— Мама сказала, что папа ей изменяет много лет с разными женщинами… партнершами по спектаклям, говорила она… а он сказал, что это не правда… что она все выдумывает… она сказала, что у нее есть доказательства, что знает, с кем он только что ездил в Калифорнию… с кем проводил прошлую ночь, и добавила, что теперь ей на это наплевать, потому что у нее тоже есть кто-то, и если он не исправится, она уйдет и заберет нас к этому мужчине. Папа ответил, что убьет ее, если она так сделает… а мама смеялась… еще он сказал, что не позволит нас забрать… мама продолжала смеяться… а потом сказала, с кем у нее роман…

Слезы мешали Хилари говорить, но она уже не могла остановиться:

— Она ведь сказала правду, Артур?.. Правду?! — Хилари обратилась к сестрам:

— У нее был роман с Артуром, лучшим папиным другом, и папа сказал, что убьет ее за это, а она только смеялась. Когда он сказал, что не разрешит нас забрать, мама объявила, что все равно только две из нас являются его дочерьми…

В столовой воцарилась гробовая тишина. Артур откинулся на спинку стула, словно пораженный молнией. Дальше Хилари говорила уже тихо. Она сделала то, ради чего приехала.

— Мама сказала, что Меган — ребенок Артура, — произнесла она мрачно, с презрением глядя на старика. — И тогда папа убил ее.

Обессиленная, она плача опустилась на стул. Александра обняла ее за плечи.

— Я не знал… она мне никогда не говорила, — пролепетал Артур и растерянно посмотрел на Меган. — Поверь мне, я не знал. Я всегда думал, что ты его дитя, как и остальные… — Он расплакался, а Меган, казалось, была в полном шоке. — Если бы я знал… — виновато произнес Артур, обращаясь ко всем присутствующим.

Но Хилари, посмотрев на него, только покачала головой:

— Что бы это изменило? Думаешь, ты бы ее забрал, а нас оставил прозябать? Нет, ты бы и этого не сделал. Ты не был защитником ни мамы, ни собственного ребенка, ты предал своего лучшего друга и своим поступком убил обоих. У тебя на руках их кровь… и наша. Без тебя наша жизнь была бы совсем другой. Как все эти годы тебя не мучила совесть? Как ты мог защищать отца, после того как предал его?

— Хилари, он умолял меня… Я не хотел… Упрашивал его согласиться на другого адвоката. Но он был против. И, по правде говоря, он не хотел жить после смерти вашей мамы… — Его голос понизился до шепота. — Я тоже… Для нас обоих жизнь потеряла смысл… Я горячо полюбил ее, как только впервые увидел.

По щекам Артура катились слезы. Меган изумленно глядела на него. Он теперь был не просто другом семьи. Он был ее отцом.

Хилари же смотрела на Артура бесстрастно, словно впервые его видела. «Он старый, смертельно больной человек, — думала она. — Что сделано, то сделано. Для него и так все кончено, чья бы кровь ни была у него на руках. Кровь эта давно высохла… все в прошлом…»

Она встала и, глядя на него сверху вниз, произнесла:

— Я приехала, чтобы сказать тебе, как тебя ненавижу. Но знаешь, Артур, как ни странно, теперь мне кажется, что это уже не имеет значения.

Она почувствовала на плече руку Александры и, повернувшись, посмотрела на сестер:

— Я когда-то очень сильно любила вас обеих… Но, может быть, это тоже отошло в слишком далекое прошлое?

Пережитые эмоции утомили ее. Хилари казалось, что она опустошена и не в состоянии ничего ни брать, ни давать. Однако как Александра, так и Меган ни за что бы ее теперь не отпустили. Именно Меган заговорила первая:

— Для всех нас это далекое прошлое, но мы все же приехали. Я вас не помнила и не знала, что мистер Паттерсон — мой отец. Мы приехали, чтобы отдать дань прошлому, но и начать новый этап в жизни. У нас теперь другие родители, у каждой своя жизнь, свой круг близких людей. На протяжении этих тридцати лет мы жили не в вакууме, и ты тоже… — Это был тихий упрек, но он попал точно в цель. — Ты не можешь так просто бросить нам на колени эту бомбу и уехать. Ты обязана помочь нам залечить раны, как и мы обязаны помочь в этом тебе. Именно ради этого мы сюда и приехали.

Меган глядела на старшую сестру с надеждой и печалью. Джон молчал, хотя очень хотел ободрить Хилари. Все рухнуло бы, если б она сейчас уехала. Прежде всего навсегда рухнула бы ее жизнь. Ей необходимо было остаться, несмотря на Артура, остаться ради сестер.

