Лора Мартин - Как завоевать шейха

Малик подошел и остановился рядом. Он отвлек Рэчел от грустных мыслей.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что взял меня с собой.

На лице Малика отразилось откровенное изумление, и он проговорил, обращаясь скорее к себе, чем к ней:

– У меня и в мыслях не было не брать тебя с собой.

Спуск прошел быстрее, чем подъем. И Рэчел, и дети привыкли к каменистой тропе и теперь шли не останавливаясь.

Малик снова позволил Аахилу возглавить процессию. Он видел, как много это значит для его старшего сына. Для мальчика идти первым – высокая честь и большая ответственность. Малик понимал, что следует всемерно поддерживать и развивать эти стороны его личности. Когда-нибудь Аахил станет отличным правителем, и он уже стремился узнать все о своей стране и своем наследстве.

На обратном пути Малик хранил молчание. Он думал о словах Рэчел и своей реакции на них. Наверное, было бы лучше привести сюда детей одних, но почему-то это показалось ему неправильным. За несколько недель Рэчел стала неотъемлемой частью их жизней. Малик не сомневался: дети шли за ним с уверенностью, потому что Рэчел подбадривала их улыбкой.

Он знал, что надо подумать о последствиях, но что-то его удерживало. Он не желал анализировать свои чувства слишком подробно – боялся того, что может обнаружить.

Малик бросил быстрый взгляд через плечо. Рэчел взяла Амиру за руку, и они помогли друг другу преодолеть самые разрушенные ступеньки. Он сообразил, что никогда не думал привести на высокое место свою покойную жену. Не то чтобы она отказалась сопровождать его в подобное путешествие. За те десять лет, что они были женаты, Малик мог по пальцам пересчитать, сколько раз она покидала свои апартаменты во дворце. Но это не меняло того факта, что у него даже мысли подобной не возникало. Высокое место особенное. Это святыня, и лишь немногие избранные знают, где оно находится. Малику не хотелось, чтобы его мысли о месте, которое было ему так дорого, были запятнаны неизбежно плохим настроением Алии. Но с Рэчел все было иначе.

Он сомневался, что Рэчел доводилось когда-нибудь испытывать депрессию. Она была солнечным, оптимистичным человеком. Жизнерадостность была ее неотъемлемым качеством. Она не могла запятнать его позитивных мыслей о высоком месте. Она их усиливала.

Малик испытывал искушение перевести свои отношения с Рэчел на новый уровень. Он уже давно желал ее, а теперь еще и восхищался ею. Ему нравилась ее уверенность в себе, ее легкий характер и способность видеть в человеке лучшее. Она имела все необходимые качества хорошей гувернантки, но теперь Малику казалось, что он хочет видеть ее еще и в ином качестве.

Досадливо вздохнув, Малик потряс головой. Он уже однажды пытался построить отношения с женщиной, и что из этого получилось? Почти десять лет мучений и жена, которая с ним практически не разговаривала. Если он сблизится с Рэчел, это может удовлетворить его физическое желание, но будущего у них все равно не было. Он вынудит Рэчел уехать, и его дети пострадают лишь потому, что он не может контролировать свои потребности.

Безусловно, ему будет трудно жить рядом с Рэчел, видеть ее каждый день, любоваться ее улыбками и испытывать эрекцию, но это все же лучше, чем пойти на поводу у своих желаний и изгнать из жизни детей то лучшее, что было у них за последние годы.

В какой-то момент внутренний голос Малика взбунтовался. Он хотел знать, почему нельзя получить Рэчел и не вынуждать ее покинуть Гурию. Но разум, как обычно, восторжествовал. Малик знал, что человек, занимающий такое положение, не предназначен для любви. Он должен сосредоточиться на исполнении государственного долга. Так поступал его отец, а еще раньше – дед.

Когда они спустились со скалы, и Малик подал ей руку, чтобы помочь преодолеть последнюю – самую высокую – ступеньку, его взгляд случайно скользнул по обтягивающим бриджам Рэчел и по ее отлично видным соблазнительным бедрам. Малик мысленно обругал Вахида – старый друг изрядно затруднил для него концентрацию на исполнении долга.

– Теперь вам пора снова сесть на верблюдов, – сказал Малик, тщетно стараясь избавиться от неуместных мыслей.

Он поочередно помог детям занять свои места, убедился, что они надежно пристегнуты, и повернулся к Рэчел:

– Ты готова?

Она смотрела на верблюда уже без страха. Почти.

