Лора Мартин - Как завоевать шейха

Внезапно его манеры изменились, и перед Рэчел оказался глава государства, каким его видят его подданные.

– Уверен, вам не терпится познакомиться с детьми, – сказал он, сделав знак слуге. – Полагаю, сегодня вы должны отдохнуть, а завтра приступите к своим обязанностям.

Рэчел кивнула, радуясь возможности отвлечься от мыслей о красивом шейхе и сосредоточиться на том, что для нее было привычнее, – на работе.

Послышался топот, и из одного из многочисленных арочных проходов, ведущих во двор, показались два мальчика и девочка. Даже с первого взгляда можно было с уверенностью утверждать, что эти дети с серьезными, даже, пожалуй, печальными лицами – родственники шейха. У всех были его темные проницательные глаза и кожа цвета карамели. А у старшего мальчика на лице застыло горделивое выражение – в точности как у шейха.

Рэчел узнала некоторые подробности о шейхе и его семье, прежде чем приняла предложение работать в Гурии. Мисс Фэнуорт, учительница в школе для юных леди мадам Дюбуа, знала о желании Рэчел увидеть мир, и, когда она услышала, что шейх Малик бин Джалал аль-Маруки ищет новую гувернантку для своих детей, она собрала о его семье всю доступную информацию, которую впоследствии сообщила Рэчел. Та написала во дворец и сразу же была принята на работу. Секретарь шейха сообщил ей сведения о детях: ее подопечных трое, им восемь, шесть и четыре года, их мать умерла около года назад. Что касается их привычек и предпочтений, сильных и слабых сторон, она оставалась в неведении.

Аахил, старший из ребят, выступил вперед. Рэчел была потрясена. Перед ней был настоящий шейх, только маленький. У него была прямая спина и неулыбчивое лицо. Приветствуя ее, он слегка поклонился. Мальчику было всего восемь лет, а он уже вел себя как взрослый мужчина. У Рэчел сжалось сердце. Ведь у него еще было время – несколько лет, чтобы побыть ребенком.

– Добро пожаловать в Гурию, мисс Тэлбот, – с достоинством проговорил он. – Мы с нетерпением ждем начала занятий.

Рэчел взглянула на двух других ребят, ожидая, что они будут вести себя так же официально, хотя и пребывают еще в нежном возрасте. Амира, юная принцесса, смотрела на нее с вызовом, и Рэчел решила, что она едва справляется с собой. Очень уж ей хотелось показать гостье язык. Четырехлетний Хаким застенчиво разглядывал носки своих туфель.

– А я с нетерпением жду возможности познакомиться с вами поближе, – тепло сказала Рэчел. – Уверена, вместе нам будет очень весело.

Аахил нахмурился, словно протестуя против самой идеи веселья, но Рэчел продолжала настаивать:

– Вы должны рассказать мне все о себе.

Рэчел повела детей в тень большого дерева. Она заметила, что шейх отстал, но не ушел. Он издалека наблюдал за детьми, внимательно и гордо, но, вероятнее всего, тесно с ними не общался. Рэчел знала, что не должна спешить с выводами, но ей очень хотелось знать, поощряет ли он официальную манеру поведения Аахила.

– Прекрасно, – сказала она, усаживаясь на скамью; дети стояли перед ней. – Аахил, скажи, какой твой любимый предмет.

Аахил слегка растерялся. Он явно не привык, чтобы его спрашивали о пристрастиях. Мальчик покосился на отца и ответил:

– Я имею честь изучать историю нашей страны. – Эти слова прозвучали почти механически.

Рэчел улыбнулась.

– Ты, наверное, очень гордишься своей страной, – сказала она. – Думаю, это замечательный любимый предмет.

Юный принц смущенно поежился, получив похвалу. Рэчел снова посмотрела на шейха. Было видно, что он интересуется детьми, но почему тогда он не вступает в разговор? Возможно, он дает ей возможность познакомиться с детьми поближе?

– Амира, – сказала она, обращаясь к прелестной шестилетней принцессе. – Какая твоя любимая игра?

Амира окинула ее высокомерным взглядом:

– Мы не играем в игры.

Глаза Рэчел изумленно округлились, но в остальном она постаралась никак не проявить свою реакцию на столь вопиющее заявление.

– Как жаль, – вздохнула она. – А я обожаю играть в игры.

– Но ты же взрослая, – фыркнула Амира.

– Ну и что? Взрослым тоже разрешается развлекаться.