Хилари посмотрела на Александру, словно ждала от нее подтверждения. Александра кивнула и тихо произнесла:

— Пожалуйста, Хилли, останься. Я этого так долго ждала…

Все они пошли на риск, заплатили высокую цену. Сама она оказала неповиновение мужу, которое, вероятно, дорого будет ей стоить, — и все ради того, чтобы увидеться с сестрами.

— Всем нам потребовалась большая смелость, чтобы сюда приехать. Мой муж запретил мне отправляться в это путешествие… Я даже не знаю, пустит ли он меня на порог, когда я вернусь. А моя мама… то есть женщина, которую я считаю своей мамой, прилетела со мной — она очень боится этой встречи, боится, что теперь, когда я встречусь с вами, вдруг потеряет меня…

Меган согласно кивала, слушая сестру. Ревекка очень боялась результатов свидания приемной дочери с сестрами. Накануне вечером они целый час говорили по телефону, и Меган обещала сразу же по окончании встречи позвонить ей и все рассказать.

— Ты потеряла больше, чем любая из нас, Хилари, но ты не одинока, мы тебя любим, мы нуждаемся в тебе. Ты не можешь отвернуться от нас.

Снова обняв старшую сестру, Александра тихо заплакала и добавила:

— Я тебя не отпущу!..

Хилари какое-то время стояла неподвижно, а потом обняла Александру…

«Откуда Акси могла знать, какой была моя жизнь, — подумала она. — Я не могу ее винить и Меган тоже, а может быть, даже и Артура… Он поступил глупо и жестоко поплатился за это».

Артур, горестно глядя на Хилари, спросил:

— Вы меня когда-нибудь простите, вы все? Хилари, помолчав, ответила:

— Не знаю. Я сама не понимаю, что чувствую. Обнимая Александру, Хилари ласково посмотрела на Меган.

— Я все равно рад, что вы приехали. Вы имеете право быть вместе. И если бы я был более сильным человеком, я бы не подчинился моей жене и сам бы вас всех растил. Я хотел так сделать, но она возражала, я не решился пойти ей наперекор. Теперь я очень жалею об этом, но ничего не поделаешь"

Он печально посмотрел на Хилари, а затем на Меган, свою дочь:

— Я совершил ужасную ошибку. Но я заплатил за нее. Я был всю жизнь одинок… с тех пор как умерла ваша мама.

Артур не мог продолжать. Он лишь покачал головой, а затем, пошатываясь, поднялся. Джон и одна из медсестер поддержали его.

— Я пойду к себе. Нам всем есть над чем подумать. Откровения Хилари потрясли их всех, особенно Меган и Артура. Меган теперь мучили странные вопросы, не виновата ли она в смерти своей матери?.. Не родись она, может быть, Сэм Уокер и не убил бы Соланж? Но теперь поздно было думать об этом, поздно было оплакивать случившееся тридцать лет назад. Пора было думать о будущем.

Покидая комнату, Артур еще раз к ним обернулся:

— Я хочу, чтобы вы остались здесь столько, сколько сможете… Столько, сколько захотите. Когда-нибудь этот дом будет вашим, я его завещаю вам всем, чтобы у вас было место, куда вы могли бы приехать, чтобы у вас наконец был общий дом, вы привозили бы сюда ваши семьи, ваших детей. Я вам не буду больше мешать, но хочу, чтобы вы остались и познакомились друг с другом.

Александра и Меган поблагодарили его. Меган поспешила помочь ему подняться по лестнице. Хилари наблюдала и ничего не говорила, а когда Артур удалился, она повернулась к Александре и покачала головой:

— Не знаю, перестану ли я его когда-нибудь ненавидеть, Акси.

Хотя прошло столько лет, это имя по-прежнему так легко произносилось. Александра улыбнулась:

— Перестанешь. Непременно. Да и как можно ненавидеть его? Он на пороге смерти.

Хилари кивнула. Было очевидно, что Артур долго не проживет.

— Но я ему благодарна, что он нас успел воссоединить, что позаботился об этом.

Держась за руки, сестры медленно поднялись в спальню Александры, и Хилари вдруг вспомнила комнату в доме Джека и Эйлен, где они все жили и спали в одной кровати, вспомнила, как во избежание побоев тетки старалась, чтобы малышка Меган не плакала.

— А на кого похожи твои дети? — спросила Хилари, сев в кресло-качалку.

Комната была уютная, но она еще не решила, останется ли ночевать в этом доме. Она просто хотела немного посидеть и поговорить с Акси.

Александра улыбнулась:

— Мари-Луиза очень похожа на тебя. У нее твои глаза… Аксель — это точная копия меня в детстве. Ел шесть лет, а Мари-Луизе двенадцать. Между ними у меня родился мертвый мальчик.

