – Ты же сам сказал, он твой дядя. Значит, вы родственники, откуда такая ненависть?

– Они мне родственники только номинально, общей крови с ними нет. Дядя Пол – сводный младший брат Мег по отцу. В свое время он спустил доставшуюся ему часть состояния в рулетку. И сейчас бы побирался вместе с сыном, если бы не бабушка. Она говорит всем, что пожалела их, не смогла позволить брату жить в трущобах… Но при этом сама относится к ним, как к слугам. Принеси, подай, не отсвечивай. А те – спят и видят, когда же она отправится на тот свет и семейный адвокат огласит завещание. Верят, что я разочарую Мег.

И опять мне вспомнилась сухая и жесткая старушка на пороге дома Хьюго. В бескорыстную доброту от такой мадам я верила слабо…

– Неужели они так наивны, если считают, что она впишет их в завещание? – спросила мужа и тут же прикусила язык.

Не показала ли я этим вопросом, что уже знаю Мег чуть лучше, чем никак?

Но Хьюго ничего не заметил.

– В отношении моей бабушки нельзя быть уверенными ни в чем. Но я точно знаю: дядя и Говард спят и видят мое фиаско, чтоб Мег лишила меня наследства. Именно поэтому, – Хьюго снизил скорость до минимума и повернулся ко мне, чтобы взглянуть в лицо, – мне нужна ты, Эмма. Помочь выполнить условия бабушки.

Это было настолько смешно – просьба красивого сильного мужчины помочь ему угодить одной вредной старушке. Я даже не нашлась что ответить. Впрочем, он от меня ничего и не ждал, только хмурился сильнее обычного.

Эта его черта тоже была отмечена мною автоматически – он вспыхивал моментально, отдавался внутренней ярости на полную, чтобы через пару секунд перегореть, отпустить ситуацию и улыбаться как ни в чем не бывало.