Лора Мартин - Как завоевать шейха

Прежде чем она успела открыть глаза, Малик встал, отбросил полотенце, все еще прикрывавшее его бедра, и оседлал ее. Дождавшись, когда ее дыхание станет ровнее, а веки дрогнут, он снова принялся покрывать поцелуями ее тело.

– Рэчел, ты готова?

Он понятия не имел, что станет делать, если она скажет «нет».

Рэчел в ответ лишь застонала и прижалась к нему бедрами. Малик почувствовал, что его хваленый самоконтроль близок к пределу и ему необходимо получить эту женщину. Немедленно. Здесь и сейчас.

Он стал медленно и осторожно входить в нее, стараясь не причинить боли, и, только войдя целиком, отдался напору первобытных инстинктов и стал двигаться быстрее. Она двигала бедрами ему навстречу, сразу уловив ритм. Ее глаза были закрыты, а из губ то и дело вырывался тихий стон.

Малик понимал, что долго не продержится. Он так давно хотел эту женщину, что больше не мог терпеть. Он почувствовал, как напряглось тело Рэчел и сжались ее внутренние мышцы. Она открыла глаза, но в них не было никаких мыслей – только буря эмоций. И только тогда он испытал разрядку. Он излил в нее свое семя вместе с неделями желания и страсти и рухнул на стол рядом с ней.

Малик сразу заключил ее в объятия, наслаждаясь незнакомым ощущением: он лежит рядом с женщиной, которая его не отталкивает. Ее нежное дыхание щекотало кожу, он чувствовал биение ее сердца. Их тела были покрыты потом. В бане явно стало намного жарче, чем было до прихода Рэчел.

Она лежала рядом, молча, и Малик задался вопросом, не жалеет ли она о решении остаться с ним. Он легонько поглаживал ее тело, ожидая, когда она поднимет взгляд и посмотрит на него. Ему хотелось, чтобы так продолжалось вечно, чтобы они всегда лежали рядом на каменном столе и не было ни вопросов о будущем, ни ожиданий, ни разочарований.

Рэчел была необычно тиха. На самом деле она не сказала ни слова с того самого момента, как он предложил ей выбор: уйти или остаться. Она вздыхала и стонала от удовольствия – Малик подумал об этом с улыбкой, – но не произнесла ни слова.

Через некоторое время Рэчел зашевелилась и приподнялась на локтях. Малику понравилось, что она чувствует себя достаточно уверенно и даже не пытается прикрыться. Полотенец и простыней рядом лежало вполне достаточно – только руку протяни. Большинство женщин сразу прячутся под простынями или начинают лихорадочно приводить в порядок одежду, а она, похоже, даже не отдавала себе отчета в том, что обнажена.

– Никогда не думала, что могу испытать такие ощущения, – наконец сказала она, и Малик опять почувствовал желание. Он знал, что в самом ближайшем будущем она придет в себя, осознает свою ошибку, и ему хотелось целовать ее, пока этого не произошло.

Он встал, подхватил Рэчел на руки и направился в спальню. Здесь он уложил Рэчел на кровать, сам лег сверху и принялся покрывать ее тело поцелуями.

Рэчел целовала его в ответ. Создавалось впечатление, что она тоже спешит, чувствует, что время на исходе.

– Малик, – прошептала она, когда он целовал ее шею.

Ему очень нравилось быть тем мужчиной, который заставил ее таять от наслаждения. На протяжении всего брака его ночи с Алией были холодными и исполненными сознанием долга. Она ни разу не выкрикнула его имя, ее тело не извивалось от страсти – она вообще не шевелилась. А Рэчел отдавала ему всю себя без остатка. Она ничего не боялась. В ней не было страха оказаться перед ним уязвимой.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Малик застыл. А Рэчел сразу открыла глаза, словно недоумевая, почему он остановился.

Весь его мир в одночасье взорвался и рухнул. Он отодвинулся, встал и отошел от кровати на несколько шагов. Ему нужно было место и время, чтобы подумать. Он оглянулся на Рэчел, увидел на ее лице непонимание и обиду и поспешно отвернулся. Он не хотел разбивать ей сердце. Его совесть не могла этого вынести.

– Малик! – Рэчел протянула к нему руку.