Малик подсадил ее в седло и сказал:

– Скоро ты сможешь участвовать в скачках. Ведь верблюды бегают очень быстро. Они способны обгонять некоторых лошадей.

Он ухмыльнулся, заметив, что она вцепилась в луку седла так сильно, что побелели пальцы, и вскоре был вознагражден ответной улыбкой.

– Ты меня разыгрываешь.

Малик пожал плечами.

– Нет, это правда. Верблюды могут обгонять лошадей при передвижении по пустыне. Но я обещаю, ты не станешь участвовать в скачках в первый день. Может быть, завтра.

Сев на верблюда, Малик чувствовал себя легко и беззаботно. Шейх не часто выбирался из дворца, да и то в основном с официальными визитами. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был в пустыне без эскорта. Это было на удивление приятно. Он почувствовал себя обычным человеком, главой семьи, который ведет своих детей в поход.

Малик любил Гурию, и ему нравилась его роль правителя этого замечательного королевства. Хотя он не мог не признать, что иногда… задыхался. Он знал, что всегда пренебрегал отцовскими обязанностями ради Гурии, и только теперь начал находить некий баланс между потребностями детей и нуждами страны.

Зловредный внутренний голос спросил, как насчет его личных нужд, но Малик подавил эту мысль раньше, чем она успела им завладеть. Он – отец и шейх. Больше у него ни на что не хватит времени. Особенно на такие отвлекающие, смущающие факторы, как Рэчел.

* * *

Они ехали около часа, после чего встретились с остальными членами группы. Малик был очень доволен, прислушиваясь к оживленной болтовне детей о путешествии на верблюдах вообще и высоком месте в частности. Бросая взгляд на Рэчел, он всякий раз видел, что она с улыбкой наблюдает за детьми. Однажды их глаза встретились, и стало очевидно, что между ними существует взаимопонимание. Сегодня день Аахила, Амиры и Хакима. Отец показывал им их страну. Но главное, он показывал, что любит их и ценит превыше всего.

– Давайте остановимся и перекусим до того, как отправимся вглубь пустыни, – предложил Малик.

Слуги установили небольшой шатер, разложили подушки. Малик помог детям слезть с верблюдов, потом направился к Рэчел. Она явно чувствовала себя в седле увереннее – сидела прямо и не вцеплялась в вожжи, словно в последнюю надежду. Она, вероятно, прислушивалась к командам, которые Малик отдавал животным, поскольку прежде чем он успел приказать верблюду лечь, она произнесла соответствующее слово, качнулась вперед и назад и соскользнула из седла на землю.

– У тебя талант к языкам, – похвалил Малик.

Убедившись, что дети и Рэчел удобно расположились на подушках, он сел рядом с ними.

– Мисс Тэлбот учит наш язык, – сказал он детям. – Мы должны ей помочь.

Рэчел улыбнулась, и Малик задался вопросом, когда он в последний раз чувствовал себя так легко. Он был доволен и счастлив, и было очень приятно не желать передать заботу о детях кому-то другому, если ему нечего было им сказать. Теперь уже он не мог понять, как это может быть – нечего сказать собственным детям. Ведь они – главное в жизни.

– Мы должны выбрать слово, которому каждый научит мисс Тэлбот. Это должно быть что-то очень важное для каждого из нас или то, что мы хотим ей сказать.

Дети примолкли – задумались.

– Дракон, – сказал Хаким и повторил слово по-гурийски.

– Танцовщица! – выкрикнула Амира.

– Традиция. – Это слово выбрал Аахил.

Рэчел повторила все три слова и взглянула на Малика.

– Твоя очередь.

– Спасибо, – проговорил он по-гурийски, глядя ей прямо в глаза.

У Рэчел болело все тело. Она чувствовала себя так, словно ее весь день били дубинкой, но не жалела ни об одной минуте. Поездка на верблюдах через пустыню – потрясающий опыт. О таком в далекой Англии она и не мечтала. Верблюды – спокойные, но упрямые животные. Их трудно контролировать, если они чувствуют нервозность седока, но если расслабишься, то получаешь огромное удовольствие. Рэчел даже позволила Малику уговорить ее на короткие скачки по песчаным дюнам, и хотя она безнадежно проиграла, но все же не свалилась.

Наступил вечер. Рэчел мечтала о возможности вытянуть ноги и выпить прохладительный напиток.

– Наш лагерь будет за следующей дюной, – пообещал Малик, словно прочитав ее мысли.

