Он показал, как править лошадью, и дал Хакиму возможность повторить его движения.

Последней на лошадь села мисс Тэлбот, и Малику вдруг пришло в голову, что, возможно, она не умеет ездить верхом. Идея посадить ее на лошадь перед собой показалась ему настолько заманчивой, что он испытал жгучее разочарование, убедившись, что она чувствует себя на лошади вполне уверенно. Малик наблюдал, как она поправила юбки, и ощутил сильное физическое желание.

Отбросив неподобающие мысли, Малик быстро убедился, что все готовы тронуться в путь, и маленькая группа всадников отъехала от дворца. Шейх взял с собой только Вахида. Люди из близлежащих деревень, вероятнее всего, узнают его и детей, но все же так можно было рассчитывать на более или менее свободную прогулку. Не то что с полным эскортом. Иногда Малику не хватало анонимности. Ему хотелось проехать по королевству, которым он искренне гордился, неузнанным и почувствовать то, что ощущает обычный человек.

– Этот оазис – самый большой в Гурии, – сказал Малик гувернантке, когда она подъехала к нему. – Когда мои предки стали правителями Гурии, они понимали, что самый важный ресурс для обеспечения существования королевства в пустыне – вода. Контролируя воду, можно контролировать народ.

– Поэтому они построили дворец в оазисе? – спросила мисс Тэлбот.

Малику понравилось, как она задала вопрос. Ее глаза светились искренним интересом. Она на самом деле хотела больше знать о его стране, а не просто поддерживала светскую беседу.

– Они построили целое поселение в этом оазисе, а также крепости возле других источников воды в Гурии.

Лицо Малика на секунду потемнело. Он подумал о тех своих предках, которые были не самыми порядочными людьми и, по сути, держали народ Гурии в заложниках, не давая людям воду.

– В наше время вода принадлежит народу Гурии, каждому мужчине, женщине и ребенку в равных частях, – сказал Малик. – Но в нашей истории есть и темные страницы, когда самые беспринципные из моих предков использовали воду, самый ценный ресурс, чтобы держать людей в заложниках и навязывать свое правление.

– Но ведь живя в таком засушливом климате, иногда действительно приходится ограничивать подачу воды, чтобы она не кончилась полностью?

Малик не переставал удивляться интересу мисс Тэлбот. Она слушала его очень внимательно и ни на что не отвлекалась. С ней было приятно разговаривать и хотелось рассказать больше.

Хотя он и Алия были женаты около десяти лет, Малик никогда не беседовал с женой на отвлеченные темы, не касающиеся повседневных дел. Она никогда не интересовалась его планами, не желала обсуждать его желания и мечты. В основном причиной безразличия был тот факт, что она не хотела выходить за него замуж. Малик знал, что до него она была влюблена в кого-то и ей пришлось отказаться от любимого человека. Но он никогда не подвергал сомнению свой долг жениться на ней и полагал, что она делала то же самое. Они были женаты уже несколько месяцев, а Алия в общении с ним ограничивалась только односложными словами. Только тогда Малик заподозрил, что ее отношение к их браку отличается от ее чувств к нему. Он никогда не ждал любви, но все же рассчитывал на приятное дружеское общение, полагал, что эта красивая женщина станет добрым гением страны, которую он так любил. В последующие годы они жили практически раздельно и приближались друг к другу только для того, чтобы исполнить свой общий долг и дать Гурии наследников.

Малик снова покосился на мисс Тэлбот. Она во многих отношениях была противоположностью его покойной жены. Алия проводила большую часть времени в своих покоях, а мисс Тэлбот всегда с радостью подставляла лицо солнцу и при этом, казалось, расцветала. Алия постоянно хмурилась. Только теперь Малик понял, что никогда не видел на ее лице улыбку. А мисс Тэлбот всегда улыбалась. Видеть такого жизнерадостного человека во дворце было очень приятно.

– Во время засухи мы действительно ограничиваем потребление воды, в первую очередь питьевой воды. В нашей истории было несколько очень трудных периодов, однако, к счастью, при мне ничего катастрофического не происходило.

