Даниэла Стил - Калейдоскоп

— Не позволяй больше никому уговорить тебя красить волосы. Так гораздо лучше.

— Спасибо. — Александра покраснела.

Настала очередь Хилари.

— Извини, что я набросилась на тебя тогда… у себя в офисе. Я боролась… сама с собой… Но я рада, что приехала.

Она перевела взгляд на сестер, к ее глазам подступили слезы. Когда Хилари снова повернулась к Джону, тот, не дожидаясь приглашения, сгреб ее в охапку, и ей стало хорошо-хорошо… Пусть бы он держал ее так вечно. В сущности ведь она еще и не начинала жить.

— Все будет в порядке, Хилари. Обязательно!

Голос Джона проникал до глубины ее души, и когда пришло время отстраниться, Хилари стало чего-то очень жаль. Она застенчиво улыбнулась Джону.

— Может, навестишь меня как-нибудь в офисе?

— С удовольствием. Пообедаем вместе?

Хилари, не в силах говорить, отвернулась, чтобы не увидели, что она плачет. После стольких лет одиночества она вдруг окружена родными, любящими людьми!

Теперь уже Александра обняла ее и погладила по голове. Джон уехал — они все вместе проводили его и долго махали вслед. Потом Хилари поднялась к себе и, переодевшись на ночь, пошла в смежную комнату с Александрой. Та уже вовсю болтала с Меганой — о Париже, Кентукки, юге Франции и хочет ли Мегана со временем обзавестись детьми. Мегана боялась, как бы это не помешало ее работе, но Александра села на любимого конька: дети — высшая радость и смысл жизни. Хилари сидела в кресле-качалке и уговаривала себя: это не сон, она и вправду вновь обрела сестер и они ведут себя так, словно никогда не разлучались.

— А я вот никогда не хотела иметь детей — и ничуть не жалею, что у меня их нет, — солгала Хилари. — Ну, может быть, жалела… когда была помоложе… Теперь уже поздно.

— Сколько тебе? — Мегана наморщила лоб. Ей самой тридцать один год, Хилари на восемь лет старше, значит…

— Тридцать девять.

— Многие женщины в этом возрасте только-только заводят первенца. Во всяком случае, в этой части земного шара. — Мегана усмехнулась. — Правда, там, где я работаю, рожают и в двенадцать, и даже раньше. Просто поразительно!

Да, поразительно… Этот особняк в Кентукки и жизнь, которую вели ее сестры — одна в Париже, а другая в Нью-Йорке, — небо и земля по сравнению с нищетой, окружающей Мегану в Кентукки, и она не переставала изумляться.

— Между нами так мало общего — и все же мы не чужие. Я живу в бедной хижине в горах, а ты, — она посмотрела на Александру, — в роскошном особняке, к тому же владеешь дворцом плюс вилла на юге Франции. — Она повернулась к Хилари. — А ты — важная шишка в телекомпании. Разве не удивительно?

— Ты бы еще больше удивилась, — тихо произнесла Хилари, — если бы посмотрела на меня двадцать пять лет назад. Вряд ли в то время мне можно было позавидовать.

— Расскажи, — попросила Мегана, и мало-помалу, слово за слово, обливаясь слезами, Хилари им все рассказала. Выплеснула всю боль, всю трагедию своей жизни и ту звериную жестокость, с которой ей пришлось столкнуться. Выплеснула — и ей стало легче. Когда-то она была им единственной защитой, а теперь сестры утешали ее: Александра держала за руку, а Мегана рассказывала об отсидках своих родителей по политическим мотивам в штате Миссисипи, и как отца ранили в Восточной Джорджии, и какие они замечательные люди, и как она их любит. Потом настала очередь Александры поведать о Маргарет и Пьере, и о своей жизни с Анри, и поделиться своими страхами, что муж потребует развода.

— Надо быть последним идиотом! — Хилари резким движением перебросила длинные черные волосы через плечо, и этот жест пробудил в Александре столько воспоминаний!..

— Видишь ли, он помешался на своей родословной, а наша семейная история, прямо скажем, несколько… экзотична.

Все три женщины рассмеялись и вдруг заметили, что начало светать. Потратив еще немного времени на поцелуи и объятия, они разбрелись по своим спальням и проспали до полудня.

Первой проснулась Александра и позвонила матери в отель, но той не оказалось в номере, так что она оставила сообщение, что все в порядке, она вернется вечером в воскресенье. У нее шевельнулась мысль: не позвонить ли Анри? Но что она ему скажет? Так что Александра не решилась. Она приняла душ, оделась и спустилась вниз.

