Даниэла Стил - Калейдоскоп

— Я хоть могу выплакаться у него на плече, — жаловалась Соланж.

— Пока он роняет слезы в твой суп! Трогательная парочка! Так вот, Соланж, запомни: я не дам тебе развода! Кончено. Аминь! Больше не проси.

— А мне и не придется просить. — Это был первый раз, когда она решилась на угрозу. — Стоит нанять частного детектива и немного последить за тобой… Да я уже пятьдесят раз могла развестись!

Вместо ответа он выбежал, хлопнув дверью, а на следующий день снова уехал в Калифорнию. Из-за этого пришлось на целый месяц отложить репетиции новой пьесы, но Сэму Уолкеру все прощалось.

Когда он вернулся, Соланж повела себя так же непримиримо. Ей известно, кого он брал с собой на Западное побережье. Она сыта по горло! Они так громко кричали друг на друга, что разбудили Хилари. Комната Александры была дальше по коридору, а Мегане было всего восемь месяцев. Зато Хилари исполнилось восемь лет, и она все запомнила.

Приезд «скорой помощи» и полиции… сирены… маму выносят завернутой в простыню… папу уводят в слезах.

Он даже не заметил старшую дочь возле двери, а она все слышала и все видела. А дальше — няня звонит Артуру.

Он сразу же примчался — с землистым лицом. Никак не мог поверить. Здесь какая-то ошибка… этого не может быть. Да, они ссорились, но Сэм страстно любил жену, и она отвечала ему взаимностью. Это была всепоглощающая страсть, некогда погнавшая Сэма по Рю д'Арколь. Романтическая любовь, которая не могла никого оставить равнодушным. Нет, он не верил — и так и просидел в их квартире до рассвета, а утром привратник осторожно стукнул в дверь: принесли свежие газеты. Артур дрожащей рукой развернул газету.

Вот оно… Конец сказки… Конец жизни…

Сэм убил ее.

За спиной Артура тяжело лязгнула дверь камеры предварительного заключения. Ночью Сэма доставили в Семнадцатый полицейский участок на Восточной Пятьдесят первой улице, а после полудня Артуру разрешили с ним увидеться. Допрос был уже позади; он длился несколько часов, хотя и безо всякой надобности, потому что Сэм сразу во всем признался. Его сотрясали рыдания. Он сидел уставив остекленевшие глаза в пространство перед собой и, вспоминая те первые часы в Париже, не понимал, как это могло случиться. Да, он был пьян… Она грозила уйти от него… И все-таки у него не укладывалось в голове. Ясно было одно: он до смерти боялся ее потерять. Она сказала… сказала… Он устремил на вошедшего Артура взгляд, полный отчаяния.

— Сэм, — хриплым голосом выговорил тот. Он все утро плакал. Но теперь протянул товарищу руку, словно затем, чтобы оттащить от края пропасти.

У Сэма был такой вид, будто он жалеет, что не умер вместо Соланж. Он стоял в центре комнаты и без конца повторял:

— Я убил ее, Артур… убил…

Казалось, он никого и ничего не видит — только ее лицо… после того, как он задушил ее своими руками… такие любимые рыжие волосы… Господи, почему он это сделал? И как могла она бросить ему в лицо те жестокие слова? Сэм вперил невидящий взор в Паттерсона; по щекам текли слезы.

— Сядь, Сэм. Успокойся. — Артур мягко усадил его на стул с очень прямой спинкой, лицом к узкому выщербленному столу. — Нам необходимо поговорить. — Сэм явно плохо соображал, но ничего не поделаешь. — Хочешь рассказать мне о том, что случилось?

На лице Сэма застыло выражение полной безысходности. Что тут рассказывать?

— Я убил ее.

— Это я знаю. Но что произошло раньше? Может, она тебя чем-то спровоцировала? Ударила?..

Необходимо подыскать Сэму хорошего адвоката. Но прежде Артур хотел сам во всем разобраться. Сэм был теперь не просто другом, но и в каком-то смысле клиентом.

Уолкер покачал головой.

— Она наговорила Бог знает что… Была вне себя от злости…

Артур догадывался о причине, но тем не менее спросил:

— Почему она злилась?

Сэм уставился в пол, припоминая, как все было. Он еще ни разу не видел Соланж такой разъяренной. Видимо, на этот раз он зашел слишком далеко. И в то же время мысль о том, что он может ее потерять, доводила его до белого каления. Единственная женщина, которую он любил… В отчаянии он взглянул на Артура.

— Ей стало известно о моем новом романе. Это ничего не значило… Никогда не значило…

— Только не для Соланж, — голос Артура звучал еле слышно; ему приходилось напоминать себе, что теперь он защищает не Соланж, а Сэма.