Малик видел, что она серьезно обдумывает полученную информацию. Ему нравилось наблюдать, как меняется выражение ее лица. Он снова задумался. Еще одно отличало мисс Тэлбот от его покойной жены. К англичанке его тянуло. Нет, Алия, безусловно, была очень красива. Ею восхищались многие. Все дело было в том, что между ней и Маликом не было искры. Не было страсти. Огня. С мисс Тэлбот все было иначе. Она была страстной во всем. Ее веселый, общительный нрав озарял все вокруг. Малик обнаружил, что постоянно ищет ее глазами – когда она идет по двору или прикрывает глаза от солнца. Хотя их мнения по многим вопросам не совпадали – например, о том, как воспитывать детей, Малику нравился огонь в ее глазах, когда она отстаивала свою правоту, и ее упорное желание переубедить его. Все это делало ее чрезвычайно привлекательной. Малик никогда не обращал внимания на такие качества в других людях. Зато, когда мисс Тэлбот заглядывала ему в глаза и улыбалась своей искренней, счастливой улыбкой, он не мог отрицать, что у него резко подскакивала температура и внутри разгоралось страстное желание.


Они ехали не спеша. Амира и Аахил были впереди. Они наперебой забрасывали Вахида вопросами, а Малик с Хакимом и Рэчел немного отстали от них. Она чувствовала удивительное спокойствие и умиротворенность, находясь рядом с шейхом и его детьми. Она не сомневалась, что поступила правильно, попросив шейха их сопровождать. Хаким вовсю наслаждался вниманием отца, и Рэчел отметила, что всякий раз, когда шейх обращал взгляд на маленького сына, его лицо освещалось любовью. Не могло быть и тени сомнений в том, что он любит своих детей. Просто он не умел эту любовь показывать.

Они пробыли в пути около получаса, когда оазис закончился и началась пустыня. Рэчел уже пересекала пустыню, когда ехала в Гурию. Но тогда она сидела в паланкине и имела возможность только изредка взглянуть на окружающий ее пейзаж. Они взобрались на небольшую скалу, и Рэчел, оглядевшись, поняла, как просто заблудиться в пустыне, даже поблизости от оазиса. Всюду, насколько хватало глаз, тянулись красно-оранжевые песчаные дюны, сверкающие и переливающиеся под солнечным светом. Вдали она заметила еще одну скалу, но, если не считать этого, пустыня казалась бескрайней и абсолютно одинаковой во всех направлениях. И Рэчел задалась вопросом, где же располагается ближайшая деревня, в которую они направлялись.

С самого раннего детства Рэчел мечтала об экзотических странах, и теперь она поняла, что ее мечта воплотилась в жизнь. Никогда даже в самых смелых мечтах она не представляла такого места, как Гурия. Хотя родители присылали ей подробные письма обо всех местах, где они побывали. Они описали и пустыни Египта, и каменистые пустоши Марокко, но никогда не рассказывали ей о чем-то столь же прекрасном, как Гурия. И потому Рэчел раньше не представляла себе подобных сказочных картин: дрожащие в раскаленном воздухе переливы красок – все оттенки красного и оранжевого цветов, зеленые оазисы, роскошные дворцы.

В детстве Рэчел много раз просила родителей взять ее с собой. Они всегда отделывались пустыми, ни к чему не обязывающими ответами и уезжали без нее. Рэчел, конечно, нуждалась в их внимании. Но еще больше она хотела увидеть новые места.

Теперь она стала взрослой, жила своей жизнью, причем именно такой, какой хотела, и ни от кого не зависела. Мысленно усмехнувшись, она призналась себе, что уже давно ничего не ждала от родителей. Они не только всегда бросали ее, отправляясь в очередное путешествие. Даже если они неожиданно проявляли к ней интерес, это, как правило, заканчивалось катастрофой. Рэчел помнила, как однажды родители внезапно приехали в школу и убедили учителей позволить им взять Рэчел и трех ее подруг в Сэндхилз – известный морской курорт. Это был чудесный день, полный мороженого и прочих удовольствий, доступных на морском побережье. А когда стемнело, родители решили продолжить экскурсию, оставили Рэчел и ее подруг в Сэндхилз, а сами уехали в Брайтон. Так родители в очередной раз бросили Рэчел, оставив ей денег на обратную дорогу и короткую записку, сообщающую, что они должны уехать. Девочкам пришлось возвращаться в школу одним. С большим трудом им удалось найти места в почтовом экипаже, возвращавшемся в Солсбери. Изабель, Грейс и Джоанна считали это восхитительным приключением, а Рэчел была буквально убита безответственностью собственных родителей. Они предпочли уехать вдвоем в Брайтон развлекаться, не позаботившись о том, чтобы их дочь добралась до школы в целости и сохранности.

Когда они взошли на вершину большой песчаной дюны, Малик указал на слабый след, пересекающий пустыню.