Там уже была Мегана — в аккуратных джинсах, белой рубашке и с ленточкой в волосах, больше похожая на маленькую девочку, чем на врача. Александра так и сказала. Они пили кофе и болтали. Сиделка сообщила, что ночью Артуру было плохо.

Мегана пошла взглянуть на него, и как раз в это время появилась Хилари — в шортах и шелковой блузке; черные волосы закручены на затылке. Босоногая, она тоже казалась моложе, чем вчера. Должно быть, все они помолодели — благодаря этому путешествию во времени. Словно каждая сбросила с плеч тяжкий груз. Александра, например, избавилась от вечного страха перед мужем — как он оценит тот или иной ее поступок и, если он ее оставит, кто будет ее любить? Теперь пусть разводится, если хочет: у нее есть Маргарет, дочери и две сестры — солидная поддержка! Все теперь кажется не таким страшным.

— Ну и засиделись же мы вчера! — Хилари блаженно потянулась. — Еще немного — и заговорили бы друг друга насмерть.

— Ты завтра едешь в Нью-Йорк?

— Приходится. В понедельник с утра важное совещание. А у тебя какие планы?

— Завтра вечером я тоже поеду в Нью-Йорк. Мама и дочери ждут меня в «Пьере». Они славные девочки, но, при всем ее ангельском терпении, мама вряд ли выдержит, если я не поспешу на подмогу. Она боится, что, воссоединившись с сестрами, я стану меньше любить ее… Мы еще неделю пробудем в Нью-Йорке.

— Могу тебя подвезти. Если захочешь, можно будет на неделе встретиться… поужинать вместе…

— С большим удовольствием. Ты должна познакомиться с моими дочками! А потом, — торжествующе добавила Александра (пусть Анри катится к черту!), — ты навестишь нас как-нибудь в Париже.

— Заманчивое предложение!

К ним присоединилась Мегана.

— Что вы тут затеваете?

— Небольшое стихийное бедствие в Нью-Йорке, — Хилари покровительственно улыбнулась. — Хочешь с нами? Поживешь у меня.

— Нет, у нас в «Пьере», — не согласилась Александра.

Но у Меганы были свои планы.

— Я бы с радостью и, разумеется, со временем навещу вас, но сейчас мне нужно задержаться здесь. Ему гораздо хуже, — она глазами показала на второй этаж, в направлении спальни Артура. — Хочу быть рядом, когда это случится.

Ни для кого не было секретом: конец близок. Первое и последнее, что могла Мегана сделать для отца, это находиться при нем в его смертный час. Позднее она объяснила это Александре, прогуливаясь с ней в саду:

— Он необыкновенно трогателен… и очень плох — считай, уже одной ногой в могиле. Я знаю, у Хилари он в печенках, но мне не на что обижаться. Я всем довольна, у меня чудесные родители… и он… запоздалый подарок судьбы. Раньше он мог бы сыграть значительную роль в моей жизни, а теперь… только и остается, что проститься по-хорошему. И если мне удастся хоть отчасти скрасить его пребывание на смертном одре, я буду счастлива.

— Конечно, Мегана.

За ужином экономка поспешила оставить их одних. Разговор постепенно перекинулся на Джона Чепмена, и сестры оживились.

— Когда он ворвался в мой кабинет, — захлебывалась смехом Хилари, — я решила, что это вооруженный шантажист…

Александра, по своему обыкновению, зарделась.

— Он сразу показался мне очень хорошим… и симпатичным.

— Мне тоже, — подхватила Мегана.

— Кажется, он в разводе, — предположила Александра.

Хилари только пожала плечами: она не привыкла откровенничать. И так вчера разболталась! Эти сутки ее совершенно вымотали. И все же… она словно вернулась к себе домой — в тепло и уют мирного загородного дома.

Корабль ее судьбы наконец-то встал на прикол в заветной гавани.

На другой день они долго беседовали, сидя на крыльце. Обещали писать, перезваниваться и ездить друг к другу в гости. И прослезились, когда Хилари с Александрой пришло время садиться в машину. Мегана пообещала перед вылетом в Кентукки навестить их в Нью-Йорке.

Перед отъездом Александра вошла на цыпочках в спальню Артура. Мегана только что сделала ему укол, и он уснул. Правда, он все-таки открыл один глаз и слабо улыбнулся, прощаясь с Александрой. Хилари наблюдала за ним с порога.