Тот долго молчал и как-то странно смотрел на него.

— Она угрожала развестись с тобой?

Сэм кивнул и откашлялся. Нужно спросить Артура… Он должен знать… Ведь это и послужило поводом к убийству. Дело не в том, что он был пьян и утратил контроль над собой, а в тех ужасных словах, которые она бросила ему в лицо.

— Она сказала, что вы любовники. Это правда? — он впился взглядом в Артура и прочел в его глазах глубокую скорбь.

— А ты как думаешь?

— Я никогда об этом не задумывался. Знаю, ты был близким ее другом. Вы часто ужинали вместе.

— Разве она это скрывала?

— Нет. Она всегда рассказывала мне о ваших встречах. Во всяком случае, мне так казалось.

— А ты не думаешь, что она просто хотела наказать тебя за причиненные страдания? У нее не было иного способа отплатить тебе.

Теперь, при свете дня, Сэм и сам это понимал. Но вчера вечером, ослепленный яростью, он поверил. Совсем потерял рассудок… и убил ее. Им овладела паника. В горле застрял ком — словно чья-то железная рука схватила и душит. Поделом ему! Он заслуживает смерти за то, что сделал с Соланж!

Сэм заплакал. Артур схватил его за плечи и встряхнул. В глазах Сэма вспыхнула новая тревога.

— Что теперь будет с детьми?

Артур думал об этом всю ночь.

— У тебя наверняка осталось достаточно денег, чтобы они продержались, пока все не решится.

А ведь нужно еще содержать няню с горничной! Они тоже привыкли к безбедному существованию в квартире на Саттон-плейс.

Сэм похолодел.

— Сколько, ты думаешь, это будет стоить?

Соланж эта история стоила жизни… Артуру приходилось вести жестокую борьбу с собственными чувствами. Как Сэм мог?! И тем не менее он был его другом, почти братом. Они сражались плечом к плечу, вместе переносили тяготы войны; Сэм практически тащил его на себе по горным тропам Италии, и он же донес его, тяжело раненного, до медпункта близ Кассино. Они участвовали в освобождении Рима и Парижа. Париж… Рю д'Арколь, где они впервые увидели Соланж. Их судьбы переплелись так тесно… А теперь еще приходилось помнить о дочерях Сэма и Соланж — Хилари, Александре и Мегане…

Артур заставил себя вернуться мыслями к Сэму и его вопросу. Тот хотел знать, во сколько обойдется защита.

— Это зависит от того, кто станет твоим адвокатом. Мне нужно подумать, прежде чем кого-то порекомендовать. Необходимо выбрать сильного защитника. Процесс будет громким: все полны сочувствия к Соланж. В последние годы пресса постоянно трепала твое имя в связи с твоими изменами. Это настроит присяжных против тебя.

Сэм решительно мотнул головой.

— Мне не нужен другой адвокат. Я прошу тебя стать моим защитником.

Их взгляды встретились. Артур вздрогнул.

— Нет, Сэм, я не могу.

— Почему?

— Потому что я — твой друг. И моя специальность далека от уголовного права.

— Неважно. Ты справишься лучше всех. Не хочу никого другого.

Глаза Сэма были полны слез. Господи, как это страшно, просто не верится. И тем не менее это — жестокая реальность. Сэм превратил ее в кошмар, страшный сон наяву.

Лицо Артура покрылось испариной. Ужас, настоящий ужас! Все и так хуже некуда, но защищать Сэма — ему! — это уж слишком. Ни за что на свете!

— Нет, — хрипло произнес он, — это невозможно. У меня нет опыта в этой области. Я тебя только подведу. Нет, Сэм, и не проси. Ты не должен так поступать по отношению… — ему хотелось сказать «нам обоим». Господи! Он вот-вот расплачется!

Но Сэм был непреклонен.

— Ты должен, Артур! Ради меня, ради девочек… ради Соланж!.. Умоляю!

Ради Соланж? Боже правый, да ведь Сэм убил ее! Но хуже всего было то, что Сэм понимал: будь Соланж жива, она умоляла бы его сделать для спасения Сэма все, что только можно. Он, как никто, знал силу ее любви к мужу.

— Нам обоим нужно все хорошенько взвесить. Я убежден: ты совершаешь чудовищную ошибку. Сэм, тебе нужен опытный адвокат — лучший из лучших, а не какой-то специалист по налогам. Дружба не заменит профессионализма. Я не могу. Никак не могу!

Сэм никогда еще не видел Артура таким взволнованным. Тот продолжал:

— Но главное — может быть, ты подскажешь, к кому мне обратиться, чтобы позаботились о девочках?