Рэчел выпрямилась и попыталась увидеть, что находится за следующей дюной, но не преуспела. Зато, когда они добрались до вершины, вдали уже можно были разглядеть палатки.

– Мы доберемся до лагеря еще до захода солнца, – сказал Малик.

Ночь в пустыне наступает рано, принося с собой темноту и неожиданный холод. Рэчел знала, что шейх не мог не подготовиться к перепаду температуры, но ей было любопытно узнать, как он это сделал. Возможно, они все будут сидеть вокруг костра? Или им раздадут одеяла? Приблизившись к лагерю, Рэчел поймала себя на том, что довольно улыбается. Именно о таких приключениях она всегда грезила.

– Осторожно, – предупредил ее Малик. – После долгой поездки верхом у тебя, скорее всего, онемели ноги.

Рэчел вняла его предостережению и немного подождала, прежде чем сойти на землю с послушно улегшегося верблюда. Малик сразу подошел к ней и повел к палатке.

– Ваше величество, – проговорил Вахид, появившийся рядом. – Полагаю, у нас проблема.

Рэчел моментально отпустила руку Малика и позвала к себе детей. Она не знала, о какой проблеме идет речь, но Вахида было нелегко напугать, а сейчас он выглядел обеспокоенным. Мужчины отошли в сторону.

Рэчел видела, что Малик побледнел, машинально взъерошил волосы и несколько секунд стоял, словно решая, как лучше поступить. Потом Рэчел заметила на его лице вспышку гнева. Он отдал резкий приказ Вахиду, который выслушал его с удивлением, и вернулся к палаткам.

– Серьезная проблема? – спросила Рэчел.

Малик покачал головой. Он был зол и раздражен.

– Семья, – недовольно фыркнул он.

Больше ничего не объясняя, он провел их в самую большую палатку, где было разложено много удобных подушек, толстых шерстяных одеял и пушистых шкур. Рэчел сразу решила, что это самая роскошная палатка в мире.

Дети были тихи и молчаливы – почувствовали изменение настроения отца и инстинктивно тянулись к Рэчел. Когда они расселись, Хаким прижался к гувернантке с одной стороны, Амира с другой. Аахил тоже расположился рядом. Все ждали, что будет дальше.

Вошел слуга. Он принес прохладительные напитки, тарелки с едой, сладости и сухофрукты. Одновременно Вахид привел в палатку мужчину в возрасте около тридцати лет, ухоженного и хорошо одетого. Вместе с тем в его внешности было что-то дикое, и Рэчел захотелось крепче прижать Амиру и Хакима к себе. Она видела, что Малик осушил свой стакан, прежде чем поприветствовать вошедшего.

– Омар, – наконец сказал он. – Какая приятная неожиданность! Мы не виделись почти год. – К удивлению Рэчел, Малик обратился к гостю по-английски.

Она предположила, что таким образом он хотел смутить гостя.

– Ваше величество. – Омар низко поклонился, однако его манера держать себя говорила о враждебности, которую он испытывает к шейху.

– Пожалуйста, присядь, освежись вместе с нами, – предложил Малик.

Рэчел помнила, что шейх говорил ей о гурийском гостеприимстве. Он не мог не предложить этому человеку прохладительный напиток после путешествия.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Омар, проигнорировав приглашение.

Омар покосился на Рэчел, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не съежиться под его ледяным взглядом. Она решила сохранять спокойствие и приветливо улыбнулась.

– Наедине.

– Мы наедине. Здесь нет ни советников, ни стражи. Нас никто не подслушает.

Омар снова окинул Рэчел неприязненным взглядом.

– Мисс Тэлбот – гувернантка моих детей. Она живет в моем доме. Мои дети останутся. И она останется. – Малик начинал терять терпение.

– Я хочу поговорить наедине, – упрямо повторил Омар.

Улыбка исчезла с лица шейха.

– Омар, я иду тебе навстречу из-за нашей связи. Но сейчас я путешествую с семьей и намерен заниматься своими детьми. Я твой шейх и могу приказать тебе уйти, тогда ты будешь по закону обязан подчиниться. Ты напрасно меня недооцениваешь. – В голосе Малика звенела сталь.

Рэчел видела, что Омар съежился, даже вроде бы стал меньше ростом.

– Моя семья оскорблена. Люди Гурии болтают разное, а объект сплетен марает память о моей сестре.

Рэчел с интересом прислушивалась. Ей хотелось знать, кто этот человек, как он связан с Маликом и о каком оскорблении ведет речь.