И он почти сдался. Но только он знал: если он сейчас вернется к ней, то будет виновен в чудовищном обмане. Он не мог дать ей то, что она хотела и чего заслуживала. Рэчел заслуживала любви – большой, нежной, безраздельной. Она заслужила симпатию и привязанность, глубочайшее уважение, даже поклонение. Малик всем сердцем желал быть тем человеком, который все это ей даст. Только он понимал, что это невозможно. Он видел, что любовь может сделать с человеком. Любовь уничтожила Алию, и она едва не забрала его с собой. Малик не знал, как любить Рэчел. Он не мог дать то, что ей нужно, и понимал, что в перспективе ей будет лучше без него.

– Я не могу любить тебя, Рэчел.

Он не сомневался, что разбил ей сердце. Как же ему хотелось обнять ее, заставить боль уйти!

– Я должен отдать все свое внимание Гурии, – сказал шейх. – Я не могу тебя любить.

Последние две недели стали для него сущим адом. Он делал все от него зависящее, чтобы сосредоточить мысли и энергию на управлении королевством, тем самым королевством, которое он из-за Рэчел захотел бросить, чтобы проводить целые дни в постели с ней. Он даже отдалился от детей, убедив себя, что для юных принцев и принцессы будет лучше, если он оставит им в наследство сильное королевство, которым они смогут гордиться. Малик желал доказать самому себе, что не окажется слабым и мелочным и не променяет королевство на женщину, и, судя по всему, несколько перестарался. Он видел полное надежды личико Хакима, переходя с одной встречи на другую, и всякий раз говорил себе, что сначала Гурия, а потом все остальное.

И сейчас, глядя на Рэчел, он осознал простую истину: ему не нужна ответственность за сердце другого человека. Он не справился даже с ответственностью за собственных детей, хотя всегда желал для них только самого лучшего.

– Не говори так.

Малик покачал головой, не в силах оторвать глаз от ее помертвевшего лица.

– Я не могу любить, – сказал он.

И это была правда. Он не мог никого любить. Просто не знал как.

Рэчел вскочила, завернулась в простыню и выбежала из комнаты. А Малик без сил опустился на кровать, коря себя за то, что умудрился все испортить.

Рэчел обхватила себя руками и шмыгнула носом. Слезы уже давно высохли, но при малейшем волнении были готовы пролиться снова. Она свернулась калачиком на своей кровати, предварительно надежно заперев дверь, пытаясь скрыться от всего мира.

Она никак не могла поверить, что оказалась такой дурой. Она злилась на Малика, негодовала из-за того, что он пренебрегал детьми и избегал ее. Ворвавшись в его личные апартаменты, она хотела заставить шейха понять ошибочность его поведения, а вместо этого поставила себя в глупое положение и получила в награду разбитое сердце.

Годами она обещала себе, что никогда не ввяжется в любовные отношения. Она поклялась себе, что не подпустит ни одного мужчину к себе достаточно близко, оградит себя от боли, которую причиняли друг другу ее родители. Клялась? Да. И поддалась искушению при первой же возможности. Потребовалось лишь несколько слов и горячих взглядов Малика, чтобы она предложила ему себя, словно дешевая блудница.

Она вздрогнула, припомнив, как ее тело отзывалось на его прикосновения, на его дерзкие ласки. Когда их тела слились, она считала само собой разумеющимся, что он испытывает такие же чувства, как она. Ей казалось, что он любит ее. И жестоко ошиблась.

Рэчел всхлипнула и зажмурилась. Если бы положение не было абсолютно катастрофическим, оно бы вызвало чувство позора и неловкости. Она придала слишком много значения их долгим разговорам и взаимному желанию. Она думала, что это любовь, в то время как для Малика их взаимное влечение было чисто физическим.

Тщетно пытаясь успокоиться, Рэчел задалась вопросом: почему люди влюбляются, если любовь приносит столько страданий? Ей не забыть, как мать по ночам рыдала в подушку, запершись в своей спальне, а отец ходил по дому с мрачным, каменным лицом. Так жить было невозможно. Поэтому она в самом раннем детстве поклялась не совершать подобных ошибок. Ну и что? При первой же возможности она открыла свое сердце мужчине, который отверг ее.

«Я не могу любить тебя, Рэчел». Он даже повторил эту ужасную фразу, чтобы она лучше поняла.

Если бы она оставалась только наемным работником, гувернанткой, и не позволила бы себе сблизиться с работодателем, ничего бы не было. Она даже не могла винить Малика. Ведь он никогда ничего ей не обещал. Даже наоборот. Он постоянно твердил о своей преданности королевству, о том, что долг для него всегда на первом месте.

И все же Рэчел позволила своему воображению разыграться. Уж очень привлекательной показалась ей картина счастливой совместной жизни с Маликом в любви и согласии.