Сэм подумал и сокрушенно покачал головой. Обращаться было не к кому. Не считать же сотни и тысячи его приятелей-актеров! А у Соланж не было подруг: она всю себя отдавала Сэму, его детям и его карьере. Больше у нее ни для чего не оставалось времени, да она и не испытывала интереса.

— Какая-нибудь родня?..

Артур лихорадочно вспоминал все то, что Сэм рассказывал ему, когда они вместе принимали участие в боевых действиях в Европе. Он знал: родители Сэма погибли в автокатастрофе, а был ли кто-то еще?.. Память не сохранила подробностей.

Сэм сделал отрицательный жест головой.

— Никого, кто мог бы помочь. У меня есть сестра в Бостоне, но, ради всего святого, не вздумай обращаться к ней.

— Почему?

— Мы не виделись с тех пор, как я ездил туда вместе с Соланж — еще до рождения Хилари. Моя сестра — шлюха. Забудь об этом.

Но Артур не мог позволить себе роскошь что-либо забывать.

— Может быть, тетя позаботится о племянницах? Как ее зовут? Просто на всякий случай. Кто знает, как все обернется…

— Эйлин. Эйлин Джонс. Она замужем за бывшим матросом по имени Джек. Они живут в Чарлстауне. Но, можешь мне поверить, это еще та парочка. — Сэм встал и подошел к зарешеченному окну.

Он — отец трех дочерей, из которых две еще совсем крошки. И некому в целом мире позаботиться о них — кроме няни, да горничной… да Артура.

Сэм повернулся к другу.

— Я могу их видеть? — Его глаза вновь увлажнились.

Его дочери… Три маленьких ангелочка… Как он мог лишить их матери? Матери, которая была залогом их счастливого детства и благополучной жизни. Матери, которая их никогда не обижала, всегда была готова приласкать и защитить, целовала, купала, играла с ними, читала им книжки и нашептывала ласковые слова на ночь. А теперь…

Сэм содрогнулся. Сможет ли он дать им все, что нужно, если выйдет отсюда? Но какой может быть вопрос? Он обязан справиться!

Артур не сводил с него глаз.

— Ты действительно хочешь увидеться с ними?

Сэм понизил голос почти до шепота:

— Пожалуй, нет. Просто я подумал… Мне захотелось объяснить… хотя бы Хилари…

— Ты сделаешь это позднее. Сначала нужно вытащить тебя отсюда.

— Думаешь, это возможно? — Сэм впервые спросил об этом. И Артур почувствовал, что он не в восторге от такой перспективы.

— Другой сделает это лучше меня.

— Неважно. Я уже сказал тебе, Артур. Я хочу, чтобы ты был моим защитником.

— Это будет исключительно трудно — для кого бы то ни было. Буду откровенен, — ему нелегко дались эти слова, но Сэм должен знать правду. — Нам придется сослаться на временное помрачение рассудка. Убийство в состоянии аффекта. Больше рассчитывать не на что: ты во всем сознался. И потом, в последние годы ты стал притчей во языцех…

Чертов идиот! Сколько раз Артур с трудом удерживался от того, чтобы не выкрикнуть эти слова. Он ненавидел Сэма за то, что тот заставлял Соланж страдать. Но с другой стороны, они были друзьями… Успех пришел к Сэму слишком быстро и вскружил ему голову. Сейчас ему тридцать пять, а звездой он стал, не достигнув и тридцати лет. Это было трудно переварить. И он заплатил страшную цену. И она тоже. Если бы Сэм знал! Но он многого не замечал — упивался своими победами. Он стал избалованным эгоистом. Даже дочери это знают.

Недавно Александра сказала: «Когда папа приходит домой, мы должны окружать его заботой и вниманием. Он к этому привык».

Сущая правда: Соланж научила их не путаться у него под ногами и всячески ублажать: приносить его любимые шоколадные конфеты, свежие фрукты и прохладительные напитки; петь песенки, разученные специально для него. Весь дом, как вокруг Солнца, вращался вокруг папочки.

А теперь они потеряли обоих родителей — и Соланж, и Сэма. Артур думал об этом всю дорогу до своего офиса. Может быть, обратиться к их крестным? Но вряд ли они проявят интерес. И он оказался прав: теперь, когда Соланж мертва, а Сэм находится в тюрьме, девочкам неоткуда было ждать помощи. Кроме Артура, все остальные крестные подбирались под громкие имена и яркую внешность, из числа известных актеров. Теперь их интересовали лишь скандальные подробности, и они донимали Артура расспросами: почему Сэм это сделал? Он сошел с ума? Не спровоцировала ли его Соланж? Когда суд? — ни словечка о детях. Артур был единственным, на кого они могли положиться в отсутствие Сэма.