– Это торговый путь с Востока. Нам повезло. Много торговцев идут через нашу территорию по этому пути в Европу, – сказал он.

Рэчел заметила, как оживляется его лицо, когда он говорит о своем королевстве. Такую страсть редко встретишь в мужчине. Даже обладая небольшим опытом вращения в обществе, Рэчел знала, что сейчас в моде скука. Чтобы слыть модным, надо обо всем говорить со скучающим видом. Приятно было встретить исключение.


Часом позже Рэчел начала ощущать жару. Слава богу, ей было не свойственно перегреваться и падать в обморок, как многим юным леди. На самом деле ей даже нравилась жара. Она наслаждалась теплыми солнечными лучами, ласкающими кожу… Но теперь она была вынуждена признать, что в пустыне солнце не только ласкает, но и обжигает. К счастью, одна из служанок принесла ей широкополую шляпу, оказавшуюся незаменимой. Иначе ее лицо стало бы красным, а нос облез.

– Уже недалеко, – сказал шейх, почувствовав ее дискомфорт. – Обещаю, вам будет оказан самый теплый прием. Любой путешественник может рассчитывать на гостеприимство жителей Гурии. Мы по праву гордимся радушием нашего народа.

Лошади стали спускаться вниз по склону, и Рэчел увидела внизу маленькое селение.

Шейх выехал вперед и что-то сказал детям, потом вернулся и снова поехал рядом с Рэчел. Аахил и Амира тоже придержали коней, и впереди остался один только Вахид.

– Это деревня Талир, – сказал шейх, когда дети собрались вокруг него. – Хотя она небольшая, но имеет важное стратегическое значение. Кто-нибудь знает почему?

Рэчел внимательно рассматривала небольшое скопление побеленных домиков, но, услышав слова шейха, переключила внимание на детей. Она отчетливо видела, что Амира не слушает отца, ее отвлекла процессия женщин и юных девочек, которая шла к ним вверх по склону холма. Они оживленно болтали и несли на головах корзины.

– Прошу прощения, сэр, я не знаю. – Аахил был явно пристыжен и, опустив глаза, разглядывал свои руки.

Рэчел взглянула на шейха, гадая, как он поступит: продолжит урок или поймет, что Аахилу отчаянно хотелось угодить отцу, заслужить его одобрение, и это желание буквально пожирало мальчика изнутри.

Лицо шейха смягчилось, и Рэчел с облегчением улыбнулась.

– Я надеялся, что никто не знает, чтобы иметь возможность рассказать, – усмехнулся он.

Рэчел понимала, что признание Аахила в отсутствии у него сведений о своем королевстве могло существенно ухудшить ситуацию. Но шейх вовремя сообразил, что никто не может требовать глубоких знаний о стране у принца, которому едва исполнилось восемь лет.

– Через эту деревню проходит торговый путь, по которому мы сегодня некоторое время шли. Купцы нередко останавливаются в деревне отдохнуть, жители могут обменивать свои товары и продовольствие на то, что предлагают им торговцы. Некоторые покупают привозные товары в больших количествах и продают на рынках другим жителям Гурии. – Шейх сделал паузу и задумчиво взглянул на Аахила, словно не зная, как лучше продолжить. – Аахил, может быть, ты возглавишь нашу процессию и поприветствуешь старейшин деревни? Не сомневаюсь, у тебя все получится.

Аахил буквально раздулся от гордости, и Рэчел с удивлением заметила на его лице застенчивую улыбку, адресованную отцу. Гувернантка старалась привнести в жизнь серьезного мальчика радость, хотя понимала, что ему также необходимо чувство ответственности. Он должен понимать свою полезность в роли принца Гурии.

Аахил выехал вперед, позволив коню самому выбирать дорогу. Процессия въехала в деревню как раз в тот момент, когда из домов вышли люди, чтобы встретить гостей. Старый человек, одетый в белое, выступил вперед и поклонился.

Принц заговорил. Его голос звучал громко и уверенно. Малик тихо переводил его слова Рэчел.

– Да ниспошлет Всевышний благословение на вашу деревню и народ Талира. Мы имеем честь посетить это гостеприимное и красивое место. Я принц Гурии Аахил. Меня сопровождают мой царственный отец, мой брат и сестра. Мы просим вашего позволения остановиться, передохнуть и побеседовать со старейшинами деревни.

По толпе, которая стала еще больше после того, как Аахил начал говорить, пронесся гул. Несколько человек выскользнули из нее и исчезли в домах.