Рэчел открыла глаза, потом закрыла их и тут же снова открыла. Закрывая глаза, она видела перед собой Малика, разбившего ей сердце.

Она встала, подошла к окну и выглянула во двор. Почему-то ей казалось, что она обязательно увидит там ожидающего ее Малика. Только двор был пуст. Она попыталась представить себе, о чем он думает, сожалеет ли об их близости. Он – благородный, хороший человек. Он не стал бы ее обманывать. Его действительно не в чем было винить. Он не обещал ей любви. Причиной ее падения стало ее собственное недомыслие.

Теперь Рэчел больше, чем когда-либо раньше, захотелось поговорить с подругами. Она знала, что Джоанна всегда готова выслушать ее и посочувствовать, а Изабель – выступить в ее защиту. Она бы ворвалась в покои Малика и потребовала, чтобы он женился на Рэчел. Вероятно, лучше других ее поняла бы Грейс, которой было хорошо известно, что такое разбитое сердце и как это больно, когда отказываешься от того, кого любишь. Как же Рэчел их всех не хватало! Она была одна, ей не с кем было поговорить, а значит, никто не скажет ей, что жизнь продолжается и она преодолеет все трудности.

Рэчел отошла от окна и задумалась, как ей справиться с трудностями. Она любит Малика, в этом у нее не было сомнений. Она любит его суровый облик и доброе сердце. Ей нравится, как горячо он защищает свое королевство, как старается стать хорошим отцом. И еще ей нравится, как он целует ее. При этом она ощущает себя цельной, словно Малик – часть ее, которой ей всегда недоставало.

Идея покинуть дворец, уехать из Гурии прочно поселилась в ее голове. Но от нее Рэчел хотелось плакать. Она знала, что будет скучать по детям, а мысль, что она больше никогда в жизни не увидит Малика, делала ее больной. Тем не менее возможность остаться была еще хуже. Она всегда будет испытывать неловкость с Маликом, вспоминая об их близости и о том, что он отверг ее любовь. Рэчел не хотела уезжать и не могла остаться.

При мысли, что она оставит все, что ей дорого в Гурии, и уедет, у нее по щекам потекли слезы. За два прошедших месяца она горячо полюбила это королевство, расположенное в сердце пустыни, с засушливым климатом и прочными укоренившимися традициями. Она полюбила серьезность Аахила, сообразительность Амиры и находчивость Хакима. Перспектива начать все сначала только потому, что она оказалась глупа и поверила, что сможет найти счастье в любви, приводила ее в отчаяние. Она всем сердцем желала остаться здесь и вернуться к прежним отношениям с Маликом – взаимному уважению и восхищению.

Нет, сказала себе Рэчел. Это ложь. На самом деле она хотела, чтобы Малик полюбил ее.

Понимая, что ей необходимо привести мысли в порядок, Рэчел присела за письменный стол и достала листок бумаги. Ей всегда нравилось излагать свои мысли на бумаге. И хотя это письмо никогда не будет отправлено, когда она его напишет, ей обязательно станет легче.

* * *

Рэчел была искренне благодарна рассвету, когда он наконец наступил и первые лучи проникли в окно. Она не спала всю ночь и чувствовала себя как выжатый лимон, зато с началом нового дня она могла занять себя делом.

Поднимая детей и готовя их к началу уроков, Рэчел чувствовала себя оцепеневшей. Сначала она надеялась, что вот-вот появится Малик, заключит ее в объятия и скажет, что он совершил ужасную ошибку. К полудню стало очевидно, что этого не будет. И перед Рэчел встал вопрос, что делать: остаться в Гурии, зная, что Малик ее не любит, и постоянно чувствовать неловкость между ними или уехать, бросив работу и детей, к которым она искренне привязалась. Только теперь она осознала, как сильно надеялась на то, что Малик передумает, поймет, что любит ее, но не может это признать.

В обед Рэчел вышла из классной комнаты вместе с детьми. Аахил и Амира шли впереди, споря о чем-то, а Хаким отстал и шел рядом с ней, держа ее за руку.

– Мисс Тэлбот. – Голос Малика, раздавшийся откуда-то сзади, испугал ее; она вздрогнула и обернулась.

– Ваше величество.

– Папочка!

Хаким бросился к отцу. Малик подхватил малыша на руки и поцеловал в макушку.

– Я соскучился, папочка.

Рэчел почувствовала подступивший к горлу комок. Иногда ей хотелось, чтобы жизнь всегда оставалась такой простой и понятной, как для четырехлетнего малыша.