Хилари с болью вспомнила собственный аборт. С тех пор она тщательно избегала контактов с детьми, а теперь у нее вдруг появились сразу две племянницы.

— Ты еще не забыла французский?

— Нет, — улыбнулась Хилари. — Немного помню.

— Впрочем, Мари-Луиза и Аксель говорят по-английски благодаря моей маме.

— А какой у тебя муж?

У Хилари проснулся интерес ко множеству вещей, связанных с сестрой: к ее мужу, родителям, жизни, детям, привычкам. Хотелось выяснить, осталось ли спустя столько лет между ними что-то общее.

Александра вздохнула и честно признала:

— Он человек сложный. Требовательный, сдержанный. Он любит везде руководить: и на работе, и дома. И требует полного подчинения.

— Тебе это не мешает?

Александра с улыбкой пожала плечами:

— Нисколько. Я привыкла. И, несмотря на внешнюю суровость, он, я это знаю, нас любит… во всяком случае, любил. — И, вздохнув, добавила:

— Я не знаю, что будет теперь. Анри был шокирован, когда я рассказала ему нашу историю… То есть про наших родителей.

— Это не самая веселая история, правда?

— Особенно для Меган, — тихо согласилась Александра. Меган уложила Артура в постель. Он страдал от ужасных болей и жалобно плакал. Она сделала ему укол успокоительного.

— Жить ему осталось недолго, — тихо сказала Меган, входя в комнату, и Хилари заметила то же, что в свое время Джон — сходство ее голоса и голоса Александры. — Думаю, что у него везде метастазы. Но он все еще бодрится.

— Старый прохвост, — произнесла Хилари вполголоса. Меган повернулась к ней и сказала укоризненно:

— Не говори о нем так! Он покаялся в своих грехах… пригласил нас сюда. Чего ты еще от него хочешь?

— Того, что он нам не может дать, — возразила Хилари. — Прошлого. Чего-то доброго, что могло стать нашим уделом вместо сердечной боли, вызванной разлукой.

— Но, несмотря на это, мы все-таки выжили… даже ты, Хилари. Погляди на себя, ты добилась большого успеха.

У тебя великолепная работа, комфортабельная жизнь. О том, какой пустой на самом деле была ее жизнь, знала одна Хилари да Александра смутно догадывалась.

Их разговор прервал появившийся в дверях Джон Чепмен. Он хотел попрощаться. Сестрам предстояло многое обсудить, многое узнать друг о друге, а его миссия на этом закончилась.

— Джон, мы с тобой еще увидимся? — первой спросила Александра.

Он с грустной улыбкой покачал головой:

— Нет, если только вы когда-нибудь не захотите кого-нибудь разыскать, но я надеюсь, что вам это не понадобится. Мое дело сделано. — И тихо добавил:

— Мне будет вас не хватать.

На протяжении нескольких месяцев сестры Уокер были его спутницами; он искал их следы, собирал о них сведения, все ближе их узнавал. И Джону вдруг подумалось, что больше всего ему будет не хватать Хилари. Он очень переживал из-за ее прошлого, но с помощью слишком запоздал.

— Желаю вам всем удачи.

— Спасибо!

Сестры встали. Меган, застенчиво улыбаясь, нежно поцеловала его в щеку. Он ей действительно очень понравился.

— Если окажешься в Кентукки, позвони мне.

— А ты там будешь еще долго? — спросил Джон. Ему ужасно не хотелось их покидать. Меган улыбнулась:

— До конца ординатуры, то есть до декабря. Но я почти уверена, что останусь там и после. Родителям, правда, я пока об этом не сказала. — Она пожала плечами и рассмеялась. — Но думаю, что они и так догадываются. Во всяком случае, папа. Он знает, какая я ненормальная.

Александра на прощание тепло обняла Джона.

— Береги себя.

Она ко всем относилась по-матерински. Джона тронуло, когда она похлопала его по плечу со словами: «Спасибо тебе за все».

— А ты не поддавайся на уговоры красить волосы. Тебе очень идет рыжий цвет, — улыбнулся Джон.

— Спасибо.

Александра зарделась.

Хилари протянула ему руку и смущенно сказала:

— Извини, что я тебя так нелюбезно приняла в своем кабинете. Я была против всего этого. — И, понизив голос, с усилием добавила:

— Но я рада, что приехала сюда.

Она посмотрела на обеих сестер, и на глазах у нее снова появились слезы, потом опять поглядела на Джона. Тогда он, не дожидаясь приглашения, привлек ее к себе и заключил в объятия.