— Как ты думаешь, это случится скоро? — спросила Александра по пути в Нью-Йорк. Ей было жаль Артура. Он всю жизнь был одинок. Хорошо, что Мегана смогла остаться.

— Пожалуй, — отозвалась Хилари без теплоты, но и без злости. Он все-таки добился своего.

Они подъехали к отелю как раз к ужину. Александра настояла на том, чтобы Хилари поднялась вместе с ней наверх и познакомилась с Маргарет и детьми. Хилари возражала: мол, она неподходяще одета. На самом деле ей было страшно: вдруг она им не понравится? Но Александра ее уговорила, и они вошли в отель, похожие на студентов, возвратившихся с каникул: растрепанные, но отдохнувшие и счастливые.

Александра отомкнула дверь своим ключом и услышала изумленный возглас Хилари — навстречу выбежала Аксель.

— Привет, — весело поздоровалась Александра. — Смотри, кого я привезла!

У нее был такой гордый вид, словно она доставила Санта-Клауса. Аксель вытаращила глазенки на высокую черноволосую женщину со слезами на глазах.

— А кто это?

— Моя сестра. — Александра взяла Хилари за руку. — Мы много лет не виделись. У нас есть еще одна сестра, Мегана… но она была вынуждена задержаться. Познакомься с тетей Хилари.

Аксель устремилась к Хилари. Та зашмыгала носом и раскрыла ей объятия. В прихожую вошла Мари-Луиза и торжественно поцеловала тетю. Даже самой Хилари бросилось в глаза их необыкновенное сходство. Она долго не отпускала руку девочки. Александра представила ее матери:

— Мама, это Хилари. Хилари, это моя мама, Маргарет де Борн.

Все трое залились слезами. Маргарет материнским жестом обняла Хилари.

— Как поживаешь, дорогая? Как вы обе? Я волновалась.

Александра вытерла глаза. Хилари последовала ее примеру.

— Ревем, как дурочки, — она улыбнулась детям. — Просто мы с вашей мамой очень давно виделись.

— Почему?

В самом деле — почему?.. Александра посадила Аксель к себе на колени и обвела взглядом остальных.

— Когда-то, много лет назад, случилась беда. Мне тогда было пять лет — меньше, чем Аксель. Нам пришлось разлучиться. Хилари жила среди очень плохих людей. Мы тосковали друг без друга, но только теперь смогли встретиться.

— А-а-а, — протянула Аксель, как будто все поняла. И тотчас выложила свою грандиозную новость: — Вчера мы ездили в зоопарк, а потом любовались фейерверком!

Все засмеялись. Маргарет заказала для всех шампанское, а когда Александра отправилась укладывать дочерей, рассказала Хилари о том, как она рада, что все прошло хорошо. Она не скрывала своих опасений.

— Александра вас очень любит, — заверила Хилари. Ей и самой было хорошо в обществе этой доброй, мужественной женщины, сочетающей безукоризненный вкус и чувство юмора. — Она много рассказывала о вас и своем отце. Ее любовь к вам стала еще сильнее.

Маргарет прослезилась и, потрепав Хилари по плечу, задала вопрос:

— А Анри? О нем она тоже рассказывала?

Хилари кивнула.

— Ни разу не позвонил, — пожаловалась Маргарет. — Принял эту историю слишком близко к сердцу. Для него это был настоящий шок. Зря Алекс призналась.

— Она хочет, чтобы ее принимали такой, как есть, — объяснила Хилари. — Для нее это очень важно. И я не могу с ней не согласиться. Придется ему привыкать. Как и всем нам.

Маргарет печально улыбнулась.

— Ты не знаешь ее мужа.

— О чем разговор?

Александра только что уложила дочерей — несмотря на их энергичные протесты: мол, им хочется побыть с тетей. Она пообещала, что на следующей неделе они увидятся.

— Хилари, девочки жаждут пообедать с тобой завтра. Ты не занята?

— Только не для вас!

Хилари и самой не терпелось показать племянницам студию, сводить в «Двадцать одно» на обед. Она вдруг ощутила себя настоящей тетей — и ей понравилось.

Они договорились насчет завтрашнего дня. На прощание Маргарет расцеловала Хилари как свою дочь. А после ее ухода заглянула в глаза Александры.

— Тебе легче, родная?

— Да, мама. Я счастлива. Даже не думала, что будет так хорошо. Я так рада, что ты поехала со мной!

— Я тоже.

Маргарет изо всех сил старалась не разреветься. За эти несколько дней и так пролито море слез. Александра рассказала ей о Мегане. Маргарет пришла в еще большее волнение.