Амира сжала губы – на ее личике появилось явное неодобрение, и Рэчел поняла, что пока больше ничего не сможет добиться от девочки.

Она повернулась к Хакиму, лихорадочно соображая, что можно спросить у такого малыша.

– Хаким, – начала она и взяла малыша за руку. – Надеюсь, ты потом покажешь мне свой красивый дом. Уверена, ты знаешь здесь все самое интересное.

– Да, мисс, – тихо ответил Хаким.

Рэчел была довольна, что он не отдернул руку, но видела, что придется изрядно потрудиться, чтобы дети стали ей доверять и открылись.

– Дети будут заниматься каждый день по утрам и после обеда, – сказал шейх.

Рэчел заметила, с каким напряженным вниманием дети ловят каждое слово отца.

– С нетерпением жду начала занятий, – искренне сказала Рэчел.

Она задалась вопросом, не хочет ли шейх, чтобы дети целыми днями находились в классной комнате. Она знала, что детям необходимы формальные уроки, но не сомневалась, что они узнают намного больше, если будут также проводить время вне помещения. У нее появилось подозрение, что шейх может не одобрить ее педагогические методы, и она стала прикидывать, как бы заставить его понять, что игры для таких юных умов не менее важны, чем уроки французского.

Малик откинулся на диванные подушки и устремил взгляд вдаль. Перед ним раскинулся восхитительный зеленый оазис, за которым начинались бескрайние пески. Он пригласил новую гувернантку поужинать с ним и теперь ждал, когда она поднимется по лестнице на крышу, где сервировали стол. Он пока не понял, что представляет собой мисс Тэлбот, и осознавал, что у него еще недостаточно информации для далекоидущих выводов. На данном этапе, прежде чем она приступит к занятиям, ему хотелось установить некоторые границы и правила.

Она очень молода, намного моложе, чем он ожидал. Шейх, конечно, знал, что она совсем недавно еще сама сидела за партой. Но его представления об английской гувернантке существенно отличались от увиденной воочию Рэчел Тэлбот с ее глубокими серьезными глазами и заразительной улыбкой. Гувернантка должна быть старой, седой и суровой, возможно, с бородавкой или даже двумя в придачу. Его учителя и воспитатели никогда не улыбались, и ему уж точно не приходилось видеть на их физиономиях выражение удовольствия, которое он наблюдал на лице у мисс Тэлбот.

Ему понравилось, что она оценила красоту его страны. Теперь ему следовало удостовериться, что мисс Тэлбот будет достаточно строга с детьми. Все они – носители королевской крови и должны уметь быть серьезными и внушительными, если того требовали обстоятельства. Он сомневался, что мисс Тэлбот когда-нибудь вела себя серьезно и внушительно.

Малик встал, услышав на лестнице шаги. Он приказал, чтобы ужин сервировали в традиционном стиле на одной из небольших плоских крыш дворца, куда можно было подняться по наружной лестнице со двора. Диванные подушки были разложены вокруг низкого стола, который уставят традиционными блюдами Гурии, когда они будут готовы.

– Мисс Тэлбот, – поприветствовал Малик гувернантку, когда та появилась на крыше.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы оглядеться, после чего на ее лице расцвела искренняя восторженная улыбка.

– Ваше величество, – пробормотала она и сделала реверанс.

Малик наблюдал, как она рассматривает обтянутые шелком подушки, стол из темного дерева, плоскую крышу и вид, открывающийся с нее. Он поневоле испытывал гордость за свое королевство, вызывающее такой восторг у гостьи. Внезапно он поймал себя на том, что не сводит глаз с ее рта. Ее губы показались ему завораживающими. Он еще никогда в жизни не встречал девушку, которая улыбалась так часто и заразительно, как новая гувернантка его детей.

Он взял ее за руку и повел к перилам. Хотя он пригласил ее сюда, чтобы обсудить некоторые вопросы образования, не вредно будет показать королевство, в котором ей предстоит жить. Несколько минут они стояли и молча смотрели на оазис, который приобрел особое очарование в свете заходящего солнца. Шейх услышал довольный вздох мисс Тэлбот, буквально пожирающей глазами все вокруг. Этот звук заставил его напрячься, и Малик счел необходимым вернуться к официальному поведению. Так безопаснее.

– Прошу вас, присаживайтесь, мисс Тэлбот, – сказал он, указав рукой на подушки, разложенные у стола.

Девушка села, предварительно погладив кончиками пальцев гладкий шелк. Малик отвел глаза и тоже сел.

– Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить образование детей.

Мисс Тэлбот посмотрела прямо на него, кивнула и улыбнулась. А Малик обнаружил, что все умные мысли вылетели у него из головы. Теперь, когда он стал шейхом, никто не смотрел ему в глаза. Советники и вожди племен, как правило, отводили взгляд из уважения, когда разговаривали с ним. Только Вахид, с которым они выросли вместе, осмеливался прямо смотреть на него и говорить, что думает. А Вахид, безусловно, не был таким отвлекающим и возбуждающим, как мисс Тэлбот.

– Отлично. – Гувернантка снова улыбнулась. – У вас чудесные дети. У меня много идей, как помочь им получить хорошее образование и сделать этот процесс нескучным.

Малик обнаружил, что кивает, слушая гувернантку, хотя не был с ней согласен. Он подождал, пока слуга не расставит на столе чаши с местными блюдами и разные соусы.

– Думаю, прежде всего мы должны обсудить цели и методы, которые вы планируете использовать. – Малик удивился, встретив полный одобрения взгляд мисс Тэлбот.

– Я совершенно с вами согласна, – сказала она. – Очень важно, чтобы родители играли активную роль в образовании детей.

Малик имел в виду вовсе не это, но все равно продолжил:

– Аахил – наследный принц Гурии. Когда-нибудь он станет шейхом вместо меня. Он будет править этим небольшим государством и должен знать, как вести себя при любых обстоятельствах.

Он сделал паузу. Ему еще было что сказать, но по глазам гувернантки стало ясно, что она жаждет высказать свое мнение.

– Но он еще и ребенок, – тихо проговорила она.

Малик задумался, не зная, что сказать дальше. Он, конечно, понимал, что Аахил еще ребенок, но вместе с тем он знал, как велик груз ответственности правителя королевства, пусть даже такого маленького. Его отец всегда был с ним строг, настаивал, чтобы он вел себя солидно и с достоинством с самого раннего возраста. И когда его отец умер, а шейхом стал Малик, он уже знал, какого поведения от него ждут.

– Прежде всего, он принц Гурии. – Малик ожидал, что гувернантка опустит глаза и согласится.

Именно это делали все окружающие, когда он говорил. Вместо этого она упрямо сжала губы и не отвела глаз.

– Но это не повод лишать его детства.

– Игры не научат его управлять страной. Смех не покажет ему, как справиться с взбунтовавшимися подданными.

Малик почувствовал разочарование. Он знал, как трудно управлять страной. Когда умер отец, Малику только что исполнилось двадцать два года. Но он занял место отца и выполнял свой долг.

Первые месяцы были очень тяжелыми, однако он был к этому готов и хотел того же для сына.

– Вы ошибаетесь! – с горячностью воскликнула мисс Тэлбот. – Игры могут научить стратегии и перспективному планированию. Они помогают понимать своих противников и находить способы превзойти их.

Малик не считал, что, пока он был шейхом, кто-то нашел способ превзойти его, даже если в детстве играл в игры, и ощутил раздражение.

– А что вы скажете о смехе? – холодно полюбопытствовал он.

Мисс Тэлбот улыбнулась.

– Вы когда-нибудь вели переговоры с людьми, которые хотят совершенно разного? Напряжение нарастает, а согласие представляется недостижимым. Любой будущий шейх должен уметь разрядить ситуацию смехом. Это лишь поможет делу.

Малик не мог не улыбнуться. А она умна, эта юная гувернантка. В данном случае она не права, но, безусловно, умна.

Решив, что надо подумать, Малик жестом предложил ей приступить к еде. Блюда, поставленные перед ними, были простыми и традиционными для этой страны. Такую пищу Малик ел всю жизнь. Лепешки пекли во всех домах Гурии, и самые разные соусы, в которые их можно обмакнуть, стояли на всех столах. Малик любил блюда своей страны, и ему понравилось, что гувернантка его детей, обмакнув кусочек лепешки в хумус и положив ее в рот, зажмурилась от удовольствия. Неожиданно он понял, что непозволительно долго таращится на губы мисс Тэлбот, и поспешно отвел глаза. Глядя, как она ест, он чувствовал плотское наслаждение, особенно когда она облизнула палец, на который попало немного сладкого соуса.

Малик разозлился на самого себя. Он – взрослый мужчина, правитель Гурии, и его не должны отвлекать от дел чувственные губы молодой женщины. Пусть он мужчина из плоти и крови, однако его разум должен быть выше таких житейских моментов, как желание.